— Простите, в чужом углу? Квартира куплена до брака. Я её выплатила сама. Игорь вообще сначала жил у матери — у вас! А потом влетел ко мне, как чемодан без ручки.
— Ну вот, — свекровь довольно улыбнулась. — Ты сама всё говоришь. Не семья, а бизнес. А если с тобой что — что Игорю останется? Сын в квартире, как постоялец. Смешно. Я тут подумала… Ты же сейчас в декрете, за тебя муж отвечает. Может, оформим дарственную на него?
Дарья поставила кружку.
— Что-что?
— Ну ты не кипятись. Это всё формальность. Просто чтобы порядок был. Ты всё равно в семье. А так — спокойствие, уверенность, защита. Мужик в доме должен быть хозяин, а не квартирант. Ты же его уважаешь?
— Валентина Николаевна, — Дарья встала, придерживая живот. — Я вас сейчас либо попрошу уйти, либо сама уйду, но с бланком заявления на развод.
— Ох, какая резкая! — фыркнула свекровь. — Ты бы лучше подумала, как ребёнка растить будете. Игорь не миллионер. Он вообще-то тебе не должен…
— Он мне не должен? — Дарья сдерживала себя изо всех сил. — Он мне только доверенность хотел оформить — без моего ведома. Я вчера звонила в МФЦ. Интересовался, можно ли оформить на него доверенность по медицинским показаниям. Типа я в положении, не в себе. Вот где ваша семейственность! Вот где ваше «всё для ребёнка»!
Валентина Николаевна замерла. Игорь, как по заказу, вошёл в кухню, в мятой футболке и с глазами лося на шашлыках.
— Ты что ей сказала?! — Дарья обернулась к нему. — Ты правда пытался оформить доверенность на мою квартиру, пока я спала?
— Даш, подожди, ты всё не так поняла…
— Да ну?! А как надо понимать? — Она встала, тряслись руки. — Ты меня беременную за спиной обмануть решил? С матерью сговорился?
— Мы просто думали, — пробормотал Игорь. — Что тебе тяжело сейчас, и тебе лучше не думать о документах.
— Конечно. Лучше сидеть и думать, как меня по-тихому обокрали. Пока я рожаю — вы всё перепишете. Ну что ж, спасибо. Теперь мне всё ясно.
На кухне повисла тишина. Даже кастрюля как будто замолчала.
Дарья вышла. Без сцен. Без истерик. Просто ушла в спальню, закрыв дверь и впервые за долгое время разревелась так, как ревут только сильные женщины — когда понимают, что всё. Верить больше некому.
За дверью слышался голос Валентины Николаевны:
— Вот что значит, нет у девки мужика в доме. Сама с ума сходит, всё контролирует. А теперь ещё и обвиняет. Сынок, я ведь тебе говорила. Такая не даст покоя…
Дарья взяла телефон и нашла номер нотариуса, к которому обращалась месяц назад. Пора было действовать.
Ночь Дарья почти не спала. Малыш толкался внутри, будто чувствовал, что снаружи начинается землетрясение. В голове вертелись фразы свекрови, блеклые оправдания Игоря, звонок нотариусу.
Утром она встала с решением. Не истерить, не кричать, не уговаривать. Действовать.
На кухне было тихо. Валентина Николаевна, к счастью, исчезла, оставив после себя запах пережарки и разбитую чашку в раковине. Игорь сидел в зале перед телевизором, в спортивных штанах, с выражением лица «я не виноват, ты всё не так поняла».
— Игорь, — начала Дарья спокойно, — мы сейчас пойдём к нотариусу. Вместе. Ты подписываешь отказ от притязаний на мою квартиру. Добровольно. Без скандала. Иначе…
— Иначе что?
— Иначе ты выходишь из этой квартиры навсегда. И мама твоя пусть приютает тебя у себя на диване. С петухами.