Нина со звоном поставила на стол чашку с недопитым чаем и, всплеснув руками, обратилась к мужу:
— Вот, полюбуйся, Олег! Твоя мамочка снова приходила без спросу, перестирала всю твою одежду. И это притом, что я ее только вчера постирала и погладила! Представляешь?
Олег оторвался от газеты, которую читал за завтраком, поправил очки и виновато развел руками:
— Ну что я могу сделать, Нин? Ты же знаешь, какая она… Неугомонная.
— Да уж, это точно! — Нина в сердцах швырнула на диван стопку рубашек мужа. — Дался ей этот «контроль качества»! Можно подумать, я совсем стирать не умею.
— Нина, милая, не сердись ты так. Мама ведь не со зла это делает. Просто волнуется за нас.
— Волнуется? Да она меня уже извела своей заботой! То ей не так, это ей не эдак. Кажется, будто я вообще никакая не хозяйка!
Маргариту Васильевну, энергичную женщину лет шестидесяти, свекровь Нины, многие в их городке считали образцовой матерью и бабушкой. Всю жизнь она посвятила единственному сыну Олегу. Поднимала его одна, не щадя себя, не доедая, не досыпая.
Муж Маргариты Васильевны, отец Олега, умер рано. Было трудно, но она справилась — выучила сына, вырастила хорошим человеком, дождалась внуков. А когда Олег женился на миловидной девушке Нине, перенесла всю свою любовь и на невестку.
Вот только Нине эта удушающая забота была не в радость. Свекровь постоянно лезла в их с Олегом жизнь, указывала как жить, что есть, что носить. Порой Нине казалось, что она замужем не за любимым мужчиной, а за его мамочкой.
Сколько Нина себя помнила, Маргарита Васильевна всегда была рядом. С самого первого дня их с Олегом знакомства. Тогда, пять лет назад, они встретились на дне рождения общего друга. Разговорились, глаза в глаза — и пропали. Через полгода сыграли свадьбу.
И с тех пор свекровь стала неотъемлемой частью их жизни. Она приезжала каждый день, привозила еду, забирала вещи в стирку, давала советы по хозяйству. Сначала Нине даже нравилось такое участие, но со временем она начала уставать от постоянного контроля.
В один из вечеров, когда Маргарита Васильевна в очередной раз заявилась без предупреждения и принялась наводить свои порядки, Нина не выдержала. Дождавшись, пока свекровь уйдет, она решительно обратилась к мужу:
— Олег, так дальше нельзя! Я больше не могу это терпеть. У твоей матери есть ключи от нашей квартиры, она приходит когда ей вздумается. Мы словно дети малые, за которыми нужен присмотр!
Олег нахмурился. Он и сам понимал, что мать порой перегибает палку, но не хотел ее обижать.
— Нина, ну что ты предлагаешь? Выгнать маму? Она же не со зла…
— Ничего я не предлагаю! — вспылила Нина. — Но должны же быть хоть какие-то границы! Мы взрослые люди, в конце концов, у нас своя семья. Имеем право на личное пространство.
— И что ты хочешь? — Олег терялся, видя жену такой расстроенной.
— Для начала — сменить замки, — выпалила Нина. — Пусть приходит, но только когда мы ее сами пригласим.
Помолчав, Олег неуверенно кивнул: — Хорошо, я подумаю над этим.
На следующий день раздался звонок в дверь. На пороге стояла Маргарита Васильевна — как всегда бодрая и с кастрюлей наготове.
— Олежек, сынок, я тут тебе супчику принесла. Открывай скорее, а то остынет! — затараторила она, поудобнее перехватывая кастрюлю.
Но когда Маргарита Васильевна полезла в сумку за ключами и попыталась открыть ими замок, у нее ничего не вышло. Она удивленно уставилась на связку:
— Олежек, вы что, замки сменили? Как же так, вы же мне не сказали…
В прихожую вышел Олег. Он неловко переступил с ноги на ногу, обнял мать:
— Мы с Ниной решили, что так будет лучше. Ты пойми, мы уже взрослые. У нас своя семья.
— Своя семья? А я тогда кто? — Маргарита Васильевна побледнела, голос ее дрогнул. — Я что, уже не семья?
— Мама, ну что ты такое говоришь! — попытался успокоить ее Олег. — Ты самый близкий для меня человек. Но мы с Ниной должны научиться жить самостоятельно. Понимаешь?
Но Маргарита Васильевна не желала ничего понимать. Ее глаза наполнились слезами:
— Я всю жизнь тебе отдала, Олег. Растила одна, ни себе ничего не позволяла, ни одной юбки новой не купила! А ты… Бросаешь меня. Ради какой-то…
Олег поморщился. Больно было видеть мать в таком состоянии. Но еще больнее понимать, что она не желает принимать его взрослым, самостоятельным человеком. Он обнял ее за плечи:
— Мам, никто тебя не бросает. Мы же не на край света уезжаем. Ты всегда можешь приехать в гости. Только прежде позвони, предупреди.
Примирение далось нелегко. Маргарита Васильевна несколько дней дулась, не брала трубку. Олег места себе не находил. А Нина, хоть и понимала, что поступили они правильно, все же переживала — не слишком ли резко?
Но шли дни, недели — и острота конфликта потихоньку сглаживалась. Обиды забывались. Маргарита Васильевна, поразмыслив, признала правоту молодых. Стала звонить, прежде чем нагрянуть. А когда Нина, поколебавшись, попросила ее приглядеть за ребенком, пока сама будет на работе, и вовсе растаяла.
— Конечно, Ниночка, о чем речь! — всплеснула она руками. — Я так рада, что могу вам помочь, хоть чем-то быть полезной.
Нина облегченно выдохнула. Кажется, лед тронулся.
А через год в семье случилось прибавление — родилась девочка, которую назвали Машенькой. И окончательно растопила сердце Маргариты Васильевны.
Теперь она приходила в гости только по приглашению, зато каждый ее визит был праздником для всей семьи. С порога бросалась целовать розовощекую внучку, засыпала ее подарками и гостинцами. Нина и Олег смотрели на это умиленно.
Они научились отстаивать свои границы, а Маргарита Васильевна — уважать их. И пусть не сразу, но они нашли тот баланс, который сделал их настоящей семьей — любящей, дружной, но с пониманием и уважением к личному пространству каждого.