– Что ты сказал? – тихо переспросила Алина, чувствуя, как внутри всё холодеет, несмотря на тёплый шарф.
– Ну наконец-то! – Илья шагнул ближе и обнял её, не замечая, как она застыла в его руках. – Представляешь, я всё им рассказал: и про твою новую квартиру в центре, и про то, какая ты самостоятельная, успешная. Мама сначала ворчала, что ты «из простой семьи», но когда узнала про трёхкомнатную в новостройке… Всё, Алин, лед тронулся! Папа даже сказал: «Если у девушки есть своё жильё, значит, голова на плечах». Они теперь за нас обеими руками!
Алина медленно отстранилась, глядя ему в лицо. Она искала в его глазах хоть тень шутки, но видела только искреннюю, почти детскую радость. Словно всё это время его родители действительно решали, достойна ли она их сына, и решающим аргументом оказалась не её диплом, не работа в крупной компании, не три года отношений, а квадратные метры.
– То есть… – она сглотнула, – всё это время они были против наших отношений только потому, что у меня не было своей квартиры?
Илья слегка нахмурился, будто она сказала что-то странное.
– Ну не только. Ты же знаешь маму, она переживает, чтобы я не остался «на шее у жены». А теперь всё идеально! У тебя квартира, у нас будет где жить после свадьбы, и вообще… Это же прекрасно, Алин! Мы можем сразу въезжать, не снимая ничего.
Он говорил так легко, будто обсуждал покупку новой машины, где главное – наличие парковки.
Они познакомились три года назад на корпоративе её компании. Илье тогда поручили поставить свет для презентации, он опоздал на час, потом случайно пролил кофе ей на платье и весь вечер извинялся, бегая за салфетками. Алина засмеялась – он выглядел таким растерянным и милым. Потом были цветы, прогулки, первые поцелуи под дождём. Он говорил, что никогда не встречал девушки, с которой так легко и спокойно. Она верила.
Его родители жили в небольшом городке в двухстах километрах от Москвы. Алина была там два раза – на день рождения Ильи и на Новый год. Оба раза ей казалось, что её внимательно изучают под лупой: сколько зарабатывает, есть ли машина, где родители живут, в какой квартире. Она тогда списывала это на обычную родительскую заботу.
Теперь всё вставало на свои места.
– Подожди, – Алина опустилась на стул у окна кафе, чувствуя, как дрожат колени. – То есть всё это время, пока мы встречались, ты… ты знал, что твои родители против меня?
Илья сел напротив, всё ещё улыбаясь, но уже чуть растерянно.
– Не то чтобы против… Просто мама переживала. Ты же сама слышала, как она говорила: «Сейчас девушки такие, ищут, на ком пристроиться». А я им всё объяснял, что ты другая, что сама всего добилась. И вот теперь они убедились!
– Убедились, – эхом повторила Алина, глядя в окно, где падал мелкий снег. – Потому что у меня теперь есть квартира.
– Алина, ну что ты начинаешь? – Илья взял её руку. – Это же замечательно! Мы сможем наконец-то пожениться, я перееду к тебе, и всё будет как в сказке.
Она посмотрела на его пальцы, лежащие на её ладони. Такие знакомые, тёплые. Сколько раз она мечтала, что однажды он наденет ей кольцо. А теперь слова про квартиру звучали громче любого признания в любви.
Вечером она долго сидела в своей новой, ещё пустой квартире. Коробки с вещами стояли вдоль стен, на кухне пахло свежей краской. Она купила её полгода назад – полностью на свои деньги, без единого кредита. Это была её победа: в двадцать восемь лет иметь своё жильё в Москве, в хорошем районе, с видом на парк. Она представляла, как будет обустраивать её вместе с Ильёй: выбирать диван, вешать картины, планировать, где будет детская.
Теперь всё казалось грязным.
Телефон вибрировал – Илья прислал голосовое:
– Алина, ты чего пропала? Мама уже спрашивает, когда мы приедем знакомиться официально. Она хочет посмотреть фотографии квартиры, говорит, надо подумать, как лучше мебель расставить…
Алина выключила звук и бросила телефон на диван.
На следующий день она всё-таки поехала к его родителям – Илья настоял, сказал, что «так надо», что «всё наладится». Всю дорогу он болтал без умолку: как мама уже присмотрела в интернете кухонный гарнитур, как папа говорит, что надо сразу делать ремонт в одной из комнат под кабинет, потому что «у Ильи теперь будет своя территория».
Когда они вошли в дом, свекровь будущего – Галина Петровна – встретила их с такой широкой улыбкой, какой Алина никогда раньше не видела.
– Алинка, доченька! – она обняла её так крепко, что запах духов ударил в нос. – Наконец-то! Илья всё рассказал, умница моя девочка! Своя квартира в Москве – это же мечта! Мы с отцом всю жизнь в двушке ютиться, а тут такое…
Отец Ильи, Виктор Семёнович, молча пожал ей руку и тут же спросил:
– А балкон там есть? Утеплённый? А то зимой вещи сушить негде будет.
За столом разговор крутился исключительно вокруг квартиры.
– А район какой? – спрашивала Галина Петровна, накладывая Алине третий кусок пирога. – Неблагополучный? А то сейчас везде мигранты…
– А школа рядом есть? – вмешивался отец. – Внуков же надо будет в хорошую устроить.
– Мам, пап, мы пока даже о свадьбе толком не говорили, – пытался вставить Илья.
– Ой, какие там разговоры! – отмахнулась мать. – Главное – жильё есть. Остальное приложится.
Алина сидела, механически кивая, и чувствовала, как внутри всё сжимается. Она смотрела на Илью – он смеялся, подливал всем чай, был абсолютно счастлив. И в этот момент она поняла: он даже не замечает, что происходит. Для него всё действительно идеально.
Когда они вышли на улицу, уже темнело. Снег падал крупными хлопьями, покрывая всё белым.
– Ну вот видишь, – Илья обнял её за плечи. – Я же говорил, что они тебя полюбят. Теперь всё будет хорошо.
Алина остановилась и посмотрела ему в глаза.
– Илья… А если бы квартиры не было? Ты бы всё равно женился на мне?
Он засмеялся, будто она пошутила.
– Ну что за глупости, Алин? Конечно бы женился. Просто… так лучше для всех. И для нас, и для родителей. Они же пожилые, им спокойно будет знать, что у сына всё есть.
Она молчала всю дорогу домой. А когда он привёз её к подъезду и поцеловал на прощание, сказав: «Завтра созвонимся, ладно? Надо же дату свадьбы назначать», – она лишь кивнула.
Дома она долго стояла под горячим душем, словно хотела смыть с себя весь этот день. Потом села на пол среди коробок и впервые за много лет заплакала.
На следующий день пришло сообщение от Галины Петровны – она добавилась к ней в мессенджер сама:
«Алина, доброе утро! Илья дал мне планировку твоей квартиры. Я тут прикинула – в большой комнате можно стенку поставить, как у нас, очень удобно. И ванну лучше поменять, а то эти современные слишком маленькие. Когда можно приехать посмотреть всё вживую?»
Алина посмотрела на экран и почувствовала, как что-то внутри окончательно ломается.
Она набрала номер подруги Кати – единственного человека, который знал всю историю с самого начала.
– Кать… – голос дрогнул. – Помнишь, я говорила, что Илья наконец-то получил благословение родителей?
– Помню, – осторожно ответила Катя. – И что?
– Они дали его только после того, как узнали про квартиру.
Повисла пауза.
– Алина… – Катя вздохнула. – Ты серьёзно?
– Абсолютно. Вчера была у них. Всё разговоры только о ремонте, о мебели, о том, где кто будет жить. Меня как человека там вообще не существовало.
– И что ты будешь делать?
Алина посмотрела в окно – за стеклом тихо падал снег, покрывая белым всё грязное и некрасивое.
– Пока не знаю, – честно ответила она. – Но точно знаю одно: я не хочу, чтобы моя жизнь началась с того, что меня купили вместе с квартирой.
Она положила трубку и долго сидела в тишине. Потом открыла ноутбук, зашла на сайт застройщика и нашла контакты юриста, который вёл её сделку.
– Добрый день, – сказала она, когда трубку сняли. – Это Алина Сергеевна, собственник квартиры в вашем ЖК. У меня вопрос… Можно ли ещё переоформить договор на другого человека? Полностью, чтобы моё имя вообще нигде не фигурировало?
На том конце провода немного помолчали.
– В принципе, можно, – осторожно ответил мужчина. – Но зачем? Всё же уже подписано…
– Затем, – тихо, но твёрдо сказала Алина, – что я хочу подарить эту квартиру своей маме. Официально. И как можно скорее.
Она положила трубку и впервые за последние дни улыбнулась. Пусть думают, что купили. Она им покажет, что можно купить, а что – никогда.
А в это время Илья, счастливый и ничего не подозревающий, уже рассказывал друзьям, что скоро сыграют свадьбу, и «жить будут в центре, в трёшке, представляете?».
– Алина, ты что, с ума сошла? – голос Ильи в трубке сорвался на крик, когда она спокойно сообщила, что квартира теперь оформлена на маму. – Это же наша квартира! Наша с тобой будущая семья!
– Уже нет, – ответила она, глядя в окно на заснеженный парк. – Теперь это мамина квартира. Полностью. Юрист всё сделал правильно, я проверила.
Повисла такая тишина, что слышно было, как он тяжело дышит.
– Ты… ты серьёзно? – наконец выдавил он. – Без меня решила? Мы же всё планировали!
– Планировали? – Алина усмехнулась, хотя ей было совсем не смешно. – Ты планировал въехать в готовое жильё, которое я заработала. А я планировала семью. Оказывается, мы разные вещи планировали.
Илья начал говорить быстро, сбивчиво, как всегда, когда нервничал.
– Подожди-подожди, давай встретимся, поговорим. Это всё от нервов, от стресса. Я сейчас приеду, ладно? Мы всё решим.
– Не надо приезжать, – мягко, но твёрдо сказала она. – Я ухожу на работу. Вечером у меня встреча.
– Какая ещё встреча? – в его голосе скользнула подозрительность.
– С человеком, – ответила Алина и отключилась.
Она не соврала. Вечером она действительно встречалась. С Артёмом – коллегой по проекту, который последние полгода помогал ей с отчётами, шутил в курилке и всегда замечал, когда у неё плохое настроение. Он никогда не спрашивал про квартиру, про планы, про родителей. Просто был рядом.
Прошла неделя.
Илья звонил каждый день, присылал цветы на работу, писал длинные сообщения о том, как любит и как всё исправит. Галина Петровна тоже подключилась – сначала слезливо, потом с упрёками.
– Алина, ну как же так? – голос свекрови будущей (уже бывшей) дрожал. – Мы же на тебя рассчитывали! Квартира большая, светлая, мы бы все вместе…
– Вместе? – перебила Алина. – Вы трое и я в придачу?
– Ну а как иначе? – искренне удивилась Галина Петровна. – Семья должна быть вместе. Мы бы помогали, присматривали…
Алина положила трубку и заблокировала номер. Потом заблокировала и Илью. Хватит.
В пятницу вечером она сидела с Артёмом в маленьком грузинском ресторанчике недалеко от офиса. Он заказал хачапури, который она обожала, и бутылку красного.
– Расскажи, что случилось, – тихо попросил он, когда она в третий раз за вечер уставилась в телефон, хотя он был выключен.
Алина подняла глаза. В его взгляде не было ни жалости, ни любопытства – только тепло.
– Я чуть не вышла замуж за человека, который любил мою квартиру больше, чем меня, – улыбнулась она криво. – И вовремя это поняла.
Артём кивнул, словно это было самое обычное дело.
– А теперь?
– Теперь я свободна, – сказала она и впервые за долгое время почувствовала, что это правда.
Он поднял бокал.
– За свободу.
– И за тех, кто ценит нас без квадратных метров, – добавила она.
Они чокнулись.
На следующий день Илья подкараулил её у подъезда. Стоял под снегом, без шапки, с огромным букетом роз.
– Алина, – начал он сразу, как только она вышла из машины. – Я всё понял. Правда. Родители… они старой закалки. Но я-то люблю тебя! Не квартиру, тебя!
Она остановилась в двух шагах от него.
– А когда любил? – спросила тихо. – Когда я снимала комнату в коммуналке, ты тоже говорил о свадьбе? Или только после того, как я показала ключи от новой квартиры?
Илья открыл рот и закрыл. Не нашёл что сказать.
– Вот именно, – Алина прошла мимо. – Прощай, Илья.
Он крикнул ей вслед:
– А если я скажу, что мне плевать на квартиру? Что я готов снимать жильё, лишь бы быть с тобой?
Она обернулась уже от двери.
– Скажи это своим родителям. И себе. А потом, может, кто-нибудь поверит.
Дверь подъезда захлопнулась.
Дома её ждала мама – с чемоданом.
– Ну что, дочка, – улыбнулась она, показывая ключи. – Поедем смотреть мою новую квартиру? Я уже придумала, где будет твоя комната, когда приезжать будешь.
Алина обняла её так крепко, что ключи звякнули.
– Мама, она теперь твоя. Полностью. Делай с ней что хочешь.
– Я уже сделала, – мама хитро прищурилась. – Поставила в одной комнате детскую кроватку. На всякий случай. Вдруг внуки появятся.
Алина рассмеялась – впервые за последние недели по-настоящему.
А через месяц, в солнечный мартовский день, когда снег уже начал таять, Артём провожал её домой после кино. Они остановились у того же подъезда.
– Знаешь, – сказал он, беря её за руку, – я тут подумал…
– О чём? – она подняла на него глаза.
– У меня есть предложение. Не про квартиру, – он улыбнулся. – Про нас.
Алина почувствовала, как сердце забилось быстрее.
– Какое?
– Давай встречаться. По-настоящему. Без условий, без родителей, без квадратных метров. Просто ты и я.
Она посмотрела на него долго-долго. А потом встала на цыпочки и поцеловала.
– Давай, – прошептала она. – Только теперь уже по-настоящему.
Где-то наверху, в маминой квартире, тихо светилось окно. И впервые за долгое время Алина знала точно: она дома. И никто, никогда, не сможет это у неё отнять.
– Алина, ты уверена, что не пожалеешь? – мама осторожно положила ключи на стол и посмотрела на дочь так, будто боялась спугнуть её решимость. – Это же твои деньги, твоя победа. Я могу просто пожить у тебя, а квартира пусть остаётся твоей.
Алина покачала головой и улыбнулась – спокойно, без прежней горечи.
– Мам, именно поэтому я и хочу, чтобы она была твоей. Чтобы никто никогда не смог сказать, что я вышла замуж «с приданым». Чтобы всё было чисто.
Мама обняла её, и в этот момент Алина почувствовала, как последние осколки старой боли окончательно рассыпаются.
Прошёл год.
Квартира, которая когда-то должна была стать свадебным гнездом, теперь сияла свежим ремонтом в скандинавском стиле: светлые стены, деревянные полы, огромные окна от пола до потолка. На кухне стояли горшки с травами, которые мама выращивала с маниакальной нежностью, а в бывшей «детской» – которую Алина когда-то мысленно отдавала будущим детям с Ильёй – теперь была мастерская: мольберт, краски, холсты. Мама наконец-то вернулась к живописи, о которой мечтала всю жизнь.
Алина приходила почти каждые выходные. Они пили чай с мятой, которую мама рвала прямо с подоконника, и говорили обо всём на свете. О работе. О книгах. О мужчинах – но уже без прежней тоски.
Артём появился в её жизни тихо и естественно. Сначала – совместные обеды в офисе, потом – кино по пятницам, потом – прогулки по весенней Москве, когда город пахнет сиренью и надеждой. Он никогда не спрашивал про бывшего, про квартиру, про родителей Ильи. Просто был рядом. Слушал. Улыбался той самой улыбкой, от которой внутри становилось тепло и спокойно.
В мае он предложил съездить на выходные в Петербург – просто так, без повода.
– У меня там друг сдаёт квартиру с видом на Неву, – сказал он, перебирая её пальцы за ужином. – Поедем?
Алина посмотрела на него и поняла: вот оно. То самое чувство, когда не нужно ничего доказывать, ничего объяснять. Когда тебя любят просто потому, что ты есть.
Они гуляли по набережным, ели пышки с сахарной пудрой, целовались под разводными мостами. А в последний вечер, на крыше, когда город лежал внизу весь в огнях, Артём достал из кармана маленькую коробочку.
– Я долго думал, как это сделать, – начал он, и голос его немного дрожал. – Чтобы не было похоже на все эти шаблоны. Чтобы ты поняла: мне не нужна квартира, не нужны деньги, не нужны чьи-то разрешения. Мне нужна ты. Такая, какая есть. Со всеми твоими страхами, победами, чаем с мятой и смехом по утрам.
Алина смотрела на него, и слёзы сами катились по щекам.
– Артём…
– Выходи за меня, – тихо сказал он. – И давай жить где угодно. Хоть в съёмной однушке, хоть у твоей мамы на диване. Главное – вместе.
Она кивнула, не в силах выговорить ни слова, и просто обняла его так крепко, как только могла.
Свадьба была маленькой. В загородном ресторане с видом на реку. Мама сидела в первом ряду и плакала в платок. Подруги Кати подняли тост за то, что «иногда нужно потерять всё, чтобы понять, что ничего и не нужно». Артём держал её за руку и шептал: «Теперь навсегда».
А потом, через год, когда в их новой – уже общей – квартире, которую они сняли в двух шагах от маминой, родилась дочь, Алина стояла у окна и смотрела, как Артём качает малышку на руках.
– Смотри, – тихо сказал он, – у неё твои глаза.
Алина подошла и прижалась к нему.
– А у тебя – твоя улыбка, – ответила она.
В этот момент телефон вибрировал. Сообщение от незнакомого номера.
«Алина, привет. Это Илья. Увидел твои фото в соцсетях… Поздравляю. Ты счастлива?»
Она посмотрела на экран, потом на мужа и дочь, и просто удалила сообщение, не отвечая.
Счастье не нуждается в объяснениях.
А через окно светило солнце, мама звонила снизу – «Поднимайтесь на пирог, я испекла с яблоками!», и жизнь наконец-то стала именно такой, какой Алина когда-то мечтала: без условий, без сделок, без чужих расчётов.
Просто любовь. И дом, в котором всегда тепло.
Рекомендуем: