Семейная жизнь в последнее время явно не ладилась. Что бы ни делал Василий, все вызывало у супруги только раздражение.
— Вставай, на работу, Василий! Василий, зачем будильник заводить, если ты его не слышишь? Сколько можно? Не слышишь? Ну-ну! Спи дальше! Вечно все у меня на шее висят, а я ведь не железная! — примерно так жена Александра будила каждый день своего спокойного и безвредного спутника жизни Василия.
Муж тяжело вздохнул, но вспомнил, что пора на работу, и весело соскочил с кровати.
Работу свою он любил, там коллеги дружелюбные, даже начальник невредный.
На работе можно было отдохнуть от придирок жены, поговорить с адекватными людьми.
Откуда только Александра брала те страшные обвинения, которыми осыпала Василия, он не представлял. Главное, она не употребляла матерных выражений, которыми обычно обходятся мужчины.
Ругаться Шура умела виртуозно. Видимо, понимала, что в душе муж ее побаивается, да и уйти от привычного быта, от детей не решится. Поэтому женщина пользовалась своей властью в полную силу.
Но всякому терпению есть предел. Тихий, миролюбивый мужчина начал огрызаться, что вызывало новый поток негатива и разных неприятных слов со стороны жены.
Пока Василий собирался на работу под привычное сопровождение: «ты специально меня доводишь…», «только и мечтаешь о девушках, вот и загоняешь меня …».
Размышлял, откуда женщины слова такие берут, как у них фантазии хватает? Он сам бы ни за что до такого не догадался. Конечно, было желание треснуть кулаком по столу и сказать: «Молчи, женщина!»
Но восточных корней у него не было, к тому же, ссориться с женой с утра Василию просто было лень. Хотя супруга так умела под кожу залезть, что он невольно начинал заводиться.
Пришел Василий на работу в раздумьях, и решил с другом Пашей посоветоваться.
У Павла жена всегда веселая, добрая, ходят они всегда вместе, за руки держатся как молодожены. Может, секрет какой-то у него есть?
Вышли они во двор покурить, начал Василий разговор:
— Вот объясни мне, Пашка, как ты с Алёнкой своей ладишь? Я вот десять лет со своей Шуркой живу, привык к ней вроде, только пилит она меня с утра до вечера. И чего ей не хватает – зарабатываю нормально, налево не хожу, почти не пью. Любовь даже у нас с ней не получается в последнее время. За что она меня невзлюбила? Никак я этих баб не пойму!
— А ты всерьез её слова не принимай. Женщина, она внимание любит. Подарки там, цветочки, конфеты!
— Ага, я уж пробовал! Она решила, что я нашёл себе кого, вину свою заглаживаю! Две недели потом со мной не разговаривала.
Пашка удивился, ничего подобного у него в семье не случалось.
— А как вы с Алёнкой общаетесь, неужели никогда не ругаетесь?
— Бывает иногда, только я её быстро успокаиваю! Обниму – и в комнату! Ну, конечно если детей дома нет! Главное, обнять женщину надо крепко, по-мужски, прижать к себе и не отпускать. Проверено, сразу успокаивается!
— Ничего себе! К моей Шуре на хромой кобыле не подъедешь, сразу раскусит!
— А ты попробуй! Обними покрепче. Поймет Шура, что ты её любишь и отпускать от себя не хочешь. Это для прекрасного пола очень даже важно! А переговорить её ты все равно не сумеешь, больно она у тебя грамотная!
Василий решил пройтись с работы пешком, не очень он домой торопился.
Идёт и думает, когда же его семейная жизнь начала катиться под откос?
Начиналось всё очень даже удачно. Александру он встретил в парке.
Решил пробежаться после работы, а они с подругой на скамейке сидели. Разговор у них такой был увлекательный, что не заметили девушки, как подросток из кустов выскочил, сумочку схватил и сбежал.
А Василий издали его заметил, взял наперерез и перехватил метров за сто от девушек.
Пацан заревел, пожалел его Вася, по уху дал и отпустил. А сумочку принес Александре. Она уже в полицию собиралась звонить, а тут Василий ей пропажу приносит. Парень даже деньги вытащить не успел. Поблагодарили его девушки, обменялись телефонами.
Начали Василий с Шурой с тех пор встречаться. И ведь все у них было хорошо, с родителями познакомились, как положено, свадьбу сыграли.
Даже теща приняла его как родного сына. Вспомнил он, какая Шура красивая была в кремовом бальном платье с кринолином, с цветами в волосах. А главное, оба они были счастливы, любили друг друга и даже не думали ссориться.
Что же с ней случилось, может, с ним самим что-то не так?
Правда, не умел он красивых слов говорить, но любил жену и налево никогда не смотрел.
В последнее время замкнулся, стал мало разговаривать, грустно было, обидно.
Раньше они все проблемы вместе обсуждали, с детьми гулять ходили, радовались на них вместе. Может, он обидел жену неосторожным словом, и она словно с цепи сорвалась.
Решил Вася поговорить с женой напрямую, спросить, что с ней происходит.
»Пусть ругается, зато я пойму, в чем дело! Если уж так сильно она меня ненавидит, пойдем и разведемся, что мучить друг друга! – решил Василий, идет, слезы вытирает. – Все равно эту женскую логику никогда не понять!»
Пришел он домой, зовёт жену.
— Иди, Шура, мне поговорить с тобой надо!
— Ну, слава Богу, муж у меня заговорил! А то уж я думала, ты онемел!— удивилась Шура и села напротив него на стул. – Ну, говори, что надумал?
— Что-то жизнь у нас в последнее время не ладится! Ты вот всё ругаешься, доброго слова мне никогда не скажешь! В чём я виноват? Я же все для тебя, для детей стараюсь, а ты меня в грош не ставишь! Давай уж тогда лучше разведемся, чем так мучиться!
Александра всплеснула руками:
— Ничего себе, это я во всём виновата? Сам внимания на меня совсем не обращаешь! Я и ругаюсь, чтобы ты меня заметил! – Шура вдруг закрыла лицо руками и заплакала.
Василий даже дар речи потерял. Ни разу он не видел, чтобы его «железная леди» плакала. Женских слёз мужчина выносить не мог. Испугался Вася, схватил жену в охапку, прижал к себе, стал слёзы вытирать:
— Ты плачешь? Из-за меня, недалёкого? Да я вот обниму тебя и никому не отдам.
А Шура улыбается:
— Правда, не отдашь?
— Правда, правда! Ни за что не отдам!
Шура пуще прежнего плачет:
— Прости ты меня, Вася, ради Бога! Болтаю со зла всякие глупости! Я ведь думала, что ты меня разлюбил! Обидно было. Не подходишь, не спрашиваешь про мои дела, не обнимаешь, как раньше!
Вспомнил тогда Василий, что ему Пашка говорил и улыбнулся. Теперь он точно знал, как женскую логику победить.