— Поеду в мае на рыбалку с Кириллом. Он базу нашел шикарную, — Вадим проводил пальцем по экрану телефона, не поднимая глаз. — Будет клевать щука, лещ…
Алина переворачивала котлеты, слушая, как монотонно стучит дождь по карнизу. Десятый год их брака звучал точно так же — монотонно, без пауз, без вопросительных знаков.
— А как же годовщина свадьбы? — она не оборачивалась, зная, что он все равно не смотрит.
— М-м? — Вадим сделал звук тише у видео, которое смотрел. — А, ну закажем что-нибудь. Или на следующие выходные перенесём.
На сковороде шипело масло. Из детской доносились голоса — восьмилетний Костя что-то оживлённо объяснял пятилетней Даше.
Алина смотрела, как подрумяниваются котлеты. Десять лет брака превратились в бесконечный список несдержанных обещаний. Отпуск на море. Ремонт кухни. Поездка к её родителям. А теперь — даже годовщина свадьбы отодвигалась из-за рыбалки.
— Мне кажется, тебе вообще всё равно, — сказала она тихо.
Вадим наконец поднял взгляд от телефона, но посмотрел не на неё, а на сковородку.
— Ну вот, котлеты сейчас сгорят, — хмыкнул он. — Чего ты завелась?
В этот момент Алина впервые увидела их кухню словно чужими глазами: колотый кафель рядом с раковиной, который Вадим обещал заменить ещё три года назад. Прихватки с выцветшими подсолнухами. Треснувшее блюдце, которое никто не спешил выбросить. И она сама — с растрёпанным хвостом, в домашних штанах и старой футболке.
Она сняла сковороду с огня и поставила на подставку.
— Я не о котлетах, — тихо произнесла Алина. — Я о нас. Мы живем как соседи. Ты это понимаешь?
— Опять начинаешь? — Вадим закатил глаза. — У всех так после нескольких лет брака. Романтика кончается, начинается быт. Это жизнь.
В кармане его джинсов звякнул телефон. Вадим достал его, взглянул на экран, и его лицо едва заметно переменилось. Он быстро провел пальцем, убирая уведомление, и засунул телефон обратно.
— Кстати, завтра задержусь. Проект горит, придется поработать допоздна.
Из ванной донесся стук стиральной машины — снова начала бить при отжиме. Вадим уже год обещал выровнять её или вызвать мастера.
— Ладно, — Алина вздохнула и начала раскладывать котлеты по тарелкам. — Позови детей ужинать.
— Кость! Даша! — крикнул Вадим, не вставая со стула. — За стол!
На выходных Алина перебирала детские вещи и нашла чек из «Детского мира» — он выпал из кармана куртки Вадима, когда она вешала её в шкаф. Купленная игрушка была слишком дорогой для их бюджета, но дети ничего нового не получали. Странно.
А в среду вечером всё изменилось окончательно.
Они ужинали втроем — Даша уже спала. Телефон Вадима лежал на столе экраном вверх. Раньше он никогда не следил за уведомлениями — мог оставить телефон где угодно на несколько часов. Теперь же устройство всегда было при нём.
— Передай соль, — попросила Алина.
Вдруг на экране появилось уведомление. Вадим среагировал молниеносно — схватил телефон и отвернулся, проводя пальцем по экрану. Но Алина успела прочитать: «За выходные, как договаривались. Целую».
— Кто это? — спросила она, стараясь говорить спокойно.
— А? — Вадим выглядел чересчур удивлённым. — Да так, коллега по проекту. Насчёт документов.
Алина медленно выдохнула и опустила взгляд. Вилка замерла в её руке. Коллеги не пишут «целую». Никогда.
Утром она ничего не сказала. Накормила детей, отвела в школу и сад, поехала в офис. Работала как обычно — вносила данные в таблицы, отвечала на письма. Но внутри росло подозрение, тяжелое и холодное.
Вечером, когда дети легли спать, она села на кухне с ежедневником, где отмечала все семейные расходы. Бухгалтерская точность никогда не подводила. Последние месяцы в графе «Вадим» появились странные записи: «Командировка — 15000», «Деловой ужин — 7000», «Подарок клиенту — 5000».
Она открыла приложение банка на своем телефоне. Год назад они открыли семейный счет, к которому были привязаны карты обоих супругов — для удобства контроля бюджета, как тогда решили.
История операций Вадима за последний месяц: оплата в ресторане «Северная звезда» в тот день, когда он якобы работал допоздна; покупка в ювелирном магазине перед «командировкой»; бронь гостиницы на прошлой неделе.
Ещё одно изменение она заметила неделю назад — пароль. Десять лет у них были одинаковые пароли на телефонах — дата свадьбы, чтобы было легче запомнить. Но когда она случайно взяла его телефон, чтобы посмотреть адрес школьного врача, телефон не разблокировался. «Обновил систему безопасности на работе», — равнодушно объяснил Вадим.
В субботу Вадим собирался, постоянно поглядывая на часы.
— Кирилл организует покер с ребятами. Вернусь поздно, не жди.
Алина кивнула и улыбнулась.
Когда за Вадимом закрылась дверь, она взяла телефон и открыла страницу Кирилла в социальной сети. Через час в его ленте появилось фото: пятеро мужчин в боулинге, с пивом и смехом. Вадима среди них не было. Подпись: «Субботний отрыв с настоящими друзьями».
Алина посмотрела на себя в зеркало над раковиной. Тридцать четыре года, две беременности, усталые глаза. Она открыла верхний шкаф и достала шёлковый шарф цвета морской волны — подарок мамы на выпускной. Раньше она носила его постоянно. Вадим как-то сказал, что это непрактично, и шарф отправился в дальний угол.
Алина набросила его на плечи, и цвет вдруг оживил её лицо. В шкафу лежала коробка со старыми фотографиями. Она достала одну — родители на серебряную свадьбу. Отец смотрел на мать так, словно видел в первый раз. И она улыбалась ему — спокойно, уверенно.
Телефон Алины звякнул. Наталья, подруга: «Ты как? Мы давно не виделись. Может, на кофе завтра?»
Алина задумалась на секунду, затем решительно набрала: «Давай. И познакомишь меня с тем юристом, о котором говорила».
Положив телефон, она снова надела шарф и подошла к зеркалу. Было время, когда она могла запросто уйти из дома одна, зная, что кто-то будет ждать её возвращения. Было время, когда мужчина, которого она выбрала, смотрел на неё с восхищением. И было время, когда вся эта история ещё не начиналась.
Теперь все шло к тому, что эта история заканчивалась. И как бы печально это ни звучало, нужно было найти в себе силы начать новую. Без лжи, без этого комка в горле каждый раз, когда он задерживался. Без унизительных попыток делать вид, что ничего не происходит.
Наутро Алина проснулась с решимостью, которой не чувствовала уже давно. Она достала из шкафа светло-серое платье, которое не надевала больше года, и любимый шарф цвета морской волны. За завтраком Вадим даже не поднял головы от телефона, когда она сказала, что встречается с подругой.
В кафе Наталья уже ждала за столиком у окна.
— Ты изменилась, — заметила она вместо приветствия. — Что-то с тобой произошло?
Алина невольно коснулась шёлкового шарфа.
— Я просто решила, что с меня хватит.
Они заказали кофе, и Алина рассказала обо всем: о сообщениях, о странных тратах Вадима, о том, как она проверила его историю в социальной сети.
— Я уверена, что он мне изменяет, — закончила она. — И мне нужно знать, как защитить себя и детей.
Наталья смотрела на подругу с недоверием.
— Да ты что! Вадим? Он же у тебя такой семьянин был, пылинки с тебя сдувал. Всегда так трогательно о вас говорил.
Алина грустно усмехнулась.
— Это всё было давно, в первые годы брака. Сейчас мы как чужие друг другу. Параллельные жизни под одной крышей.
Наталья помолчала, помешивая кофе.
— А что ты имеешь в виду — защитить себя и детей? — спросила она наконец. — Он… он опасен?
— Нет, ничего такого, — покачала головой Алина. — Я о квартире, ипотеке, детях. Не хочу оказаться на улице.
— То есть ты хочешь по юридической части все грамотно подготовить? — спросила Наталья и, увидев кивок подруги, добавила: — Тогда тебе нужна Елена. Лучший специалист по семейному праву, которого я знаю. Она может принять нас в своем офисе сегодня днем.
Елена работала в небольшой юридической конторе в центре города. Наталья привела туда Алину после обеда, представила их друг другу и ушла, сказав, что заедет через час.
Елена оказалась женщиной лет сорока пяти с внимательным взглядом и прямой осанкой. Она выслушала Алину, делая пометки в блокноте.
— Квартира оформлена на вас, но оплачивали вместе. Дети, доказательства измены — всё это важно. Но сначала нужны документы. Банковские выписки, история платежей по ипотеке, доля ваших вложений. Надо подготовиться до разговора с мужем.
Следующие две недели Алина методично собирала документы. Распечатывала выписки со счетов, сканировала договоры, составляла таблицы расходов. Как финансист по образованию и бухгалтер по профессии, она умела работать с цифрами. И цифры были на её стороне — почти 70% взносов за квартиру были сделаны с её карты.
Дома она старалась вести себя как обычно. Готовила, помогала детям с уроками, не задавала вопросов, когда Вадим задерживался. Только всё чаще надевала тот самый шарф цвета морской волны.
Спустя месяц подготовки Алина отвезла детей к родителям на выходные. Отец, бывший военный, крепко обнял дочь и тихо сказал:
— Что бы ты ни решила, мы с мамой поддержим.
Мать молча кивнула, сжав её руку. Они никогда не были многословны, но всегда понимали друг друга без слов.
Вернувшись домой, Алина приготовила ужин и накрыла стол. Зачем-то захотелось сделать всё красиво — последний семейный ужин должен быть достойным.
Вадим вернулся поздно, с запахом чужих духов. Удивился накрытому столу, свечам.
— Что празднуем? — спросил он, бросая куртку на спинку стула.
— Ничего. Просто хочу поговорить.
Ужин прошел в тишине. Алина смотрела на мужа, думая, как когда-то любила этого человека. Любила ли вообще? Или это была привычка, страх одиночества, боязнь перемен?
Когда Вадим отодвинул пустую тарелку и откинулся на стуле, она посмотрела ему в глаза.
— Я подаю на развод.
Вадим помолчал несколько секунд, а потом фыркнул.
— Насмешила, — он отпил вина. — И с чего вдруг такие мысли?
— Я знаю, что ты мне изменяешь, — спокойно ответила Алина. — И знаю, сколько именно ты потратил на свою женщину за последний год.
— Это какой-то бред, — он скривился. — Ты что, следила за мной?
— Я просто смотрела на цифры. Ты неаккуратен с деталями — рестораны, отели, ювелирные магазины. Всё это в банковских выписках. И я всё подсчитала.
Вадим рассмеялся, но в его смехе появилась нервозность.
— И что ты собираешься делать? У тебя ничего нет без меня. Квартиру мы вместе выплачиваем, детей одна не потянешь.
— Квартира оформлена на меня. И я внесла почти 70% всех платежей. У меня есть все документы.
Вадим резко встал, опрокинув бокал. Вино растеклось по скатерти красным пятном.
— Это какие-то шутки? Ты решила меня попугать?
— Нет. Я уже подала заявление на развод.
Он побледнел и схватился за край стола.
— Что? Без моего ведома? Без разговора?
— Мы сейчас разговариваем, — ответила Алина. — Квартира и дети останутся со мной. Но мы обсудим твою долю и график встреч с детьми.
Вадим расхохотался, но смех звучал фальшиво.
— Никуда ты не денешься. Поистеришь и успокоишься, как обычно.
Он развернулся и вышел из кухни, хлопнув дверью. Через пять минут Алина услышала, как хлопнула входная дверь. Она осталась одна в тишине квартиры, с недопитым вином и чувством облегчения, перемешанным со страхом. «А вдруг я не справлюсь? Двое детей и целая куча проблем впереди,» — мелькали мысли. Уверенность сменялась сомнениями и снова возвращалась. Но каждый раз, когда накатывала паника, мысли о его измене, о предательстве, которое он даже не пытался скрывать, всё расставляли на свои места. Наконец-то она сказала это вслух.
Вадим вернулся за полночь. От него пахло алкоголем. Он прошел на кухню, где Алина всё ещё сидела с чашкой остывшего чая.
— Я позвонил маме, — сказал он, тяжело опускаясь на стул. — Она считает, что у тебя истерика. Да и я тоже. Завтра забудем весь этот разговор, ясно? Хватит дурить.
— Я не передумаю, — спокойно ответила Алина. — Завтра я пойду к юристу, чтобы начать бракоразводный процесс.
— Да что ты себе… — он осекся, вглядываясь в её лицо. В глазах Вадима мелькнуло что-то новое — не злость, а растерянность. — Ты серьезно, что ли?
— Абсолютно.
— Мама приедет завтра, — процедил он. — Надо будет тебя образумить. А сейчас иди спать.
Алина покачала головой.
— Не нужно никого звать. Решение принято.
— Никуда ты не денешься! — вдруг взорвался Вадим. — Без меня ты никто, поняла? Да кому ты нужна с двумя детьми?
Он замолчал, тяжело дыша. Алина посмотрела на мужа — раскрасневшееся лицо, злые глаза, сжатые кулаки. Десять лет жизни рядом с этим человеком. Десять лет тишины, сомнений, страха.
Она встала и молча направилась к двери.
— Эй, мы не закончили! — крикнул он ей вслед. — Завтра поговорим на спокойную голову и все решим, слышишь?
Алина не обернулась. Она просто ушла в спальню и легла, пытаясь заснуть. Впервые за долгое время она не слушала его шагов, не вздрагивала от звука открывающейся двери. Завтра будет новый день.
Солнце едва пробивалось сквозь шторы, когда Алина проснулась. В квартире было тихо – дети всё ещё гостили у её родителей. С кухни доносились приглушенные голоса — Вадим и его мать. Алина не ожидала, что свекровь приедет так рано.
— Она просто на эмоциях, — уверенно произносила Людмила Петровна. — Куда она денется с двумя детьми и от такого мужа? Сейчас достойного найти большая редкость.
— Не знаю, мам. Она какая-то странная стала.
— Глупости! Женщины всегда так — сначала истерят, потом успокаиваются. Поговоришь с ней, всё наладится.
Алина лежала, глядя в потолок, и впервые понимала, почему Вадим такой. Мать всегда поддерживала его безответственность, всегда находила оправдания. В их семье женщины были виноваты уже потому, что женщины.
Она встала и вышла из спальни. Нужно было позвонить родителям, узнать, как дети.
В коридоре она столкнулась со свекровью — высокой, в строгом костюме, с идеальной укладкой.
— Ой, Алиночка, привет, дорогая! — воскликнула свекровь с наигранной радостью. — А я вот решила заскочить по пути. Нужно серьезно переговорить.
Голос был сладкий, но взгляд холодный. Алина кивнула и прошла на кухню.
— Знаешь, — начала свекровь, усаживаясь напротив, — Вадим мне всё рассказал про вчерашний разговор. Я просто тебя не узнаю! Ты что, решила семью разрушить? У вас же дети, десять лет брака!
— Людмила Петровна, — спокойно ответила Алина, — Вадим мне изменяет уже больше года. Тратит семейные деньги на другую женщину. Врет. Этот брак давно существует только на бумаге.
— Чепуха! — отмахнулась свекровь. — Мужчины всегда… — она осеклась, увидев выражение лица Алины.
— Всегда что? — тихо спросила Алина. — Изменяют? Лгут? И мы должны это терпеть?
— Не драматизируй. Ты слишком многого хочешь. В моё время женщины…
— Сейчас другое время, — Алина встала, давая понять, что разговор окончен. — И я хочу быть счастливой.
— За счет моего сына? — в голосе свекрови звенела сталь.
— За счет себя самой, — твердо ответила Алина.
В этот момент в кухню вошел Вадим. Видимо, все время подслушивал за дверью.
— Алина, ты должна одуматься, — начал он, решительно подходя к столу. — Это какое-то помутнение. Мы столько лет вместе, у нас семья, дети.
— Семья? — горько усмехнулась она. — А измены – это тоже часть семьи?
— Ты всё надумала! — повысил голос Вадим. — Я всё только для семьи столько лет!
Он перешел на угрожающий тон:
— По твоей логике, тогда у меня тоже есть догадки. Ты нашла другого, да?
— Ты что вообще рехнулся? — Алина не могла поверить в то, что слышит.
— А как это назвать? Ты меня обвиняешь в том, в чем сама даже не уверена!
— Это верно, — поддакнула свекровь. — Сначала докажи.
— Я всё знаю и сто раз проверила, — отчеканила Алина. — Ты думаешь, я совсем тупая?
Вадим осекся, явно не ожидая такого отпора.
— Ладно, уговаривать больше не собираюсь, — пробормотал он.
— Вот и славно, — подвела черту Алина.
Свекровь недовольно развернулась и вышла из кухни. Вадим последовал за ней, на прощание громко хлопнув входной дверью.
Алина опустилась на стул, чувствуя, как дрожат руки. Лишь час спустя она достаточно успокоилась, чтобы позвонить родителям и сказать, что скоро приедет за детьми.
На следующий день она подала заявление о разводе. Елена помогла собрать все необходимые документы и составить исковое заявление.
— Это займет время, — предупредила юрист. — Обычно от месяца до трех. И будь готова к встречному иску.
Вадим действительно подал встречный иск через неделю, требуя раздела имущества и совместной опеки над детьми. Начались долгие месяцы юридических баталий.
Суд состоялся почти через два месяца. Елена уже ждала Алину в коридоре суда с папкой документов.
— Нервничаешь? — спросила юрист, видя бледное лицо Алины.
— Очень, — призналась она. — Боюсь, что он может что-то выкинуть.
— Не беспокойся, у нас сильная позиция. Все документы в порядке.
В зале суда Вадим сидел с матерью и своим юристом. Он даже не взглянул на Алину.
Слушание длилось два часа. Юрист Вадима говорил о совместно нажитом имуществе, о правах отца, о том, что одна мать не может обеспечить детям достойную жизнь. Елена спокойно предъявляла банковские выписки, историю платежей, доказательства измены.
Судья — женщина лет пятидесяти с усталым взглядом — внимательно изучала документы.
— Суд постановил: квартиру оставить в собственности Алины Михайловны, так как несовершеннолетние дети будут проживать с матерью. Вадиму Сергеевичу выплатить компенсацию в размере его доли согласно предоставленным расчётам. Детям остаться проживать с матерью. Отцу предоставляется право встреч по установленному графику.
Алина выдохнула. Елена легонько сжала её руку.
Вадим побледнел, что-то резко сказал своему юристу. Людмила Петровна поджала губы и отвернулась.
— Это ещё не конец, — бросил Вадим, проходя мимо Алины в коридоре. — Я обжалую решение.
Но он не обжаловал. Через неделю забрал вещи и съехал.
Первое время было тяжело. Костя замкнулся, перестал разговаривать. На вопросы, где папа, Алина отвечала односложно: «Уехал». Даша плакала по вечерам, спрашивала, когда папа вернется.
Через несколько дней Алине пришлось собраться с силами и объяснить детям ситуацию. Она честно рассказала на доступном им языке, что они с папой больше не будут жить вместе, но он всегда останется их папой и будет с ними видеться.
Выкупить компенсацию Вадиму Алине помогли родители. Отец уже много лет копил на новую Ниву, но сказал: «Раз такое дело, поезжу на старой, не убудет с меня». Его военная закалка всегда была в его характере. Алина была благодарна и благодарила бога, что у нее такие родители.
— Вы с папой поругались? — спросил однажды Костя за ужином.
— Нет, милый, — ответила Алина. — Просто иногда взрослые перестают быть счастливыми вместе.
— А я рада, — вдруг сказала Даша. — Папа всегда кричал. Теперь тихо.
Эти слова пятилетнего ребенка больно кольнули Алину. Она и не подозревала, как сильно дети все чувствовали.
Людмила Петровна приехала за внуками в следующее воскресенье.
— Я не одобряю ваш развод, — сказала она, глядя в сторону. — Но внуки ни в чём не виноваты.
Дети вернулись вечером радостные — бабушка водила их в парк, купила мороженое. Алина слушала их щебет, а внутри что-то отпускало — страх, напряжение, которые держали её столько лет.
Весной, почти полгода спустя, в дверь позвонили. На пороге стоял Вадим — похудевший, с трехдневной щетиной, в мятой куртке. Видно было, что немного под шофе.
— Я скучаю, — сказал он вместо приветствия. — По детям. По тебе. По дому. Может, попробуем снова?
Алина смотрела на него, и впервые не чувствовала ни злости, ни боли. Только удивление — как она могла так долго цепляться за эти отношения? За человека, который никогда не ставил её счастье выше своего?
— Поздно, — сказала она тихо. — Слишком поздно, Вадим.
— Ты не можешь так просто…
— Могу. Ты слишком долго не понимал, как со мной. А теперь понял, как без меня. — Она покачала головой. — Просто живи свою жизнь. Я буду жить свою.
Он еще что-то говорил, но Алина уже закрыла дверь.
Вернувшись в кухню, она подошла к окну. Весенний ветер шевелил занавеску, солнце заливало подоконник. Рядом на столе лежал детский рисунок: мама, папа и двое детей — стандартная семья из учебника. Но Костя зачеркнул папу и подписал сверху: «Мы и так счастливые».
Алина подняла чашку с травяным чаем, вдохнула аромат мяты и улыбнулась. Новая жизнь уже наступила.
Десять лет брака закончились, но началась свобода. Она не мечтала о новых отношениях, не искала счастья на стороне. Оно оказалось здесь — в тихой квартире без скандалов и обмана, в детском смехе, в праве самой решать свою судьбу. Иногда потеря — это не конец, а спасение. Нужно только набраться смелости, чтобы это увидеть.
Друзья, так же делюсь своим Telegram-каналом, скоро он будет только для тех кто присоединился — это мой новый уголок вдохновения, еще много нового и полезного. Без воды, как вы любите. Присоединяйтесь!