— Родня из Казани едет, будут жить у нас, готовься, — заявил Слава за завтраком, не глядя на меня и, кажется, даже не предполагая, что его слова могут быть восприняты как угроза.
Я как раз мазала масло на кусок батона. Рука застыла в воздухе, а масло подтаивало, грозя капнуть прямо на стол. Готовься? К чему? К апокалипсису? К переменам в квартире, где каждая вещь стояла на своем месте не одно десятилетие? В глазах помутнело, но я быстро взяла себя в руки. Лариса Васильевна, 55 лет, мать двоих взрослых детей, хозяйка квартиры с идеальной чистотой, не поддастся панике!
— Родня из Казани, говоришь? — спросила я с подчеркнутым спокойствием, хотя внутри уже пылала маленькая революция. — Надолго?
— Ну… пока поживут. У них там ремонт затянулся. Ты же знаешь, у Витьки не бывает «на чуть-чуть». Пока обои поклеят, пока там трубы поменяют. Месяц, может, два. Ты ж не против?
Слава говорил таким тоном, будто я только что подписала добровольное согласие на капитуляцию. Я аккуратно положила нож на тарелку и посмотрела на него.
— Кто именно будет жить у нас? Витька с Галей?
— Да. И их младший, Ромка. — Слава отпил кофе, наивно полагая, что разговор окончен.
Три человека! В нашу двухкомнатную! В ту самую квартиру, где уже давно и прочно устоялись «мои порядки».
Я на автомате доела свой батон, поглощенная мыслями о том, как трехкомнатная квартира у Витьки оказалась не пригодна для жилья из-за какого-то ремонта, а наша двушка, значит, способна принять гостей на неопределенный срок.
— Ну, хорошо, — сказала я, хотя сама себе не поверила. — Но предупреждаю: если начнутся разборки, крик или беспорядок, ты будешь с этим разбираться, ясно?
Слава понимающе кивнул, но его лицо было выражением самого спокойствия. Он, конечно, знал, что все будет решать не он, а я. И я это знала. Как, впрочем, и вся Казань.
Глава 2. Встреча с Казанью
Когда приехала родня, было уже вечерело. Из машины, груженой сумками, первыми вышли Галя и Витька. На вид их багаж мог конкурировать с экспедиционным снаряжением, будто они собрались пересекать Антарктиду, а не просто пожить у нас.
— Лариса, ну наконец-то! — Галя, высокая, широкая женщина с громким голосом, обняла меня так, что в спине хрустнуло.
— Привет, привет, — сказала я, еле выдохнув, когда она отпустила.
Ромка, их четырнадцатилетний сын, с выражением вечной усталости на лице, проскользнул мимо, сразу же вставив наушники. Судя по тому, как он не реагировал на шум вокруг, он либо слушал что-то крайне увлекательное, либо давно отключился от реальности.
Мы перенесли вещи в квартиру. Слава бодро предложил:
— Может, чаю?
— Ну, чаю так чаю, — отозвалась Галя, втиснувшись на кухню так, что её невозможно было не заметить. — А где у вас здесь сахар? И чашки? Ой, а у тебя полотенце-то вот тут пятнистое! Ну ничего, надо бы заменить, да?
Она сделала это как бы вскользь, но меня кольнуло. Мое полотенце, на секундочку, идеально чистое и всего-то с легким рисунком. Витька, не снимая обувь, прошёл по коридору, хмыкнул:
— Полы у вас скользкие, не падаете тут?
Я тяжело выдохнула. Это будет весело.
Глава 3. Проблемы из ничего
Две недели спустя я поняла, что Казань — это состояние души. Причём, состояние души, которое требует повышенной дозы успокоительных.
Ситуация номер один: Галя утром в ванной. Полотенца мокрые, зубная паста разлита, а зеркало… Честно, оно будто побывало на концерте. Все в разводах.
— Галя, ну что ж ты так зеркало-то… — спросила я однажды, когда заметила, как она вытирает его рукавом.
— А что? Всё же равно надо его потом помыть, — невозмутимо ответила она.
Ситуация номер два: Ромка. Подросток с умением «засорить пространство». Еда, фантики, кроссовки. И только две фразы: «А я что?», «А я когда?».
Слава, конечно, пытался играть роль миротворца. Разрешал спорные моменты фразой: «Ну, это же родня, надо потерпеть». Но терпение — это не бесконечный ресурс. Особенно если тебе приходится постоянно искать свою любимую прихватку для кухни или объяснять, почему тапочки должны стоять в одном месте.
К третьей неделе моего терпения стало хватать только на утро. После обеда начиналось нечто, напоминающее эпизоды из военного фильма.
Ситуация номер три: разделение территории.
Галя считала, что кухня — это её законная вотчина. Она не просто варила, она устраивала кулинарные шоу. Три кастрюли одновременно, сотейник на одной конфорке, чайник на другой. После её кулинарных подвигов кухня выглядела как поле боя. Я, как человек, привыкший к порядку, терпела, но однажды не выдержала.
— Галя, ты ведь всего два блюда готовила, зачем столько грязной посуды?
— Ой, Ларис, ну ты как маленькая! Это ж процесс! У меня вдохновение! Хочешь борщ попробовать?
Я хотела тишины и чистой раковины. Но произнесла:
— Конечно, хочу.
Проблема в том, что Галя ещё и отлично готовила. Как ругаться с человеком, который делает такой борщ, что хочется плакать от счастья? Никак. Но конфликт продолжал зреть.
Ситуация номер четыре: подростковый хаос.
Ромка обустроил свой уголок прямо в гостиной, где стоял наш старый диван. На нём теперь лежала гора вещей, а сам диван превратился в некое подобие пещеры. Всё это дополняли наушники, которые, кажется, были приросшими к его ушам. Взрослых он игнорировал, будто мы для него шумовой фон.
Однажды я попыталась наладить диалог.
— Рома, а что ты слушаешь?
— Музыку.
— Какую музыку?
— Нормальную.
— Убери носки с дивана, ладно?
Ромка со вздохом потянул носки, но один из них остался лежать под подушкой. Видимо, на случай, если я проверять не стану.
Ситуация номер пять: «Я ж лучше знаю».
Витька, который, казалось, был самым спокойным из всех, внезапно проявил себя в качестве мастера на все руки. Он первым делом предложил поменять смеситель в ванной.
— Ну, он же у вас старый. Посмотри, у Гали дома мы уже три поменяли. Там дело-то на пять минут.
Через три часа, когда Витька и Слава всё ещё ковырялись с трубами, мне пришлось покинуть квартиру, чтобы не произнести вслух всё, что я думала о «деле на пять минут».
В итоге они оставили нас без воды до следующего утра, а когда вызванный сантехник наконец починил всё, что они успели сломать, я только покачала головой.
— Спасибо, Витька. Но дальше ремонтами заниматься будем мы сами.
— Ладно-ладно, — ответил он, обиженно, будто это я была виновата в его неудачах.
Глава 5. Перемирие за ужином
К концу месяца я поняла, что родня из Казани не просто привнесла в наш дом хаос. Она заставила нас взглянуть на свою жизнь по-новому. Галя, Витька и даже Ромка, со всеми их привычками, стали катализаторами перемен.
Например, я впервые за долгие годы позволила себе не быть идеальной хозяйкой. Когда в доме трое новых людей, беспорядок — это неизбежность. И в какой-то момент я перестала подтирать каждую крошку сразу.
Слава стал больше времени проводить дома, чтобы помогать мне справляться с гостями. Мы начали общаться чаще, и я с удивлением поняла, что за последние годы мы немного отдалились. А тут, под натиском родственников, словно снова стали одной командой.
Даже Ромка, со своим вечно усталым видом, однажды помог мне вынести мусор, причём без напоминаний. Это было похоже на чудо.
За ужином, когда все ели Галину солянку, я поймала себя на том, что, несмотря на всю усталость, мне даже нравится эта суматоха.
— Ларис, ну ты что такая хмурая? — спросила Галя, наливая мне в тарелку добавки. — Давай, давай, ешь! А завтра пирог сделаю. Твой любимый, с яблоками.
— Спасибо, Галь, — улыбнулась я. — А у тебя рецепт откуда?
— Да из интернета. Ты ж знаешь, я люблю экспериментировать.
Мы болтали о пустяках, и в этот момент мне вдруг стало тепло и спокойно. Возможно, не так уж страшна эта «Казань», как я думала. Главное, чтобы она вовремя вернулась домой.
Эпилог. Пустая квартира
Когда ремонт у Витьки наконец закончился, и они переехали обратно, я вдруг ощутила странное чувство. Тишина, которая всегда была для меня благом, теперь показалась непривычной.
— Слав, ты скучаешь? — спросила я за ужином.
— Скучаю, — неожиданно признался он. — Но давай пока никого больше не звать.
Я рассмеялась. Слава вздохнул.
— Хотя с Ромкой я так и не поговорил нормально. Вот ведь молчун.
— Подрастёт, ещё наговоритесь, — заверила я его.
Мы сидели вдвоём на кухне, и я вдруг поняла, что в нашем доме снова всё на своих местах. Но Казань оставила после себя нечто большее, чем просто следы от мебели. Она оставила воспоминания — громкие, смешные и немного сумасшедшие.