Наталья Михайловна настойчиво названивала сыну, который ушел в очередной рейс. Но связи по-прежнему не было.
— Ох, и натворил ты дел, сынок! — взволнованно вздохнула она и вновь набрала знакомый номер. Звони не звони — связь не появится, пока он не доберется до ближайшего порта. А это может произойти не скоро. А тут такое!
Наталья Михайловна спать не могла вторые сутки — вот что сын натворил!
* * *
Эта история вообще началась несколько лет назад, когда Миша и не думал еще работать на дальних рейсах. Сын был уже мужчиной, а с женщинами все не складывалось — все ему были, видите ли, какие-то не такие! Наталья Михайловна с болью в сердце наблюдала за тем, как рушатся одни за другими его отношения с очень даже симпатичными и приличными, на ее взгляд, девушками.
— У тебя невыносимый характер! — говорила сыну. — Все тебе не так! Какая женщина найдется, чтобы смогла соответствовать твоим требованиям!
— Не понимаю твоих упреков, мама. Ты хочешь обзавестись невесткой, и тебе совершенно все равно, что она будет за человек?
— Ну почему же? Вовсе не все равно! Мне важно, чтобы она тебя любила, чтобы порядочной была!
Сын многозначительно молчал в ответ, а Наталью Михайловну это почему-то ужасно злило. Чего это вдруг сын, которого она родила, вырастила, который мальчишкой плакал у нее на коленях, теперь ведет себя так, словно знает жизнь лучше нее самой? Кто из них старше, в конце концов?
— Вот чем тебе не угодила Настя?! — нервно срывалась она.
— Я уже говорил.
— Ну, хорошо… — Настя была неудачным примером, однако, Наталья Михайловна не собиралась проигрывать в этом споре. — Пусть, как ты говоришь, она была с тобой нечестной. Хотя я все равно не до конца понимаю…
— Мам! Я думаю, что нам не стоит с тобой обсуждать подробности. Настя не тот человек, с которым я готов провести жизнь.
— А Катя?
— И Катя тоже, — спокойно отвечал сын.
— А Женя? Хорошая же девушка была. Спокойная, домашняя. Милая такая. Всегда приходила, спрашивала, чем по дому может помочь — хозяйственная, значит. Разве нет?
— Да, ты права, мама. Она была очень милой. Но потом выяснилось, что она никогда не любила меня.
— А ты ее?
— Наверное, я ее тоже.
— Ну, а Дарина?
— Мам!
— Ну что «мам»? Тебе ведь невозможно угодить! Ты же ведь бабник какой-то! Нет, чтобы остепениться, семью создать, детей завести!
— Давай прекратим этот бестолковый разговор! — наконец не выдерживал Михаил и обязательно куда-нибудь уходил.
«Ну прямо весь в отца со своей щепетильностью и упрямством!» — с досадой и раздражением думала Наталья Михайловна.
Время шло, девушки вокруг сына менялись, но заветная мечта порадоваться за семейное благополучие сына и понянчить внуков все никак не сбывалась. А потом Миша и вовсе сменил профессию — встретил давнего друга, и тот пригласил его работать на суда. И Михаил согласился. Тщетно Наталья Михайловна пыталась уговорить сына отказаться от этой идеи.
— Ты чего, мам? Это же отличное предложение! Да парни знаешь, сколько зарабатывают? У нас с тобой все будет!
— Что мне твой заработок, если ты будешь болтаться где-то, а я не буду тебя видеть! Лучше бы семью завел!
— Так семью тоже обеспечивать надо! А когда дети пойдут, так уже в море не уйдешь — воспитывать надо будет. Так что как раз подзаработаю, пока возраст еще позволяет, а потом и все остальное!
Зарабатывал Михаил и вправду много. После первого же рейса сделал ремонт в квартире. После второго — открыл счет в банке и вручил матери карту.
— Это чтобы ты ни в чем не нуждалась!
— А я и так не нуждаюсь! Только внуков нет, а время идет. Я уже старая!
— Да какая ты старая? Не смеши! Тебе еще до пенсии несколько лет! — с насмешкой отозвался сын.
Деньгами Наталья Михайловна не пользовалась. У нее был свой скромный доход. Она работала в местной аптеке, и зарплаты вполне хватало на ее невеликие потребности. «Пусть будут на карточке, как положено. Миша все равно ничего не проверяет. А потом, как проверит — удивится, какая у него мать экономная!» — думала она.
Вот так и жили они уже несколько лет. Возвращаясь ненадолго с рейсов, Михаил словно старался наверстать упущенное в море время — встречался с друзьями, выпивал, гулял допоздна и встречался с какими-то девушками, с которыми мать больше не знакомил. Когда она поставила ему это в упрек, то услышала краткий и очень неприятный ответ:
— Это чтобы ты не переживала потом насчет того, что я на них не женился. Я просто не собираюсь на таких жениться, мама!
Наталье Михайловне было обидно. Потому еще, что сын назвал ее слишком доверчивой. Вот так и сказал:
— Ты слишком хорошо думаешь о людях, мама! Ты очень доверчивая. На самом деле ты всех моих так называемых невест плохо знала. Для тебя они всегда старались выглядеть хорошими, но на самом деле такими не были.
Эта неприятная отповедь долго не выходила из головы Натальи Михайловны, в первую очередь потому, что сын прямо указал на черту ее характера, выставив ее в негативном свете. Доверчивая — значит глупая. Он назвал мать глупой, вот как!
Но когда она вечером случайно увидела его с девушкой, в ней снова вспыхнуло яростное желание устроить судьбу непутевого сына. И она беззастенчиво подошла к паре — Михал, взрослый мужик, аж покраснел. Но мама есть мама — пришлось знакомить.
Милена Наталье Михайловне понравилась. Она была достаточно высокой, худенькой, кучерявой, с приятным лицом и манерами. Увидев такую красавицу рядом с сыном, Наталья Михайловна вмиг позабыла все обиды на него.
«Может, и правда, все это время ему не везло! Может, и хорошо, что всех побросал, иначе не встретил бы такую красавицу!» — думала она про себя.
Роман сына с Миленой длился весь его отпуск, и по настоянию матери Милена несколько раз побывала у них в гостях. Наталья Михайловна не могла нарадоваться — девушка была довольно эрудированной, умела развлечь разговорами. Однако когда Михаил засобирался в очередной рейс, Милена куда-то пропала.
— Мы с Миленой больше не общаемся! И тебе с ней общаться не надо, — коротко сказал сын и уехал.
Наталья Михайловна долго ломала голову над тем, что могло произойти, однако выяснить хоть что-нибудь было негде.
* * *
Минул год. За это время сын несколько раз возвращался домой, но на расспросы о милой девушке отвечал коротко и холодно.
— Господи, ну а эта чем не угодила? В этой-то что не так? — не выдержала наконец Наталья Михайловна.
— Мама, это касается только меня. Тебе это знать не нужно. И если я с ней разошелся, значит, так надо. Не лезь, пожалуйста, в мою жизнь!
Наталья Михайловна едва не заплакала.
— Да как же так, Миша! Я ведь за тебя переживаю!
— Не надо! — рявкнул сын. — Я тебе еще раз говорю — с Миленой чтобы не общалась! И меня перестань пилить!
Вскоре Михаил ушел в очередной рейс, а Наталья Михайловна, с растерзанным сердцем, продолжила жить своей обычной для этого периода жизнью.
И вот однажды, когда Наталья Михайловна была на работе, в аптеку пришла девушка, чтобы купить детское питание. И это была Милена! Она смущенно опустила глаза и поправила шапку девочке, сидящей в коляске.
— Миленочка! Как же я рада тебя видеть! Мне ведь Миша ничего не объяснил совсем. Просто ушел в рейс, а про тебя велел ничего не выяснять! — радостно выпалила Наталья Михайловна.
— Вот как? — грустно посмотрела она. — Ну, что ж. Пусть будет так.
Наталья Михайловна занервничала.
— Скажи мне, дочка, что между вами произошло? А то я ведь своего сына знаю — у него характер тяжелый. Он тебя обидел чем-то?
— Да неважно… Я на него зла не держу. Ладно, мы пойдем, а то надо еще в магазин зайти.
— Ну, ты приходи ко мне! Хоть вот на работу приходи — я посменно работаю. Поболтаем хоть!
И Милена пришла в следующую ее смену — снова покупала детское питание. Мало-помалу Наталья Михайловна разговорила ее. Оказалось, Милена забеременела от Михаила, но он сказал, что ребенок ему не нужен — мол, растить мелкого некогда, и вообще он ходит в рейсы и не собирался заводить долгие отношения. А потом пропал.
— В рейс ушел, наверное, — пожала плечами Милена. — Ну, ничего! Мы навязываться никому не собираемся! Нам и вдвоем хорошо!
Наталья Михайловна почти на колени упала перед коляской, глядя на ребенка в ней:
— Это что же получается — это моя внучка?
— Получается, что так, — тихо ответила Милена. — Аней зовут.
— Анечка….
***
Наталья Михайловна больше не могла найти себе места. Кое-как она выпытала у Милены, что жить им особо негде. Сама Милена была приезжая, и квартиру снимала, но с ребенком, при отсутствии постоянного дохода, это было очень тяжело. Милена подумывала над тем, чтобы вернуться к родителям. От одной мысли о том, что ее внучка уедет в другой город, и больше она не сможет ее видеть, у Натальи Михайловны заболело сердце.
— Переезжай ко мне, Милена. С Анечкой! Это же внучка моя! Я помогать во всем буду, ты работу стабильную найдешь. Да и Миша столько денег присылает, что мне их тратить некуда. Так что у Анечки все будет!
— А Миша на это что скажет?
— А кто его спрашивать будет? Натворил дел! Ребенка бросил, а родной матери ничего не сказал! Должна же я как-то загладить его вину, в конце концов! А как он вернется, я с ним поговорю. Уж я с ним так поговорю! — затрясла кулаком Наталья Михайловна.
Вот так и стали они жить. Наталья Михайловна не жалела денег на внучку, да и времени тоже. Старалась теперь брать смен поменьше, чтобы больше быть с Анечкой. Милена устроилась на работу и спокойно оставляла дочь с Натальей Михайловной. Возвращалась она часто поздно, жалуясь на усталость.
— Целый день на ногах, столько клиентов было, и все такие скандальные оказались!
— Ну, ничего, ничего! Ты иди отдыхай, а я Анечку сама искупаю и спать уложу!
Близился отпуск Михаила. Наталья Михайловна представляла себе, как встретит сына с кулаками, чтобы «вправить ему мозги на место», а Милена тем временем все больше нервничала. Однако Наталью Михайловну это только раззадоривало — такую беззащитную, хрупкую Милену хотелось защитить, не говоря уж о малышке.
— Миша скоро приедет и нас с Анечкой выгонит отсюда! Боюсь я, Наталья Михайловна! Зря согласилась к вам переехать. Завтра начну искать квартиру.
— Чего это он вас выгонит? Никто никого не выгонит! Вот он вернется — и я ему задам! Я ему все скажу!
— Ой, выгонит, Наталья Михайловна! Зря это все! Надо мне на себя рассчитывать, а не на вашу доброту! Вот вернется Миша и скажет, что я все это из-за денег! А мне ведь ничего от вас не надо! Вы ведь просто человек замечательный! Вы столько для нас с Анечкой сделали за это время! Но я все равно лучше к родителям вернусь. А с вами мы всегда связь держать будем!
— Ишь чего удумала! К родителям вернуться! Между прочим, в этой квартире я хозяйка! Так что могу пускать сюда жить кого захочу, и пусть Миша только попробует мне что-то сказать!
Сколько Милена ни упиралась, А Наталья Михайловна стояла на своем. Оставила их с внучкой у себя.
— Я вот, что думаю, — сказала как-то за ужином. — Надо эту квартиру сразу на Аню оформить! Ну, чтобы вопросов потом никаких не было. А то Миша так и не женится никогда, а внучке должно что-то остаться. Тем более что Миша-то отцом в документы не вписан, — Наталья Михайловна глянула на Милену, и та стыдливо опустила глаза.
— Извините, — прошептала она. — Я ведь думала…
— Да я все понимаю. Но в случае чего доказать, что она его дочка, будет сложно, поэтому завтра пойдем и оформим все как положено.
— Не надо, Наталья Михайловна! Это лишнее! У моих родителей ведь тоже есть квартира…
— И не думай меня отговаривать! — перебила ее Наталья Михайловна. — Я все решила!
Так они и сделали. Но нотариус отказал:
— Для того, чтобы оформить документы надо сначала, чтобы ваш сын выписался из этой квартиры.
Наталья Михайловна была раздосадована, но до приезда Миши оставались считанные дни, и она тешила себя мыслью, что скоро сможет решить этот вопрос. Милена нервничала все больше и стала куда-то пропадать.
— Где ты все время задерживаешься? — недовольно спросила ее одним вечером Наталья Михайловна. Милена замешкалась:
— Ну, так… на работе… Хочу, чтобы мне деньги авансом выдали в этом месяце, но начальник сказал, что пока ту работу, что он мне поручил, не выполню — я могу ни на что не рассчитывать.
— Зачем это тебе аванс? Тебе на что-то не хватает?
Милена в это время молча переодевалась в домашнее. Наталья Михайловна настойчиво ходила за ней следом и вдруг заметила, что часть ее вещей сложена в большую сумку, спрятанную за кроватью.
— Ты куда собралась? — Милена молчала. — Ты что, все-таки решила квартиру снять?!
— Наталья Михайловна! Я должна уехать! Вот Миша приедет…
— Никуда я тебя с внучкой не отпущу! — отрезала Наталья Михайловна. Чуть погодя, поразмышляв, добавила: — И вообще, хватит пропадать на работе! Я тебе говорила, где карточка лежит. И код от нее там же. Можешь взять и купить, что нужно, а не работать целыми днями. Анечка уже скоро забудет, как мать выглядит! Если ты хочешь, чтобы Миша тебя принял, то тебе надо учиться быть хозяйственной.
Милена промолчала. Миша приезжал через два дня.
* * *
Проснувшись рано утром в день приезда сына, Наталья Михайловна первым делом решила заглянуть в комнату Милены и Ани, чтобы полюбоваться как они спят. Однако Милены там не было, только Аня сладко спала под одеялом.
«Ничего не понимаю! Куда она делась? Только шесть утра. Милена никогда еще не уходила на работу так рано!»
Наталья Михайловна отправилась на кухню, чтобы закончить все приготовления к приезду Миши прежде, чем проснется ребенок. Готовя любимые блюда сына, она подбадривала себя: представляла, как встретит его с Анечкой на руках, и как заставит его извиниться перед Миленой, когда та вернется с работы.
И вот раздался долгожданный звонок в дверь.
Вошедший Михаил застыл на пороге, увидев мать с маленькой девочкой на руках.
— Привет, мама. Что за ребенок? Что я пропустил за время рейса?
— Это ты и сам должен хорошо знать!
— Ничего не понимаю, — растерялся Михаил, пройдя в прихожую и разувшись. — Рассказывай, что за приключения с тобой произошли, пока мен я не было.
— Приключения? Да вот, внучку свою нашла, Анечку! Такие вот приключения! — твердо глядя на сына, ответила Наталья Михайловна.
— Какую еще внучку? У меня есть братья и сестры, а я не знаю? — удивился Михаил.
— Прекрати ломать комедию, Миша! Милена мне все рассказала! Не так я тебя растила! Мне стыдно за твои поступки!
— Милена? Я ничего не понимаю! Во-первых, я просил тебя с ней не общаться. Во-вторых, при чем тут Милена и этот ребенок?
И тут Наталья Михайловна, разозлившись, рассказала сыну все как на духу, приправляя щедрыми упреками. Михаил, услышав эту историю, схватился за голову:
— Какая же ты… Мама! — в сердцах крикнул он.
— Что, глупой меня обзовешь снова? Ну, пусть, называй. Но я… — все еще с гордо поднятой головой защищалась Наталья Михайловна.
— Да не мой это ребенок, мама! Милена обманула тебя, а ты…. Какая же ты доверчивая! — вдруг он спохватился. — Постой, ведь ее интересуют только деньги, я это давно понял… Что она у тебя взяла?
— Ничего! Ты просто какой-то…
— Мама! Проверь свои сбережения! Милена наверняка сбежала с ними уже далеко!
— Она ушла на работу! — уперлась Наталья Михайловна.
Они долго спорили, и в конце концов Михаил устал противостоять матери. Он согласился дождаться, когда Милена вернется с работы и расставить все по своим местам.
Они ждали допоздна. За это время Наталья Михайловна рассказала сыну о том, как встретила Милену, как они жили в отсутствие сына, и как она хотела переписать квартиру на внучку. Михаил раз за разом терпеливо повторял, что ее все это время просто водили за нос, но…
— Я не верю твоим россказням! Милена прекрасная девушка…
— Она прекрасная мошенница, судя по всему. А ты так легко ей поверила!
— Прекрати так говорить! Вот сейчас она вернется, и ты с ней поговоришь, и пусть тебе будет стыдно! А я пока с внучкой поиграю.
— Да не внучка она тебе!
Мать враждебно посмотрела на сына.
— В конце концов, — добавил он, — это легко проверить с помощью теста ДНК.
— Именно так и поступим! — с гордым видом ответила Наталья Михайловна и удалилась в комнату.
Наступил вечер, затем ночь. Милена не появлялась. Не появилась она и на следующий день. Телефон ее не отвечал, и Наталья Михайловна попыталась выяснить, где она, в месте, где Милена, с собственных же слов, работала. Взяв с собой Анечку, она отправилась по адресу и была поражена, когда ей сообщили, что такая девушка там никогда не работала. Сколько ни показывала она фотографии Милены, ответ не менялся.
Наталья Михайловна поспешила домой, чтобы, по рекомендациям сына, проверить сбережения. В нужном месте не оказалось ни денег, ни карточки, о которой Наталья Михайловна рассказывала Милене. В шкафах не оказалось также и ее вещей — только вещи Анечки. Только тогда Наталья Михайловна поняла, что ее обманули.
— Как же так? Нет, я не верю! Не могла же она оставить Анечку и просто сбежать?
— Да она еще и не такое могла! — угрюмо ответил Михаил. — Зачем я только с ней связался! Меня ведь пацаны предупреждали, что она та еще… А потом Федя как рассказал, что она его обворовала… Но я с ней тогда встречался, в дом к тебе привел… а потом оказалось, что она беременная — непонятно от кого. Сказала, что от меня… Угу, да как же. Мне уже пацаны доложили — она по парням только так шаталась.
— Какая же я дура наивная! — заплакала Наталья Михайловна. — Отчего ты мне все это не рассказал? Я бы знала, что это за змея такая!
— Не хотел тебе гадости такие рассказывать. Ты ведь к людям всегда со всей душой относилась… Не хотелось тебе настроение портить.
— Что же нам теперь делать?
— Заявление в полицию писать! Хорошо еще, что ты квартиру на Аню оформить не смогла! А то осталась бы сейчас на улице.
Заявление, конечно, написали. Но найти Милену не удалось. Она словно исчезла из страны. Шли долгие месяцы, а новостей все не было. С карты она, конечно, не успела много снять — как только Михаил вернулся и все узнал, он заблокировал счет. Карту позже нашли на одном из вокзалов в области.
Пока шли поиски матери, Анечку разрешили оставить с Натальей Михайловной. Правда, ради этого ей на время пришлось уволиться с работы. Хорошо, что заработка сына на все хватало. ДНК-тест подтвердил, что Михаил не был ее отцом, однако Наталья Михайловна так полюбила малышку, что уже не могла с ней расстаться. Посоветовавшись с сыном, они приняли решение растить Аню, как родную. Про Милену ничего не было слышно, и ее заочно лишили родительских прав. Понадобились долгие месяцы, чтобы установить опекунство над девочкой, ведь для этого нужно было столько сделать! Михаилу в этом отказали, а Наталье Михайловне пришлось вернуться на работу, чтобы иметь личный доход, найти для девочки садик с ранними группами и многое-многое другое. Но все устаканилось. Стали жить.
А через год Михаил, вернувшись с очередного рейса, привез… жену:
— Знакомься, мама, это Соня. Мы теперь будем жить вместе.
— А как же… — растерялась Наталья Михайловна, махнув рукой в сторону детской комнаты и не понимая, предупредил ли Михаил молодую жену.
Но Соня спокойно улыбнулась:
— Очень приятно познакомиться, Наталья Михайловна! Мне Миша все-все рассказал, и, честно говоря, я восхищаюсь вашим поступком! Если вы мне разрешите участвовать в воспитании Ани, я была бы счастлива, ведь… — она посмотрела на мужа.
— Да, я планирую завершить рейсы, и мы с Соней удочерим Анечку. Теперь-то мне в этом не откажут!
Наталья Михайловна сияла от радости:
— Господи, счастье-то какое! Проходите, скорее все к столу! Я же ждала, наготовила столько всего! Как раз все познакомимся поближе! Как я счастлива! — и смахнула слезинку с лица. Автор: Одетта
—
—
Кровь от крови моей
Алла наконец-то добралась до автостанции. Можно было не волочить тяжелые сумки, вызвать такси и доехать с ветерком. Можно было вообще никуда не ехать – дочка и сама в гости приехать в состоянии, не сахарная.
Но… Она так измучена работой, ее девочка. Работой, большим городом, бесконечной чередой дел – весь мир взвалила на себя Маринка, хрупкая Маришка, Марочка, Маруся… Когда она успела повзрослеть, ее маленькая дочка?
***
Тогда и успела. Она всегда была самостоятельной, с детства. Она всегда пыталась помочь родителям, таким же, как и она сама сейчас, измученным, загнанным, усталым. А потом она полюбила… И что? Аллу ждало лишь беспросветное будущее – расплата за любовь. Господи, как звучит пафосно: расплата за любовь… Соседка Варвара, простая баба, родная душа, говорила тогда:
— С жиру бесишься? Хрен на блюде тебе подай! Мужик ей не такой! Какой есть, такого и терпи! Думаешь, больно сладко одной? Одной, да с девкой на руках? Думаешь, сладко?
Алла молчала, убитая наповал предательством Виктора, дышать была не в состоянии, не то, что говорить! Варя, раздраженная инертностью своей любимицы (Ни рыба, ни мясо, Господи, прости!), громко хлопала дверями, обидевшись смертельно.
В комнате гулила крохотная Марочка, пухлощекая, румяная. Счастливая в своем незнании. Ей пока ничего не надо: лишь бы мама была, теплая мама, с теплыми руками и вкусным молочком. Лишь бы сухо и светло, лишь бы сытно и покойно – как мало надо младенцам, все-таки! Витя предал не только Аллу, но и Марочку предал Витя. Поменять семью на чужую женщину… Как можно вообще такое?
Можно было простить, закрыть глаза на легкую интрижку, сохранить брак, вцепившись в него когтями, как вцепляются в свой брак многие другие женщины. Но Алла не хотела. И не желала. Предательство, единожды свершенное, свершится еще много раз. Зачем?
— Ты ненормальная! Ты – дура непроходимая? За что? А ребенок – как? Да я же не бросал тебя, идиотка, и бросать тебя не собирался, хотя жить с тобой невыносимо! – кричал тогда Витя.
Он прав был, Витя, прав: жить с такими, как Алла, невыносимо. Не было у нее своего мнения, гордости не было, она вообще пугалась громкого голоса, плакала, когда муж сердился, терялась, когда ее перебивали во время разговора, густо краснела и пряталась в уголок. Размазня бесхребетная. А тут – раз, и уперлась: уходи! Кретинка! Алла сама не понимала, как. Ее вовсе не так воспитывали. В первую очередь – благо ближнего! Никому не досаждай! Отдай свою душу людям! Ты – ничто, народ – все! Лозунги родителей – учителей с большой буквы. Они не умели жить для себя, у них-то и семьи толком не получилось. Их семья – школа.
Папа выписывал журнал «Семья и школа» и очень возмущался постановкой буквы «и».
— Семья – школа! А лучше «Школа — это семья» — говорил он.
А дома в холодильнике болталась мышь на веревке. . .
. . . дочитать >>