Когда Марина выходила замуж, ей было двадцать пять. Она уже не была юной глупышкой, мечтающей о принце на белом коне: хорошо зарабатывала, имела квартиру, которую ей оставила бабушка и четко понимала, чего хочет от жизни.
Считала, что брак – это про честность, поддержку, про «делим все пополам» и, конечно, про любовь. На всю жизнь.
А Дима был из тех, в кого трудно не влюбиться. Умный, спокойный, хорошо воспитанный. Всегда держал слово, не повышал голоса, не лгал. С ним было спокойно. Даже слишком.
Они прожили вместе почти восемь лет. Родился сын, Никита.
И почему-то все стало рушиться. Растущие счета, хроническая усталость, постоянная недосказанность, холод в общении и, наконец, тишина.
Они не изменяли друг другу, не скандалили, не разыгрывали драм.
Они просто перестали быть одним целым. Семьей.
Когда Дима сказал, что уходит, Марина не плакала. Просто выдохнула:
– Куда?
Он пожал плечами.
Удивительно, но обиды она не почувствовала. Усталость – да. Пустоту – да. Но не обиду. Даже злости не было. Полное безразличие.
***
Через три месяца Дима женился на своей коллеге. Без лишней помпы, но официально.
Марина удивилась, но не мешала, не истерила, не выносила мозг, не нагнетала обстановку по поводу алиментов.
И, надо сказать, Дима оказался порядочным человеком. Деньги поступали исправно. Без напоминаний.
Никиту навещал не только по выходным: забирал в будни, помогал с уроками, ходил на утренники, ездил с ним в парк на велосипедах.
Марина это ценила, поэтому вела себя соответственно, по-взрослому.
Встречаясь с Димой, говорила спокойно, не сыпала претензиями, ходила вместе с ним на родительские собрания.
Шли годы.
У нее были работа, подруги, стабильность.
Дима был счастлив в новом браке.
Никита рос, не создавая родителям проблем.
***
Однажды вечером он спросил, немного волнуясь:
– Мам, а можно я немного поживу у папы? У них кошка есть… Папа и тетя Лена давно меня приглашают.
У Марины сжалось сердце, но она, ласково улыбнулась, погладила сына по голове и… отпустила к отцу.
***
Первую пару дней они с Никитой переписывались, звонили друг другу. Он присылал фото кошки, говорил, что папа делает вкусные блинчики, а Лена разрешает играть на планшете до девяти. Марина ставила лайки, писала в ответ: «Молодец!» и на всякий случай: «Не забудь почистить зубы».
А потом телефон замолчал.
Прошло два дня – ни сообщений, ни звонков. Сначала она решила не вмешиваться. Мало ли: мальчишка увлекся, новое место, новые впечатления. Но на третий день Марине стало не по себе.
Дима тоже не писал. Обычно было дежурное: «Все нормально, он спит», или «Забрал из школы». А тут – тишина.
Марина понимала, что никакой трагедии в этом нет. Просто… Она скучала.
И злилась.
Не на сына – на себя. За то, что в доме пусто. За то, что она его отпустила. За то, что теперь чужая женщина варит ее сыну суп, говорит: «спокойной ночи» и «доброе утро».
Да и вещи он собирал впопыхах. Пижаму забыл, сменку, любимую книгу про рыцарей.
Вот с этим: пижамой, книжкой и сменкой она и поехала.
К ним…
***
Подошла к двери. Остановилась…
Пакет с вещами сжимала крепко, обеими руками, словно он мог стать ее опорой.
Сердце бешено колотилось…
Наконец, Марина вздохнула и позвонила.
Щелкнул замок.
Дверь открылась.
На пороге стояла женщина – явно старше Марины, чуть выше, худощавая, с мягким светлым лицом, будто слегка подсвеченным изнутри. Без макияжа. В растянутом сером свитере. Волосы собраны в небрежный пучок, выбившиеся пряди мягко обрамляли лицо.
Не красавица.
Не эффектная.
Но теплая. Тихая. Уютная…
«И это она?», – с недоумением подумала Марина. – «Та, с которой Дима так быстро связал свою судьбу?».
– Здравствуйте, – произнесла женщина тихим, хрипловатым, голосом, – Вы Марина?
Марина кивнула.
– Я тут кое-что сыну принесла. Он забыл.
Протянула пакет и вдруг ощутила, что невольно ищет в глазах этой женщины хоть тень смущения или неловкости.
Но та смотрела спокойно и уверенно.
«Почему он так быстро женился на ней? Что в ней такого? – думала Марина.
– Проходите, – Лена распахнула дверь и посторонилась.
– Спасибо. Я долго не задержусь.
– А Никиты нет, – извиняющимся тоном проговорила Лена. – Он у бабушки.
– Я знаю, – кивнула Марина, – и я… честно говоря, не к нему…
– Поставить чай?
– Если можно…
Прошли на кухню. Там все было очень просто: светлая скатерть, плита, чайник уже гудел, как будто Лена поставила его заранее. – С сахаром? – спросила Лена, доставая чашки.
– Нет, спасибо. – Марина присела на край стула. — Мне – без…
Помолчали.
– Никита говорил, что у вас кошка, – Марина не решалась начать разговор о самом главном, поэтому сказала первое, что пришло в голову.
– Да, он все время с ней, – Лена улыбнулась, – с рук не спускает. А Муся у нас характерная. Не всех подпускает. Но его сразу приняла. Добрый он у вас мальчик.
– Спасибо, – Марина опустила глаза. – Никита вас тоже хвалит. А я боялась… Думала…Что вы не поладите.
– Зря волновались. Никита здесь как дома. Иногда мне даже неловко: вдруг вы решите, что я у вас его отбираю или заманиваю к нам.
Марина чуть качнула головой:
– Отбираете? Он же не вещь. Если ему хорошо… Я только рада.
– А вы с Димой давно знакомы? – спросила она, будто случайно.
– Давно, – спокойно ответила Лена. – Когда-то вместе работали.
Марина вскинула брови, не скрывая удивления.
– Нет-нет, – Лена тут же уловила интонацию и мягко улыбнулась. – Никакого романа между нами не было. Он тогда был женат. А для меня это – табу. Даже в мыслях не допускала. Просто мы очень хорошо общались. Легко, по-доброму.
Марина ловила каждое слово.
– А когда вы развелись… – продолжила Лена. – Он вдруг позвонил. Просто чтобы поговорить. Видимо, ему было непросто, а я показалась ему… ну, тем человеком, кому можно позвонить.
Она сделала глоток и спокойно посмотрела Марине прямо в глаза.
– Вот тогда между нами и пробежала искра. Внезапно. Так бывает. – вроде все, как всегда, а потом в один прекрасный момент – бах! И ты понимаешь: вот оно! Случилось! И весь мир вокруг тебя меняется…
Марина молчала. Казалась спокойной. Только чашка в ее руке заметно подрагивала.
– Вы хотите понять, что было не так с вами? – тихо спросила Лена, внимательно глядя на Марину.
Та вздрогнула.
– Да, – выдохнула она. – Наверное, да. Я все время об этом думаю…
Лена немного помолчала.
– С вами все— так. Вы – сильная, умная, красивая. Просто вы были слишком правильной и взрослой… Для него. И… очень нужной.
А сам он… Он еще не понимал, кто ‒ он сам.
Марина сжала пальцы.
– Получается…, я его подавляла?
– Да нет, – Лена покачала головой, – вы старались, как могли: держали на себе весь дом, планировали, заботились.
А ему, я так думаю, хотелось быть нужным, а не… обязанным. Понимаете?
Марина молчала. Ее лицо чуть побледнело.
– А с вами он… какой?
Лена улыбнулась:
– Со мной он – такой, какой есть. Настоящий. Иногда уставший, иногда раздраженный. Не герой, не кормилец. Просто человек. Мы не пытаемся переделывать друг друга. Не соревнуемся. Просто живем. Рядом.
– Это и есть любовь? – почти шепотом спросила Марина.
– Не знаю. Наверное. Такое чаще всего случается после сильных бурь или разочарований. Когда, наконец, перестаешь что-то доказывать и начинаешь наслаждаться жизнью…
Марина откинулась на спинку стула. Ее взгляд скользнул по кухне: простой, без излишеств, но очень уютной. Здесь все было не напоказ, а для жизни. Настоящей жизни.
– Я действительно всегда хотела, чтобы все было правильно… – тихо сказала она, будто сама себе, – чтобы ужин вовремя. Чтобы Никита выспался. Чтобы на даче не копался в грядках, а отдыхал. Чтобы ходил в чистой рубашке. Чтобы не пил колу. Чтобы…
Она замолчала.
– Я думала, что так и надо. Что это и есть любовь…
Лена молчала, позволяя ей выговориться. Только гладила Мусю, удобно устроившуюся у нее на коленях. Кошка мурлыкала, не обращая внимания на гостью.
– Помню, – задумчиво сказала Марина, – как-то Дима вернулся с работы позже обычного. Я, конечно, завелась. Мол, почему не позвонил, ужин остыл. А он: «Я сидел на набережной. Смотрел на воду».
– А вы? – мягко спросила Лена.
– Я сказала, что мог бы и предупредить. Зло так сказала… А он так странно на меня посмотрел. Грустно. А потом ушел в душ. И долго не выходил…
Она опустила взгляд на свои руки.
– Мне тогда казалось, что я права. А теперь думаю: может, если бы я тогда просто обняла его… – Вы были такой, какой умели быть, – спокойно ответила Лена. – Мы все делаем ошибки. И если бы вас не было в его жизни, он бы не стал тем, кем стал. Он вырос с вами. Стал мужчиной. И он благодарен. Правда…
Марина подняла на нее глаза:
– Он говорит о прошлом?
– Не часто. Но с уважением. Без злости. И с болью – когда говорит о сыне.
Марина отвела взгляд.
– Никита… Да, он злится на отца. Но я его не настраивала. Просто… мне тоже было больно.
– Я понимаю, – Лена кивнула. – Мальчику нужен отец. Пусть и не идеальный. Просто отец.
– Поэтому он и просится к вам. К кошке…, – выдохнула Марина с легкой улыбкой. – Нашел повод… Не знает, как по-другому.
– Никита – добрый и умный мальчик, – мягко сказала Лена, – он никогда не бросит вас. Он ваш сын. Просто позвольте мне… быть рядом. Иногда…
В глазах Марины блеснули слезы. И от напряжения, и от облегчения, и от чего-то очень глубокого, важного, что накопилось за последние годы.
Она взяла чашку, сделала глоток. Чай совсем остыл…
– Спасибо, Лена…. За чай. За разговор. За все.
Лена молча кивнула…
***
Когда дверь за Мариной закрылась, она не сразу стала убирать чашки. Сидела за столом, прислушиваясь к тишине.
Кошка спрыгнула с ее колен, потянулась и ушла в комнату. Как будто все важное уже произошло и теперь можно расслабиться.
Лена провела рукой по столу, встала, подошла к окну.
Смеркалось. Свет фонаря падал на скамейку, где летом по вечерам сидели старики. Сегодня там никого не было.
Она чувствовала не усталость, а какую-то легкую пустоту. Как после важного разговора, когда уже нечего добавить, и ты просто остаешься один на один с самим собой.
****
Через несколько минут щелкнул замок.
Вернулся Дима.
Он сразу прошел на кухню, бросил короткий взгляд на жену.
– Ну? – спросил, подходя ближе.
– Все хорошо, — ответила Лена, повернувшись к нему. – Она красивая. Грустная. И очень уставшая.
– Говорила что-нибудь?.. – Он не знал, как спросить.
– Говорили. О тебе. О Никите. Немного – о ней.
Он прижался лбом к ее плечу.
– Прости, что ты оказалась между…
Лена положила ладонь ему на затылок.
– Не между. Я рядом. С тобой.
Они обнялись и долго стояли в тишине…
Где-то в комнате мяукнула кошка. Словно хотела напомнить:
– Хватит уже переживать. Жизнь продолжается…
P. S. Ставьте лайк и подписывайтесь на наш канал
Читайте на нашем канале: