— Раз ты не дала нам денег на машину, мы не будем помогать с твоим ребёнком, — обиженно протянула Тамара Павловна, и в её голосе зазвенели стальные нотки, которые Лена научилась распознавать безошибочно. Это был голос не просьбы, а ультиматума.
Лена молча смотрела на свекровь, переводя взгляд на свёкра, Виктора Степановича, который с важным видом поддакивал жене, и на собственного мужа, Диму. Дима сидел, вжав голову в плечи, и старательно изучал узор на стареньком ковре. Он всегда так делал, когда его разрывали между двух огней. А точнее, когда его маменька начинала очередное наступление.
— Тамара Павловна, мы же это уже обсуждали, — устало сказала Лена. Её годовалый сын Миша спал в соседней комнате, и она молилась всем богам, чтобы он не проснулся от этих повышенных тонов. — У нас нет «лишних» восьмисот тысяч. Деньги, которые лежат на моём счёте, — это подушка безопасности. На ребёнка, на непредвиденные расходы.
— Вот и непредвиденные расходы! — всплеснула руками свекровь. — Нам машина нужна! Старая совсем разваливается. Как мы на дачу будем ездить? А к вам как? Мы же с внуком хотели помогать, в поликлинику его возить, гулять. На автобусе с коляской не наездишься!
Она говорила так, будто Лена лично сломала их старенькую «Ладу». И будто помощь с внуком была не их желанием, а тяжкой повинностью, за которую требовалась предоплата.
— Мы предлагали вам помочь с ремонтом, — тихо напомнила Лена. — Или посмотреть недорогую машину, подержанную.
— Что?! — Тамара Павловна аж побагровела. — Ездить на чьих-то обносках? Лена, ты в своём уме? Мы всю жизнь работали, заслужили новую машину из салона! Сын у нас один, внук один. Неужели для самых близких людей жалко? Твой отец тебе вон на свадьбу сколько отвалил, а ты для родителей мужа копейку жмёшь!
Это был удар ниже пояса. Ленин отец действительно помог им с первым взносом на ипотеку, продав свою дачу. Но это было его решение, его подарок. А деньги, о которых шла речь сейчас, Лена заработала сама, сидя в декрете на удалёнке. Она бралась за любые проекты, не спала ночами, чтобы скопить эту сумму. Не для машины свёкрам. Для сына.
— Мама, ну перестань, — наконец подал голос Дима, не отрывая глаз от ковра. — Лена права, это на Мишу деньги.
Тамара Павловна метнула в сына испепеляющий взгляд.
— Я смотрю, тебя жена совсем под каблук загнала! Уже и матери слова поперёк сказать не боишься! Мы тебя растили, ночей не спали, а теперь, значит, на старости лет и уважения не заслужили? Виктор, ты посмотри на него!
Виктор Степанович, до этого молчавший, откашлялся и произнёс веско:
— Не по-семейному это, Лена. Неправильно. Семья — это когда все в один котёл. А у тебя свой карман появился.
Лена почувствовала, как внутри всё закипает. Её карман? Она тянула на себе ипотеку, пока Димина зарплата инженера уходила на кредиты, взятые им ещё до свадьбы. Она оплачивала счета, покупала продукты и одежду для всех троих. А теперь её скромная заначка, её единственная страховка, стала «её карманом».
— Раз так, — Тамара Павловна поднялась, демонстрируя всю глубину своей обиды, — то и помощи от нас не ждите. Раз мы для вас чужие люди, то и внук ваш нам чужой. Сами справляйтесь. Посмотрим, как ты запоёшь, когда на работу выйдешь.
Она развернулась и пошла к выходу. Виктор Степанович, тяжело вздохнув, последовал за ней. Дима наконец поднял голову. В его глазах была мольба. «Лена, ну сделай что-нибудь. Ну уступи».
Но Лена молчала. Она просто смотрела, как за родителями мужа закрывается дверь. А потом повернулась к Диме.
— Ты серьёзно считаешь, что они правы?
— Лен, ну они же родители, — заюлил он. — Они не со зла. Просто им обидно. Они стареют, им тяжело. А ты так категорично…
— Категорично? Дима, они требуют сумму, равную годовому бюджету нашей семьи! Не на лечение, не на что-то жизненно важное. На новую машину из салона, потому что старая им «надоела»! И шантажируют помощью с нашим сыном!
— Это не шантаж… — начал было Дима, но Лена его перебила.
— Это самый настоящий шантаж. И ты это прекрасно понимаешь. Но тебе проще, чтобы я сдалась, чем спорить с мамой.
Она встала и пошла в спальню, где спал Миша. Сердце колотилось от гнева и обиды. Обиды не столько на свекровь, сколько на мужа. На его малодушие, на его вечную позицию «и нашим, и вашим». Только «ваши» почему-то всегда оказывались его родителями, а «наши» — это была только она. Одна.
Следующие несколько дней превратились в тихий ад. Свекры, как и обещали, пропали. Не звонили, не писали. Раньше Тамара Павловна названивала по пять раз на дню, чтобы узнать, «как там её внусик», и дать Лене тысячу «ценных» советов. Теперь телефон молчал. И эта тишина была оглушительной.
Дима ходил мрачнее тучи. Он почти не разговаривал с Леной, а если и говорил, то сквозь зубы.
— Мама звонила тёте Гале, жаловалась, — бросил он как-то вечером. — Теперь вся родня думает, что ты у нас мегера, которая родителей мужа ни во что не ставит.
— А ты им объяснил ситуацию? — спокойно спросила Лена, качая на руках проснувшегося Мишу.
— А что я им объясню?! — взорвался Дима. — Что моя жена зажала денег для моих стариков? Спасибо, Лен, опозорила на всю семью! Они же для нас старались, хотели как лучше!
— Как лучше для кого, Дима? Для себя?
— Для всех! Была бы машина, они бы Мишку к себе на дачу забирали летом! Ты бы отдохнула! А теперь что? Будешь всё лето с ним в четырёх стенах сидеть! Сама себе злобный буратино!
Лена смотрела на мужа и не узнавала его. Куда делся тот заботливый парень, за которого она выходила замуж? Перед ней стоял обиженный ребёнок, повторяющий слово в слово мамины упрёки. Дима был свято уверен в своей правоте и в том, что он — мудрый глава семьи, пытающийся примирить «двух неразумных женщин», хотя на деле лишь подливал масла в огонь своей бесхребетностью.
Через неделю у Лены закончился важный проект. Обычно она отмечала это маленьким праздником — заказывала пиццу, открывала бутылку вина. Но сейчас не было ни сил, ни настроения. Миша капризничал, у него резались зубы. Лена почти не спала третью ночь. Она чувствовала себя выжатой как лимон. Вечером, уложив наконец сына, она зашла на кухню. Дима сидел за столом, уставившись в телефон.
— Дим, мне нужно будет в четверг съездить в офис, подписать документы по проекту. Буквально на пару часов. Ты сможешь с Мишей посидеть?
Дима нехотя оторвался от экрана.
— В четверг? Не могу. У меня совещание.
— А перенести никак? Это очень важно.
— Лена, у меня работа, — отрезал он. — Я не могу по первому твоему требованию всё бросать. Попроси мою маму. Ой, я же забыл, — с ехидной ухмылкой добавил он, — вы же теперь не общаетесь. Ну, это твои проблемы.
Лену окатило ледяной волной. Её проблемы? Её ребёнок — это теперь её проблемы?
— То есть, ты мне предлагаешь сорвать подписание контракта, из-за которого я не спала месяц, чтобы ты не напрягался?
— Я не напрягаюсь?! — он вскочил, его лицо исказилось от гнева. — Да я пашу как конь, чтобы эту семью обеспечить!
Лене хотелось рассмеяться ему в лицо. Обеспечить? Его зарплаты едва хватало на его же кредиты и бензин. Но она сдержалась. Спорить было бесполезно.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Я что-нибудь придумаю.
Она нашла выход. Попросила соседку, пенсионерку тётю Валю, посидеть с Мишей за небольшую плату. Тётя Валя была доброй женщиной и обожала малышей. В четверг Лена, оставив соседке подробные инструкции и номер телефона, с тяжёлым сердцем поехала в офис. Она нервничала, каждые пять минут проверяла телефон. Но всё прошло гладко. Она подписала документы, получила подтверждение оплаты на счёт и уже через полтора часа ехала домой.
На душе было двоякое чувство. С одной стороны, гордость за то, что она справилась сама. С другой — горький осадок от поведения мужа. Она поняла, что больше не может на него рассчитывать. Совсем.
Вечером Дима вернулся с работы с загадочным видом. Он даже попытался изобразить нечто вроде улыбки.
— Ну что, подписала? — спросил он почти дружелюбно.
— Подписала, — кивнула Лена, не отрываясь от кормления Миши.
— Ну вот видишь, справилась же, — самодовольно сказал он, будто это была его заслуга. — А ты панику разводила. На самом деле, Лен, я поговорил с родителями…
Лена замерла с ложкой в руке. Неужели?
— …и мы тут подумали, — продолжил Дима, не замечая её реакции. — Восемьсот тысяч — это, может, и многовато сразу. Мы согласны на шестьсот. А остальное сами добавим. Идёт?
Он смотрел на неё с таким видом, будто делал ей величайшее одолжение. Будто он, великий дипломат, сумел договориться с враждующими сторонами и принести мир в их дом.
У Лены потемнело в глазах. Она медленно поставила тарелку с пюре на столик.
— Дима, ты меня слышишь? Я же сказала — нет. Не шестьсот, не четыреста, не сто. Нисколько. Эти деньги не для машины.
Самодовольное выражение сползло с его лица.
— Опять ты за своё? Лена, я для тебя стараюсь! Я с ними договариваюсь, унижаюсь, можно сказать! А ты…
— Ты не для меня стараешься. Ты пытаешься прогнуть меня под их хотелки, чтобы они от тебя отстали.
— Да что ты заладила — «хотелки», «хотелки»! — снова закипал он. — Это нормальное желание нормальных людей! Только ты у нас ненормальная! Жадная!
— Да, я жадная, — неожиданно для самой себя спокойно согласилась Лена. — Я жадная для своего сына. Я хочу, чтобы у него было всё, что нужно. И если для этого придётся отказать твоим родителям в их двадцать пятой прихоти — я откажу.
Она взяла Мишу на руки и ушла в спальню, плотно закрыв за собой дверь. Она слышала, как Дима что-то яростно бормочет на кухне, потом хлопает входная дверь. Уехал. Наверное, к маме. Жаловаться на злую и жадную жену.
Лена села на кровать и крепко прижала к себе сына. Маленький тёплый комочек сонно засопел у неё на плече. И в этот момент она почувствовала не отчаяние, а странное, холодное спокойствие. Решение, которое зрело в ней все эти дни, окончательно оформилось. Она больше не будет бороться за эту семью. Потому что семьи, по сути, уже нет. Есть она и Миша. И есть Дима со своими родителями. И это две разные, непересекающиеся вселенные.
Она решила, что подаст на развод. Не сейчас, не в эту минуту. Нужно было подготовиться. Собрать документы, найти хорошего юриста, продумать, как будет жить дальше. Она понимала, что будет тяжело. Дима и его семья просто так её не отпустят. Будут скандалы, обвинения, попытки манипулировать ребёнком. Но она была готова. Впервые за долгое время она почувствовала твёрдую почву под ногами. Почву, которую она создала себе сама.
В следующие дни она начала действовать. Тихо, без лишних слов. Она связалась с подругой-юристом, та посоветовала, какие документы нужно собрать. Лена начала делать копии свидетельства о браке, о рождении Миши, документов на квартиру. Квартира была в ипотеке, но большая часть взносов была сделана с её доходов и с денег её отца. Это нужно было доказать.
Дима, кажется, ничего не замечал. Он жил в своей реальности, где он был обиженным мужем, а Лена — взбунтовавшейся женой, которую нужно «поставить на место». Он продолжал демонстративно молчать, иногда уезжал «к друзьям», а возвращался с запахом маминых пирогов. Он ждал, что Лена сломается и приползёт с извинениями и деньгами. Его уверенность в собственной правоте была непоколебима.
Однажды вечером, когда Дима снова был «у друзей», Лена решила проверить состояние своего счёта в банке — того самого, где лежала её подушка безопасности. Она давно не заходила в онлайн-банк, зная, что сумма там лежит нетронутая. Она открыла приложение, ввела пароль и зашла в личный кабинет.
Сердце пропустило удар. На экране светилась цифра, которая была ровно на триста тысяч меньше, чем должна была быть. Лена обновила страницу, думая, что это сбой. Но нет. Сумма не менялась. Триста тысяч. Исчезли.
Она лихорадочно открыла историю операций. И увидела то, от чего кровь застыла в жилах. Три дня назад. Перевод. Триста тысяч рублей. На счёт, владельцем которого был Дмитрий Андреевич К. Её муж.
Внутри что-то оборвалось. Это было не просто воровство. Это было предательство самого гнусного пошиба. Он не просто взял деньги. Он сделал это втихую, за её спиной, как вор. Он, который кричал, что «пашет на семью», залез в карман к жене, сидящей в декрете с его же ребёнком.
Лена сидела, уставившись в экран телефона, и не могла дышать. Гнев, обида, боль — всё смешалось в один тугой, удушающий ком. Он не просто пошёл на поводу у матери. Он стал её соучастником. Они решили взять то, что им не дали, силой. Тайно.
Она вспомнила его странное «почти дружелюбное» настроение несколько дней назад. Его предложение «сойтись на шестистах тысячах». Так вот в чём дело! Он уже украл часть, а остальное надеялся выпросить. Или тоже украсть позже.
В голове пронёсся вихрь мыслей. Что делать? Устроить скандал? Позвонить ему прямо сейчас и всё высказать? Нет. Это бесполезно. Он будет врать, изворачиваться, обвинять её же.
Она медленно закрыла приложение. Руки дрожали. Она подошла к окну и посмотрела на тёмный двор. Где-то там сейчас её муж праздновал свою маленькую победу. Рассказывал родителям, какой он молодец, как он «решил вопрос». А завтра они, наверное, поедут в автосалон выбирать себе новую машину. Частично купленную на её деньги. На деньги, которые она откладывала на будущее своего сына.
Холодная, звенящая ярость наполнила её до краев. Ярость придала ей сил и ясности. Она знала, что делать. Прямо сейчас.
Лена быстро зашла в настройки онлайн-банка и перевела оставшиеся на счёте деньги на другой свой счёт, в другом банке, доступ к которому был только у неё. Потом она заблокировала карту, привязанную к старому счёту. Это был первый шаг.
Второй шаг был сложнее. Она подошла к шкафу, достала большую дорожную сумку и начала бросать в неё свои вещи и вещи Миши. Только самое необходимое. Документы, немного одежды, детское питание, подгузники.
Входная дверь хлопнула. Дима вернулся. Он вошёл в комнату и замер на пороге, увидев Лену с сумкой в руках. На его лице было недоумение.
— Ты куда-то собралась? — спросил он так, будто она собиралась на вечернюю прогулку.
Лена не ответила. Она молча застегнула молнию на сумке. Подошла к кроватке, где спал Миша, и осторожно взяла его на руки, закутав в одеяло.
— Лена, я тебя спрашиваю! — в его голосе появились злые нотки. — Что за цирк ты устроила? Куда ты потащила ребёнка на ночь глядя?
Она повернулась к нему. И посмотрела ему прямо в глаза. Холодно, без ненависти, с одним лишь бесконечным презрением.
— Я видела перевод, Дима.
Недоумение на его лице сменилось страхом. Он побледнел.
— Какой перевод? Я не понимаю, о чём ты…
— Триста тысяч. На твой счёт. Три дня назад. Теперь понимаешь?
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слов не нашёл. Он просто стоял и хлопал глазами, как пойманный на месте преступления школьник. Вся его напускная уверенность, вся его спесь слетели в один миг.
— Я… Лена, я могу всё объяснить! — наконец выдавил он. — Это не то, что ты думаешь! Маме нужно было срочно…
— Мне не нужны твои объяснения, — перебила она ледяным тоном. — Мне от тебя и твоей семьи больше ничего не нужно.
Она пошла к выходу. Он бросился за ней, пытаясь преградить дорогу.
— Ты не уйдёшь! Ты не заберёшь моего сына! Я не позволю!
— Позволишь, — спокойно сказала Лена, глядя мимо него, на входную дверь, которая казалась ей выходом в новую жизнь. — Ты не имеешь на него никакого права. Ни морального, ни какого-либо ещё.
Она оттолкнула его руку, открыла дверь и шагнула на лестничную клетку. Он что-то кричал ей в спину, угрожал, умолял, но она уже не слышала. Она спускалась по лестнице, крепко прижимая к себе спящего сына.
На улице было свежо и тихо. Она дошла до угла дома, достала телефон и вызвала такси. Куда ехать? К родителям она не хотела — не хотела их волновать посреди ночи. К подруге? Тоже не вариант. Она откроет отель. На одну ночь. А завтра… Завтра она начнёт действовать.
Когда такси подъехало, Лена уже была абсолютно спокойна. Она села на заднее сиденье, назвала адрес ближайшей гостиницы. Машина тронулась. Лена посмотрела в окно на пролетающие мимо огни ночного города. Она была одна, с ребёнком на руках, без чёткого плана и с украденными деньгами. Но впервые за долгое время она чувствовала себя свободной.
Вдруг её телефон завибрировал. Сообщение. От Димы. Она открыла его, уже зная, что не увидит там ничего хорошего.
«Если ты сейчас же не вернёшься, я подам в полицию заявление о похищении ребёнка. И поверь, им я расскажу совсем другую историю. Историю о неуравновешенной жене, которая сбежала из дома и представляет угрозу для собственного сына. Ты останешься ни с чем. Подумай хорошо, Лена».
Конец 1 части, продолжение уже доступно по ссылке, если вы состоите в нашем клубе читателей.