Валентина выключила фен и посмотрела на себя в зеркало. Восемь килограммов за полгода — неплохо. Платье, которое раньше жало в талии, теперь сидело свободно. Она повернулась боком — да, определенно неплохо.
Звонок в дверь прозвучал резко, как будто кто-то долго не решался нажать на кнопку. Через глазок она увидела знакомую сутулую фигуру с потрепанными пакетами.
— Валя, открой. Это я.
Сердце ухнуло куда-то вниз, но руки оставались спокойными. Она медленно повернула ключ.
Сергей стоял на пороге — помятый, с отросшей щетиной, в той же куртке, в которой уходил полгода назад. Только теперь куртка висела мешком, а лицо осунулось.
— Ты… — он осекся, разглядывая ее с головы до ног. — Ты сильно изменилась.
— Что тебе нужно, Сергей?
— Можно войти? У нас столько всего нужно обсудить.
«У нас». Как легко он говорит «у нас». Валентина отступила, пропуская его в прихожую.
Он вошел и замер. Вешалка стояла в другом углу. На стене, где висел их свадебный портрет, теперь красовалась фотография — она в спортивной форме с группой женщин после мастер-класса.
— Тут все по-другому стало, — пробормотал он, ставя пакеты. — Валь, мне правда некуда идти. Совсем.
— Молодуха надоела?
— Не надо так. — Он потер лоб. — Мы расстались. Она… в общем, я ошибся в ней.
— Зато в своей серой мышке не ошибся.
Повисла тишина.
— Можешь остаться, — сказала Валентина, и сама удивилась своим словам. — Но по моим правилам.
— По каким? — в его голосе мелькнула надежда.
— Спишь на диване. Еду покупаешь себе сам. Убираешься сам. И главное — никаких иллюзий. Ты не муж, который вернулся. Ты квартирант без денег за жилье.
Он кивнул так быстро, что она поняла — он вообще не слушал. Он уже представлял, как все «наладится».
— Спасибо, Валь. Я знал, что ты поймешь.
— Понимать нечего. — Она взяла спортивную сумку. — Я на тренировку. Ключи на столе — запрись.
И вышла, оставив его стоять посреди чужой теперь прихожей.
Прошла неделя. Сергей обживался — не осторожно, а нагло. Его носки сохли на ее чистых полотенцах, недопитый чай стоял на столе с утра до вечера. Он смотрел футбол на полную громкость, когда она пыталась читать.
— Сделай потише, — попросила она в среду.
— Валь, я же не мешаю. Тебе что, трудно в другой комнате посидеть?
К пятнице он уже рассуждал о ремонте на кухне и о том, что «неплохо бы поменять этот диван на нормальную кровать».
— Валь, слушай, — начал он утром, когда она собиралась на тренировку. — Хватит играть в эти детские игры. Мы же взрослые люди.
— Какие игры?
— Ну эту… независимость твою. — Он усмехнулся. — Спортзал, новые платья. Мило, конечно, но давай уже жить по-человечески.
Валентина замерла с сумкой в руках.
— По-человечески это как?
— Как семья. Ты готовишь, я зарабатываю. Ты ухаживаешь за домом, я решаю важные вопросы. Как положено.
— Как положено кому?
— Как положено мужу и жене. — Он встал, приобнял ее за плечи. — Хватит дуться, Валентина. Я же вернулся. Я же выбрал тебя.
Она резко высвободилась.
— Выбрал?
— Ну да. Мог остаться с Мариной, но понял, что место мужчины — в семье.
— Значит, ты меня выбрал, — повторила Валентина медленно.
— Конечно. И теперь мы можем жить спокойно. Кстати, — он потер руки, — сегодня приготовишь что-нибудь нормальное? А то я уже устал от этих бутербродов. Раньше ты так вкусно готовила.
— Раньше.
— Да ладно тебе. Ты же хозяйка, тебе это в радость должно быть.
Валентина подошла к окну. Во дворе женщина несла тяжелые сумки из магазина, а рядом шел мужчина с пустыми руками и что-то ей объяснял.
— Знаешь, Сергей, — сказала она, не оборачиваясь, — ты действительно выбрал. Полгода назад.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты выбрал молодую кралю вместо старой жены. Выбрал новые ощущения вместо домашнего уюта. Выбрал себя вместо нас.
— Валь, это же в прошлом…
— И знаешь что? — Она повернулась к нему. — Я тебе благодарна.
Сергей замолчал.
— Ты показал мне, кто я для тебя на самом деле. Кухарка, прачка, утешительница. Которая должна ждать, пока хозяин соизволит вернуться.
— Я не это имел в виду…
— Именно это. — Голос ее стал тверже. — Ты думал, я буду сидеть и плакать? Думал, буду ждать твоего возвращения как манну небесную?
— Валентина, успокойся…
— Я спокойна. Впервые за двадцать пять лет я абсолютно спокойна. — Она взяла его куртку с кресла и протянула ему. — Твои вещи в прихожей. Ключи оставь на столе.
— Ты что, с ума сошла? — Он отшатнулся. — Я же вернулся! Я же выбрал тебя!
— А я выбираю себя. Впервые в жизни.
— Валентина! — Он схватил ее за руку. — Ты понимаешь, что делаешь? Мне некуда идти! Совсем некуда!
— Марина знает, что ты свободен?
— Она меня не возьмет! Она уже с другим!
— Найдешь третью. У тебя теперь есть опыт, как завоевывать женщин.
— Валь, не делай этого. Пожалуйста. — В его голосе впервые появились слезы. — Я же люблю тебя.
Она посмотрела на него долго, изучающе.
— Нет, Сергей. Ты любишь удобство. А я больше не хочу быть удобной.
Сергей собирался два часа. Выходил из комнаты, возвращался, что-то бормотал про «временное помутнение» и «женскую глупость». Валентина сидела на кухне и пила чай, не глядя в его сторону.
— Ну и сиди тут одна, — бросил он напоследок. — Посмотрим, как запоешь через месяц.
Дверь хлопнула. Валентина досидела до конца чашки, потом встала и повернула ключ дважды.
Первые сутки были странными. Она ловила себя на том, что прислушивается — не звенят ли ключи в замке. Готовила кофе на одну персону и удивлялась, как это мало. Включала телевизор и вдруг понимала — можно смотреть что угодно.
На второй день пришло сообщение: «Валь, я остановился у Петровича. Давай встретимся, поговорим нормально».
Она прочитала, стоя у плиты, где жарила себе яичницу с помидорами. Сергей терпеть не мог помидоры. Удалила сообщение.
К концу недели сообщения стали приходить чаще:
«Валентина, ну сколько можно дуться? Мы же семья!»
«Петрович выгоняет меня. Ты хочешь, чтобы я на улице остался?»
«Я понял свои ошибки. Давай попробуем еще раз».
Она читала их между подходами в спортзале, за завтраком, перед сном. И каждый раз нажимала «удалить» с каким-то странным облегчением.
В субботу утром, убирая квартиру, Валентина наткнулась на его носок под диваном. Старый, с дыркой на пятке. Она помнила, как штопала такие носки, сидя вечерами перед телевизором, пока он листал газету.
Носок полетел в мусорное ведро.
Телефон пискнул сообщением:
«Валентина, это Михаил из нашей группы. Не сочтите за навязчивость, но хочу предложить сходить в театр. Премьера завтра, а билет лишний».
Она перечитала сообщение дважды. Михаил — тот самый мужчина, который занимался на соседнем коврике, всегда здоровался, иногда помогал с упражнениями. Вдовец, как она знала. Тихий, интеллигентный.
«Спасибо за приглашение. С удовольствием».
Отправила и тут же удивилась себе. Как легко согласилась.
Через минуту пришел ответ: «Отлично! Встретимся в фойе за полчаса до начала. И не волнуйтесь — это просто театр, без обязательств».
Она улыбнулась. «Без обязательств» — как это непривычно звучало.
Телефон пискнул снова. Сообщение от Сергея:
«Валь, я записался к психологу. Хочу работать над собой. Над нами. Дай мне шанс».
Она прочитала, стоя у зеркала в прихожей. Женщина в отражении выглядела моложе, чем месяц назад. Без той постоянной озабоченности в глазах, без привычки сутулиться.
Нажала «удалить» и начала думать, что надеть в театр.
Завтра будет премьера. Послезавтра — воскресное утро с книгой. А что дальше — она решит сама.
Впервые за двадцать пять лет — сама.
И если кто-то захочет составить ей компанию — пусть это будет тот, кто видит в ней не кухарку, а женщину.