– Наташ, не начинай, – Олег устало потёр виски, стоя посреди гостиной, заваленной коробками и строительными инструментами. – Это временно. Они просто помогают с ремонтом.
Наташа медленно вдохнула, стараясь не взорваться. В горле першило от пыли, а в голове крутился рой вопросов. Она только что вернулась из трёхнедельной командировки, мечтая о тишине своего дома, горячем душе и чашке чая на веранде. Вместо этого её встретил хаос: в прихожей валялись чужие ботинки, на кухне звенела посуда, а из гостевой комнаты доносился детский смех. Её дом – их с Олегом дом – превратился в какой-то вокзал.
– Помогают? – она скрестила руки, чувствуя, как внутри закипает гнев. – Олег, я уехала на три недели, а тут твои родители, сестра с мужем и их ребёнок! Это что, теперь так и будет?
Олег опустил глаза, явно избегая её взгляда. Он был в своей любимой рубашке, рукава закатаны, на руках следы штукатурки. Видно, что весь день возился с ремонтом. Обычно этот его трудовой энтузиазм вызывал у Наташи улыбку, но сейчас ей хотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжёлым.
– Они сами предложили, – тихо сказал он. – Ты же знаешь, как давно мы откладывали ремонт. Мама с папой решили, что раз ты в отъезде, можно всё организовать. А Лена с Игорем и малым просто… ну, за компанию.
– За компанию? – Наташа почти выкрикнула это, но вовремя понизила голос, заметив, как из кухни выглянула свекровь. – Олег, это наш дом. Наш. Почему ты не спросил меня?
– Я пытался, – он развёл руками. – Но ты была вечно занята, звонки сбрасывала. Я думал, ты обрадуешься, что дело наконец-то движется.
Наташа закрыла глаза, считая до десяти. Она любила Олега – за его доброту, за умение находить общий язык с любым человеком, за то, как он умел её рассмешить даже в самые хмурые дни. Но его привычка принимать решения за двоих, особенно когда речь шла о его семье, доводила её до белого каления.
– Наташенька, ты вернулась! – в гостиную вплыла Тамара Ивановна, свекровь, с широкой улыбкой и подносом с пирожками. Её светлые волосы были аккуратно уложены, а фартук пах ванилью и свежей выпечкой. – Устала, наверное? Садись, поешь, я тут пирожков напекла. С капустой, твои любимые!
Наташа выдавила улыбку, чувствуя, как напряжение в груди только нарастает.
– Спасибо, Тамара Ивановна, – она взяла пирожок, но есть не стала, просто держала его в руках. – Я просто… немного в шоке. Не ожидала, что у нас тут столько народу.
– Ой, да мы ненадолго! – свекровь махнула рукой, будто отгоняя её сомнения. – Просто ремонт затеяли. Олег сказал, что вы давно хотели стены в спальне перекрасить, да и полы пора менять. Вот мы с Николаем и решили помочь, пока тебя нет.
– Пока меня нет, – эхом повторила Наташа, глядя на Олега. Тот отвёл взгляд, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Дом, о котором шла речь, был их с Олегом гордостью. Двухэтажный, с большими окнами и видом на сосновый бор, он достался им по наследству от бабушки Олега. Они вложили в него все свои сбережения, мечтая сделать его идеальным местом для жизни. Но ремонт шёл медленно –не хватало, то времени, то сил. Наташа действительно хотела обновить спальню, но не ценой того, что её дом превратится в коммуналку.
– А Лена с Игорем? – Наташа повернулась к мужу, стараясь говорить спокойно. – Они тоже «помогают»?
– Ну… – Олег замялся. – У них в квартире потоп был. Соседи сверху залили. Вот я и предложил пожить у нас, пока их ремонт не закончится.
– Предложил, – Наташа кивнула, чувствуя, как внутри всё холодеет. – А мне сказать забыл?
– Наташ, я хотел, но… – он снова потёр виски. – Всё так быстро завертелось.
Из гостевой комнаты выбежала пятилетняя Соня, племянница Олега, с растрёпанной косичкой и липкими от конфет пальцами.
– Тётя Наташа! – закричала она, бросаясь обнимать Наташу. – Я нарисовала тебе картинку! Там наш дом и озеро!
Наташа невольно улыбнулась, глядя на восторженное лицо девочки. Соня была чудесным ребёнком – весёлым, любопытным, с ямочками на щеках. Но даже её милая болтовня не могла заглушить нарастающий гнев.
– Спасибо, солнышко, – Наташа погладила её по голове. – Пойду посмотрю.
Она поднялась наверх, в свою спальню, надеясь хоть на минуту остаться одной. Но и здесь её ждал сюрприз: на их с Олегом кровати лежали чужие вещи – какие-то кофты, детские игрушки, даже пара мужских носков. В углу стояла стремянка, а на полу валялись банки с краской. Запах свежей штукатурки бил в нос, и Наташа почувствовала, как слёзы подступают к глазам.
Это был их дом. Их убежище. Место, где они с Олегом мечтали растить детей, устраивать посиделки с друзьями, просто быть вместе. А теперь здесь чужие вещи, чужие голоса, чужие планы.
– Наташ, – Олег вошёл следом, осторожно, словно боялся спугнуть. – Давай поговорим?
– О чём? – она повернулась к нему, не скрывая раздражения. – О том, как ты превратил наш дом в общежитие, пока я была в отъезде?
– Это не общежитие, – он шагнул ближе, но остановился, заметив её взгляд. – Это моя семья. Они хотели помочь. И я подумал…
– Ты подумал, – перебила она. – А я? Я вообще в этих твоих мыслях была?
Олег молчал, и это молчание было красноречивее любых слов. Наташа отвернулась к окну, глядя на сосны, которые покачивались на ветру. Ей хотелось кричать, но она знала, что это ничего не изменит. Олег всегда был таким – добрым, открытым, готовым помочь всем, даже если это шло вразрез с её желаниями.
– Я понимаю, что ты злишься, – наконец сказал он. – Но они правда ненадолго. Мама с папой уедут, как только закончим спальню. А Лена с Игорем… ну, у них ремонт затянется максимум на месяц.
– Месяц? – Наташа резко повернулась. – Олег, ты серьёзно? У нас дома пятилетний ребёнок, который бегает, кричит, трогает всё подряд! Твоя мама уже переставила половину кухни, а твой папа сверлит стены в три часа ночи! Это не помощь, это… вторжение!
– Наташ, – он шагнул к ней, но она отступила. – Пожалуйста, давай не будем ссориться. Они же не со зла.
– А мне плевать, со зла или без, – её голос задрожал. – Это наш дом, Олег. Наш. А я чувствую себя здесь гостьей.
Он смотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на вину. Но прежде, чем он успел ответить, в комнату влетела Лена, сестра Олега, с мокрыми волосами и полотенцем на плечах.
– Ой, Наташ, ты вернулась! – она улыбнулась, будто не замечая напряжения. – Как командировка? Устала, наверное? Пойдём, я чай заварила, посидим, поболтаем!
Наташа посмотрела на неё, потом на Олега, и поняла, что сейчас не выдержит. Не говоря ни слова, она схватила сумку и вышла из комнаты, чувствуя, как сердце колотится в груди.
На кухне Тамара Ивановна раскладывала пирожки по тарелкам, напевая что-то под нос. Николай, свёкор, сидел за столом с газетой, а Соня рисовала фломастерами на каком-то листе, подозрительно похожем на Наташин рабочий блокнот.
– Наташенька, садись! – Тамара Ивановна подвинула ей тарелку. – Сейчас чай будем пить, семьёй, так, уютно!
Наташа остановилась, сжимая ручку сумки. Ей хотелось крикнуть: «Это мой дом, а не ваш семейный пансионат!» Но вместо этого она выдавила:
– Я в душ. Устала с дороги.
Она почти бегом поднялась в ванную, заперла дверь и включила воду, чтобы заглушить звуки чужих голосов. Горячие струи били по плечам, но напряжение не уходило. Она представляла, как сейчас Олег объясняет всем, что она просто устала, что всё нормально. Но ничего не было нормально. Её дом, её пространство, её жизнь – всё это перестало быть её.
Когда она вышла из ванной, завернувшись в халат, в коридоре её ждал Олег.
– Наташ, – он говорил тихо, почти шёпотом. – Я знаю, что облажался. Но я правда думал, что делаю лучше для нас. Ремонт ведь нужен, ты сама говорила.
– Ремонт нужен, – согласилась она, глядя ему в глаза. – Но не такой ценой. Ты не спросил меня, Олег. Ты просто решил за нас обоих.
Он кивнул, опустив голову.
– Я поговорю с ними. Завтра. Обещаю. Мы придумаем, как всё уладить.
Наташа посмотрела на него, чувствуя, как гнев смешивается с усталостью. Она хотела верить, что он сдержит слово. Но в глубине души знала: это только начало. Если она не поставит границы сейчас, их дом навсегда превратится в проходной двор.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Но, если завтра ничего не изменится, я уезжаю к маме. С Соней я готова мириться, но с твоей мамой, которая командует на моей кухне, – нет.
Олег кивнул, и в его глазах мелькнула решимость. Но Наташа не могла избавиться от ощущения, что этот разговор – лишь первый шаг на длинном пути. А что будет дальше, она боялась даже представить…
На следующее утро дом проснулся от запаха свежесваренного кофе и звука дрели, которую Николай снова включил в гостиной. Наташа лежала на диване в гостевой комнате – их спальню заняли Лена с Игорем и Соней – и слушала, как по дому разносятся голоса. Тамара Ивановна что-то обсуждала с Леной на кухне, Соня напевала песенку, а где-то вдалеке гудел пылесос. Её дом жил своей жизнью, в которой для неё, казалось, не осталось места.
Она встала, натянула джинсы и свитер и спустилась вниз. Олег уже был на кухне, пил кофе и выглядел так, будто не спал всю ночь.
– Доброе утро, – он попытался улыбнуться, но вышло неубедительно.
– Доброе, – сухо ответила Наташа, наливая себе чай. – Поговорил?
– Ещё нет, – он понизил голос, косясь на свекровь, которая раскатывала тесто у плиты. – Но я обещал. Сегодня.
– Сегодня, – повторила она, чувствуя, как внутри снова закипает раздражение. – А пока что? Я должна притворяться, что всё нормально?
– Наташ, пожалуйста, – он взял её за руку, но она аккуратно высвободилась.
– Я не хочу ссориться, Олег. Но я не могу жить в доме, где меня не спрашивают, – она сделала паузу, глядя ему в глаза. – Ты понимаешь, что я серьёзно?
Он кивнул, и в этот момент в кухню вбежала Соня с очередной картинкой.
– Тётя Наташа, смотри, я нарисовала тебя! – она гордо протянула лист, на котором красовалась женщина с длинными волосами и огромной улыбкой.
Наташа взяла рисунок, чувствуя, как ком в горле становится больше. Она хотела быть той тётей Наташей с картинки – весёлой, доброй, гостеприимной. Но сейчас она чувствовала себя чужой в собственном доме.
– Очень красиво, Соня, – она улыбнулась девочке. – Спасибо.
– Пойдём на озеро? – Соня потянула её за руку. – Там утки плавают, я видела!
– Может, позже, – мягко ответила Наташа, глядя на Олега. – Мне нужно с дядей Олегом поговорить.
Соня надула губы, но кивнула и побежала к бабушке. Наташа повернулась к мужу.
– Я даю тебе до вечера, – тихо сказала она. – Либо ты решаешь это с семьёй, либо я уезжаю. И не уверена, что вернусь через день.
Олег смотрел на неё, и в его глазах было что-то новое – смесь страха и решимости. Он кивнул, но не успел ничего сказать: в кухню вошёл Николай с дрелью в руках.
– Наташа, доброе утро! – прогудел он. – Мы тут с Олегом думаем, может, в гостиной обои переклеить? А то старые какие-то бледные.
Наташа почувствовала, как внутри всё сжимается. Она посмотрела на Олега, ожидая, что он скажет. Но он лишь отвёл взгляд, и этого было достаточно, чтобы она поняла: разговор с семьёй будет не таким простым, как он обещал. А что произойдёт к вечеру, она даже боялась предположить…
Наташа сидела на веранде, сжимая в руках кружку с остывшим чаем. Утренний воздух был прохладным, пахло соснами и сырой землёй после ночного дождя. За окном мелькали тени: Соня носилась по лужайке, размахивая веткой, а Лена с Игорем что-то обсуждали у крыльца, держа в руках банки с краской. Дом гудел, как улей, но Наташе казалось, что она в нём – лишняя деталь, которая не вписывается в общий механизм.
– Олег, – она повернулась к мужу, который только что вышел на веранду с кружкой кофе. – Ты обещал поговорить. Прошёл день. Что дальше?
Олег поставил кружку на стол, и его лицо напряглось. Он выглядел так, будто всю ночь репетировал этот разговор, но всё равно не знал, с чего начать.
– Я говорил с мамой, – тихо сказал он. – И с Леной. Они… понимают, что тебе некомфортно. Но, Наташ, они правда хотят помочь.
– Помочь? – Наташа вскинула брови, её голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. – Твоя мама вчера переставила все мои кастрюли, потому что, видишь ли, её система хранения лучше. А твой папа решил, что наш диван в гостиной надо заменить, и уже заказал новый, даже не спросив! Это не помощь, Олег. Это… захват территории!
Олег опустил голову, теребя край рубашки. Его привычная уверенность куда-то испарилась, и Наташе вдруг стало его жалко. Но жалость тут же сменилась раздражением – он сам допустил этот хаос.
– Я знаю, – он поднял глаза, и в них мелькнула искренняя растерянность. – Я думал, что это временно. Что они помогут, и всё вернётся на круги своя. Но… кажется, я недооценил.
– Недооценил? – Наташа горько усмехнулась. – Олег, они живут в нашем доме, как у себя. Соня вчера разрисовала мой рабочий блокнот, а Лена с Игорем заняли нашу спальню, потому что там «вид лучше»! Ты хоть понимаешь, как я себя чувствую?
Он молчал, и это молчание было как нож. Наташа встала, отодвинув стул с таким скрипом, что он разнёсся по всей веранде.
– Я дала тебе до вечера, – сказала она, глядя ему в глаза. – Если к ужину ничего не изменится, я уезжаю. И это не угроза, Олег. Это факт.
Она повернулась и ушла в дом, чувствуя, как сердце колотится в груди. Ей хотелось верить, что Олег найдёт в себе силы поставить точку в этом безумии. Но в глубине души она боялась, что он снова выберет свою семью, а не её.
К обеду дом наполнился запахом жареной картошки и звуками смеха. Тамара Ивановна хозяйничала на кухне, напевая старую песню про кленовый лист, а Николай что-то мастерил в гараже, громыхая инструментами. Лена с Соней лепили пельмени, и девочка то и дело хихикала, когда тесто липло к её пальцам. Идиллия, если не знать, что всё это – в чужом доме.
Наташа сидела в гостиной, листая рабочие заметки на ноутбуке, но сосредоточиться не могла. Каждый звук – звяканье ложек, шаги по лестнице, скрип двери – напоминал ей, что она здесь не хозяйка. Она пыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя дома. Может, месяц назад, когда они с Олегом сидели на этой самой веранде, обсуждая, какой цвет выбрать для стен в спальне? Тогда всё казалось возможным – их дом, их мечты, их будущее.
– Наташенька, иди пельмени лепить! – Тамара Ивановна заглянула в гостиную, вытирая руки о фартук. – Мы тут с Сонечкой такое дело затеяли!
Наташа выдавила улыбку, но внутри всё сжалось. Ей не хотелось лепить пельмени. Ей хотелось, чтобы её кухня снова стала её.
– Спасибо, Тамара Ивановна, – она закрыла ноутбук. – Я лучше прогуляюсь. Голова что-то болит.
– Ой, да ты устала с дороги! – свекровь всплеснула руками. – Может, таблеточку? У меня есть, от всего помогает!
– Не надо, – Наташа встала, чувствуя, как терпение истончается, как нитка. – Я просто воздухом подышу.
Она вышла на улицу, надев куртку. Сосновый бор за домом шумел под ветром, и этот звук немного успокоил её. Она пошла вдоль тропинки к озеру, где вода отражала серое осеннее небо. Здесь было тихо, только утки крякали где-то вдалеке. Наташа присела на деревянную скамейку, которую они с Олегом поставили прошлым летом, и закрыла глаза. Ей нужно было подумать. Решить, что делать дальше.
– Тётя Наташа! – звонкий голос Сони вырвал её из размышлений. Девочка подбежала, держа в руках букетик из жёлтых листьев. – Это тебе! Я сама собрала!
Наташа невольно улыбнулась, принимая букет. Соня была не виновата. Она просто ребёнок, который радуется жизни. Но даже её невинная радость напоминала Наташе о том, как её собственная радость утекала, как песок сквозь пальцы.
– Спасибо, солнышко, – она погладила девочку по голове. – Очень красиво.
– А почему ты грустная? – Соня наклонила голову, глядя на неё большими глазами.
Наташа замерла. Что ответить ребёнку? Что её дом захватили чужие люди? Что она устала притворяться, что всё нормально?
– Просто устала, – наконец сказала она. – С командировки.
– А папа говорит, что ты злишься, – Соня плюхнулась рядом на скамейку. – Потому что мы тут живём. Но мы же ненадолго! Бабушка говорит, что мы вам помогаем!
Наташа почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Даже ребёнок заметил её настроение. И, судя по всему, вся семья Олега обсуждала её за спиной.
– Соня, – она постаралась говорить мягко, – вы с мамой и папой правда помогаете. Но иногда взрослым нужно время, чтобы… привыкнуть.
– А ты привыкнешь? – девочка посмотрела на неё с такой надеждой, что Наташе стало стыдно.
– Постараюсь, – ответила она, хотя в голове крутилось совсем другое.
Когда Соня убежала обратно к дому, Наташа осталась сидеть, глядя на озеро. Ей нужно было решение. Не просто слова, не обещания, а что-то реальное. Она не хотела уезжать к маме – это было бы слишком похоже на бегство. Но и жить в доме, где она чувствует себя чужой, она больше не могла.
К вечеру напряжение достигло пика. Олег собрал всех в гостиной – родителей, Лену с Игорем и даже Соню, которая сидела на диване, болтая ногами. Наташа стояла у окна, скрестив руки, и старалась дышать ровно. Она не знала, что собирается сказать Олег, но чувствовала, что это будет решающий момент.
– Ребята, – Олег кашлянул, явно нервничая. – Нам нужно поговорить. О том, что происходит в доме.
Тамара Ивановна подняла брови, но промолчала. Николай отложил газету, Лена с Игорем переглянулись, а Соня просто смотрела на дядю с любопытством.
– Мы с Наташей очень благодарны за вашу помощь, – продолжил Олег, глядя на родителей. – Ремонт движется, это правда здорово. Но… мы не обсуждали, что вы все переедете к нам жить.
– Ой, Олег, да что ты начинаешь? – Тамара Ивановна всплеснула руками. – Мы же для вас стараемся! Дом-то ваш в порядок приводим!
– Мам, – Олег поднял руку, останавливая её. – Я знаю. И мы ценим. Но Наташа вернулась из командировки, а её дом… наш дом… он теперь как общежитие. Это не то, о чём мы мечтали.
Наташа посмотрела на него, чувствуя, как внутри что-то смягчается. Впервые за эти дни он говорил так, будто действительно понимал её.
– Ну, извини, Наташенька, – Тамара Ивановна повернулась к ней, и в её голосе послышалась обида. – Мы думали, что делаем доброе дело. А ты, значит, недовольна?
– Тамара Ивановна, – Наташа шагнула вперёд, стараясь говорить спокойно. – Я благодарна за помощь. Правда. Но я хочу чувствовать себя дома, а не в гостях. А сейчас я даже в свою спальню зайти не могу без чужих вещей.
Лена кашлянула, явно чувствуя себя неловко.
– Наташ, мы с Игорем можем съехать, – сказала она. – У нас ремонт почти закончен. Просто… ну, тут просторно, Соня счастлива. Мы не думали, что мешаем.
– Вы не мешаете, – Наташа покачала головой, чувствуя, как усталость накатывает волной. – Но я хочу, чтобы мы с Олегом сами решали, кто и когда живёт в нашем доме. Это ведь не так много, правда?
Повисла тишина. Николай крякнул, потирая подбородок, Тамара Ивановна поджала губы, а Игорь смотрел в пол, словно изучая узор на ковре.
– Хорошо, – наконец сказал Николай, вставая. – Мы с Тамарой закончим спальню к среде. И уедем. А Лена с Игорем… ну, пусть сами решают.
– Пап, – Олег посмотрел на отца, – я не хочу, чтобы вы уезжали обиженными. Но нам правда нужно своё пространство.
– Да какие обиды, сынок, – Николай махнул рукой, но в его голосе чувствовалась горечь. – Мы поняли. Помогли – и ладно.
Наташа почувствовала укол вины. Она не хотела быть той, кто выгоняет семью мужа. Но и молчать больше не могла.
– Может, сделаем так, – она сделала шаг вперёд, стараясь звучать примирительно. – Вы заканчиваете ремонт, мы вам помогаем. А потом… давайте устроим ужин? Все вместе, как семья. Но чтобы потом каждый вернулся в свой дом.
Тамара Ивановна посмотрела на неё, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.
– Ужин – это хорошо, – кивнула она. – А то я уж думала, ты нас совсем видеть не хочешь.
– Хочу, – Наташа улыбнулась, хотя внутри всё ещё кипело. – Но в гостях. Не насовсем.
Все замолчали, переваривая её слова. Соня, не понимая всей серьёзности разговора, подбежала к Наташе и сунула ей ещё один листочек с рисунком – на этот раз с утками на озере.
– Это тебе, чтобы ты не грустила! – сказала она.
Наташа взяла рисунок, чувствуя, как ком в горле становится меньше. Может, всё ещё можно исправить? Может, этот разговор станет началом чего-то нового?
Но вечером, когда все разошлись по комнатам, Олег сел рядом с ней на диване в гостиной.
– Прости, – тихо сказал он. – Я правда не думал, что всё так зайдёт. Я думал, это будет просто помощь.
– Я знаю, – Наташа взяла его за руку. – Но ты должен был спросить. Это наш дом, Олег. Наш.
Он кивнул, сжимая её пальцы.
– Я поговорю с Леной завтра ещё раз. И с родителями. Они уедут, как обещали. А потом… потом мы начнём всё заново. Только ты и я.
Наташа посмотрела на него, и в её груди смешались надежда и сомнение. Она хотела верить, что всё будет так, как он говорит. Но в глубине души знала: этот разговор был только началом. А что будет дальше, зависело не только от Олега, но и от неё самой. И от того, сможет ли она отстоять свой дом – или потеряет его навсегда под напором чужой заботы.
Наташа стояла у окна в гостиной, глядя, как последние листья падают с сосен за домом. Утро было тихим, только лёгкий ветер шумел в ветвях да где-то вдалеке крякали утки. В доме царила непривычная тишина – впервые за неделю не гудела дрель, не звенела посуда, не раздавались голоса. Родители Олега уехали вчера вечером, а Лена с Игорем и Соней – утром. Ремонт в спальне был закончен: стены сияли свежей краской, а новый паркет пах лаком. Но Наташа всё ещё не чувствовала, что дом снова её.
– Наташ, – Олег вошёл в гостиную с двумя кружками чая, протянул одну ей. – Всё нормально?
Она взяла кружку, обхватив её ладонями, чтобы согреться. Чай пах мятой – её любимый. Олег смотрел на неё с осторожной надеждой, и Наташа вдруг поняла, как сильно он боится её ответа.
– Пока не знаю, – честно сказала она, отпивая глоток. – Они уехали, да. Но я всё ещё злюсь, Олег. На тебя. На то, что ты позволил этому случиться.
Он кивнул, опустив глаза. Его лицо, обычно такое открытое, было напряжённым, будто он ждал приговора.
– Я знаю, – тихо сказал он. – Я облажался. И я правда пытаюсь всё исправить.
Наташа посмотрела на него, чувствуя, как гнев, копившийся последние дни, начинает растворяться. Не полностью, но достаточно, чтобы захотелось дать ему шанс. Она вздохнула и села на диван, жестом приглашая его сесть рядом.
– Расскажи, как всё прошло, – попросила она. – Ты говорил с ними вчера. Что они сказали?
Олег сел, поставив кружку на стол. Его пальцы нервно теребили край рукава, но голос был твёрдым.
– Я поговорил с мамой и папой после ужина, – начал он. – Сказал, что мы благодарны за помощь, но нам нужно своё пространство. Что это наш дом, и мы хотим сами решать, как в нём жить. Мама, конечно, обиделась сначала. Сказала, что они старались для нас, а мы, мол, неблагодарные.
Наташа фыркнула, не удержавшись.
– Неблагодарные? Это после того, как она мою кухню перевернула вверх дном?
Олег слабо улыбнулся, но продолжил:
– Я объяснил, что дело не в неблагодарности. Просто… мы с тобой мечтали о своём месте. Где будем только мы. Ну, и дети, когда-нибудь. А сейчас я чувствую, что подвёл тебя. Потому что вместо нашего дома у нас получился… проходной двор.
Наташа посмотрела на него, и её сердце дрогнуло. Олег редко говорил так откровенно. Обычно он шутил, переводил всё в лёгкий тон, но сейчас в его голосе была неподдельная боль.
– А Лена с Игорем? – спросила она, отводя взгляд к окну. – Они тоже обиделись?
– Лена – нет, – Олег покачал головой. – Она поняла. Сказала, что они с Игорем и Соней вернутся в свою квартиру через пару дней, как только высохнет краска после их ремонта. Игорь больше молчал, но кивнул. Они, кажется, правда не хотели нам мешать. Просто… у них свои проблемы, а я предложил помощь, не подумав.
Наташа кивнула, чувствуя, как внутри что-то смягчается. Она понимала, что Лена с Игорем оказались в сложной ситуации – потоп в квартире, ребёнок, которому нужно место для игр. Но это не отменяло того, что её дом превратился в хаос.
– А твоя мама? – Наташа посмотрела на него. – Она правда поняла? Или просто сделала вид, чтобы не спорить?
Олег помолчал, подбирая слова.
– Мама… она такая, какая есть, – наконец сказал он. – Любит всё контролировать. Но я сказал ей прямо: если она хочет быть частью нашей жизни, то должна уважать наши границы. И знаешь, она впервые не стала спорить. Сказала, что подумает. А потом… – он замялся, – она извинилась.
Наташа вскинула брови, не веря своим ушам.
– Извинилась? Тамара Ивановна?
– Да, – Олег усмехнулся. – Не прямо, конечно. Сказала что-то вроде: «Наташенька, наверное, устала, а мы тут со своими идеями». Но для неё это уже прогресс.
Наташа невольно улыбнулась. Тамара Ивановна, с её вечной уверенностью в своей правоте, редко признавала ошибки. И всё же этот маленький шаг давал надежду.
– Хорошо, – сказала она, глядя на Олега. – Но это не конец, Олег. Я хочу, чтобы мы договорились: никаких гостей без моего согласия. Никогда. Даже если это твои родители. Даже если это на день.
– Договорились, – он кивнул, и в его глазах мелькнула решимость. – Я обещаю. И… я хочу, чтобы ты снова чувствовала себя здесь дома.
Наташа посмотрела на него, и впервые за эти дни ей захотелось поверить. Не просто согласиться, чтобы избежать ссоры, а правда поверить, что они смогут всё исправить.
К обеду Наташа решила заняться кухней. Она переставила кастрюли обратно, как ей нравилось, вытерла пыль с полок и даже достала свой старый блокнот, который Соня разрисовала утками и цветами. Листая его, Наташа вдруг поймала себя на том, что улыбается. Рисунки были детскими, неловкими, но в них было столько тепла, что злиться уже не получалось.
Она вышла на веранду, где Олег красил перила. Он обернулся, заметив её, и вытер руки о тряпку.
– Помочь? – спросил он, кивая на банку с краской.
– Не надо, – Наташа покачала головой. – Я просто… хочу сказать, что ценю, что ты поговорил с ними. Это было непросто.
Олег кивнул, и его лицо смягчилось.
– Я хочу, чтобы у нас всё было как раньше, Наташ. Или даже лучше.
– Лучше, – эхом повторила она, глядя на сосны. – Знаешь, я ведь тоже виновата. Надо было сразу сказать, что меня это бесит. А я молчала, пока не взорвалась.
– Ты имела право, – Олег шагнул к ней, осторожно коснувшись её плеча. – Я должен был спросить. Должен был думать о нас двоих, а не только о своей семье.
Наташа посмотрела на него, и в её груди разлилось тепло. Не всё было решено, не всё было идеально, но этот разговор, эти слова – они были шагом вперёд.
– Давай устроим тот ужин, – вдруг сказала она. – Как я предложила. Пригласим всех – твоих родителей, Лену с Игорем, Соню. Но на наших условиях. Один вечер, а потом – тишина. Только мы.
Олег улыбнулся, и его глаза загорелись.
– Отличная идея. И знаешь, я подумал… может, нам стоит взять отпуск? Съездить куда-нибудь, только вдвоём. Чтобы перезагрузиться.
Наташа кивнула, чувствуя, как внутри зарождается что-то похожее на надежду.
– Я за. Но только если ты пообещаешь не звать маму с собой, – она шутливо ткнула его в бок.
– Клянусь, – он рассмеялся, обнимая её.
Ужин состоялся через неделю. Дом сиял чистотой, спальня пахла свежей краской, а на столе стояли блюда, которые Наташа готовила вместе с Олегом: салат с курицей, запечённая рыба, картофель с розмарином. Тамара Ивановна принесла свой фирменный пирог с яблоками, а Соня – новый рисунок, на котором были они все, держась за руки у озера.
– Наташенька, – Тамара Ивановна начала говорить, и её голос был мягче, чем обычно. – Спасибо, что позвала. Я… мы, наверное, немного переборщили с этой помощью.
Наташа посмотрела на неё, ожидая подвоха, но в глазах свекрови было искреннее тепло.
– Ничего, – ответила она, улыбнувшись. – Главное, что мы разобрались.
– И что спальня теперь как с обложки журнала, – добавил Николай, подмигнув. – Признай, Наташа, без меня бы вы ещё год тянули.
Все рассмеялись, и напряжение, которое всё ещё витало в воздухе, начало таять. Соня рассказывала, как видела лису в лесу, Лена делилась новостями о своём ремонте, а Игорь, обычно молчаливый, даже рассказал анекдот. Наташа смотрела на них и понимала: она не против этих людей. Она просто хочет, чтобы её дом оставался её.
Когда гости уехали, Наташа и Олег остались на веранде, глядя на звёзды. Небо было ясным, и озеро отражало свет луны, как зеркало.
– Знаешь, – тихо сказала Наташа, прижимаясь к Олегу, – я боялась, что мы не справимся. Что этот хаос нас раздавит.
– А я боялся, что ты уедешь, – признался он, обнимая её крепче. – И не вернёшься.
– Я бы вернулась, – она улыбнулась, глядя на него. – Это ведь наш дом. И я хочу, чтобы он всегда был нашим.
Олег кивнул, и в его глазах было столько любви, что Наташа почувствовала, как последние капли обиды растворяются в этом тёплом взгляде.
– Мы сделаем всё, чтобы так и было, – пообещал он. – И знаешь, я подумал… может, пора задуматься о том, чтобы сделать этот дом ещё больше нашим? Ну, ты понимаешь… – он замялся, но его улыбка говорила за него.
Наташа рассмеялась, чувствуя, как сердце наполняется лёгкостью.
– Ты про детей? – она ткнула его в бок. – Давай сначала отпуск, а потом уже будем планировать.
– Договорились, – он поцеловал её, и в этом поцелуе было всё: обещание, надежда, и их общее будущее.
Они сидели на веранде, слушая, как шумит ветер в соснах, и Наташа наконец-то почувствовала, что дом снова принадлежит ей. Но в глубине души она знала: это спокойствие – хрупкое. И чтобы сохранить его, им с Олегом придётся учиться говорить друг с другом. А что будет дальше – покажет время.
Для вас с любовью: