— Я её чаем напоила. Сидели мы с ней – две женщины, которых обманул один и тот же мужчина. Разговорились. Она рассказала, что он ей горы золотые обещал. Говорил, что жена – злая мегера, не ценит его, сживает со свету. Что разведётся, как только дети институт закончат. А она верила. Молодая ещё, двадцать восемь лет всего. Смотрю я на неё – красивая, стройная. А глаза… такие же обманутые, как у меня.
Людмила Петровна задумчиво посмотрела в окно.
— Знаешь, что самое удивительное? Я не чувствовала к ней ненависти. Сначала – да, хотела в волосы ей вцепиться. А потом поняла: она такая же жертва, как и я. Только я тридцать лет потеряла, а она – только несколько месяцев. Ей повезло больше. Мы даже подружились потом, представляешь? Она в косметическом салоне работает, стала меня на процедуры приглашать, со скидкой. Я похудела, подтянулась. В церковный хор записалась – всегда петь любила, но Виктор смеялся над этим.
Она расправила плечи, и я заметила, что, несмотря на возраст, выглядит она действительно хорошо – аккуратная стрижка, едва заметный макияж, ухоженные руки.
— А Виктор объявился через полгода. Оказывается, в деревню к какому-то другу уехал, запил там. Потом одумался, решил вернуться. Пришёл ко мне, стоит на пороге – осунувшийся, постаревший. «Прости, — говорит, — Люда. Бес попутал. Давай всё сначала начнём.» А я смотрю на него и понимаю, что ничего не чувствую. Ни злости, ни любви, ни даже жалости. Пустота. Будто и не было этих тридцати лет. «Нет, — говорю, — Витя. Поздно. Я уже начала свою жизнь заново. Без тебя». И закрыла дверь.
Людмила Петровна посмотрела на меня твёрдым взглядом.
— Вот так я и отомстила. Не злом за зло, а тем, что нашла в себе силы начать сначала. И знаешь, что я поняла? Что способность простить себе своё прошлое, свои ошибки и слабости – это и есть настоящая месть судьбе. И людям, которые хотели тебя сломать. Потому что когда ты счастлив – это лучшее доказательство того, что они проиграли.
В её глазах стояли слёзы, но это были не слёзы горечи, а слёзы освобождения. И в этот момент мне показалось, что передо мной сидит не просто пожилая женщина, а человек, выигравший самую важную битву в своей жизни – битву за право быть счастливой, несмотря ни на что.
— А машина? — спросила я. — Что с ней стало?
Людмила Петровна улыбнулась:
— А машину я продала. Кредит закрыла. И съездила в Минеральные Воды, в санаторий. Первый раз в жизни – одна, сама для себя. И знаешь, там я впервые за много лет почувствовала, что живу. Не для мужа, не для детей, не для кого-то – а для себя. И это было… как второе рождение.
За окном перестал идти дождь, и сквозь тучи пробился луч солнца, осветив кухню тёплым, почти осязаемым светом. В этом свете морщины на лице Людмилы Петровны казались не следами прожитых бед, а линиями, по которым можно было прочесть историю жизни – сложной, порой горькой, но в конечном итоге – победившей.
PS ⚠️ Ты думаешь, что знаешь своих близких?
