– Тетя Рая, вы серьезно? – Катя замерла с подносом в руках, чувствуя, как щеки наливаются жаром.
Раиса Петровна, тетя мужа, восседала за обеденным столом, словно королева на троне. Её пышные волосы были уложены в аккуратный пучок, а ярко-розовая помада подчеркивала каждое слово, которое она произносила с так, будто находилась в ресторане, а не в скромной квартире на окраине города.
– Конечно, серьезно! – Раиса Петровна поправила массивные золотые серьги и посмотрела на Катю с прищуром. – У тебя что, сладкого нет? Я же предупреждала Сашу, что приеду. Или ты не готовилась?
Катя поставила поднос с чашками на стол, стараясь не выдать раздражения. Тетя Рая заявилась без предупреждения – просто позвонила утром и сообщила, что уже в электричке, едет к ним в гости. Саша, муж Кати, только пожал плечами и пробормотал: «Ну, она же тетя, что я сделаю?»
– Есть сладкое, – выдавила Катя, мысленно проклиная себя за то, что не спрятала коробку конфет поглубже в шкаф. – Сейчас принесу.
Она метнулась на кухню, чувствуя, как внутри закипает. Это был уже третий визит Раисы Петровны за месяц. Каждый раз она появлялась внезапно, как снег на голову, и вела себя так, будто Катя с Сашей – её личные слуги. То ей подай чай с тремя ложками сахара, то найди салфетки «помягче», то включи телевизор на её любимый канал с бесконечными сериалами. А теперь вот сладкое – и, конечно, с собой в контейнере.
Квартира на третьем этаже панельной девятиэтажки пахла свежесваренным борщом и слегка пылью – Катя не успела убраться перед приездом незваной гостьи. Сквозь тонкие шторы пробивались лучи осеннего солнца, рисуя на линолеуме золотистые полосы. За окном шумел двор: детский смех, лай соседской собаки, скрип качелей. А в гостиной царила Раиса Петровна – в своём неизменном цветастом платье и с таким выражением лица, будто она оценивает каждую мелочь в доме.
Катя достала из шкафчика коробку конфет – подарок от коллеги на день рождения. Она хотела оставить их для выходных, когда они с Сашей могли бы устроить тихий вечер с чаем и фильмом. Но, похоже, этим планам не суждено было сбыться.
– Вот, – Катя поставила коробку на стол, стараясь улыбаться. – Угощайтесь.
Раиса Петровна придиралась к конфетам, словно ювелир к бриллианту.
– Это что, с ликером? – она подняла одну конфету к свету, будто могла разглядеть начинку. – Я ликерные не люблю. Есть что-нибудь с марципаном?
– С марципаном нет, – Катя почувствовала, как пальцы сжимаются в кулаки под столом. – Но эти очень вкусные. Попробуйте.
– Ну ладно, – Раиса Петровна вздохнула, как будто делала одолжение, и развернула конфету. – А контейнер где? Я же сказала – что не доем, с собой заберу.
Катя глубоко вдохнула. Спокойно, Катя, спокойно. Она уже научилась справляться с тетиными выходками. Первый визит был настоящим шоком – Раиса Петровна тогда раскритиковала всё: от занавесок «слишком простенькие» до супа «пересолила, дорогуша». Второй раз Катя пыталась угодить – испекла пирог, купила Раисе Петровне любимый чай с бергамотом. Но тетя всё равно нашла, к чему придраться: пирог «суховат», а чай «не того аромата».
– Контейнер сейчас принесу, – Катя поднялась, чувствуя, как в груди закипает обида.
На кухне она прислонилась к столешнице, глядя на треснувшую плитку у раковины. Их с Сашей квартира была маленькой, но уютной – они три года копили на ремонт, выбирали каждую мелочь с любовью. Диван в гостиной, с мягкими подушками в клетку. Полки с книгами, где среди романов затесались Сашкины учебники по программированию. Фотография с их свадьбы на стене – Катя в белом платье, Саша с нелепо широкой улыбкой. Этот дом был их гнёздышком, их убежищем. А Раиса Петровна вторгалась в него, как ураган, сметая всё на своём пути.
– Катюш, ты где там? – донесся голос тети из гостиной. – Я уже конфету доела, давай ещё что-нибудь!
Катя закатила глаза. Ещё что-нибудь. Конечно. Может, торт испечь за пять минут?
Когда Катя вернулась с пластиковым контейнером, Раиса Петровна уже листала семейный альбом, который лежал на журнальном столике.
– Ой, это ты тут такая тощая? – тетя ткнула пальцем в фотографию, где Катя с Сашей гуляли в парке. – Похудеть бы тебе снова, а то после свадьбы поправилась, сразу видно.
Катя стиснула зубы.
– Это я после болезни была, – сухо ответила она. – Сейчас я в норме.
– Ну, в норме, конечно, – Раиса Петровна хмыкнула, переворачивая страницу. – А вот Саша у тебя молодец, вон какой статный. Прямо как мой покойный брат, его отец.
Катя поставила контейнер на стол с чуть большим усилием, чем нужно. Пластик звякнул о столешницу.
– Саша на работе, – сказала она, чтобы сменить тему. – Скоро вернется.
– Да знаю я, – Раиса Петровна отмахнулась. – Он мне звонил, сказал, что задержится. А ты, значит, одна тут хозяйничаешь?
– Хозяйничаю, – Катя кивнула, чувствуя, как в горле пересыхает. – Работа, дом, всё как обычно.
– Ну-ну, – тетя посмотрела на неё с таким видом, будто знала какой-то секрет. – А я вот думаю, Катенька, как ты вообще с хозяйством справляешься? Дом – это же не только борщ сварить. Это порядок, уют, забота о муже. Саша ведь у нас мужчина видный, ему нужна жена под стать.
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Что она намекает? Что Катя – не та жена, которая нужна Саше?
– Я стараюсь, – голос Кати дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – У нас с Сашей всё хорошо.
– Конечно-конечно, – Раиса Петровна улыбнулась, но в её глазах мелькнуло что-то хитрое. – Просто, знаешь, я ведь не просто так приезжаю. Саша – мой единственный племянник, а я не вечная. Хочу посмотреть, как вы тут живёте, кому всё достанется.
Катя замерла. Всё – это что? Раиса Петровна никогда не говорила о наследстве, но все знали, что у неё есть сбережения и небольшая дача в Подмосковье. Неужели она приезжает, чтобы… проверять её?
– Тетя Рая, – осторожно начала Катя, – мы с Сашей ничего не ждем. Нам хватает того, что есть.
– Ой, не прибедняйся! – Раиса Петровна махнула рукой. – Все чего-то ждут. А я должна быть уверена, что моё добро в надёжные руки попадёт. Вот, смотрю на тебя – хозяйка ты или нет?
Катя почувствовала, как кровь приливает к лицу. Хозяйка ли она? Да она с утра до ночи крутится как белка в колесе! Работа в офисе, где начальник вечно недоволен. Дом, где вечно что-то ломается. Саша, который хоть и помогает, но иногда забывает даже мусор вынести. А теперь ещё и эта тетя, которая смотрит на неё, как на горничную, не прошедшую испытательный срок.
– Я принесу чай, – буркнула Катя и снова ушла на кухню.
На кухне она прислонилась к холодильнику, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Почему она должна доказывать этой женщине, что достойна быть женой Саши? Почему её жизнь превратилась в какой-то экзамен?
Телефон завибрировал в кармане. Сообщение от Саши: «Катюш, задерживаюсь. Тетя как, не сильно достает?»
Катя горько усмехнулась. Не сильно? Да она уже чувствует себя героем какого-то дурацкого реалити-шоу.
Она набрала ответ: «Приезжай скорее. Тетя хочет сладкое в контейнер. И, кажется, проверяет, достойна ли я твоего наследства».
Ответ пришёл почти сразу: «Серьезно? Не бери в голову, она всегда такая. Скоро буду».
Катя вздохнула. Саша, конечно, любил свою тетю, но он никогда не видел, как она ведёт себя, когда его нет дома. Раиса Петровна будто специально ждала, когда Катя останется одна, чтобы устроить очередной допрос или выдать порцию критики.
Она достала чайник, засыпала заварку, поставила воду кипятиться. И вдруг её осенило. Раиса Петровна обожает сладкое, но Катя знала от Саши, что у тети диабет второго типа. Не то чтобы тяжелый, но врач рекомендовал ограничивать сахар. А тут – конфеты, пироги, чай с тремя ложками сахара. Может, стоит попробовать другой подход?
Катя открыла шкафчик и достала пачку диабетических печений, которые она однажды купила для коллеги. Без сахара, на фруктозе, с лёгким ореховым вкусом.
– Это что за печенье? – Раиса Петровна с подозрением посмотрела на тарелку, которую Катя поставила перед ней.
– Специальное, – Катя улыбнулась, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно. – Без сахара, для здоровья. Саша говорил, что вам нужно следить за диабетом.
Тетя нахмурилась, но всё же взяла печенье. Откусила, пожевала, поморщилась.
– Суховато, – вынесла она вердикт. – Но ничего, с чаем пойдёт.
Катя мысленно выдохнула. Хоть что-то прошло без скандала.
– Я специально выбрала, – добавила она. – Хочу, чтобы вы чувствовали себя хорошо.
Раиса Петровна посмотрела на неё долгим взглядом, и Катя вдруг заметила в её глазах что-то новое – не раздражение, не придирки, а… интерес?
– Хм, – тетя хмыкнула. – Заботишься, значит?
– Конечно, – Катя кивнула. – Вы же семья.
Раиса Петровна промолчала, но её губы дрогнули, будто она хотела улыбнуться, но передумала. Она отхлебнула чай и снова взяла печенье.
– Ладно, – наконец сказала она. – Неплохо. Но контейнер всё равно давай.
Когда Саша вернулся домой, Раиса Петровна уже сидела на диване, листая журнал, а рядом на столе стояла коробка с диабетическим печеньем – аккуратно сложенная в контейнер.
– О, ты уже тут? – Саша улыбнулся тете, бросив быстрый взгляд на Катю. – Как дела?
– Дела нормально, – Раиса Петровна пожала плечами. – Катя твоя молодец, заботится. Печенье вот для диабетиков нашла.
Саша удивленно посмотрел на жену. Катя только пожала плечами, пряча улыбку.
– Ну, я же говорил, что она у меня золото, – сказал он, обнимая Катю за плечи.
Раиса Петровна хмыкнула, но на этот раз в её голосе не было привычной язвительности.
– Посмотрим, – сказала она, поднимаясь. – Ладно, поеду я. Завтра ещё загляну.
Катя почувствовала, как сердце ёкнуло. Завтра? Снова? Но она только кивнула, провожая тетю до двери.
Когда Раиса Петровна ушла, Саша повернулся к Кате:
– Ты как? Выжила?
– Пока да, – Катя вздохнула. – Но она сказала, что завтра снова приедет.
Саша нахмурился:
– Серьезно? Я поговорю с ней. Она не должна так наглеть.
– Не надо, – Катя покачала головой. – Думаю, я начинаю её понимать. Она не просто так приезжает. Кажется, она правда проверяет, достойны ли мы её… ну, знаешь, наследства.
Саша рассмеялся:
– Наследства? Да у неё дача с протекающей крышей и пара старых сервантов!
– Может, и так, – Катя улыбнулась. – Но для неё это важно. И я решила – пусть проверяет. Я справлюсь.
Саша посмотрел на неё с теплом:
– Ты правда золото.
– Знаю, – Катя подмигнула. – Но, если она ещё раз попросит контейнер, я спрячу все конфеты.
На следующий день Раиса Петровна явилась ровно в полдень. На этот раз она принесла с собой пакет яблок – «с дачи, свои, не магазинные». Катя удивилась, но приняла подарок, стараясь не показывать, как её нервирует очередной визит.
– Свари компот, – распорядилась тетя, усаживаясь за стол. – Я люблю с кислинкой.
Катя кивнула, чувствуя, как внутри снова закипает. Компот? Серьезно? Но она вспомнила вчерашний разговор и решила не спорить. Вместо этого она достала пачку диабетического печенья и поставила перед Раисой Петровной.
– Опять это? – тетя вскинула брови.
– Для здоровья, – Катя улыбнулась. – И компот сделаю без сахара.
Раиса Петровна посмотрела на неё с подозрением, но ничего не сказала. Она откусила печенье, запила чаем и вдруг спросила:
– А ты всегда такая… заботливая?
Катя замерла, не ожидая такого вопроса.
– Стараюсь, – ответила она осторожно. – Саша ведь ваш племянник, а вы – его семья. Хочу, чтобы всем было хорошо.
Раиса Петровна кивнула, будто записывая что-то в своём внутреннем блокноте.
– Хм, – только и сказала она.
Дни шли, и визиты Раисы Петровны становились всё чаще. Она появлялась то с яблоками, то с банкой варенья, то с какими-то старыми фотографиями, которые «Саше надо посмотреть». Каждый раз она находила, к чему придраться: то шторы «не того оттенка», то пол «пора помыть». Но Катя замечала, что тетины замечания становились мягче, а в её голосе всё чаще проскальзывало что-то похожее на одобрение.
Однажды Раиса Петровна пришла с неожиданным предложением.
– Катя, – начала она, усаживаясь на диван. – Я тут подумала. У меня на даче крыша течет. Надо бы починить. Саша говорил, что ты в этом разбираешься.
Катя удивилась. Она? Разбирается? Да она в жизни не чинила крышу! Но Саша действительно как-то упомянул, что Катя «мастер на все руки», когда она починила кран в ванной.
– Ну… я могу посмотреть, – неуверенно сказала Катя. – Но лучше с Сашей вместе.
– Вот и хорошо, – Раиса Петровна кивнула. – Поедем в субботу. Я хочу, чтобы всё сделали как надо.
Катя почувствовала, как внутри шевельнулось что-то новое. Не раздражение, не обида, а… интерес? Кажется, тетя впервые попросила о чём-то, а не потребовала.
В субботу они втроём – Катя, Саша и Раиса Петровна – поехали на дачу. Участок был небольшим, заросшим травой, с покосившимся забором и старым домиком, пахнущим сыростью и яблоками. Крыша действительно текла – в углу гостиной стояло ведро, куда капала вода.
– Вот, – Раиса Петровна показала на потолок. – Надо что-то делать. А то дом совсем развалится.
Саша почесал затылок:
– Теть, тут работы на месяц. Может, проще нового мастера нанять?
– Мастера? – Раиса Петровна фыркнула. – Они только деньги дерут, а делают тяп-ляп. Я хочу, чтобы вы сделали. Вы же семья.
Катя посмотрела на Сашу, потом на тетю. И вдруг поняла – это не просто про крышу. Это про доверие. Раиса Петровна проверяла их не на хозяйственность, а на то, насколько они готовы быть семьёй.
– Хорошо, – сказала Катя. – Мы разберёмся. Но, тетя Рая, у меня условие.
– Какое ещё условие? – Раиса Петровна вскинула брови.
– Вы будете пить чай без сахара, – Катя улыбнулась. – И никаких конфет в контейнер. Для здоровья.
Раиса Петровна посмотрела на неё долгим взглядом, а потом вдруг рассмеялась – громко, искренне, так, что её серьги зазвенели.
– Ну ты и хитрюга, Катя! – сказала она. – Ладно, по рукам.
Саша смотрел на них, не веря своим глазам.
– Вы что, подружились? – спросил он, когда Раиса Петровна отошла к машине.
– Не знаю, – Катя пожала плечами. – Но, кажется, я начинаю её понимать.
Работа над крышей затянулась на несколько выходных. Катя с Сашей приезжали на дачу, вооружившись инструментами и видеоуроками из интернета. Раиса Петровна наблюдала за ними, сидя в старом кресле-качалке, и иногда подносила им чай – без сахара, как и обещала.
– Неплохо, – сказала она однажды, глядя, как Катя ловко забивает гвоздь. – А я думала, ты только борщ варить умеешь.
– Я много чего умею, – ответила Катя, вытирая пот со лба. – Просто вы не спрашивали.
Раиса Петровна хмыкнула, но в её глазах мелькнуло уважение.
Однажды вечером, когда работа была почти закончена, тетя позвала их в дом. На столе стояла тарелка с пирогом – яблочным, без сахара, на фруктозе.
– Это я сама пекла, – гордо сказала Раиса Петровна. – По твоему рецепту, Катя.
Катя откусила кусочек и улыбнулась. Пирог был суховат, но это был самый вкусный пирог в её жизни.
– Тетя Рая, – сказала она, – вы молодец.
– А ты, Катя, – ответила Раиса Петровна, – не такая уж и плохая хозяйка. Может, я и правда оставлю вам с Сашей эту дачу.
Катя замерла, не зная, что сказать. Саша кашлянул, пряча улыбку.
– Только не расслабляйтесь, – добавила тетя, прищурившись. – Я ещё проверю, как вы за ней следить будете.
Катя рассмеялась. Впервые за всё время она не чувствовала раздражения. Только тепло.
Но это было только начало. Через неделю Раиса Петровна позвонила и сообщила, что приедет с «важным разговором». Катя почувствовала, как сердце снова ёкнуло. Что ещё задумала эта женщина? И почему её визиты всегда пахнут новыми испытаниями?
В крохотной кухне, где пахло свежезаваренным чаем и слегка подгоревшим пирогом, Катя прислонилась к столешнице. Сердце колотилось. Последние недели, после их поездки на дачу, казались маленькой победой. Раиса Петровна стала мягче, даже начала приносить свои яблоки и варенье, а её замечания звучали скорее как советы, чем как приговоры. Но этот звонок… «Важный разговор». От этих слов веяло чем-то серьёзным, почти зловещим.
Катя достала из шкафчика коробку диабетического печенья – того самого, которое Раиса Петровна неожиданно одобрила в прошлый раз. Она уже научилась держать под рукой что-то без сахара, зная о тетиных проблемах с диабетом. Но сегодня интуиция подсказывала: печенья будет мало.
– Это опять твоё диабетическое? – Раиса Петровна скептически посмотрела на тарелку, когда Катя вернулась в гостиную.
– Да, – Катя кивнула, стараясь говорить спокойно. – Для здоровья. Вы же сами говорили, что врач рекомендовал следить за сахаром.
Тетя хмыкнула, но взяла печенье. Откусила, пожевала, задумчиво глядя в окно, где за стеклом мелькали силуэты соседских детей, гоняющих мяч во дворе.
– Заботливая ты, Катя, – наконец сказала она, и в её голосе мелькнула нотка, которую Катя не могла разгадать – то ли одобрение, то ли насмешка. – Это хорошо. Забота – это главное в семье.
Катя насторожилась. Такой тон у Раисы Петровны обычно предвещал что-то неожиданное. Она бросила взгляд на Сашу, который только что вошёл в гостиную с ноутбуком под мышкой. Он выглядел уставшим – весь день на работе, потом пробки. Но увидев тетю, он расплылся в улыбке.
– Теть Рая, ты уже тут? – Саша поставил ноутбук на стол и обнял родственницу. – Как дела?
– Дела у меня, Сашенька, – Раиса Петровна похлопала его по плечу, – такие, что пора их обсуждать. Садитесь оба, разговор серьёзный.
Катя почувствовала, как внутри всё сжалось. Она села рядом с Сашей, сцепив руки под столом. Саша бросил на неё быстрый взгляд – мол, не волнуйся, – но его глаза тоже выдавали тревогу.
– Что за разговор? – спросил он, стараясь звучать непринуждённо.
Раиса Петровна откинулась на спинку дивана, словно собираясь с мыслями. Её пальцы с длинными красными ногтями постукивали по подлокотнику.
– Я тут подумала, – начала она, – что пора мне навести порядок в своих делах. Возраст, знаете ли, не щадит. А у меня, кроме вас, никого нет.
Катя сглотнула. Снова это слово – «наследство». Неужели всё-таки дошло до этого?
– Теть, ты о чём? – Саша нахмурился. – Ты же здоровая, ещё сто лет проживёшь.
– Ой, не каркай! – Раиса Петровна махнула рукой. – Я не о смерти, я о жизни. У меня дача, сбережения, кое-какие вещи. И я хочу, чтобы всё это досталось вам. Но… – она сделала паузу, глядя прямо на Катю, – я должна быть уверена, что вы с этим справитесь.
Катя почувствовала, как кровь приливает к лицу. Справятся? Это что, очередной экзамен?
– Тетя Рая, – осторожно начала она, – мы с Сашей ничего не ждем. Нам хватает того, что есть.
– Ой, не начинай! – Раиса Петровна закатила глаза. – Все говорят «не ждем», а сами только и думают, как бы урвать побольше. Я вас проверяла, Катенька. И пока ты, скажем так, на троечку тянешь.
Катя замерла. На троечку? После всех её стараний? После диабетического печенья, компота без сахара, поездок на дачу, где она с Сашей три выходных чинила крышу?
– Теть, это ты о чём? – Саша нахмурился, его голос стал жёстче. – Катя для тебя всё делает. Чай, печенье, дачу помогала чинить. Что ещё надо?
Раиса Петровна подняла руку, останавливая его.
– Не горячись, Сашенька. Я ценю. Но хозяйка – это не только печенье и компот. Это… – она обвела взглядом комнату, – душа дома. Уют. Чтобы всё дышало семьёй. А у вас тут… – она сморщилась, – как в общежитии. Шторы выцветшие, на полке пыль, а ужин – пельмени из магазина.
Катя почувствовала, как слёзы жгут глаза. Пельмени? Да она три часа варила борщ, пока Раиса Петровна листала их семейный альбом!
– Тетя Рая, – голос Кати дрожал, но она старалась держать себя в руках, – я работаю. С утра до вечера. Дом, Саша, хозяйство – всё на мне. А вы… вы приходите и будто специально ищете, к чему придраться.
Раиса Петровна посмотрела на неё с удивлением, словно не ожидала такого отпора.
– Придраться? – переспросила она. – Я не придираюсь, я правду говорю. Хочу, чтобы вы были достойны моего доверия.
Саша взял Катю за руку под столом, его пальцы были тёплыми, но крепкими, будто он пытался передать ей свою силу.
– Теть, – сказал он тихо, но твёрдо, – Катя – лучшая хозяйка, какую я знаю. И если тебе что-то не нравится, это не значит, что она плохая жена. Это наш дом, и мы живём так, как нам удобно.
Раиса Петровна открыла рот, чтобы возразить, но вдруг замолчала. Её взгляд скользнул по комнате – по фотографиям на стене, по стопке книг на полке, по вазе с засохшими цветами, которые Катя всё не успевала выбросить. И в её глазах мелькнуло что-то новое – не осуждение, а… задумчивость?
– Ладно, – наконец сказала она. – Может, я и правда слишком строга. Но вы подумайте. Я ведь не просто так всё это затеяла.
Катя почувствовала, как напряжение внутри немного отпускает. Но тревога не исчезла. Что она задумала? И почему её слова звучат как предупреждение?
На следующий день Катя решила взять выходной. Ей нужно было перевести дух, собраться с мыслями. Раиса Петровна уехала поздно вечером, оставив после себя контейнер с диабетическим печеньем и странное чувство – смесь облегчения и неуверенности. Катя сидела на кухне, глядя на треснувшую плитку, и пыталась понять, что происходит.
– Саш, – позвала она мужа, который возился с ноутбуком в гостиной. – Ты правда думаешь, что она нас проверяет?
Саша вошёл, вытирая руки полотенцем. Его тёмные волосы были взъерошены, а в глазах читалась усталость.
– Думаю, да, – он вздохнул, садясь напротив. – Тетя всегда была такой. Любит всё контролировать. Помнишь, как она в детстве заставляла меня убирать её дачу, пока я не выучу таблицу умножения?
Катя невольно улыбнулась.
– Помню. Ты говорил, что мечтал сбежать.
– Ага, – Саша рассмеялся. – Но она меня ловила и заставляла до блеска драить полы. Она считает, что так воспитывает характер.
– И что, теперь мой характер воспитывает? – Катя приподняла бровь.
– Не твой, – Саша покачал головой. – Она хочет убедиться, что мы… ну, достойны. Её дача, сбережения – для неё это не просто вещи. Это как… её наследие. Она одна, без детей, и мы – её единственная семья.
Катя задумалась. Она никогда не смотрела на Раису Петровну с этой стороны. Всегда видела в ней только придирающуюся старуху, которая суёт нос не в своё дело. Но вдруг за всей этой напыщенностью скрывалось что-то другое? Одиночество? Страх, что её жизнь забудут?
– Может, ты прав, – тихо сказала она. – Но я не знаю, как ей угодить. Я стараюсь, а она всё равно… на троечку.
Саша взял её за руку.
– Ты не должна ей угождать. Просто будь собой. Она это увидит.
Через несколько дней Раиса Петровна позвонила снова. На этот раз она предложила приехать на дачу – «проверить, как там крыша». Катя с Сашей согласились, хотя внутри Катя чувствовала, что это не просто про крышу.
Дача встретила их запахом сырости и яблок. Осенний ветер гнал по участку жёлтые листья, а старый домик поскрипывал, словно жалуясь на возраст. Раиса Петровна уже была там – в своём неизменном цветастом платье, с шарфом на шее. Она стояла у крыльца, держа в руках корзину с яблоками.
– Ну что, – сказала она, – крыша цела?
– Цела, – Саша кивнул, оглядывая дом. – Мы всё сделали, как ты хотела.
– Хм, – Раиса Петровна прищурилась. – А зайдём-ка внутрь. Посмотрим, что вы там натворили.
Внутри дом был таким же, каким они его оставили: старый деревянный стол, выцветшие занавески, запах сырости. Но теперь в углу не стояло ведро – крыша больше не текла.
– Неплохо, – Раиса Петровна кивнула, осматривая потолок. – А что дальше с этим домом делать будете?
Катя с Сашей переглянулись.
– В смысле? – спросил Саша.
– В прямом, – тетя посмотрела на них с хитринкой. – Я же сказала – хочу, чтобы моё добро в надёжные руки попало. Вот и думаю: вам эту дачу оставить или нет?
Катя почувствовала, как сердце заколотилось. Эта дача будет их? Или это очередной тест?
– Тетя Рая, – осторожно начала она, – мы с Сашей не просили ничего. Но если вы хотите передать дачу нам, мы будем заботиться о ней. Как о своём.
Раиса Петровна посмотрела на неё долгим взглядом.
– Заботиться, говоришь? – переспросила она. – А если я попрошу вас сюда переехать? Жить тут, огород сажать, яблони обрезать?
Катя замерла. Переехать? Сюда? В этот старый дом, где зимой холодно, а до города два часа на электричке?
– Теть, – Саша нахмурился, – это уже слишком. Мы с Катей в городе живём, у нас работа, жизнь. Дача – это одно, но переезд…
– Да шучу я! – Раиса Петровна вдруг рассмеялась, и её смех эхом разнёсся по комнате. – Испугались? Ой, какие вы серьёзные!
Катя выдохнула, чувствуя, как напряжение отпускает. Но в глубине души она понимала: это не просто шутка. Раиса Петровна снова их проверяет.
Вечером, когда они сидели в доме за чаем, Раиса Петровна вдруг достала из сумки старый альбом.
– Вот, – сказала она, открывая пожелтевшие страницы. – Это я с Сашкиным отцом, твоим дядей. Мы тут на этой даче каждое лето проводили.
Катя посмотрела на фотографии: молодой парень, похожий на Сашу, и Раиса Петровна – молодая, с длинной косой, улыбающаяся.
– Вы были близки? – тихо спросила Катя.
– Очень, – Раиса Петровна вздохнула. – Он был моим младшим братом. Когда его не стало, я пообещала себе, что буду заботиться о его семье. О тебе, Сашенька. И о тебе, Катя.
Катя почувствовала, как в горле встал ком. Впервые Раиса Петровна говорила с ней так – без придирок, без намёков.
– Поэтому я и приезжаю, – продолжала тетя. – Хочу, чтобы вы были семьёй. Настоящей. Чтобы этот дом, эти яблони… чтобы они жили.
Саша взял её за руку.
– Теть, мы и есть семья. И мы будем заботиться о твоём доме. Обещаем.
Раиса Петровна кивнула, но её глаза подозрительно блестели.
– Ладно, – сказала она, отводя взгляд. – Тогда я, пожалуй, подпишу бумаги. Дачу вам оставлю. Но с одним условием.
– Каким? – Катя насторожилась.
– Каждый год привозите мне компот без сахара, – Раиса Петровна улыбнулась, и её улыбка была тёплой, почти родной.
Когда они вернулись в город, Катя долго не могла уснуть. Она лежала в их маленькой спальне, слушая, как Саша тихо посапывает рядом, и думала о Раисе Петровне. О её проверках, придирках, о том, как она прятала одиночество за напускной строгостью.
– Саш, – шепотом позвала она. – Ты спишь?
– Мм? – он приоткрыл глаза. – Что такое?
– Я думаю, твоя тетя не такая уж и плохая, – Катя улыбнулась в темноте. – Просто ей нужно было убедиться, что мы её не подведём.
Саша сонно улыбнулся.
– Я же говорил – ты её покоришь.
– Не покорила, – Катя покачала головой. – Просто показала, что мне не всё равно.
На следующий день Раиса Петровна приехала с нотариусом. Бумаги на дачу были подписаны. Но для Кати главным было не это. Главным было то, что она впервые почувствовала: они с Раисой Петровной – семья.
Для вас с любовью: