Мужчина оторопел: на какой развод? И куда же я пойду?
На что им был получен ответ: на обычный развод, если ты еще ничего не понял. А идти можешь на все четыре стороны.
— Лар, я кажется встретил женщину, — в трубке раздался голос отца.
— Ну, что же папа, совет вам да любовь! Я за тебя очень рада!
Дочь говорила правду: она, действительно, была рада за своего папу, вдовствующего уже около десяти лет.
Когда ум.ерла мама, они еще жили вместе: Ларе было шестнадцать лет – вполне сознательный возраст. И оба очень переживали, хотя это было предсказуемо: у мамы была четвертая стадия онкологии.
Когда она впервые почувствовала себя плохо, то обратилась к врачу. Но у нее ничего не нашли. А когда она повторно пришла через полгода, то папе возмущенно сказали:
— Где же вы были раньше?
Мама оказалась не операбельна.
Качать права было бесполезно – как всегда оставались нерешенными два извечных вопроса: что делать, и кто виноват.
Виноватых найти не удалось. Получалось, что это – мама с папой! Папа потом будет этим мучиться всю оставшуюся жизнь.
Что делать, тоже было ясно: маме предложили операцию, которая называется паллиативной – немного облегчить страдания и продлить ей жизнь.
Мама прожила еще шесть месяцев и все строила планы: хотела купить себе и Ларе новые одинаковые туфельки на весну…
В них ее и положили: она ушла, когда проклюнулись молодые листочки – в день похорон брызнул первый дождь, и папа держал над мамой зонт, хотя ей уже было все равно.
Горе-горем, но нужно было привыкать к новой жизни: и повзрослевшая дочь стала заниматься домашним хозяйством. К тому же, нужно было продолжать учебу.
Периодически папа не приходил ночевать. Лариса понимала, что в его жизни появилась женщина. Но он ни разу никого не привел домой и не познакомил девушку ни с одной из своих избранниц: папа не хотел, чтобы у Лары была мачеха и ждал, пока она вырастет.
И вот она выросла! И не только: у нее уже была своя семья, а у Владимира Ивановича уже был внук! Разве это – не счастье? А теперь у него появилась и любимая – хотелось надеяться, что и любящая – женщина.
Оказалось, что это коллега отца по работе – он, бывший военный, преподавал в школе начальную военную подготовку, которую снова ввели в последнее время. А его избранница была педагогом химии и давно симпатизировала одинокому мужчине.
И ее мечта, наконец, исполнилась: бравый отставник обратил внимание на симпатичную химичку!
Почему, сказать трудно: может, понял, что дочка выросла и он уже может подумать и о себе.
Возможно, его стало тяготить одиночество и эта самая холодная постель.
А может, дело было в том, что химоза, как ее звали в школе, подстриглась, сменив старивший ее пучок на затылке на нечто воздушное, которое очень ее молодило и навевало мысли о некоторых возможных шалостях с ее стороны.
Хотя дама была на немного младше Владимира, и у нее тоже была взрослая замужняя дочь.
И он пригласил ее на свидание, что было очень удобно: они заканчивали работу в одни и те же часы. И у них все произошло: нет-нет – не сразу. Но оба почувствовали, что хотят быть вместе.
А почему бы и нет? Оба были свободны. Работали в одном и том же учреждении, что предполагало общность интересов и некоторую производственную близость, а это очень сплачивает.
К тому же, у каждого было по квартире – дочери жили с мужьями в других местах.
Но тут появилась небольшая закавыка: мужчина не планировал регистрировать отношения, да и зачем? Общих детей у них не предвиделось, имущественных претензий пока не возникало: поэтому чего зря суетиться?
Но Раиса Петровна перла, как бык на красную тряпку: хочу замуж!
— Зачем? – возник естественный вопрос.
— Хочу сменить фамилию на Николаеву!
— Но ты же прожила почти пятьдесят лет с фамилией Лифшиц, и тебя все устраивало.
— Да, но теперь я живу с мужчиной по фамилии Николаев!
Аргументы выглядели не очень убедительно. И тогда Рая зашла с козырей:
— И, вообще, мне все уши коллеги на работе прожужжали — когда свадьба да когда свадьба! Это что же получается, поматросил и бросил?
Этого уже перенести приличный мужчина не мог: к тому же никто никого не бросал – отношения продолжались.
Но тут Владимир Иванович смалодушничал и согласился, хотя Лариса его отговаривала: папочка, поживите хотя бы годик так!
Почему-то ее не очень впечатлила эта очень симпатичная особа, по-хозяйски положившая руку на колено отцу, что выглядело не очень красиво: воспитанные пятидесятилетние тетки так себя не ведут – Лара для знакомства была приглашена к ним в гости.
Но глядя, как радостно улыбается добрый и чуточку наивный папа, глядя на новую зазнобу, Лара дала «добро» на женитьбу. Хотя прекрасно понимала, что от ее мнения уже ничего не зависит: отныне ее голос был исключительно совещательным.
И парочка скромно расписалась в местном загсе: невеста была в простом темно-синем платье. А на работе устроили небольшой фуршет: педагоги скинулись и все вместе подарили им недорогую кофемашину – какие доходы у преподавателей!
И «молодая семья» стала жить-поживать – добра у них было достаточно.
И тут оказалось, что дочь Раи Валентина очень привязана к маме. Да, прямо очень-очень! И она почти каждый день заходит в гости — они стали жить в двухкомнатной квартире Раисы, которая находилась на одной улице с дочерью: знаешь, как удобно!
Конечно, удобно. Но, вопрос, кому? Уж точно, не Владимиру Ивановичу, которого все стало немного напрягать.
А женщины, как будто, этого не замечали и щебетали, и щебетали…
И Валя несколько раз оставалась ночевать: у мамы она всегда чувствовала себя, как дома.
А потом молодой муж заметил, что при расставании любящая мамочка сует дочурке денежку и вкусненькое, купленное на его хорошую военную пенсию – зарплата педагога на дотягивала до потребностей Вальки.
И это его неприятно поразило: его Лара таких траншев была лишена, да и в гости к папе ее не приглашали.
И, вообще, у мужчины появилось чувство дискомфорта: он, несмотря на штамп в паспорте, совершенно не чувствовал здесь себя, как дома.
А еще Раиса всячески способствовала выставить Ларису в не выгодном для нее свете.
— Ты кому хочешь звонить? – спросила женщина, заметив, что муж взял в руки телефон.
— Да Ларе: уже три дня не разговаривали!
— А почему это ты должен ей звонить первый? Пусть позвонит первая – уважит папочку! Вон, моя Валька – по несколько раз на дню названивает!
«А фигли твоей Вальке делать-то? Она же не работает! И детей у них нет. Только сидеть весь день в телефоне да есть в три горла – уже отъела себе пятую точку до безобразия! Чего не потрепаться с любимой мамочкой?»
Все это хотел сказать Владимир Иванович, но вовремя остановился: себе дороже – он за короткое время научился приноравливаться к обстоятельствам. И мужчина опять смалодушничал и отложил телефон.
А жена все никак не могла успокоиться, нахваливая свою кор..ову… дочь и ругая Лару, которая этого, конечно же, не заслуживала: дескать, хорошо, что он вовремя женился – хоть теперь будет нормальная дочка в семье, имея в виду явно не Ларису.
И мужчина в который раз все это проглотил, таким образом покупая себе спокойствие, уже чаще, временное: у него все чаще стала появляться мысль, что он явно поспешил с заключением брака. Как говорится, нет жены, но и это не жена.
Но это были еще цветочки. Не прошло и года, как начались ягодки: нужно было переписать его квартиру на Валюшу.
Нет-нет, это не ошибка: на Валюшу! А на кого же еще? Ну не на Лариску же.
Почему? Да потому что именно Валюша будет той, кто подаст им в старости стакан воды! Ведь Ларка за этот год так ни разу и не заехала!
О том, что дочь мужа несколько раз пыталась это сделать, но получила от Раисы «отлуп», не упоминалось.
А папочка тоже молча это проглотил: не известно, что им теперь руководило.
И тогда Владимир Иванович сделал самую большую глупость в своей жизни: при живой дочери и внуке подарил квартиру жирной Вальке.
Почему, сказать трудно. И кто-то скажет, что такого просто не может быть: чтобы вполне себе нормальный работоспособный и адекватный мужик, находящийся в трезвом уме и твердой памяти, попер в такую д..у..рь! Но это произошло.
Может, все-таки, Альцгеймер? Но смекалистая родня подстраховалась и, на всякий случай, отвела папу Вову к психиатру на случай, если все придется опротестовывать.
И он оказался совершенно здоров, что было вполне предсказуемо. И, надо ли говорить, что квартира тут же уплыла!
Да, хорошенькая однушка, полученная еще родителями первой жены: Валя ее тут же продала, а деньги использовала на собственные нужды.
Позже мужчина пытался разобраться, что же им тогда двигало? Но ответа не было. Точнее, он был очевиден, но очень не нравился папе Вове: он неожиданно оказался банальным при***ком, как, впрочем, многие медийные личности, подписавшие в свое время соответствующие документы.
А потом можно сколь угодно долго орать, что ты был не в себе, что тебя опоили или прину̀дили под страхом см.ерти: дело было сделано и поезд, стуча колесьями, как говорила старенькая бабушка, уже набирал скорость совершенно в другом направлении.
И тут появились «новые новости»: оказалось, что он в семье жены пришелся не ко двору! Как же так? А так: Рая ожидала от него не этого!
— А чего? – пытался добиться от любимой жены Владимир Иванович. – Вроде, все же было нормально!
— Мы не сошлись характерами! – жестко произнесла Рая и добавила: Поэтому я подаю на развод!
Мужчина оторопел: на какой развод? И куда же я пойду?
На что им был получен ответ: на обычный развод, если ты еще ничего не понял. А идти можешь на все четыре стороны: пусть тебя твоя дочь забирает!
И он тогда приехал к дочери…
— Папочка, милый, но зачем? – почти кричала Лариса. – Они что, тебя били, пытали или прижигали пятки утюгом, чтобы ты пошел на такое?
Как же надо ненавидеть меня и своего внука, чтобы лишить маминой квартиры? Ну, скажи, почему?
А что тут скажешь, братец ты мой? Как там, у классика: Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа.
И эта цитата, как нельзя полно, отражала происходящее. Папа молчал, глядя в угол: отрезвление наступило, но слишком поздно.
К счастью, у мужа Лары была комната в коммуналке, которая стояла свободной: туда папу Вову и заселили. Пенсия у тебя большая – платить за жилье будешь сам, раз ты такой хитроумный.
А с работы ему пришлось уволиться, чтобы не видеться с бывшей женой, которая стала распространять про него всякие небылицы: за что боролись, Владимир Иванович…
Ну, скажите, почему, в своем большинстве мужчины, выбирают совсем не своих детей, а вторых и последующих жен?
Так произошло с одним известным создателем Чебурашки, с любимым всеми актером, сыгравшим Распутина и еще со многими представителями мужского пола: все они оставили своих детей ни с чем.
Причем, это были дочери. Возможно, с сыновьями отцы сделать это бы поостереглись.
Но в тех случаях все, хотя бы, закончилось для мужей не так печально, как с Владимиром Ивановичем, которого подогрели и обобрали.
Поэтому, доверяй, но проверяй! А вы, дорогие кавалеры, будьте внимательны и «фильтруйте базар» тщательнѐй, как советовал один очень умный «дежурный по стране». Кстати, дам это тоже касается.
Ведь сейчас, наряду с новыми возможностями, активизировались старые способы честного отъема денег у населения, как говорил незабвенный «товарищ Бендер».
И сегодня это называется «по-легкому срубить ба.б.ла» — русский язык тоже не стоит на месте. За исключением ненормативной лексики, конечно: ведь нетленной классике ничего не грозит!
Автор: Ольга Ольгина