Переломный момент
Телефон разрывался от звонков. В ушах гудели встревоженные голоса, а под глазом наливался синяк всеми оттенками фиолета. Анна сидела, уставившись в одну точку, словно окаменев после пережитого. Весь окружающий мир будто отодвинулся на второй план, превратившись в размытый фон.
— Анна Сергеевна, вам звонят, — потрясла её за плечо коллега, пытаясь вывести из оцепенения. — Вы слышите?
— Я слышу, — тихо ответила Анна, дёрнув плечом. — Пусть звонят.
Её взгляд наконец оторвался от точки на стене, которая так хорошо помогала не думать ни о чём.
— Вы куда? — всполошилась коллега, хватая её за руку, когда Анна поднялась.
Отвечать не пришлось. За неё это сделал подошедший начальник — грузный мужчина с неожиданно мягким голосом.
— Анна Николаевна, вы можете идти домой. Отдохните и поспите. Вы сегодня… — он запнулся, подбирая слово, — совершили настоящий подвиг. Вам нужно успокоиться и прийти в себя.
Никто спорить со словами начальства не стал. Анна, ощущая на себе завистливые взгляды, собрала сумку и оделась. Она уже вышла из здания, но судьбе, похоже, было угодно сделать всё, чтобы только она не пришла домой.
— Анна Николаевна, можно вас на пару вопросов? Это не займёт много времени, — полицейский смотрел на неё с лёгкой насмешкой, приправленной уважением и ещё чем-то непонятным.
Она молча кивнула, и следующий час монотонно повторяла всё, что знала касательно несостоявшегося грабителя.
— Нет, я его не знаю. Понятия не имею, почему он выбрал именно нашу контору… Нет, я не планировала на него нападать, так получилось… Да, я защищалась, поскольку он первый меня ударил. Всё есть на камерах…
С каждым новым вопросом голос женщины становился всё более раздражительным, пока наконец не сорвался:
— Послушайте, ваши коллеги всё это уже спрашивали! Всё записано в протоколе! Если у вас остались вопросы, я готова на них ответить в другое время в участке. А теперь — всего доброго!
Всё это время в сумочке разрывался мобильник. Аня хоть и поставила его на беззвучный, но своим обострённым от нервов слухом улавливала вибрации. Вот и сейчас телефон тихонько позвякивал ключами.
«Вот они, минусы жизни в маленьком городке, — подумала она с горечью. — Только что-то приключилось, новости тут же расходятся, хочешь ты этого или нет».
— Да, мама, — устало ответила она на звонок.
— Дочка! Ты как? Он тебя ударил? Да? Ты где? Ну расскажи, что случилось! — завалила её вопросами мать, стоило Анне только поднести телефон к уху.
— Да, мам… ну всё хорошо, успокойся. Я иду домой, меня отпустили. Позже всё расскажу, ладно? Сейчас ничего не соображаю.
Ей и правда было непросто сосредоточиться. Внутри всё дрожало мелкой дрожью, голова раскалывалась, а руки предательски тряслись. Хотелось просто прийти домой, принять горячий душ и забраться под одеяло — туда, где безопасно, тепло и никто не трогает.
— Дочка, а давай я приду? — не унималась мать.
— Нет уж, мама. Ты придёшь, будешь донимать меня расспросами, а я сейчас не хочу. Ты не обижайся… Нет, всё. Я отключаюсь.
Она взглянула на экран телефона, и неприятно кольнуло осознание того, что муж не позвонил ни разу. Хотя должен был, если уже даже мама в курсе произошедшего.
Голова закружилась, и Аня осторожно коснулась кончиками пальцев лица, поморщилась от боли и резко сменила маршрут. Сперва всё же лучше в больницу, мало ли что.
— Нет, серьёзных повреждений нет. Выпишу вам мазь от синяков и таблетки от боли, — милая женщина-врач участливо пожала руку Ане и выдала рецепт, после чего отпустила её домой.
Решив не рисковать, Анна вызвала такси. Пока ехала, написала начальнику, поблагодарив за заботу. Тот ответил, позволив отдохнуть и завтра. Анна невесело усмехнулась, понимая его беспокойство: завтра её лицо станет ещё «краше». С таким видом клиентов не принимают.
В квартиру она входила тихо, в надежде, что муж всё ещё на работе. Отвечать ещё и на его вопросы ей совсем не хотелось. Её молитвы были услышаны — Кости не было, а потому женщина с огромным удовольствием укуталась, как в кокон, в тёплое одеяло и тут же задремала.
Проснулась она от того, что кто-то тряс её за плечо. С трудом раскрыла глаза и услышала недовольный голос мужа:
— Ань, я, конечно, всё понимаю, но мы что, ужинать сегодня не будем?
Женщина потянулась, зевнула, хотела потереть глаза, но поморщилась от пронзившей лицо боли.
— Ты давно пришёл? — спросила она хриплым со сна голосом.
— Нет, я только что. А ты тут спишь! — в его голосе звучал упрёк. — Я, вообще-то, голодный.
— Сейчас встану, — нехотя вытянула своё тело из тёплого кокона Аня.
Сил готовить какие-то изыски не было, а потому было решено сварить макароны. К ним она открыла банку консервированных помидорчиков, а ещё накрошила салат из овощей. В холодильнике нашлась ещё и вчерашняя жареная рыба — всё такая же вкусная.
Когда всё было готово, женщина позвала мужа к столу. Тот явился с оскорблённым видом. Анна не реагировала. Она вдруг поняла, что страшно проголодалась, и набросилась на еду. Слова мужа воспринимала как фон и только изредка кивала, а мысли её были о том, что он даже не спросил о её самочувствии, не пожалел, не предложил помощь.
Неприятно кольнуло сердце, но она молчала. В какой-то момент Костя настолько разошёлся, что стал бить ладонью по столу.
— Ты можешь потише? — спокойно спросила она, сама удивляясь своему хладнокровию.
Муж фыркнул:
— Жена, а ты можешь не гундеть? Разве не видишь, что у меня был тяжёлый день? И вообще, мне не нравится твой тон. Что это такое, Аня? Почему ты со мной так разговариваешь? Где хвалёная женская поддержка?
Она хотела пожать плечами и вернуться к трапезе, но тут он добавил:
— Хотя какая от тебя может быть поддержка! Не жена, а недоразумение вот что!
Он с размаху толкнул свою тарелку с макаронами.
— Почему на столе уже неделю нет мяса? Я этим не наедаюсь!
— А ты его купил? — тихо спросила Анна.
— А что, должен был я? Что, я баба, чтобы с сумками по магазинам бегать? — он раздражённо взмахнул рукой и случайно ударил по ложке.
Та подпрыгнула, и всё содержимое взлетело в воздух. Одна макаронина, описав изящную дугу, приземлилась Ане за декольте. Муж заржал, как конь, а женщина с ледяным спокойствием вынула из-за пазухи еду, бросила её обратно в тарелку Кости и… встала.
Тарелка сама оказалась в её руках, и через мгновение – на голове мужа, который хватал воздух без единого намёка на веселье.
— А я что, мужик, чтобы раскидывать грабителей? — её голос звенел от сдерживаемой ярости. — Нет, Костенька, я женщина. Но когда мне и моим знакомым грозила опасность, я это сделала. Опять же нет, дорогой, я жена, которая, быть может, тоже рассчитывает на поддержку, на сочувствие и на крохи беспокойства со стороны человека, который называется моим мужем. И что я получаю? Смешки и истерики?
Она наклонилась к нему, глядя прямо в растерянные глаза:
— А ты не обалдел, Костя? Или у тебя глаза повылазили, что ты не видишь, в каком я состоянии? У меня тоже день выдался так себе, — её голос дрогнул, — но я же не жаловалась и не швыряла свои несчастные макароны!
Анна с силой ударила ладонью по столу, а потом резко смахнула тарелку с головы мужа на пол, где та разлетелась на осколки.
— Запомни, дорогой муж: хочешь получить поддержку и понимание — научись сперва ценить то, что у тебя есть, и давать хоть что-нибудь взамен. А то неровен час проснёшься — и окажешься разведённым.
После этой тирады она просто вышла из кухни и заперлась в ванной. Долго любовалась фиолетовым синяком под глазом, намазывая его врачебной мазью. Вымыла голову, завернулась в халат и вышла. Уже в спальне услышала, как в дверь кто-то позвонил.
Анна даже не шевельнулась. На второй звонок она услышала шаги Кости, звук открывающегося замка, а потом гул женских голосов.
— Ой, а что это у вас за беспорядок? А почему тарелка на полу и еда где? А где Аня? — голос свекрови звучал слишком громко.
Анна дёрнулась, чтобы встать, но замерла, услышав голос мужа:
— Да, мам, я это случайно смахнул. Мам, ты говори потише, Аня отдыхает. Лучше помоги мне прибраться здесь.
Голос свекрови тут же стал тише:
— Как она? Я смотрела новости, Анечку показывали. Бедная! Даже представить страшно, что ей пришлось пережить. Говорят, у этого злодея при себе было оружие, и ей просто повезло, что он его не применил.
— Да ей вообще нужно было сидеть и не дёргаться! Вот придумала тоже — кидаться с голыми руками на вора. Я не понимаю, где мы оступились в воспитании…
— Если бы не она, то ой-ой-ой, даже страшно подумать! А не дай Бог, с ней что-то случилось бы? У меня дочь одна, другой не будет!
Женщины заговорили наперебой, перебивая друг друга. Аня вздохнула и перевернулась на другой бок. Она не могла поступить иначе, что бы они ни говорили. Этот ирод замахнулся на старенькую бабушку…
— Так, дорогие мои, вы что, пришли мне тут жену доводить? — рявкнул вдруг Костя на женщин, и те мгновенно притихли. — Аня сегодня с вами разговаривать не будет. Да вы и так всё знаете. Поэтому давайте-давайте, одевайтесь и по домам. Нечего тут разводить панику!
Хлопнула входная дверь, и женщина прислушалась. Мужа не было слышно. Она закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.
Проснулась Анна уже утром от запаха еды и свежесваренного кофе. Выйдя на кухню, она удивилась ещё больше: на плите что-то бодро булькало, на столе дымились две чашки с ароматным напитком, везде царила чистота, и даже грязная посуда испарилась.
— Проснулась, милая? Ну, садись, давай будем завтракать с тобой, — Костя с виноватой улыбкой отодвинул для жены стул, а потом поставил перед ней тарелку с аппетитной яичницей.
— Ты не заболел часом? — не сдержалась женщина.
Муж только улыбнулся:
— Нет, скорее, наоборот — выздоровел. Ты вылечила меня вчера, Ань. Мне так стыдно… Ты прости. Просто я так перенервничал за тебя, переживал сильно, а ещё и на работе не всё славу богу. Вот и сорвался. — Он вздохнул и продолжил уже серьёзнее: — А ты всё правильно сказала. Я совсем обленился, привык, что у меня есть ты, и позабыл, что ты, вообще-то, женщина. Да к тому же и любимая моя. Но, как видишь, я на пути исправления и исцеления. Ну, если ты поможешь, то я обещаю стать ещё лучше.
Анна прыснула в чашку, не в силах сдержать смех:
— Скажи честно, ты что, текст учил?
Мужчина широко улыбнулся и достал из кармана исписанный листок:
— Я даже тут шпаргалку сделал, чтобы ничего не забыть. Но, Ань, ну я серьёзно — я готов меняться. Ты только помоги, ладно?
Она серьёзно кивнула, а потом приступила к еде.
— Вкусно, — похвалила зардевшегося мужа.
— Я ещё и холодильник забил продуктами, чтобы тебе не пришлось после работы ещё и в магазин идти. В следующий раз сходим вместе.
— Сходим, сходим. Пусть только лицо сперва моё в норму придёт.
Они дружно рассмеялись, и мир в семье наконец-то был восстановлен. Этот день стал для них обоих переломным — тем, с которого начались настоящие перемены.
