Ирина почувствовала, как что-то внутри окончательно лопнуло. Пять лет терпения, пять лет попыток наладить отношения, пять лет чувства вины — все это вдруг показалось ей абсурдным.
— Валентина Петровна, — спокойно сказала она, — а вы знаете, что Денис только что признался мне, что искажал мои слова, когда жаловался вам?
— Что? — свекровь недоверчиво посмотрела на сына.
— Он сам сказал, что я никогда не критиковала его внешний вид, не жаловалась на зарплату и не требовала больше помощи по дому, — продолжала Ирина. — Все это он выдумал, чтобы было о чем пожаловаться.
— Денис, это правда? — Валентина Петровна повернулась к сыну.
Денис мялся, избегая взгляда матери.
— Мам… я же не специально… Просто иногда неточно формулировал…
— Неточно формулировал? — Ирина горько усмехнулась. — Ты прямо врал! И знаешь зачем? Потому что тебе удобно быть жертвой! Удобно, когда во всех твоих проблемах виновата жена!
— Ира, не кричи, папе плохо, — попытался остановить её Денис.
— А знаете, почему папе плохо? — Ирина посмотрела на Валентину Петровну. — Потому что он переживает за сына, которому уже тридцать пять лет, а он до сих пор бегает к маме жаловаться на жену!
— Как ты смеешь! — возмутилась свекровь.
— Смею! — Ирина повысила голос. — Я устала быть виноватой во всех проблемах вашей семьи! Устала от того, что каждый семейный обед превращается в судилище надо мной! Устала от того, что мой собственный муж выставляет меня злобной мегерой перед своими родителями!
Николай Иванович с трудом приподнялся на диване.
— Девочки, прекратите, пожалуйста, — слабо попросил он.
— Нет, Николай Иванович, хватит молчать! — Ирина повернулась к свекру. — Вы же видите, что происходит! Ваша жена каждый раз обвиняет меня во всех бедах этой семьи, а ваш сын это поощряет!
— Это ты во всем виновата! — закричала Валентина Петровна. — До тебя у нас была нормальная семья! А теперь Денис домой боится приходить!
— Мама, не надо, — попытался вмешаться Денис, но было поздно.
— Знаете что? — Ирина взяла сумку. — Я больше не буду этого слушать. И знаете, что я поняла за эти пять лет? Дело не во мне. Дело в том, что вы не готовы были отпустить сына. А он не готов был стать взрослым мужчиной.
— Ира, куда ты? — Денис вскочил с места.
— Домой. А ты оставайся со своей мамой, — она направилась к выходу. — Рассказывай ей, какая я ужасная. Только теперь я не буду оправдываться.
— Ира, подожди!
Но Ирина уже хлопнула дверь
Дома Ирина долго сидела на кухне, попивая чай и размышляя о произошедшем. Странно, но впервые за долгое время она чувствовала себя спокойно. Груз вины, который давил на неё годами, словно испарился.
Денис пришел через два часа. Выглядел он подавленно.
— Зря ты так с мамой, — сел он напротив жены. — Она очень расстроилась.
— А я должна радоваться? — спокойно спросила Ирина.
— Понимаешь, я поговорил с родителями после твоего ухода, — Денис избегал её взгляда. — Мама сказала, что если мы не помиримся, она больше не хочет тебя видеть.
— И что ты ответил?
— Я сказал, что ты извинишься, — тихо признался Денис.
Ирина поставила чашку и внимательно посмотрела на мужа.
— За что именно я должна извиниться?
— Ну… за то, что накричала на маму. За то, что расстроила папу.
— А ты будешь извиняться за то, что пять лет врал матери обо мне?
— Я не врал…
— Врал, Денис. И мы оба это знаем, — Ирина встала из-за стола. — Знаешь, что я решила? Я не буду больше ходить к твоим родителям.
— Что?!
— Именно. Не буду терпеть унижения и обвинения. Ты можешь ездить к ним сам, сколько захочешь. Но меня не втягивай.
— Но как же семейные обеды? Праздники?
— Проводи их с родителями, — пожала плечами Ирина. — Я найду себе другие занятия.
Денис растерянно смотрел на жену.
— Ира, ты же понимаешь, что мама этого не простит?
— И что?
— Как что? Она может потребовать, чтобы я выбирал между вами.
— Вот и выбирай, — спокойно ответила Ирина. — Только помни: твоя мать никуда не денется. А жена может.
С этими словами она пошла в спальню, оставив мужа в растерянности на кухне.
Прошло полгода. Ирина действительно перестала ездить к свекрови. Поначалу Денис пытался её уговаривать, потом злился, потом смирился. Родители звонили ему каждый день, жалуясь на «неблагодарную невестку», но постепенно их претензии начали его раздражать.
— Знаешь, — сказал он как-то вечером, — мама опять спрашивала, когда ты придешь извиняться.
— И что ты ответил? — Ирина не оторвалась от книги.
— Что никогда, — вздохнул Денис. — Она очень расстроилась.
— Представляю.
— Ира, а может, все-таки попробуем наладить отношения?
Ирина отложила книгу и посмотрела на мужа.
— Денис, я готова общаться с твоими родителями на равных. Без обвинений, без попыток сделать меня крайней во всех проблемах. Но для этого ты должен перестать жаловаться матери на нашу семейную жизнь.
— Я уже не жалуюсь, — признался Денис. — И знаешь что странно? Как только перестал рассказывать маме о наших проблемах, проблемы как-то сами исчезли.
Ирина улыбнулась. Наконец-то до него дошло.
— Тогда, возможно, когда-нибудь мы сможем нормально общаться с твоими parents, — сказала она. — Но только как взрослые люди, а не как школьники, которых отчитывают за плохое поведение.
Впрочем, Валентина Петровна так и не смирилась с «бунтом» невестки. До сих пор при каждом звонке сыну она интересуется, не передумала ли Ирина извиняться. А узнав отрицательный ответ, вздыхает и говорит: «Ну что ж, видно, характер у неё такой. Главное, чтобы тебе с ней жилось хорошо, сынок».
И в этой фразе слышится все та же скрытая критика, все то же нежелание принять, что невестка имеет право на собственное мнение. Но теперь это не задевает Ирину. Она поняла главное: нельзя всю жизнь оправдываться за то, в чем не виновата. И иногда единственный способ сохранить достоинство — это просто перестать играть в чужие игры.