Наталья сидела на кухне и нервно теребила край скатерти, когда услышала знакомый звук ключа в замке. Сердце сжалось — свекровь вернулась раньше обычного. Женщина быстро встала, проверила, все ли в порядке на плите, и приготовилась к очередной проверке.
— Наташа дома? — раздался из прихожей громкий голос Галины Петровны. — Что-то тихо у вас тут!
Невестка вышла встречать, натянув на лицо приветливую улыбку. За три года совместной жизни с Игорем она научилась этому искусству — улыбаться, когда внутри все кипит.
— Здравствуйте, Галина Петровна. Игорь еще на работе, а я ужин готовлю.
Свекровь окинула ее критическим взглядом, от которого Наталья почувствовала себя школьницей перед строгой учительницей. Галина Петровна была женщиной властной, привыкшей, что ее слово — закон. После смерти мужа десять лет назад она полностью сосредоточилась на единственном сыне, контролируя каждый его шаг.
— Опять макароны варишь? — свекровь прошла на кухню, не снимая пальто. — Мой Игорек любит домашние котлеты. Я ему с детства готовила, он привык к хорошей еде.
Наталья сдержала вздох. На плите тушилось мясо с овощами — любимое блюдо мужа, которое она научилась готовить специально для него.
— Это рагу, Галина Петровна. Игорь сам просил.
— Да что он понимает! — отмахнулась свекровь. — Мужчины как дети, соглашаются на что угодно, лишь бы не обидеть. А потом желудок болит.
Женщина прошлась по кухне, проводя пальцем по поверхностям в поисках пыли. Наталья молча наблюдала за этим ритуалом. Каждый визит свекрови превращался в инспекцию — чистота, порядок, меню, даже то, как сложены полотенца в ванной.
— Кстати, — Галина Петровна повернулась к невестке, — я тут подумала. Вы уже три года женаты, а внуков все нет. Может, к врачу сходишь? В наше время это лечится.
Наталья почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Этот вопрос свекровь поднимала регулярно, не зная, что они с Игорем уже год безуспешно пытаются завести ребенка.
— Мы работаем над этим, — тихо ответила она.
— Работаете! — фыркнула Галина Петровна. — В мое время не работали, а рожали. Мне было двадцать три, когда Игорек появился. А тебе уже под тридцать. Время идет, знаешь ли.
В этот момент хлопнула входная дверь. Игорь вернулся с работы. Наталья с облегчением выдохнула — присутствие мужа обычно сдерживало свекровь.
— Мама? — удивился Игорь, заходя на кухню. — Ты же говорила, что придешь в выходные.
— Решила пораньше заглянуть, — Галина Петровна подошла к сыну и поцеловала в щеку. — Соскучилась по своему мальчику. Как работа?
Игорь сел за стол, Наталья начала накрывать. Свекровь устроилась напротив сына и завела привычный разговор о его здоровье, работе, планах. Невестка молча разливала суп, чувствуя себя прислугой в собственном доме. — Игорек, ты похудел, — озабоченно заметила Галина Петровна. — Плохо тебя кормят.
— Мам, все в порядке. Наташа прекрасно готовит.
— Ну да, ну да, — свекровь покачала головой. — Помню, как ты мои котлеты любил. С картошечкой, с укропчиком свежим. Эх, давно я тебе не готовила.
— Может, чаю? — предложила Наталья, пытаясь сменить тему.
— Спасибо, не надо. Я вообще-то по делу пришла, — Галина Петровна выпрямилась. — Помнишь, Игорь, я говорила про дачу покойной тети Зины? Так вот, нотариус сказал, что можно оформить наследство.
Игорь оживился:
— Отличная новость! Мы с Наташей как раз думали о загородном доме.
— Вот об этом я и хочу поговорить, — свекровь сложила руки на столе. — Дача записана на тебя, сынок. Только на тебя. И я считаю, так и должно остаться.
Наталья застыла с чайником в руках. Что это значит?
— Мам, но мы же семья. Какая разница, на кого записано?
— Большая разница! — Галина Петровна повысила голос. — Мало ли что в жизни бывает. Разводы нынче на каждом шагу. А дача — это семейное наследство, должна остаться в нашей семье.
— Галина Петровна, вы считаете, я не часть вашей семьи? — тихо спросила Наталья.
Свекровь посмотрела на нее холодно:
— Ты жена моего сына. Пока жена. А кровное родство — это навсегда. Игорь, ты же понимаешь, о чем я?
Наталья увидела, как муж опустил глаза. Он молчал, и это молчание резало острее любых слов.
— Игорь? — она посмотрела на него с надеждой.
— Мам, давай обсудим это позже, — пробормотал он. — Наташ, может, правда чай поставишь?
Невестка медленно поставила чайник на плиту. Руки дрожали от обиды и злости. Три года она старалась быть хорошей женой, невесткой, создавала уют, поддерживала мужа. И вот теперь ей прямо говорят — ты чужая, временная.
— Ничего личного, Наташенька, — продолжила Галина Петровна уже мягче. — Просто я за сына переживаю. Мужчины такие доверчивые. Вон, сосед мой, Виктор Палыч, развелся в пятьдесят лет, и квартиру пришлось делить. Остался ни с чем.
— Мама, хватит! — Игорь наконец подал голос. — Мы не собираемся разводиться.
— Да кто ж собирается-то? Жизнь, она такая. Вон, Марина с третьего этажа тоже думала, что навсегда. А муж ушел к молодой. И квартира была на ней записана, вот и выгнала его.
Наталья не выдержала:
— Если вы мне не доверяете, зачем вообще благословляли наш брак?
Галина Петровна вздохнула театрально:
— Игорю было уже за тридцать, пора было жениться. Я надеялась, внуков дождусь. А что в итоге? Три года прошло, а толку никакого.
— Мама! — Игорь встал из-за стола. — Это наше с Наташей дело!
— Ваше дело? — свекровь тоже поднялась. — А кто внуков нянчить будет? Кто помогать станет? Я! Так что это и мое дело тоже!
Наталья почувствовала, как по щекам текут слезы. Она отвернулась к плите, пытаясь взять себя в руки. В комнате повисла тяжелая тишина.
— Ну вот, расплакалась, — констатировала Галина Петровна. — Вечно вы, молодые, обижаетесь. А я что плохого сказала? Правду говорю, а за правду не обижаются.
— Мам, тебе пора, — Игорь взял мать за локоть. — Мы завтра созвонимся.
— Выгоняешь родную мать? — возмутилась свекровь. — Из-за нее? Вот до чего дошло!
— Никто тебя не выгоняет. Просто уже поздно, и мы все устали.
Галина Петровна демонстративно начала одеваться. У порога обернулась:
— Подумай над моими словами, сынок. Я плохого не посоветую. А насчет дачи — документы у нотариуса, в четверг нужно подписать.
Когда за свекровью закрылась дверь, в квартире стало тихо. Наталья продолжала стоять у плиты спиной к мужу. Игорь подошел, попытался обнять, но она отстранилась.
— Наташ, ну не обижайся. Мама не со зла, она просто…
— Просто считает меня чужой, — закончила Наталья. — И ты с ней согласен.
— Я не согласен! Но пойми, она моя мать. Я не могу ее обидеть.
— А меня можно? — Наталья повернулась к нему. — Игорь, она унижает меня при каждой встрече. То готовлю не так, то убираю не так, то детей не рожаю. И ты молчишь!
— Что я должен делать? Кричать на мать?
— Защищать жену! Или я правда для тебя временная?
Игорь молчал, и это молчание было красноречивее любых слов. Наталья вытерла слезы и пошла в спальню. Ужин остался нетронутым на столе.
Ночью она долго не могла заснуть. Рядом мерно дышал Игорь, а она смотрела в потолок и думала. Вспоминала, как они познакомились на дне рождения общей подруги. Игорь показался ей надежным, серьезным, настоящим мужчиной. Он красиво ухаживал, дарил цветы, говорил, что искал такую девушку всю жизнь.
Свекровь появилась в их жизни после помолвки. Сначала Наталья старалась понравиться — готовила по ее рецептам, советовалась, звонила. Но Галина Петровна держалась холодно, словно испытывала невестку на прочность. После свадьбы стало только хуже. Визиты участились, замечания стали резче, а Игорь… Игорь предпочитал не вмешиваться.
Утром Наталья проснулась с тяжелой головой. Игорь уже ушел на работу, оставив записку: «Прости за вчерашнее. Вечером поговорим. Люблю.»
Она скомкала записку. Слова ничего не значили, если за ними не стояло действий. На работе Наталья весь день думала о вчерашнем разговоре. Коллеги заметили ее подавленность, но она отшучивалась. Только лучшая подруга Лера, работавшая в соседнем отделе, добилась правды за обедом.
— Вот стерва! — возмутилась Лера, выслушав рассказ. — И Игорь твой хорош. Маменькин сынок!
— Он не такой, — попыталась защитить мужа Наталья. — Просто мать для него святое.
— Святое — это хорошо. Но жена должна быть на первом месте. Ты же не посягаешь на их отношения, просто хочешь уважения.
Наталья кивнула. Лера была права, но что толку? Изменить Галину Петровну невозможно, а Игорь…
— Знаешь что, — Лера наклонилась ближе, — а ты поставь вопрос ребром. Либо он начинает тебя защищать, либо пусть живет с мамочкой.
— Не могу я так. Люблю его.
— А он тебя? Любовь — это не только слова. Это поступки.
Вечером Наталья вернулась домой с твердым намерением поговорить с мужем серьезно. Но дома ее ждал сюрприз — за накрытым столом сидели Игорь и Галина Петровна.
— Наташенька, наконец-то! — свекровь встала ей навстречу. — Мы тебя заждались. Я тут ужин приготовила, мои фирменные котлеты. Игорек так соскучился по домашней еде.
Наталья посмотрела на мужа. Тот избегал ее взгляда, ковыряя вилкой в тарелке.
— Спасибо, я не голодна, — сухо сказала она.
— Ну как же не голодна? После работы нужно поесть. Садись, садись, — Галина Петровна засуетилась. — Я тут с Игорем поговорила. Мы решили, что дачу оформим только на него. Так надежнее. Ты же понимаешь, милая?
— Мы решили? — Наталья посмотрела на мужа. — Игорь, это правда?
Он наконец поднял глаза:
— Наташ, ну какая разница? Дача все равно будет наша.
— Если наша, то почему не оформить на двоих?
— Потому что это глупо! — вмешалась свекровь. — Лишние траты на оформление. И вообще, что за недоверие к мужу?
Наталья почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Хватит. Хватит терпеть, молчать, делать вид, что все в порядке.
— Недоверие? — она встала. — Это вы мне не доверяете с первого дня! Я для вас всегда была чужой, временной. А знаете что? Мне надоело это доказывать!
— Наташа! — Игорь тоже встал. — Успокойся!
— Не буду я успокаиваться! — голос сорвался на крик. — Три года я терплю унижения, оскорбления, проверки! Три года твоя мать тыкает мне в лицо, что я недостаточно хороша для ее сына! А ты молчишь!
— Вот видишь, Игорек, — Галина Петровна всплеснула руками. — Истеричка! Я же говорила!
— Я вам покажу истеричку! — Наталья схватила свою сумку. — Живите вдвоем! Готовьте друг другу котлеты, оформляйте наследство! А я ухожу!
— Наташа, стой! — Игорь попытался ее удержать.
— Не трогай меня! Ты сделал свой выбор. Мамочка важнее жены — ну и прекрасно! Может, она и внуков тебе родит!
Наталья выбежала из квартиры, не слушая, что кричал вслед муж. На улице было холодно, но она не чувствовала. Шла быстро, почти бежала, пока не оказалась в сквере неподалеку. Села на лавочку и разрыдалась.
Телефон звонил не переставая. Игорь. Она сбрасывала вызовы. Потом пришло сообщение: «Наташ, прости. Мама ушла. Вернись, поговорим.»
Она усмехнулась сквозь слезы. Мама ушла. До следующего раза. А потом все повторится — упреки, унижения, молчание мужа.
Наталья набрала номер Леры:
— Можно я к тебе приеду? Переночевать.
— Конечно! Что случилось?
— Потом расскажу. Встретишь?
— Уже выхожу.
Через полчаса Наталья сидела на уютной кухне подруги, грея руки о кружку с чаем. Лера молча слушала сбивчивый рассказ, иногда кивая.
— Правильно сделала, что ушла, — сказала она наконец. — Пусть подумает.
— А если не подумает? Если выберет мать?
— Тогда оно тебе надо? Жить всю жизнь на вторых ролях?
Наталья знала, что подруга права. Но сердце не слушало доводов разума. Она любила Игоря, любила их общий дом, мечты о детях. Неужели все это придется оставить?
Ночью она почти не спала. Телефон продолжал звонить, но она выключила звук. Утром прочитала сообщения — десятки от Игоря. Он просил вернуться, обещал поговорить с матерью, клялся, что все изменится.
На работу Наталья пошла как во сне. Коллеги косились, но не решались спрашивать. Только Лера периодически заглядывала, приносила чай, печенье.
В обед в офис пришел Игорь. Наталья увидела его через стеклянную дверь — помятый, с красными глазами, с огромным букетом роз. Сердце дрогнуло, но она заставила себя остаться на месте.
— Наташа просила передать, что не хочет вас видеть, — твердо сказала Лера, преградив ему путь.
— Я должен с ней поговорить!
— Она поговорит, когда будет готова. А сейчас уходите.
Игорь еще долго стоял в холле, но Наталья не вышла. Розы он оставил на ресепшен.
Вечером она вернулась к Лере. Подруга ничего не спрашивала, просто налила вина и включила какую-то комедию. Но Наталья не смотрела на экран. Думала.
На следующий день пришло сообщение от неожиданного адресата — Галины Петровны. Свекровь писала, что Наталья разрушает семью, что Игорь места себе не находит, что нужно вернуться и не позорить их перед людьми.
«Ваш сын сам разрушает семью, когда позволяет унижать жену», — ответила Наталья и заблокировала номер.
К вечеру третьего дня в дверь Леры позвонили. На пороге стоял Игорь — небритый, в мятой рубашке.
— Пожалуйста, — только и сказал он.
Наталья хотела закрыть дверь, но что-то в его глазах остановило. Она вышла на лестничную площадку.
— Пять минут.
— Наташ, прости меня. Я идиот. Трус. Все, что ты говорила — правда. Я должен был защищать тебя, а я прятался за мамину юбку.
— И что изменилось?
— Я поговорил с мамой. Серьезно поговорил. Сказал, что если она не изменит отношение к тебе, мы прекратим общение.
Наталья удивленно подняла брови. Такого она не ожидала.
— И как она отреагировала?
— Кричала, плакала, говорила, что я неблагодарный. Но я не уступил. Наташ, ты для меня важнее всего. Важнее мамы, дачи, чего угодно. Просто я слишком поздно это понял.
— Слова, Игорь. Это просто слова.
— Я знаю. Поэтому… — он достал из кармана документы. — Это договор дарения. Половина дачи будет оформлена на тебя. Я уже был у нотариуса.
Наталья смотрела на бумаги, не веря глазам.
— А твоя мать?
— Пусть смиряется. Я сделал выбор. Выбрал тебя. Если ты еще готова дать мне шанс.
Она молчала. Внутри боролись обида и надежда, недоверие и любовь.
— Одна дача ничего не изменит, если ты снова начнешь прогибаться под мать.
— Не начну. Наташ, эти три дня без тебя… Я понял, что теряю самое важное. Мама вырастила меня, и я ей благодарен. Но моя семья — это ты. И дети, которые у нас обязательно будут.
Наталья почувствовала, как глаза наполняются слезами. Но это были другие слезы — не от обиды, а от облегчения.
— Если еще раз промолчишь, когда она начнет меня унижать…
— Не промолчу. Обещаю. Пойдем домой?
Она кивнула. Игорь обнял ее, и Наталья уткнулась лицом в его плечо. Пахло домом.
Возвращение не было простым. Галина Петровна демонстративно не звонила две недели, потом прислала сухое сообщение с поздравлением по случаю дня рождения Игоря. На семейный ужин не пришла, сославшись на плохое самочувствие.
Но Игорь держал слово. Когда через месяц свекровь все же появилась, он сразу обозначил границы — никаких проверок, упреков и советов без спроса. Галина Петровна поджала губы, но промолчала.
Постепенно отношения наладились. Свекровь научилась держать язык за зубами, а Наталья — не принимать близко к сердцу редкие колкости. Игорь больше не прятался за нейтралитет, четко давая понять, на чьей он стороне.
А через год, когда Наталья сообщила о беременности, Галина Петровна впервые обняла невестку. Неловко, быстро, но искренне.
— Спасибо, — только и сказала она.
И Наталья поняла — они никогда не станут лучшими подругами. Но они научились уважать друг друга. А это, пожалуй, важнее дружбы.
Маленькая Софья родилась в июле. Галина Петровна приехала в роддом с огромным букетом и пакетом детских вещей. Взяв внучку на руки, она расплакалась.
— Красавица. В папу пошла.
— И в маму тоже, — твердо сказал Игорь.
Свекровь посмотрела на него, потом на Наталью, и кивнула:
— Да. И в маму тоже.
Это было признание. Запоздалое, выстраданное, но настоящее. Наталья улыбнулась, глядя, как Галина Петровна осторожно качает внучку, боясь потревожить сон.
Семья — это не всегда просто. Это компромиссы, терпение, умение прощать и отстаивать свои границы. Но когда есть любовь и взаимное уважение, даже самые сложные отношения можно наладить.
И глядя на мужа, свекровь и дочку, Наталья знала — они справятся. Вместе.