— Дим, у нас на счёте было сто двадцать семь тысяч. А сейчас тридцать семь. Куда делись деньги?
Маша стояла посреди прихожей с телефоном в руке, глядя на мужа, который развязывал шнурки на ботинках. Сердце колотилось так, что в висках застучало. Весь день она пыталась дозвониться до Димы, но он не брал трубку. Говорила себе, что это какая-то ошибка, что сейчас всё объяснится.
Дима выпрямился, посмотрел на неё и вздохнул.
— Да, это я снял деньги со счёта, мама в санаторий захотела.
Маша почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Девяносто тысяч. Девяносто тысяч рублей, которые они копили полгода на ремонт.
— Как это ты снял? — наконец выдавила она. — Это наши деньги. На ремонт. Мы же договаривались.
— Маш, ну понимаешь, там путёвки со скидкой появились. Надо было срочно вносить предоплату, — Дима прошёл на кухню, открыл холодильник. — Мама давно мечтала поехать. Я не мог ей отказать.
— Не мог отказать, — повторила Маша, следуя за ним. — А меня ты не мог спросить? Дим, у нас на кухне потолок трещинами пошёл. Розетки искрят. Ты сам говорил, что опасно.
— Ну, ещё немного подождём, — Дима достал из холодильника контейнер с едой, поставил в микроволновку. — Это моя мама, Маш. Она меня одна вырастила. Отец ушёл, когда мне три года было. Она всю жизнь на меня положила.
Маша села на стул, пытаясь собрать мысли. Варвара Андреевна. Конечно же. Как она сразу не поняла. Свекровь всегда умела получать от сына всё, что захочет. Стоило ей только вздохнуть, и Дима мчался решать её проблемы.
— Дим, я понимаю, что это твоя мама, — Маша старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Но мы планировали этот ремонт. Штукатурка сыплется на плиту, когда я готовлю. Это опасно. Рабочие договорённые, они в июне должны начать.
— Всегда ты про этот ремонт! — Дима повернулся к ней, и впервые за вечер Маша увидела раздражение на его лице. — Мама важнее! Ей надо восстановить здоровье. Она ведь не молодая уже.
— А деньги можно вернуть? — спросила Маша. — Может, санаторий вернёт предоплату?
— Нет. Там в договоре написано, что при отказе деньги не возвращаются.
Маша встала и пошла в спальню. Закрыла за собой дверь, легла на кровать и уставилась в потолок. Слёзы подступили к горлу, но она не позволила им пролиться. Девяносто тысяч. Полгода она откладывала каждую лишнюю копейку. Отказывала себе в новых сапогах, которые так хотелось купить. Не ходила с коллегами в кафе, готовила обеды заранее и брала с собой. Считала каждую тысячу.
А Дима взял и потратил всё. Даже не спросив. Даже не предупредив.
***
На следующее утро Маша проснулась раньше будильника. Дима спал рядом, повернувшись к стене. Она тихо встала, оделась и вышла из квартиры. На работу в клинику надо было к восьми, но сейчас было только шесть. Маша шла по улице, не замечая людей вокруг. В голове крутилась вчерашняя ссора, слова Димы, его раздражение.
— Маш, ты чего такая? — Лена, медсестра и её коллега, встретила её уже в раздевалке. — Лицо как будто всю ночь не спала.
— Не спала, — призналась Маша, снимая куртку. — Лен, у меня такое вчера случилось.
Она рассказала подруге всё. Про деньги, про санаторий, про свекровь. Лена слушала, и с каждым словом её брови поднимались всё выше.
— Подожди-подожди, — перебила она. — Он снял девяносто тысяч со счёта и даже не предупредил? Маш, ты вообще понимаешь, что это неправильно?
— Понимаю, — Маша опустилась на скамейку. — Но что я могу сделать? Деньги уже потрачены. Санаторий не вернёт.
— А свекровь? У неё самой денег нет?
— Не знаю. Она работает в поликлинике, медсестрой в процедурном кабинете. Зарплата у неё небольшая, конечно, но она же не бедствует. Квартира своя, одна живёт.
Лена покачала головой.
— Слушай, а ты уверена, что у неё правда денег нет? Может, она просто привыкла, что сын ей всё оплачивает?
Маша задумалась. Действительно, откуда она может это знать? Варвара Андреевна никогда не жаловалась на нехватку денег. Всегда была одета прилично, в последний год даже в парикмахерскую дорогую начала ходить.
— Не знаю, — призналась она. — Но даже если так, что я могу сделать? Дима всё равно на её стороне.
— Тогда поставь условие, — Лена встала, поправила халат. — Скажи, что раз он потратил ваши деньги, пусть сам за два месяца заработает на ремонт. Пусть берёт дополнительные заказы, работает по выходным.
— Лен, это нереально. У него зарплата тридцать пять тысяч. Даже если будет работать без выходных, он столько не наберёт.
— Вот именно, — Лена направилась к выходу из раздевалки. — Пусть почувствует, каково это — потерять полгода накоплений. Может, тогда поймёт.
Маша осталась сидеть на скамейке ещё несколько минут. За окном начинался обычный рабочий день. Люди спешили по своим делам, не подозревая, что чья-то жизнь только что перевернулась. Она достала телефон и посмотрела на баланс карты. Тридцать семь тысяч. Смешная сумма для ремонта целой кухни.
***
Вечером, когда Маша вернулась домой, в квартире было темно и тихо. Дима ещё не пришёл. Она включила свет, прошла на кухню и остановилась у окна. Надо было готовить ужин, но руки не поднимались. Она села за стол, достала блокнот и калькулятор.
Если отложить ремонт на полгода и снова начать копить, они смогут собрать нужную сумму к зиме. Но это значит, что всё это время придётся жить с трещинами на потолке и неисправными розетками. Можно взять кредит, но процент высокий, и Маша принципиально не любила кредиты. Её родители всю жизнь учили её жить по средствам.
Дверь хлопнула, и в прихожей появился Дима. Он прошёл на кухню, кивнул ей и молча открыл холодильник.
— Нам надо поговорить, — сказала Маша.
— О чём? — Дима не оборачивался.
— О деньгах. О том, что будет дальше.
— А что дальше? — он наконец повернулся к ней. — Будем копить заново. Ничего страшного.
— Дим, это полгода. Полгода моей жизни я откладывала каждую копейку.
— И моей тоже, — возразил он. — Я тоже работаю. Тоже приношу деньги в семью.
— Тогда почему ты решил сам, что можешь ими распорядиться? — голос Маши задрожал. — Почему ты не спросил меня?
— Потому что это моя мама! — Дима повысил голос. — Сколько можно это обсуждать? Она меня вырастила одна. Отец бросил нас, когда я был маленький. Она работала на двух работах, чтобы я ни в чём не нуждался. И теперь, когда я наконец могу ей помочь, ты мне устраиваешь сцены?
Маша встала из-за стола.
— Я не устраиваю сцены. Я просто хочу, чтобы ты меня уважал. Чтобы считался с моим мнением. Это наши общие деньги, Дим. Наши.
— Всё, я устал от этого разговора, — Дима прошёл мимо неё в комнату и включил телевизор.
Маша осталась стоять на кухне, чувствуя, как внутри растёт обида. Она не узнавала своего мужа. Того Диму, за которого она выходила восемь лет назад, который говорил ей, что они будут принимать все решения вместе.
***
В субботу утром зазвонил телефон. Маша взглянула на экран — Варвара Андреевна. Она не хотела отвечать, но трубка звонила настойчиво.
— Алло, — Маша постаралась, чтобы голос звучал нормально.
— Машенька, здравствуй, дочка! — голос свекрови был таким радостным, будто ничего не произошло. — Я тебе звоню, чтобы поблагодарить за подарок! Димочка такой заботливый сын, рассказал мне про санаторий. Я так рада!
Подарок. Маша сжала зубы.
— Варвара Андреевна, это не совсем подарок…
— Ну как же не подарок! — перебила свекровь. — Я знала, что ты не будешь возражать. В конце концов, я для вас многое делала. Помнишь, как помогала вам в первые годы? Приезжала, готовила, убирала. А когда ты заболела в прошлом году, кто тебе курицу привозил?
Маша молчала. Да, свекровь действительно помогала. Но это было так давно. И помощь была… своеобразная. Варвара Андреевна приезжала, но при этом всё время критиковала, как Маша ведёт хозяйство. Переставляла вещи в шкафах. Делала замечания.
— Я понимаю, что вы помогали, — осторожно начала Маша. — Но эти деньги мы откладывали на ремонт. У нас на кухне…
— Ремонт подождёт, милая, — снова перебила Варвара Андреевна. — А здоровье не ждёт. Мне врачи сказали, что надо обязательно восстанавливаться. Сердце побаливает, давление скачет. Ну ладно, дочка, я побежала, дела. Спасибо вам огромное!
Гудки. Маша положила телефон на стол и закрыла лицо руками. Врачи сказали. Сердце. Давление. Как всегда, свекровь умела найти правильные слова, чтобы вызвать чувство вины.
Дима вышел из ванной, полотенце на плечах.
— Мама звонила? — спросил он. — Я слышал, ты с кем-то разговаривала.
— Звонила. Благодарила за подарок, — Маша посмотрела на него. — Дим, а у твоей мамы правда нет денег на санаторий?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, она работает, пенсию скоро получать будет. Неужели за столько лет она ничего не отложила?
Дима нахмурился.
— Маш, ты о чём вообще? Зачем ей тратить свои деньги, если я могу помочь?
— Но это наши деньги, — Маша почувствовала, как голос снова начинает дрожать. — Мы их копили на ремонт.
— Опять ты про ремонт! — Дима швырнул полотенце на стул. — Всё, я пошёл к Серёге, у него холодильник сломался. Вернусь вечером.
Дверь хлопнула. Маша осталась одна в пустой квартире. Она подошла к окну и посмотрела вниз. Дима вышел из подъезда, сел в свою старую машину и уехал. Всё как всегда. Когда начинается серьёзный разговор, он находит причину уйти.
***
В понедельник в обед Маша спускалась по лестнице в аптеку за лекарствами для клиники, когда на площадке столкнулась с новой соседкой. Девушка лет двадцати восьми, переехала месяц назад в квартиру напротив.
— Здравствуйте! — девушка остановилась, держа в руках пакеты с продуктами. — Вы ведь из сорок третьей? Я Ирина, из сорок четвёртой.
— Маша, — представилась она. — Приятно познакомиться.
— У меня такая проблема случилась, — Ирина поставила пакеты на пол. — Вчера трубу прорвало в ванной. Вода текла к соседям снизу. Сантехник приходил, сказал, что надо всю разводку менять. А я тут новенькая, никого не знаю. Вы случайно не подскажете хорошего мастера? Желательно недорого, у меня бюджет ограничен.
Маша подумала и назвала телефон знакомого сантехника, который делал у них в квартире разводку три года назад.
— Спасибо огромное! — обрадовалась Ирина. — А вы давно здесь живёте?
— Восемь лет уже. С мужем сразу после свадьбы сюда переехали.
Они разговорились. Выяснилось, что Ирина работает менеджером в туристическом агентстве, переехала из Твери, снимает квартиру. Маша вскользь упомянула про свекровь и санаторий, не вдаваясь в подробности. Ирина оживилась:
— О, санатории! Это как раз по моей части. Мы как раз сейчас путёвки продаём, спрос большой. Хорошо, что вы можете себе позволить. Сейчас цены просто космические.
Маша кивнула и поспешила уйти. Ей не хотелось обсуждать с малознакомым человеком, как свекровь потратила их деньги.
***
Прошла неделя. Маша старалась не думать о деньгах, но это было невозможно. Каждый раз, заходя на кухню, она видела трещины на потолке. Каждый раз, включая чайник в розетку, волновалась, не замкнёт ли. Дима делал вид, что ничего не произошло. Приходил с работы, ужинал, смотрел телевизор, ложился спать. Они почти не разговаривали.
В четверг вечером Маша снова встретила Ирину у почтовых ящиков.
— Маша, привет! — соседка помахала ей рукой. — Представляешь, какое совпадение! Я нашла вашу свекровь в соцсетях!
— Как нашла? — удивилась Маша.
— Ну, ты же говорила, что она в санаторий едет. Я подумала, может, ей посоветовать хорошие экскурсии в тех местах. У нас есть партнёры. Вбила в поиск «Варвара Горина» и нашла. Правда она?
Ирина протянула телефон. Маша посмотрела на экран. Да, это была страница свекрови. Маша редко заходила в соцсети, не любила их. Но сейчас она взяла телефон и стала пролистывать.
Свежие фотографии. Варвара Андреевна в кафе с подругами. Дата — позавчера. Все нарядные, на столе пирожные и чай в красивых чашках. Подпись под фото заставила Машу замереть:
«Девочки, скоро еду в санаторий! Потратила все накопления, но зато отдохну как следует! Заслужила!»
Маша перечитала три раза. Накопления. У свекрови были накопления. Она потратила свои деньги на санаторий.
Нет, подождите.
Маша пролистала дальше. Ещё одно фото, неделю назад. Свекровь в магазине бытовой техники, рядом блестящий холодильник с красным бантом.
«Наконец-то решилась! Новый холодильник! Долго копила, но теперь довольна как слон!»
Дата — за три дня до того, как Дима снял деньги со счёта.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Ирина. — Ты так побледнела.
— Нет, всё нормально, — Маша вернула телефон. — Спасибо, что нашла. Я сама ей позже напишу.
Она поднялась домой, держась за перила. В голове всё перемешалось. Значит, у свекрови были деньги. Она купила холодильник, а потом написала, что потратила все накопления на санаторий. Но санаторий оплатил Дима. Их деньгами. Получается…
Маша открыла дверь квартиры. Дима сидел на диване с телефоном.
— Дим, мне надо тебе кое-что показать.
Она достала свой телефон, нашла страницу свекрови — теперь уже знала, как искать — и протянула мужу.
— Смотри. Вот это фото. Твоя мама написала, что потратила все накопления на санаторий. Но санаторий оплатил ты. Нашими деньгами.
Дима взял телефон, посмотрел. Лицо его вытянулось.
— Ну и что? Может, она имела в виду другие накопления.
— А это что? — Маша пролистала до фотографии с холодильником. — Холодильник она купила за три дня до того, как ты снял деньги. Написала, что долго копила. Дим, у неё были деньги. Зачем она просила у тебя?
Дима положил телефон на стол. Молчал минуту, потом вздохнул.
— Ладно. У мамы действительно были деньги. Она откладывала на холодильник. Потом увидела предложение по санаторию. Я сказал, что мы можем помочь, чтобы ей не тратить свои сбережения.
Маша почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— То есть ты сам ей предложил?
— Ну да. Она моя мама. Я не могу видеть, как она себе во всём отказывает.
— Но она же только что холодильник купила! — голос Маши сорвался на крик. — Она не отказывала себе! Она просто пожалела свои деньги, но не пожалела наши!
— Это её деньги, — Дима встал с дивана. — Она их на старость откладывает. Имеет право.
— А мы что, не имеем права на свои планы? — Маша подошла ближе. — Мы полгода копили, Дим. Я считала каждую копейку. Ходила в старых сапогах всю зиму, хотя подошва треснула. Обеды на работу носила, чтобы не тратить деньги в столовой. А твоя мама за это время купила холодильник и собралась в санаторий!
— Ну и что теперь? — Дима повысил голос. — Ты хочешь, чтобы я у неё попросил деньги обратно? Она моя мать! Я не могу ей отказать!
— Но мне ты можешь! — Маша почувствовала, как к горлу подступают слёзы, но сдержалась. — Мне ты можешь отказать. Моё мнение вообще не важно.
Дима схватил куртку с вешалки.
— Всё, я ухожу. Не могу это слушать.
Дверь хлопнула. Маша осталась стоять в прихожей. Впервые за восемь лет брака она подумала: а правильно ли она вышла за этого человека?
***
В пятницу вечером Маша решила поехать к свекрови. Дима уехал к другу на дачу помогать с ремонтом, вернётся только завтра вечером. У неё был шанс поговорить с Варварой Андреевной наедине.
Свекровь жила на окраине города, в старой пятиэтажке. Маша поднялась на четвёртый этаж и позвонила в дверь. Варвара Андреевна открыла сразу, видимо, ждала кого-то другого, потому что удивилась:
— Машенька? Ты одна? А где Димочка?
— Добрый вечер, Варвара Андреевна. Дима на даче у друга. Я хотела с вами поговорить.
Свекровь пропустила её в квартиру. Маша прошла на кухню и невольно обратила внимание на новую посуду в шкафу с открытыми дверцами. Дорогой сервиз, явно не из дешёвых магазинов. На столе лежал журнал мод, на подоконнике стояли орхидеи в красивых горшках.
— Садись, дочка, — Варвара Андреевна включила чайник. — Что-то случилось?
— Варвара Андреевна, я хочу спросить вас честно, — Маша решила говорить прямо. — Почему вы попросили Диму оплатить санаторий, если у вас были свои деньги?
Лицо свекрови изменилось. Из приветливого оно стало жёстким.
— Откуда ты взяла, что у меня есть деньги?
— Я видела ваши фотографии в соцсетях. Вы писали, что потратили все накопления. Но Дима оплатил путёвку нашими деньгами. И ещё вы купили холодильник незадолго до этого.
Варвара Андреевна поставила чайник на стол резким движением.
— Ну и что? Это мои деньги. Я их всю жизнь копила. Имею право тратить на себя.
— Конечно, имеете, — Маша старалась говорить спокойно. — Но почему вы решили потратить наши деньги вместо своих?
— Потому что Димочка мой сын! — свекровь повысила голос. — Я его одна вырастила! Отец вас бросил, когда ему было три года. Я работала на двух работах, чтобы он ни в чём не нуждался. Я всю свою жизнь на него положила! И теперь он должен мне помогать!
— Но у нас были свои планы, — попыталась объяснить Маша. — Мы копили на ремонт. У нас на кухне потолок трещинами пошёл, розетки неисправные…
— Молодые ещё заработаете! — перебила Варвара Андреевна. — А мне шестьдесят скоро. Сколько мне осталось? Я хочу пожить для себя! Всю жизнь в отказе была, всё Диме. Теперь моя очередь!
Маша смотрела на неё и чувствовала, как бесполезно что-либо объяснять. Свекровь не считала себя виноватой. Более того, она была уверена, что имеет полное право на деньги сына.
— Варвара Андреевна, но это наши семейные деньги. Мы с Димой оба работаем, оба откладываем. Дима не мог просто взять и потратить их, не спросив меня.
— Мог и взял, — свекровь скрестила руки на груди. — Потому что я его мать. А ты… ты просто жена. Жёны приходят и уходят. А мать одна.
Эти слова ударили Машу больнее, чем она ожидала. Она встала из-за стола.
— Понятно. Спасибо за откровенность.
— Машенька, ты не обижайся, — Варвара Андреевна вдруг изменила тон. — Я просто говорю, как есть. Ты же понимаешь, Димочка очень любит свою маму. Не надо его ставить перед выбором. Это бесполезно.
Маша ничего не ответила. Она вышла из квартиры, спустилась по лестнице и только возле подъезда позволила себе вытереть слёзы. Жёны приходят и уходят. А мать одна.
***
По дороге домой Маша пыталась собраться с мыслями. Слова свекрови эхом звучали в голове. «Жёны приходят и уходят. А мать одна». Получается, восемь лет брака ничего не значат. Она просто временная фигура в жизни Димы, которую можно не учитывать при принятии решений.
Дома было пусто и тихо. Маша разделась, прошла в комнату и легла на кровать. Смотрела в потолок и думала. Может, она что-то неправильно делает? Может, надо было просто смириться, не устраивать скандалов? Но внутри всё протестовало. Это несправедливо. Это неправильно.
Она взяла телефон и написала Лене: «Была у свекрови. Она сказала, что её деньги — это её деньги, а Дима должен ей помогать, потому что она его мать. И ещё сказала, что жёны приходят и уходят».
Ответ пришёл через минуту: «Маша, ты серьёзно собираешься это терпеть? Поставь вопрос ребром. Либо он учится быть мужем, либо пусть живёт с мамой».
Маша отложила телефон. Развод? Нет, она не готова. Она любит Диму, несмотря на всё. Просто надо что-то изменить. Как-то по-другому выстроить отношения.
***
В понедельник утром на работе главный врач Сергей Павлович вызвал Машу к себе в кабинет. Она волновалась — вдруг кто-то пожаловался на её работу?
— Маша, садитесь, — Сергей Павлович показал на стул. — Я хотел предложить вам повышение. Наша старшая администратор Ольга уходит в декрет через месяц. Мне нужен человек на её место. Ответственный, пунктуальный, умеющий работать с людьми. Вы подходите.
Маша не сразу поняла, что происходит.
— То есть… вы предлагаете мне должность старшего администратора?
— Именно. Зарплата будет выше на пятнадцать тысяч. Но и ответственности больше. Надо будет координировать работу регистратуры, следить за расписанием врачей, решать конфликтные ситуации. Справитесь?
— Да, — Маша услышала свой голос как будто со стороны. — Справлюсь.
— Отлично. С первого июня можете приступать. Ольга вас введёт в курс дела.
Маша вышла из кабинета в странном состоянии. Пятнадцать тысяч прибавки. Это значит, её зарплата будет почти как у Димы. Почему-то эта мысль дала ей ощущение… силы? Независимости?
— Ну что, повысили? — Лена ждала её в коридоре. — Я видела, как Сергей Павлович тебя звал. Поздравляю!
— Спасибо, — Маша улыбнулась. Впервые за две недели она чувствовала что-то похожее на радость.
***
Вечером Дима вернулся с дачи загорелый и довольный. Рассказывал про то, как они с другом меняли крышу, как пили квас и жарили шашлыки. Маша слушала молча. Когда он закончил, она сказала:
— Дим, мне сегодня предложили повышение на работе. Старший администратор. Зарплата будет на пятнадцать тысяч больше.
— О, здорово! — Дима обнял её. — Молодец! Значит, быстрее на ремонт накопим.
Маша высвободилась из объятий.
— Дим, я хочу открыть свой счёт. Отдельный.
Он посмотрел на неё непонимающе.
— Зачем?
— Затем, что я больше не хочу однажды проснуться и обнаружить, что мои деньги кто-то снял без спроса. Я буду переводить тебе на общий счёт половину зарплаты, как и ты мне. На коммунальные платежи, продукты, общие расходы. Но часть денег у меня будет лежать отдельно.
— Постой, — Дима нахмурился. — То есть ты мне не доверяешь?
— Дело не в доверии, — Маша говорила спокойно, хотя внутри всё дрожало. — Дело в уважении. Когда ты снимаешь деньги с нашего общего счёта, не спросив меня, ты меня не уважаешь. Ты показываешь, что моё мнение не важно.
— Но это же моя мама была! — Дима повысил голос. — Это особый случай!
— Нет, Дим. Любые траты больше десяти тысяч мы должны обсуждать вместе. Это правило. Если ты его не можешь соблюдать, значит, я буду хранить свои деньги отдельно.
— Так это что, теперь у нас как у незнакомых людей будет? — Дима был явно задет. — Ты — отдельно, я — отдельно?
— Не как у незнакомых, — Маша подошла ближе. — Как у взрослых людей, которые уважают друг друга. Дим, я не хочу с тобой ссориться. Я просто хочу, чтобы больше такого не повторилось.
Дима молчал. Потом ушёл в комнату, включил телевизор. Маша осталась на кухне. Она знала, что он обижен. Но она также знала, что не отступит.
***
На следующий день Маша открыла свой счёт в банке и перевела туда часть зарплаты. Чувство было странное — будто она предала какой-то семейный уклад. Но в то же время она ощущала облегчение. Теперь эти деньги были только её. Никто не мог их взять без спроса.
Дима несколько дней не разговаривал с ней. Отвечал односложно, ел молча, вечерами пропадал у друга в гараже. Маша не настаивала на разговорах. Она работала, приходила домой, готовила ужин, откладывала деньги на свой счёт.
Через неделю Диме позвонила мать. Маша слышала их разговор из комнаты.
— Мама, ну хватит уже… Нет, я не могу… Потому что это наши деньги, понимаешь? Наши с Машей… Мам, не плачь, пожалуйста… Нет, я не выбираю её вместо тебя, просто… Мам, это наша семья. У нас свои правила… Хорошо, я позвоню тебе завтра.
Маша вышла из комнаты, когда Дима положил трубку. Он сидел на диване с опущенной головой.
— Мама сказала, что я её предал, — тихо произнёс он. — Что ты меня настроила против неё.
— Я ничего не говорила про неё, — Маша села рядом. — Я говорила только про наши деньги и наши правила.
— Она плакала, — Дима поднял на неё глаза. — Сказала, что я для неё больше не сын.
— Дим, она манипулирует тобой, — осторожно начала Маша. — Она хочет вызвать у тебя чувство вины, чтобы ты сделал всё по её желанию.
— Но она же моя мама…
— Да. И я это понимаю. Но я твоя жена. Мы живём вместе. Мы строим свою жизнь. И мама не может решать за нас, как нам тратить деньги.
Дима молчал долго. Потом кивнул.
— Наверное, ты права. Я просто… я не умею ей отказывать.
— Надо учиться, — Маша взяла его за руку. — Иначе у нас не будет своей жизни.
***
Прошёл месяц. Варвара Андреевна уехала в санаторий. Перед отъездом она позвонила Маше и попросила привезти её на автовокзал. Маша вежливо отказалась, сославшись на работу. Предложила, чтобы Дима отвёз. Свекровь обиделась и положила трубку.
Маша не чувствовала вины. Она понимала, что отношения со свекровью уже никогда не будут тёплыми. Слишком много было сказано. Но это был её выбор — не притворяться, не делать вид, что ничего не произошло.
С работы она возвращалась в хорошем настроении. Новая должность оказалась интересной. Да, ответственности больше, но и зарплата выше. Каждые две недели она откладывала десять тысяч на свой счёт. Потихоньку росла сумма на ремонт.
— Маш, смотри, — Лена показала ей на телефоне объявление. — Тут бригада хорошая предлагает услуги. Мой брат у них делал ремонт в прошлом году, говорит, работают качественно и недорого. Может, к ним обратитесь?
Маша посмотрела и записала телефон. Позже позвонила, узнала цены. Оказалось, что если делать только кухню, а не всю квартиру, то можно уложиться в семьдесят тысяч. У неё уже было двадцать. Ещё через три месяца наберётся нужная сумма.
Вечером она рассказала Диме. Он кивнул.
— Хорошо. К осени успеем.
Они сидели на кухне, пили чай. Между ними больше не было той лёгкости, что раньше. Но была честность. И это было важнее.
— Дим, ты на меня сердишься? — спросила Маша.
Он покачал головой.
— Нет. Просто привыкаю к новым правилам.
— Мы справимся, — Маша накрыла его руку своей.
— Да, — Дима сжал её ладонь. — Справимся.
***
Прошло ещё две недели. Варвара Андреевна вернулась из санатория загорелая и довольная. Позвонила Диме, рассказывала про процедуры, экскурсии, новых знакомых. Маше не звонила.
В субботу свекровь приехала к ним в гости. Маша открыла дверь и поздоровалась вежливо, но без улыбки. Варвара Андреевна прошла в комнату, обнялась с сыном, достала из сумки банку варенья.
— Вот, Димочка, привезла тебе из санатория. Там в местной лавке продавали, очень вкусное.
— Спасибо, мам, — Дима поставил банку на стол.
Они пили чай втроём. Разговор был натянутым. Варвара Андреевна рассказывала про санаторий, показывала фотографии. Маша кивала, вставляла короткие реплики. Внутри она чувствовала усталость от этого визита.
— Ну что, дети, когда ремонт начнёте? — спросила свекровь, оглядывая кухню. — Совсем тут у вас запущено.
— К осени, — коротко ответила Маша.
— А что так долго? Димочка, может, я тебе помогу? У меня немного денег осталось после санатория…
— Не надо, мам, — Дима покачал головой. — Мы сами справимся.
Варвара Андреевна посмотрела на сына с удивлением.
— Как это не надо? Я же хочу помочь!
— Мы справимся сами, — повторил Дима твёрже. — Спасибо, конечно, но не надо.
Свекровь обиделась. Допила чай и собралась уходить.
— Ну, раз вы тут такие самостоятельные, я пошла. Не буду мешать.
Дима проводил её до двери. Маша слышала, как свекровь что-то шептала сыну в прихожей, но он отвечал спокойно и твёрдо. Дверь закрылась.
— Она сказала, что ты меня изменила, — Дима вернулся на кухню. — Что я стал другим.
— И что ты ответил?
— Что я не изменился. Просто вырос.
Маша подошла к нему и обняла. Они стояли на кухне с трещинами на потолке и старыми розетками, но в этот момент Маша чувствовала себя сильной. Она не вернула деньги. Не помирилась со свекровью. Не получила извинений от мужа. Но она получила главное — право голоса в собственной семье.
***
Осень пришла неожиданно рано. В сентябре уже холодало по вечерам. Маша сидела за столом с калькулятором, считала последний раз. Семьдесят две тысячи. Достаточно для ремонта кухни.
Она позвонила в бригаду, договорилась о встрече. Мастера приехали на следующий день, осмотрели кухню, составили смету. Через неделю начали работу.
Дим помогал, как мог. По вечерам они вместе выносили мусор, мыли полы после рабочих. Он больше не жаловался на потраченное время, не вспоминал про мать и санаторий. Просто работал.
— Маш, смотри, какие обои выбрали! — Лена прислала фотографию в мессенджере. — Нравятся?
Маша посмотрела. Светлые, с ненавязчивым рисунком. Такие она и хотела.
— Отличные. Беру.
Через три недели ремонт был закончен. Кухня изменилась до неузнаваемости. Ровный белый потолок, новые розетки, свежие обои, вымытые окна. Маша стояла на пороге и смотрела. Это было её достижение. Её деньги, её терпение, её решимость.
— Красиво получилось, — Дима обнял её за плечи. — Ты молодец.
— Мы молодцы, — поправила Маша.
Вечером пришла Лена с бутылкой шампанского.
— Так, давайте отметим! За новую кухню и за то, что ты не сдалась!
Они выпили, смеялись, обсуждали, какую посуду теперь купить. Дима ушёл в комнату смотреть футбол, оставив их наедине.
— Ну что, помирились со свекровью? — спросила Лена.
— Нет, — Маша покачала головой. — И не собираюсь. Она позвонила на прошлой неделе, спросила, не нужна ли помощь. Я сказала, что нет, спасибо. Она обиделась.
— И правильно. Пусть привыкает.
— Лен, а ты не думаешь, что я слишком жёсткая? — Маша посмотрела на подругу. — Может, надо было простить, забыть?
— Нет, — Лена покачала головой. — Простить можно. Но забыть нельзя. Иначе всё повторится снова. Ты молодец, Маш. Ты себя отстояла.
Маша посмотрела на свою новую кухню. На ровный потолок, на исправные розетки. Деньги не вернулись. Отношения со свекровью остались холодными. Но она обрела нечто более важное — понимание собственной ценности.
Жизнь продолжалась. Без прощения, но с достоинством. Без примирения, но с надеждой. И этого было достаточно.