— Ты вела себя совсем непохоже… На себя, понимаешь? Подумал, что закончилась «демо-версия», а вот с этим орущим и плюющим на мои чувства человеком мне придется потом жить.
— А с не орущим и не плюющим на твои чувства человеком ты жить хочешь? – уточнила у парня Ника.
Глава 18
Кататься в поездах с Церой оказалось не так уж и страшно. Собака спокойно валялась под столом и в проходе, не пытаясь выскочить из купе и не реагируя на какой-либо шум.
Все, что оставалось Нике – выводить ее на длительных остановках размяться и сделать все важные дела.
В самой Москве они проболтались больше двенадцати часов из-за окна между поездами. Цера вела себя, как самая приличная собака в мире. Даже умудрилась завести пару новых друзей, которых, скорей всего, в жизни больше не увидит.
Рюкзак с вещами Ника оставила в камере хранения, поэтому путешествовала по городу налегке. И даже нашла несколько интересных мест рядом с вокзалом. Заодно и успела понять в очередной раз, что жизнь в Москве не для нее.
Конечно, у нее в любом случае не было возможности приобрести здесь жилье, но даже если бы и была… Разве что под сдачу, чтобы получать много денег. А жить постоянно в этом шуме, толпе и гомоне – увольте.
Пожалуй, именно из-за спокойствия ей понравился новый город, где дожидалась купленная недавно квартирка. Чем-то напоминал родной населенный пункт вне летнего времени.
Разве что вместо моря река, ну и зимой будет похолодней. Но к этим изменениям Ника была готова.
— Ну вот, Цербер на минималках, проходи, теперь жить здесь будем.
Во взгляде собаки читалось «ну здесь, так здесь, мне все равно где, лишь бы кормили вовремя». Ника, в принципе, придерживалась схожих взглядов. Поэтому уже через два часа после приезда в печке полыхал огонь, а сама Ника возилась с нехитрым обедом.
Как растопить печку, ее научил великий и могучий Гугл. Он же и подсказал, когда можно закрыть заслонку, как понять, что с печкой что-то неладное, а еще – почему не стоит забивать топку дровами под завязку.
Следуя довольно простым рекомендациям, девушка смогла разобраться с минимальными мелочами. И уже вечером более основательно знакомилась с соседями.
То ли сказалась Никина привычка легко сходиться с людьми, то ли сами Лариса и Григорий оказались хорошими дружелюбными, но уже неделю спустя, в их общем доме царили мир, дружба и спокойствие.
Цера днем не только гуляла, но и сидела на привязи во дворе, гавкая на пролетающих мимо ворон. А Ника занималась потихоньку реставрацией оставшейся от прошлых хозяев мебели.
Помогал ей в этом непростом деле Григорий. Как у любого мужчины, у него был весьма обширный набор инструментов, которыми он давал Нике попользоваться до тех пор, пока она не подкопит на свои собственные.
Правда, когда прибежавшая к нему молодая женщина попросила ключ на четырнадцать, гвоздодер и циклю, рот от удивления мужчина слегка приоткрыл.
А увидев, как шустро «девчонка», как он называл Нику, поменяла обивку и наполнитель на старом стуле, заново его собрала и перекрасила в нравящийся ей цвет морилкой, мужик и вовсе задумчиво произнес что-то вроде «вот почему ты не на двадцать лет старше, а»…
Пару месяцев девушка крутилась, как белка в колесе. Тут подкрасить, там подчистить, сдвинуть одно, убрать другое…
Пусть квартира и была неплохой, но доводить ее до ума по своему вкусу Ника будет, скорей всего, еще пару лет.
Еще и огород добавился ко всем прочим хлопотам. Садово-огородные опыты у Ники были последний раз еще в школе, когда их заставляли вырывать траву на пришкольном участке.
Закончилось все тогда быстро – Ника послала классного руководителя на три веселых буквы, когда узнала, что траву предстоит рвать руками даже при учете того, что валяется в ней всякая гадость.
Ведь за углом их школы кто только не ошивался. Порезаться о битое стекло или напороться на иголку да подцепить еще какую-нибудь заразу в планы Ники тогда совершенно не входило. А цапок школьникам не предоставили.
Помнится, тогда в школу пришла вместо матери покойная ныне Ирина Сергеевна и узнав, в чем соль вопроса, добавила «классной» такое подробное уточнение маршрута, что больше Никиных родителей в школу не вызывали вплоть до самого выпуска.
И вот сейчас перед ней был довольно большой кусок года три не возделываемой земли, лопата, окучник и вилы, доставшиеся вместе с квартирой, а еще – ведро картошки, подброшенное на рассаду еще одной соседкой.
— Ну, вызов типа принят, — фыркнула себе под нос девчонка, берясь за дело.
В конце концов, в ее жизни были вещи и пострашней, чем картошка. А физические упражнения, благодаря двадцатикилограммовому «потомку Цербера», которого надо было удерживать на поводке во время прогулки и не давать бежать непонятно куда при разных внештатных ситуациях, позволили нарастить некислую мускулатуру. По крайней мере, с огородом Ника справилась.
Жизнь постепенно налаживалась. Сейчас она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Ведь больше не было никаких проблем. Ну, почти.
— Вы как вообще живете с таким низким гемоглобином? – уточнила новая терапевт на первой же диспансеризации.
Ника пожала плечами и сообщила, что сей показатель несколько месяцев назад был еще ниже.
Терапевт смотрела на девушку, как на свеженького зомби. И выписала препараты железа, заодно настоятельно рекомендовав добавить в рацион побольше мяса.
С этим у Ники проблем не возникло. Заодно и полезла почитать, что вообще за штука эта такая, дефицит железа, и чем он чреват для организма.
— Ну вот. Оказывается, я не ленивая бестолочь, как сама считала, и не истеричка, срывающаяся на всех и вся, а просто надо было больше есть мяса. Интересно, что Вася сказал бы по этому поводу, если бы узнал?
С бывшим женихом Ника общалась последний раз, передавая часть долга. И не хотела связываться сейчас просто потому, что очень уж были похожи ее слова на оправдание.
Мол, не я сама такая истеричная и глупая, а дефицит нужных веществ меня такой сделал. Это как Диана приписывала себе в прошлом депрессию, лишь бы не выходить на работу и продолжать валяться дома у телевизора.
Лупить Нику силы у нее были, а вот на работу пойти – никак нет. Но стоило дочери съехать, забрав все источники дохода с собой – так сразу и депрессия прошла, и работа уборщицей оказалась не такой уж и зазорной.
В один из летних дней зазвонил телефон. На экране высветился знакомый номер.
— Слушаю, — произнесла Ника. И тут же услышала Васин голос.
— Привет. Мы тут стиралку сдвинули, нашли сережки. Не мамины точно, она серебро не носит.
— В виде молний? – ахнула Ника. Она-то думала, что потеряла серьги то ли во время переезда, то ли где-нибудь на прогулке. А они все это время были… У Васи?
— Сейчас пощупаю, скажу. Да, зигзаги с двумя углами.
— Тогда точно мои. Вышли, пожалуйста, я пересылку оплачу, — засуетилась девушка.
— Добро. Я уже боялся, что ты трубку не возьмешь – решишь, что я отношения восстановить попытаюсь.
— А кто сказал, что я буду против?
В трубке повисла тишина. А потом было несколько дней долгих разговоров. Нике пришлось объяснять, что с ней было не так, а также – почему она не могла об этом сказать.
Потому что сама не понимала, что происходит, и только потом, на трезвую и здоровую голову осознала, что порой действительно творила дичь. Вася тоже покаялся, что тогда испугался Никиного напора.
— Ты вела себя совсем непохоже… На себя, понимаешь? Подумал, что закончилась «демо-версия», а вот с этим орущим и плюющим на мои чувства человеком мне придется потом жить.
— А с не орущим и не плюющим на твои чувства человеком ты жить хочешь? – уточнила у парня Ника. – У меня тут двухкомнатная квартира, если что – тебе диван и стол найду, да и оборудование будет, где поставить.
По нашей традиции, приглашаю в гости. Только на этот раз половина билетов и полный холодильник с меня.
Вася рассмеялся. И сказал, что рассмотрит это предложение в течение ближайших месяцев. На том и порешили.
Отношения восстановились и теперь парень постепенно готовится к переезду, а Ника продолжает обустраивать свою квартиру.
Старый телефон, на котором стоит сим-карта из родного региона, все еще молчит. Диана не звонила дочери, да и Ника не горит желанием поддерживать с матерью какие-либо отношения.
Но иногда, сидя на подоконнике с чашкой кофе и недавно подобранным котом Ника задумывается о том, что ей скажет мать, когда все-таки позвонит? В том, что это случится, она не сомневается.
Какая-то часть ее все еще надеется на признание вины со стороны когда-то родного человека. Другая ждет возможности позлорадствовать в ответ за перенесенные в детстве обиды.
Но сама Ника знает: худшим для Дианы будет не злорадство и попреки. И даже не отказ простить за прошлые поступки, а банальное знание. Знание, что ее дочь все равно будет счастливой. Несмотря ни на что.
Все главы повести:
Автор: Екатерина Погорелова
