Сергей вздохнул и потер переносицу:
«Лен, ну пойми… Они старенькие уже. Мама болеет. Вдруг это последний Новый год, когда мы можем собраться все вместе?»
«Ах, вот оно что!» — Лена прищурилась. «Значит, когда твоя мать меня оскорбляет — это нормально, потому что она старенькая? А то, что я каждый праздник как на каторге — это ничего, да?»
Лена сидела в спальне, гневно листая телефон. Перед глазами всплывали картины прошлогоднего празднования.
Вот она в сотый раз перекладывает горячие котлеты в контейнер. Свекровь настояла, чтобы невестка привезла именно котлеты — «У тебя же так хорошо получаются! Не то что мои…» А потом весь вечер рассказывала гостям, как сложно современных девушек научить готовить.
Или вот — накрытый стол, все уже собрались, а Мария Степановна громко объявляет: «Оленька, солнышко, ты бы хоть помаду поярче накрасила. А то выглядишь такой бледной. Сережа у нас видный мужчина, надо соответствовать».
А прошлый Новый год и вовсе превратился в кошмар. Свекровь основательно приложилась к шампанскому и принялась вспоминать Сережину бывшую:
«Танечка-то как готовила! Помнишь, сынок? А какая хозяйственная была — каждый день борщи варила, рубашки тебе гладила. Эх, и что ты в ней не разглядел?»
Лена тогда еле сдержалась, чтобы не высказать все, что думает. А Сергей только смущенно улыбался и переводил тему.
Телефон в руках завибрировал — сообщение от свекрови:
«Леночка, дорогая! Сереженька сказал, ты сомневаешься насчет праздника. Ну как же так? Мы же семья! Я уже и утку купила, и салатики планирую. Ты только свои фирменные котлетки привези, остальное я сама».
Следом прилетело еще одно:
«И платье новое надень, то синее. А то в прошлый раз ты в таком мрачном черном была — прямо как на поминки пришла!»
Лена со злостью отшвырнула телефон. Вспомнилось, как она специально купила то черное платье — дорогое, брендовое. А свекровь весь вечер цокала языком и приговаривала: «И что за мода такая — все в черном да в черном. В наше время девушки ярко одевались, радовали глаз».
В дверь спальни осторожно постучали.
«Лен, ну ты чего закрылась?» — донесся голос мужа. «Давай поговорим спокойно».
«Не о чем говорить!» — крикнула она в ответ. «Я все сказала — никуда не поеду! Можешь праздновать со своей драгоценной мамочкой сам!»
«Да почему ты такая упрямая?» — в голосе Сергея послышалось раздражение. «Неужели нельзя один вечер потерпеть?»
«Один вечер?!» — Лена распахнула дверь. «Да я уже восемь лет терплю! Каждый праздник, каждый семейный ужин! И ты ни разу, слышишь, ни разу не заступился за меня!»
Утро началось с телефонного звонка. Лена даже не посмотрела на экран — и так знала, кто звонит в восемь утра в выходной.
«Доброе утро, Мария Степановна,» — устало сказала она в трубку.
«Леночка! А что это ты трубку не берешь? Я уже два раза звонила!» — защебетала свекровь. «Я тут подумала — может, тебе помочь с готовкой? Приезжай с утра пораньше, покажу свой фирменный рецепт салата. А то твой в прошлый раз какой-то пресный был…»
Лена почувствовала, как начинает дергаться глаз.
«Спасибо, но я никуда не приеду. Ни тридцать первого, ни раньше.»
В трубке повисла пауза.
«Как это — не приедешь?» — голос свекрови стал ледяным. «А Сережа? Ты что, хочешь разлучить сына с родителями в праздник?»
«Сережа взрослый мальчик, пусть решает сам», — отрезала Лена. «А я больше не собираюсь быть мальчиком для битья на ваших семейных посиделках.»
«Да как ты смеешь?!» — возмутилась Мария Степановна. «Я всегда к тебе как к родной дочери! А ты… неблагодарная! Вот они какие, современные невестки — ни уважения к старшим, ни семейных ценностей!»
«Всё, разговор окончен,» — Лена нажала отбой и выключила телефон.
На кухне ее ждал хмурый Сергей.
«Опять маму обидела?» — спросил он, не глядя на жену.
«Значит так,» — Лена села напротив мужа. «Давай расставим точки над i. Я не поеду к твоим родителям. Ни на Новый год, ни на другие праздники. Хватит. Наунижалась.»
«Лена, ты что, ставишь мне ультиматум?»
«Называй как хочешь. Но я больше не буду терпеть унижения от твоей матери. Выбирай — либо мы встречаем Новый год дома, вдвоем, либо ты едешь к родителям один. И да — никаких моих фирменных котлет!»
Сергей с грохотом отодвинул чашку:
«Знаешь что? Ты ведешь себя как капризный ребенок! Мама всегда тебя любила, заботилась, а ты…»
«Заботилась?!» — перебила его Лена. «Это называется заботой? Постоянные придирки, унижения, сравнения с твоей бывшей? И ты еще удивляешься, почему я не хочу ехать?»
К вечеру телефон Лены разрывался от звонков. Подключилась вся родня мужа — сестры, тетки, двоюродные братья. Каждый считал своим долгом «вразумить неразумную».
«Леночка, ну как же так?» — причитала тетя Валя. «Мы же всегда такой большой семьей собирались! Что люди скажут?»
«Да плевать мне, что скажут люди!» — не выдержала Лена. «Почему всех волнует мнение каких-то людей, а не то, что я чувствую?»
Следом позвонила Танька, старшая сестра мужа:
«Слушай, ты совсем берега попутала? Мать плачет, отец валидол пьет! У мамы давление скачет, а ты тут свои концерты устраиваешь!»
«А когда у меня давление скачет от ваших издевок — это ничего?» — парировала Лена. «Когда я после каждого праздника неделю в себя прийти не могу — это нормально?»
«Подумаешь, цаца какая!» — фыркнула Танька. «Мы, между прочим, тоже не в восторге от твоих закидонов. Но терпим же! Семья как-никак!»
Вечером приехал отец Сергея. Степан Иванович долго топтался в прихожей, прежде чем выдать:
«Доченька, ну зачем ты мать расстраиваешь? Она же от всей души…»
«От всей души?» — горько усмехнулась Лена. «Восемь лет попрёков и унижений — это от всей души?»
«Да какие унижения? Обычные семейные разговоры!» — развел руками свекор. «Вот в моё время…»
«В ваше время женщины молча терпели,» — оборвала его Лена. «Но сейчас другое время. И я не собираюсь молчать, когда меня оскорбляют!»
«Никто тебя не оскорбляет!» — вмешался Сергей. «Просто ты слишком чувствительная. Все нормально воспринимают мамины… особенности, и только ты делаешь трагедию!»
«Конечно!» — всплеснула руками Лена. «Я во всем виновата! А может, это с вами что-то не так? Может, это ненормально — позволять матери издеваться над женой?»
Степан Иванович покачал головой:
«Эх, молодежь… Совсем терпения не стало. Ну ладно, я пойду. А ты подумай, доченька. Подумай хорошенько…»
До Нового года оставалась неделя. В квартире повисла гнетущая тишина. Сергей с Леной практически не разговаривали, только обменивались дежурными фразами.
Вечером Лена застала мужа за сбором вещей.
«Что это?» — спросила она, хотя уже знала ответ.
«Переезжаю к родителям,» — буркнул Сергей, запихивая в сумку свитер. «На праздники. А может и дольше.»
«Прекрасно!» — Лена прислонилась к дверному косяку. «Значит, маменькин сынок возвращается в родное гнездышко?»
«Не начинай!» — рявкнул Сергей. «Ты сама этого хотела! Сама поставила условие — или они, или ты!»
«Нет, дорогой,» — покачала головой Лена. «Это ты выбрал. Выбрал мамину юбку вместо жены.»
«А что мне оставалось?!» — Сергей в сердцах швырнул рубашку в сумку. «Ты уперлась как баран! Даже слышать ничего не хочешь! А у меня, между прочим, тоже есть чувства! Я тоже хочу быть с семьей в праздник!»
«А я тебе кто? Не семья?»
«Семья! Но и они тоже семья! Почему я должен выбирать?»
«Потому что твоя мать перешла все границы!» — Лена почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. «А ты… ты просто трус, который боится сказать ей «нет»!»
«Знаешь что?» — Сергей застегнул сумку. «Надоело. Ты ведешь себя как избалованная принцесса. Мама права — современные женщины совсем с ума посходили со своими правами!»
«О, так значит мама права?» — горько усмехнулась Лена. «Тогда тебе точно лучше жить с ней. Пусть борщи варит и рубашки гладит. Как Танечка.»
«Да при чем тут Таня?!» — взорвался Сергей. «Ты просто завидуешь! Завидуешь, что она умела ценить семью, а ты… ты только о себе думаешь!»