– Это наша квартира, а они пусть убираются, куда захотят, – кричал Костик, – мне плевать, куда они пойдут!
У меня даже комнаты своей нет. Я отцу пожалуюсь, перееду к нему, пусть все увидят, какая ты плохая мать!
– Ну сыночек, потерпи, тете Ире с девочками просто некуда больше идти, – Саша как могла, успокаивала сына, – они обязательное переедут, как только смогут!
– Да быстрее я из этого дома уйду. Тебе чужие люди дороже родного ребенка! – Вопил ее сын, – вообще на меня плевать!
С отцом развелась, а теперь еще этих притащила. В ванную не попасть, в туалет вечно очередь, едят все подряд из нашего холодильника. Ненавижу!
Сын хлопнул дверью и закрылся в их общей с Сашей комнате. Она вздохнула. Такие скандалы повторялись все чаще с тех пор, как Косте исполнилось 13 лет.
С мужем Саша развелась два года назад. Особых причин не было. Просто стали чужими друг другу людьми.
Муж рвался в Москву, делать карьеру, а ей нравилось жить и воспитывать сына в их тихом провинциальном городке. Где до школы можно дойти пешком, а в секцию не нужно ехать десять остановок.
К тому же у Иры и здесь была стабильная работа, хороший коллектив и довольно высокая, по меркам их провинции, зарплата.
Сын, Костя, остался с ней в двухкомнатной квартире. Отец его поначалу ездил к сыну почти еженедельно, потом раз в месяц. А теперь они виделись и вовсе раз в год, на неделю, летом, когда бывший муж приезжал к своей матери в отпуск.
Почти в тот же период, когда Саша развелась с мужем, ее лучшая подруга, Ирина, осталась без жилья с тремя дочками на руках.
Девочки были младше Кости — 9, 8 и 5 лет. У Иры сгорел деревенский дом, в котором она жила с дочками.
Они, конечно, встали на очередь для получения жилья. Но проблема не решилась. Им пока даже не предлагали варианты.
Родственников у Ирины не было, только старенькая бабушка в доме инвалидов. Деваться было некуда. Саша предложила пожить у нее в одной из комнат. Туда Ира и въехала с детьми и всем своим нехитрым имуществом, оставшимся после пожара.
Поначалу Костик даже был рад компании девчонок. Вместе они играли, ходили гулять и в школу. Саша временно прописала подругу у себя. Та смогла устроить детей в школу и сад, сама нашла работу.
Они думали, что решение всех проблем не займет много времени. Но ситуация изменилась.
Прошел год, потом второй, Ирина продолжала жить во второй комнате, никуда не собираясь переезжать. Костя с Сашей ютились вдвоем в бывшей гостиной.
Постепенно мальчика стали раздражать непрошенные соседи. Он вступил в переходный возраст и все чаще указывал матери на то, что недоволен отсутствием своей комнаты.
Да и вообще, Костя регулярно высказывался о них нелестно. Считал, что девочки воруют у них еду, специально долго торчат в ванной, мешают ему собираться в школу.
После очередного скандала с сыном Саша решила поговорить с Ириной. Подруга действительно давно уже вела себя в ее квартире как хозяйка.
Могла даже прикрикнуть на Костю, если он долго занимал ванную комнату или кухню.
– Ир, Костик очень недоволен, он опять заводит разговоры о своей комнате, я уже не знаю, что делать. – Вздохнула Саша.
– И что, подурит и перестанет, – отмахнулась от нее подруга, – посидишь сегодня с девчонками? У меня свидание, представляешь?
– Ира, ты меня не слышишь, – вздохнула Саша. – Костя угрожает из дома сбежать или к отцу. Да и я сама уже не слишком этой ситуацией довольна.
Вы приехали пожить пару месяцев, а прошло уже два года. Ир, может тебе пора все-таки поискать квартиру или чиновников хотя бы с очередью поторопить.
Ты же мать троих детей. Ну должны они начать шевелиться.
– Ой, ну ты скажешь, предлагали они разные варианты. Но везде же без ремонта. Ну как я заеду в такое жилье с девочками. Вот и жду вариант получше.
– Но можно же заехать и самой минимальный ремонт сделать. Обои поклеить я тебе помогу, – убеждала подругу Саша, – а так ты будешь вчетвером с девчонками у нас в квартире сидеть?
Ты ведь, Ир, даже за квартиру ни копейки не даешь, а с вами прописанными туда куча денег уходит, на коммуналку.
– Ну ты же знаешь мою ситуацию, – привычно завела свои жалобы Ирина, – дом сгорел, идти нам некуда, получаю я в своем магазине сорок тысяч. Едва хватает на питание.
Еще и Костик твой у нас подъедает, все время недосчитываюсь то яблок, то сосисок. А потом наговаривает на моих девчонок.
– Ира, я не стану разбираться, кто тут прав, даю тебе два месяца, чтобы найти новое жилье. Мой сын растет, я должна думать о его интересах.
Вы и так достаточно у нас пожили. Все, что могла, я сделала. Прописку пока можете сохранить здесь. Но коммуналку будешь оплачивать сама. Вашу долю.
– Вот такая ты подруга, – завопила Ирина, – все понятно теперь, столько лет прикидывалась, и вот, вылезло нутро твое. Выгоняешь меня с детьми на улицу. А как мы жить будем, не думаешь!
– А ты думала, когда девочек от трех разных мужчин рожала, «для удовольствия» и ради материнского капитала? И ни один из папаш алименты не платит. Обратись к ним, может чем помогут.
– Ну все, понятно! Стерва ты, Сашка. Накрылось, значит, мое свидание?
– Ир, ты вообще обнаглела? Вместо поиска мужика, лучше бы квартиру недорогую поискала. Пользы бы больше было.
– Да у меня и так жизнь беспросветная, никаких радостей, одни дети мелькают перед глазами, дом да работа.
– А это материнство, Ир, добро пожаловать в реальный мир.
Они закончили разговор. Саша была очень сердита на подругу. И замкнувшийся в себе Костя ее очень тревожил. Прошла пара недель, подруга явно не искала варианты для переезда. И вообще не хотела ничего менять.
А в один из дней, когда Саша вернулась с работы, она застала там такую картину: ревущая младшая дочь Ирины и стоящий над ней Костя.
– Что у вас тут случилось? – Спросила Саша, склоняясь над девочкой. И тут же из комнаты вылетела Ирина.
– Вот, видишь, твой сын – садист. Покалечил мою девочку. Лялечка, что с тобой, где болит? – вопила Ирина. На глазу девочки набухал отек.
– Мама, это не я ее, – закричал Костик со слезами на глазах, – я вышел в коридор, так уже было. Ляля лежала и плакала, я наклонился ее поднять, тут ты пришла.
– Да, рассказывай, вот поставят на учет в комнате для несовершеннолетних, будешь знать. Ты же малолетний преступник, – орала Ирина, – если моя дочь без глаза останется, ты пожалеешь, что на свет родился.
А ты что стоишь, как кор..ова? Неси лед, видишь, отекает глаз. Тоже мне, мать, не можешь за своим сыночком уследить.
– Это не я, тетя Ира, я ничего не сделал, – плакал в голос Костик, – почему вы на меня наговариваете?
Ирина тем временем вызывала скорую помощь. Их увезли в больницу. Старшие девочки заперлись в комнате. Саша слышала, как мать запретила им выходить.
Костя все пытался с ней объясниться, рассказать, как было дело. Да она и сама понимала, что в этой истории что-то не так. Но как объяснить травму ребенка?
Ирина с дочерью вернулись после полуночи, на такси. Половину лица девочки закрывала повязка. Подруга Саши сердито сверкнула глазами и удалилась в комнату, которую считала своей.
Утром, отправив Костю в школу, она попыталась поговорить с Ирой. Но та общаться не желала, лишь заявила:
– Ты же понимаешь, в такой ситуации мне не до поисков квартиры сейчас. Подождешь, пока мы все решим. Я пока не стала заявлять на Костю. Но ведь это только первый случай.
Мало ли на что он способен?! Может на время отправишь его к отцу? Мальчишка явно вышел из-под контроля.
Саша лишь промолчала. Она была сильно расстроена поведением сына. А Костя замкнулся, обсуждать происходящее с ней отказывался.
Через пару дней Саша уже задумалась о поисках психолога для сына. Именно в этот момент к ней в комнату постучала старшая дочь Ирины, Настя:
– Можно, тетя Саша? – спросила девочка.
– Да, Насть, заходи.
– Я вам хочу сказать, чтобы вы Костика не ругали, – вздохнув начала девочка, – нам мама запретила правду говорить. Но я так больше не могу, стыдно очень.
Понимаете, Лялька сама упала в комнате, она скакала, мама не уследила, и Ляля упала с верхнего яруса кровати, лицом вперед. А потом убежала в коридор плакать, боялась, что ее наругают.
Там Костик ее и нашел. Он не обижал Лялю. Это мама придумала про то, что Костя ее обидел, потому что вы нас выселяли.
Она нам с сестрами сказала всем врать. Чтобы тут остаться, иначе мы на улицу пойдем, – девочка заплакала. – Тетя Саша, мне очень страшно, я не хочу быть бездомной. Но и врать тоже не могу.
Мне неприятно, я даже спать перестала.
Настя стояла перед ней, пустив голову. А из своего угла, отгороженного стеллажом, выглянул повеселевший Костик:
– Видишь, мам, я правду говорил, а ты не верила.
– Да я верила, сынок, понимала, что нужно тебе поверить. Но ты сам видел, что тут творилось.
Она поблагодарила Настю за то, что та рассказала правду. А потом крепко задумалась.
Предстоял непростой разговор с подругой, решившей ложно обвинить Сашиного сына.
Едва дождавшись вечера, она позвала Ирину на кухню:
– Вот что, я скажу один раз, повторять не буду. Я знаю, что это не Костя ударил твою Лялю, она сама упала. И ты это тоже знаешь, Ира. У меня есть свидетель, – блефовала Саша.
– И что теперь? Твой сын все равно невоспитанный, – заорала в ответ Ирина, – он ее в другие дни обижал.
– Ир, ты разницу не видишь? Моего ребенка обвинила в том, что он твою дочь травмировал. А теперь признаешь, что соврала?
– А что такого, тебя и обмануть не гр.ех, как блаженная, всему веришь. – усмехнулась Ирина, – ну, попробуй, высели меня. Кишка у тебя тонка на такое, Сашка. Два года терпела, и еще потерпишь.
Но Саша терпеть не стала. Вместо этого она обратилась к бывшему мужу.
Пришлось пережить еще один неприятный разговор – тот не знал, насколько нагло вела себя Ирина.
Бывший муж прислал своих друзей, крепких парней, которые вывезли вещи Ирины в съемную комнату, которую ей нашла Саша.
При такой группе поддержки подруга даже не пикнула, выехала молча.
В квартире Саша сменила замки, а временная регистрация у ее гостей все равно скоро заканчивалась. Достаточно было ее не продлевать.
У Кости появилась своя комната. А с бывшей подругой Саша разорвала всякие отношения.
Автор: Екатерина Коваленко