— Мирон, ты опять копаешься в старых фотографиях? — голос Юлии прозвучал неожиданно резко. — Выброси этот хлам, сколько можно хранить…
Мирон молча закрыл альбом и сунул его под подушку. Шестнадцать лет — не тот возраст, когда нужно объяснять каждое своё действие мачехе. Особенно той, которая появилась в их доме всего три года назад, заменив маму, умершую от рака, когда ему было семь.
— И вообще, — продолжала Юлия, поправляя идеально уложенные светлые волосы, — завтра приедут покупатели смотреть бабушкину квартиру. Нечего держать пустую жилплощадь в центре, когда можно…
— Это моя квартира, — тихо, но твёрдо произнёс Мирон. — Бабушка оставила её мне.
Юлия замерла на пороге его комнаты. В свои тридцать восемь она выглядела максимум на тридцать — результат регулярных походов в салон красоты и дорогой косметики. Всё это появилось в её жизни после замужества с отцом Мирона, Константином Ильичом.
— Милый, — её голос стал приторно-сладким, — ты же понимаешь, что в твоём возрасте нельзя владеть недвижимостью? Все документы оформлены на твоего отца, как на законного представителя. И мы с ним решили…
— Вы решили, — перебил её Мирон, глядя прямо в глаза. — Папа просто подписывает бумаги, которые ты ему подсовываешь.
По лицу Юлии пробежала тень раздражения, но она быстро справилась с собой.
— Мы это уже обсуждали. Твой отец — взрослый человек и прекрасно понимает, что делает. А ты… — она поджала губы, — ты мог бы проявлять больше уважения к нашим решениям.
Мирон промолчал. Спорить с Юлией было бесполезно — она всегда умела повернуть разговор так, чтобы выставить его капризным подростком, не понимающим взрослой жизни. Но сейчас что-то изменилось. Может быть, дело было в той случайной встрече неделю назад…
Он возвращался из школы непривычной дорогой — обычный маршрут перекрыли из-за ремонта труб. Проходя мимо районного дома престарелых, краем глаза заметил знакомую фигуру. Седая женщина сидела на скамейке у входа, кормя голубей. Её профиль показался до боли знакомым.
— Кстати, — голос Юлии вырвал его из воспоминаний, — я записала тебя к психологу. В твоём возрасте важно работать над своими… особенностями характера.
Мирон едва сдержал усмешку. Типичный ход Юлии — записать его к «своему» специалисту, который будет докладывать ей о каждом слове.
— Я не пойду, — спокойно ответил он. — У меня нет проблем с характером.
— Это не обсуждается, — отрезала Юлия. — Завтра в три. И не вздумай пропустить.
Она развернулась и вышла, цокая каблуками по паркету. Мирон дождался, пока стихнут её шаги, и достал телефон. Пора было действовать.
Через час в небольшом кафе на Петроградской стороне
— Значит, вы считаете, что ваша бабушка жива? — Илья Плотников, частный детектив, которого Мирон нашёл по отзывам в интернете, внимательно изучал фотографии.
— Я почти уверен, что видел её неделю назад, — Мирон говорил тихо, постоянно оглядываясь. — Но официально бабушка умерла два года назад. Инфаркт, закрытый гроб, быстрые похороны…
— И сразу после этого началась история с квартирой?
— Да. Сначала Юлия предложила сдавать её, потом решила, что лучше продать. Папа со всем соглашается, он… — Мирон запнулся, подбирая слова, — он сильно изменился после свадьбы с ней.
Илья задумчиво постукивал пальцами по столу. В свои тридцать пять он выглядел старше — следствие работы, требующей постоянного напряжения.
— Вы знаете адрес дома престарелых?
— Да, на Поклонной горе. Но я не уверен…
— Для начала проверим это, — Илья достал блокнот. — Если ваша бабушка действительно там, нужно понять, как и почему она туда попала. И ещё… — он помолчал. — Я бы советовал вам быть осторожнее. Если ваши подозрения верны, речь может идти о серьёзном мошенничестве.
Мирон кивнул. Он и сам понимал, что ввязывается в опасную игру. Но отступать было некуда — речь шла не только о квартире, но и о бабушке, единственном человеке, который всегда его понимал.
Следующие две недели превратились для Мирона в бесконечную череду открытий. Илья оказался профессионалом своего дела. Он не только подтвердил, что Клавдия Васильевна Михайлова действительно проживает в доме престарелых, но и раскопал нечто большее.
— Смотрите, — Илья разложил документы на столе в том же кафе. — Ваша мачеха, оказывается, была замужем дважды до вашего отца. И в обоих случаях история похожая: пожилые родственники внезапно отправлялись в дом престарелых или умирали, а их недвижимость продавалась.
Мирон почувствовал, как холодеет внутри.
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что это похоже на отработанную схему. Брак с состоятельным человеком, изоляция его от родственников, потом — присвоение имущества. Ваш отец, судя по всему, не первая жертва.
В голове Мирона всплыли воспоминания: как постепенно менялся отец после свадьбы с Юлией, как отдалялся от него и бабушки, как подписывал документы, не читая…
— Что мне делать? — голос Мирона дрогнул.
— Для начала нужно поговорить с бабушкой. Но действовать надо очень осторожно. Судя по документам, Юлия имеет связи в определённых кругах. Если она заподозрит что-то…
— Я понял, — Мирон сжал кулаки под столом. — Когда можно организовать встречу?
— Завтра. Я договорился с сотрудницей дома престарелых. Она проведёт вас как волонтёра.
Встреча с бабушкой оказалась самым тяжёлым испытанием. Клавдия Васильевна постарела, осунулась, но глаза… глаза остались прежними — живыми, внимательными.
— Мироша… — она прижала внука к себе, и он почувствовал, как дрожат её руки. — Я так надеялась, что ты найдёшь меня.
— Бабушка, почему… как это случилось?
Клавдия Васильевна огляделась по сторонам — они сидели в маленьком саду дома престарелых.
— Это была хорошо продуманная игра, — тихо начала она. — Сначала таблетки… Юлия говорила, что это витамины, но после них у меня начинала кружиться голова, путались мысли. Потом — разговоры о том, что в моём возрасте опасно жить одной, что здесь прекрасный уход… Константин, твой отец, он… — она замолчала, сдерживая слёзы.
— Что с папой? — Мирон подался вперёд.
— Я думаю, она его шантажирует чем-то. Он изменился после свадьбы, стал каким-то… запуганным. А потом подписал документы о моём переводе сюда. Якобы для лечения.
Мирон вспомнил, как отец в последние месяцы перед «смертью» бабушки почти не появлялся дома, много пил…
— А похороны? Как она это устроила?
— Не знаю, — бабушка покачала головой. — Меня к тому времени уже перевели сюда, а документы… Она умеет обходиться с бумагами. И с людьми.
В следующие дни Мирон с помощью Ильи собирал доказательства. Они нашли предыдущих мужей Юлии, документы о продаже квартир, выписки из банков. Картина складывалась пугающая: профессиональная мошенница, годами оттачивавшая свой «почерк».
Развязка наступила неожиданно. Юлия сама спровоцировала её, решив ускорить продажу бабушкиной квартиры.
— Завтра сделка, — объявила она за ужином. — Константин, не забудь взять паспорт.
Отец молча кивнул, не поднимая глаз от тарелки. Мирон посмотрел на них обоих и вдруг почувствовал, что больше не может молчать.
— Не будет никакой сделки, — его голос прозвучал неожиданно твёрдо.
Юлия медленно повернулась к нему:
— Что ты сказал?
— Я сказал — не будет сделки. Потому что бабушка жива, и квартира принадлежит мне по завещанию, которое она составила ещё до твоего появления.
Вилка выпала из рук Юлии, звякнув о тарелку. Отец поднял голову, в его глазах мелькнул страх.
— Что за глупости… — начала Юлия, но Мирон перебил её:
— Можешь не продолжать. У меня есть все доказательства. И не только по бабушке — по всем твоим предыдущим «операциям». Сейчас сюда едет следователь. Он очень заинтересовался твоей биографией.
Юлия побледнела. Она перевела взгляд на мужа:
— Костя, ты слышишь, что он несёт? Это же бред…
— Не бред, — впервые за долгое время отец посмотрел ей прямо в глаза. — Я всё знал. Просто… ты ведь не оставила мне выбора, верно?
— Выбор есть всегда, — Мирон достал телефон. — Я вызвал полицию десять минут назад. Они будут здесь через пять минут.
Юлия вскочила из-за стола. Её идеальная маска треснула, обнажив истинное лицо — злобное, искажённое страхом.
— Вы пожалеете об этом, — прошипела она. — Оба пожалеете!
Она бросилась к выходу. Мирон не стал её останавливать — в подъезде уже ждали оперативники.
Прошёл месяц. Бабушка вернулась домой, постепенно приходя в себя после двух лет заточения. Отец прошёл курс лечения от алкоголизма и теперь медленно восстанавливал отношения с сыном. А Юлия… Юлия исчезла. Полиция нашла её машину на границе с Финляндией, но самой её след простыл.
Мирон стоял у окна в бабушкиной квартире, глядя на закат. Он знал, что это не конец. Такие люди, как Юлия, не сдаются просто так. Она вернётся — может быть, через месяц, может быть, через год. И к этому нужно быть готовым.
Но сейчас главное было другое: правда вышла на свет, а значит, тьма отступила. По крайней мере, на время.
— Мироша, чай готов! — голос бабушки вернул его к реальности. — Иди, остынет.
Он улыбнулся и пошёл на кухню. Там его ждали родные люди и любимые бабушкины пирожки с капустой — такие же, как в детстве. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло.
— Знаешь, — сказала вдруг Клавдия Васильевна, разливая чай, — я горжусь тобой. Не каждый взрослый нашёл бы в себе силы и мудрость поступить так, как ты.
— Я просто не мог иначе, — Мирон пожал плечами, отхлебывая горячий чай.