Наследство
Глаза Димы сузились, и он склонился поближе к своему другу, который только что невзначай открыл чужую тайну. Мужчины выпивали, сидя за барной стойкой — был будний день, бар почти пустовал, а потому они могли спокойно говорить, не боясь быть услышанными.
— Да? А ты что, разве не знал? — удивился приятель, ставя бокал на стойку.
— Она мне ничего не говорила. Это очень странно, — Дима нахмурился.
— Ничего странного. Она ещё не вступила в права наследования, поэтому и молчит. Да и зная тебя, друг… — многозначительно повёл бровями собеседник и отсалютовал Дмитрию бокалом с пивом.
Вернувшись домой, мужчина окинул взглядом гостиную и недовольно поморщился. Жена, вся растрёпанная, спала на диване, свернувшись клубочком. Вокруг повсюду валялись детские игрушки.
Пнув ногой излишне мягкую подушку, свалившуюся с дивана, Дима толкнул супругу в плечо. Она вздрогнула и подняла голову.
— Таня! — он даже не попытался скрыть раздражение. — Ты вообще нормальная? Ты что, не могла убраться? Почему я прихожу, а тут бардак?
Женщина зевнула, прикрыв рот рукой:
— Дим, ну не кричи… Дети только недавно уснули.
— А мне-то что? Это ж ты мать! К тебе вопрос: почему наши дети ложатся спать так поздно? Таня, ну неужели так сложно быть нормальной женщиной? Ну что с тобой не так? — он сжал кулаки, нависая над ней.
Татьяна вся сжалась в комок, глаза её широко раскрылись, а нижняя губа задрожала.
— Ну давай, давай, разревись ещё мне тут! — Дима махнул рукой. — Таня, вместо того чтобы сидеть и ныть, ты бы лучше вставала и убиралась уже!
— Дим, я устала… — голос её дрогнул. — Зубы лезут, она весь день с рук не слезала, плакала, и никто не мог спать…
Мужчина махнул рукой, прерывая оправдания жены:
— Это говорит только о том, что из тебя никудышная мать! Другие справляются, и только ты у нас вечно уставшая. Давай, Тань, чтобы пока я приму душ, в квартире уже был порядок. Надеюсь, ужин ты приготовила?
— Да, на плите…
— На плите он для тебя, а мой чтобы был горячим и ждал меня на столе!
Развернувшись, Дима вышел. А Таня поднялась и, глотая обидные слёзы, принялась собирать игрушки.
Когда Дмитрий вернулся, комната была чиста, а на столе источали пар макароны с подливой.
— Таня, опять заревела? — он оттолкнул от себя тарелку.
В глубине квартиры захныкала маленькая Дося — видно, проснулась от его крика. Татьяна вошла на кухню спустя пять минут, покачивая на руках младенца.
— Ну и зачем, Дим? Ты не мог просто позвать тихо? Почему опять макароны? Таня, меня они уже достали!
Она вздохнула, стиснула зубы до боли в ушах:
— Ну что нашла, то и приготовила. Ты, помнится, не покупал в этом месяце продукты и денег не давал.
Мужчина разъярился. Он смахнул тарелку с едой на пол и вскочил:
— Ты попрекать меня вздумала?! Я тебя содержу, пока ты прохлаждаешься с этими… как ты их называл… твоими детьми! И не смей на меня орать! — перешёл он на крик.
Дочь на руках тоже зашлась в истерике. Дима хотел ответить, но потом махнул рукой:
— Иди уже к чёрту! Я к маме, по крайней мере она меня покормит.
Татьяна не ответила — она пыталась успокоить ребёнка и не обратила на слова мужа внимания. Когда входная дверь хлопнула, она села на табурет и заплакала.
Она действительно устала. Трое детей — это не один и даже не два. Быть может, будь между детьми чуть больше разницы в возрасте, Татьяна бы успевала. Но между близнецами-братьями разницы не было вовсе. Уже тогда ей было сложно, ведь помощи ждать было неоткуда. Мать — колясочница, не могла приезжать помогать. Свекровь же только фыркала и, как Дима, утверждала, что ничего сложного в уходе за детьми нет.
И когда Таня узнала, что снова беременна… Ведь именно свекровь на пару с мужем в два голоса отговаривали её от прерывания. Божились, что будут всегда на подхвате и Таня вообще не ощутит разницы.
Враньё. Ни свекровь, ни Дима с момента родов к ребёнку даже не подошли. Они охотно тратили деньги, отдыхали, веселились, пока Таня задыхалась в своём материнстве.
Неожиданностью стало свалившееся на неё наследство от отца, с которым мать рассталась лет пять назад. Это могло сильно облегчить Татьяне жизнь. Именно поэтому она пока молчала и ничего не рассказывала мужу, прикидывая варианты, как распорядиться деньгами.
Но каждый раз её мысли уходили не в ту сторону. Она думала о том, что могла бы нанять приходящую помощницу. Вот только, задумавшись об этом, тут же возникал резонный вопрос: а зачем ей тогда рядом Дима?
В последнее время он очень изменился. Раньше хотя бы проводил время с сыновьями, а потом его будто подменили. Эти его упрёки касательно чистоты в доме, жалобы на качество ужина… Ранее он мог и сам себе приготовить. А теперь скандалы вспыхивали даже без повода.
Таня обычно терпела, но сегодня сорвалась. Слишком много муж стал себе позволять. И в этот вечер она подумала о разводе. С этой мыслью она и уснула.
А проснулась от того, что что-то защекотало нос. Женщина обнаружила мужа, сидевшего на кровати с огромным букетом цветов.
— Ну вставай уже, спящая красавица! Я завтрак приготовил. Ты прости меня, вчера был непростой день, я зря сорвался на тебе.
Таня сразу же заподозрила в поведении мужа фальшь. Села в кровати и посмотрела на него серьёзно:
— Дима, что с тобой?
— Тань, да всё хорошо. Просто я был груб и решил загладить вину.
Странно, но с этого дня ей будто вернули её прежнего мужа. Он был ласков, нежен, помогал по дому, с детьми, давал ей выспаться и дарил букеты.
— Танюш, иди, я справлюсь! Всё, давай отдохни, ты заслужила! — подталкивал нарядную женщину к дверям Дима.
Таню позвала подруга в кофейню, и он вызвался посидеть с детьми и приготовить обед. Он буквально вытолкал её за дверь.
Женщина уже спустилась на первый этаж, но обнаружила, что в спешке не положила в сумочку бумажник. Вернувшись домой, она застыла у двери, из-за которой доносился громкий детский плач.
Тихонько войдя внутрь, Таня прислушалась.
— Да закрой ты рот уже, маленькая дрянь! — рычал Дима. — Алло? Да, слышу. Я просто… малая так орёт, я и не знаю, как её успокоить. Нет, ничего. Она не сказала пока. Как что делать? Ждать. Пусть получит только денежки, а потом я, весь такой замечательный, предложу ей купить дом, машину и дачу — то, что нужно для хорошей жизни с тремя детьми. Здесь ведь тесно. Так что отпираться она не станет. А потом мы мою клушу без копейки оставим с тремя детьми — она быстро пойдёт ко дну. Даже судиться не сможет. И я тебя люблю, зайка, ты у меня чудо!
Таня тихонько выскользнула за дверь, а потом снова вошла, на этот раз не скрываясь.
— Танюш, а ты чего вернулась?
— Да подруга отменила встречу, а одной бродить не охота. Лучше дома посижу.
Внутри у неё всё тряслось от волнения и ярости, но внешне она была всё той же тихой, уставшей, безразличной.
Значит, решил обобрать её, присвоить себе денежки? Как хорошо, что она вернулась — иначе так и поверила бы. Видно, само провидение на её стороне, раз она всё выяснила до того, как совершила глупость.
Уже на следующий день женщина начала действовать. Для начала она проконсультировалась с юристом, а потом смело решила подавать на развод. Скрыть от мужа этот факт не представлялось возможным, а потому вечером, когда Дима вернулся с работы, она сказала:
— Дим, маме плохо, просила приехать. Ты поможешь?
— Родная, ну конечно!
— Дети с тобой?
— Да, они давно не видели бабушку. Мы погостим у неё пару дней.
Собрав вещи и документы, Таня села в такси, которое вызвал муж, попрощалась с ним, уже зная, что в этот дом она больше никогда не вернётся.
Вместе с повесткой в суд Диме в тот же день пришло и письмо от жены. Он не успел опомниться, прочитав, что супруга подала на развод, как новый шок ждал его в письме. Таня объяснила, что знает всё о его похождениях и планах на её деньги, а ещё предупредила, что будет раздел квартиры и алименты.
Дмитрий тут же позвонил Татьяне:
— Ты что творишь?!
— То, что должна была сделать давно. Отец с тебя отвратный, а муж ещё хуже. Так что я ухожу от тебя.
— Да ты пропадёшь одна с тремя детьми!
— У меня есть деньги. А вот тебе стоит подумать о смене работы — ведь ты ещё будешь платить алименты.
Дима скрипнул зубами:
— Не дождёшься! Ни копейки от меня не получишь!
— Но в таком случае я оставлю детей тебе, и ты сам будешь их воспитывать со своей любовницей. Ты ведь такой же родитель, как и я. Будет справедливо, если мы разделим ответственность. Я буду, как это называется… буду платить алименты. А ты с твоей женщиной занимайтесь воспитанием. Думаю, она будет просто в восторге.
Дима был вне себя от ярости. Он отключился и тут же позвонил любовнице, которой, как и ему, стало совершенно не до смеха.
— Даже не вздумай! Я не собираюсь нянчиться с твоими отродьями! Делай что хочешь, но чтобы твоя клуша даже не мелькала между нами — всё кончено!
Дима пытался договориться с Таней, но та стояла на своём.
— Ты блефуешь! — не выдержал он.
— А что, ты готов проверить? Но я согласна на компромисс: ты можешь отказаться от своей доли в квартире, я не буду подавать на алименты. Дети растут, и им нужно жильё.
Он согласился. Да и выбора у него особо не было — это было лучше, чем ежемесячно выплачивать копейки.
Развод состоялся, и всё было бы ничего, но…
— Идиот! Нужно было бы хотя бы расписку от неё потребовать! — вопила любовница, к которой переехал мужчина.
Они увидели списание алиментов в его телефоне. Да, Таня его наглым образом обманула, обвела вокруг пальца собственного мужа. Поверив ей на слово, он остался в дураках.
Он искал жену, вот только она исчезла. Их квартира была продана, у тёщи тоже ни бывшей жены, ни детей он так и не нашёл. Они переехали, а куда — никто не знал.
Справедливость восторжествовала, как и должно было быть. Татьяна наконец-то получила то, что заслуживала — свободу от токсичного брака и возможность дать своим детям достойное будущее. А Дима остался с тем, что посеял своими руками — с пустотой, обманом и сожалением о потерянном.