«Наверное, оставила пару фотоальбомов и бабушкину брошку», — подумала Елена и поспешила к метро.
На следующее утро она сидела в уютном кабинете, обставленном старинной мебелью. Нотариус — мужчина лет шестидесяти с добродушным лицом — внимательно изучал документы.
— Екатерина Степановна умерла два месяца назад, — начал он. — Детей у неё не было, муж погиб ещё в восьмидесятых. Последние годы она жила одна. И всё своё имущество завещала вам.
— Но почему мне? — растерянно спросила Елена. — Мы практически не общались.
Нотариус достал из папки пожелтевший листок, исписанный детским почерком.
— Она просила передать вам это. Сказала, что вы поймёте.
Елена взяла письмо дрожащими руками. Это было её собственное письмо, написанное лет двадцать назад: «Дорогая тётя Катя! Поздравляю вас с Новым годом! Желаю вам здоровья и чтобы вы не грустили. Мама сказала, что вы живёте одна, и мне стало вас жалко. Я нарисовала вам ёлочку. Ваша Лена».
К письму был приколот детский рисунок — кривая ёлка с разноцветными шарами.
— Она хранила это все эти годы, — тихо сказал нотариус. — И ещё она оставила вам письмо.
Елена развернула второй конверт. Почерк был старческий, но разборчивый: «Милая Леночка! Ты единственная, кто вспомнил обо мне за все эти годы. Твоё детское письмо стало для меня светом в темноте одиночества. Я следила за твоей жизнью издалека — знаю, что ты выросла хорошим человеком. Знаю и о твоих нынешних трудностях. Пусть мой подарок станет началом новой жизни. Будь счастлива. Твоя тётя Катя».
— Так что же она мне оставила? — спросила Елена, вытирая слёзы.
— Дом в посёлке Сосновый бор, это в ста пятидесяти километрах от Москвы. Новый, построен пять лет назад. Автомобиль — кроссовер, практически не эксплуатировался. И вклад в банке.
Нотариус назвал сумму. Елена схватилась за край стола.
— Это… это правда?
— Абсолютная правда. Екатерина Степановна продала московскую квартиру и вложила деньги очень грамотно. Она была умной женщиной.
Через три недели Елена въезжала в посёлок Сосновый бор на своём новеньком белом кроссовере. Руки немного дрожали на руле — она получила права ещё в студенчестве, но почти не водила. Вадим считал, что женщина за рулём — это опасно.
«Ну ничего, научусь», — подбодрила себя Елена.
Дом оказался именно таким, о каком она мечтала всю жизнь: двухэтажный, с мансардой и большими окнами, светлый и уютный. Вокруг — сосны, а вдалеке виднелась гладь озера. На крыльце её ждал большой рыжий кот.
— Ты тоже наследство? — спросила Елена, почёсывая его за ухом.
Кот замурлыкал и потёрся о её ноги.
Внутри дом был обставлен просто, но со вкусом. На кухонном столе лежала записка от соседки: «Добро пожаловать! Я Марья Ивановна из дома напротив. Присматривала за хозяйством после Екатерины Степановны. Кота зовут Персик, он добрый. В холодильнике есть немного еды. Заходите на чай!»
Елена обошла все комнаты, не веря своему счастью. В кабинете на втором этаже стоял новенький компьютер, а на полках — собрание классики. В спальне — большая кровать с балдахином, о которой она мечтала с детства. А с балкона открывался вид на лес и озеро.