На что рассчитывала? Что он сейчас в ноги ей бросится с воплем «доченька, любимая, не уходи»?
Так не на того напала. Ему же легче, с глаз долой – из сердца вон.
Всего этого он Вере, конечно, не высказал. Лишь предложил, в своей привычной манере, конструктивные выходы из ситуации.
Глава 6. Подарочки из прошлого
У Андрея суббота прошла продуктивно. Подписал кое-какие документы, принял в работу дела, до этого раскиданные по другим участковым, ну и, конечно же, познакомился с большей частью коллектива.
— Сразу признавайся, за какие грехи тебя в деревню выслали, — полушутя, полусерьезно, затребовала у него судмед Надя. – Субординация кривая, или какие косяки за тобой водятся?
Имей в виду, мы все равно все узнаем.
— Вот, Надька, быка за рога сразу, — восхитился старый опер Михалыч.
Его имени Андрей так и не узнал, да уже даже начал сомневаться в том, что оно вообще есть.
— Не в чем признаваться, — улыбнулся он Надежде. – И меня никто не высылал, я сам на назначение согласился из-за жилищной ситуации.
Без того дома, что мне здесь дали под служебную квартиру, я бы не смог дочь к себе забрать.
А если бы я ее не смог забрать, она бы осталась в детдоме.
— Прости, я не знала, — смутилась женщина.
— Да ничего страшного. Сама ведь сказала, все равно все узнаете, так уж лучше от меня, чем от каких-нибудь сплетников, которые всю информацию перекрутят и перевернут так, что концов не найдешь.
— Дочери-то лет сколько?
— Тринадцать.
— У-у-у-у, мужик, сочувствую, — протянул следователь Петр Степанович. – Она тебе сейчас устроит вырванные годы.
— Да вроде не должна, — пожал плечами Андрей, после чего свернул разговор на другую тему.
Предупреждение Петра Степановича вспомнилось этим же вечером. Когда выяснилось, что Вера считает, что требовать от отца функций официанта – вполне нормальное явление.
Дала знать и накопившаяся за день усталость, и память о собственном «счастливом» детстве, когда в радость был сам факт наличия хоть какой-нибудь еды в доме, а уж о ее приготовлении вопросов не стояло.
Еще и мелкая масла в огонь подлила. Ишь ты, в детдом она хочет обратно вернуться! На понт его взять решила!
На что рассчитывала? Что он сейчас в ноги ей бросится с воплем «доченька, любимая, не уходи»? Так не на того напала. Ему же легче, с глаз долой – из сердца вон.
Всего этого он Вере, конечно, не высказал. Лишь предложил, в своей привычной манере, конструктивные выходы из ситуации.
Их было всего два: либо она мирится с ситуацией и привыкает к тому, что теперь толпы слуг вокруг нет и о себе надо заботиться самой, либо же она может вернуться в детский дом, где воспитанникам в нынешние времена все преподносят на блюдечке с голубой каемочкой.
Конструктивного диалога, увы, не получилось – малявка психанула и, хлопнув дверью, ушла дуться, как мышь на крупу.
Из вежливости Андрей пригласил ее составить компанию в приготовлении и употреблении ужина.
На согласие он не рассчитывал, помня об обидчивых и ранимых женских натурах, но Вера, видимо, оказалась не такой уж и обидчивой. Или же слишком голодной. Подумать только…
Раньше он только читал о таких ненормальных, кто может от голода помереть рядом с набитым едой холодильником.
А тут вот, поди ж ты, столкнулся лицом к лицу. И ведь ей тринадцать, тринадцать, черт подери.
Еще несколько месяцев – и она по закону будет ответственной за ряд своих действий. А она себе даже яичницу пожарить не может. Вот же свалилась на его голову…
От ужина оторвал телефонный звонок. По привычке выйдя в свою комнату и прикрыв дверь, Андрей нажал на прием вызова. Оказалось, ему звонила Надя.
Узнать по поводу парочки документов из переданного ему дела. А заодно – поинтересоваться, почему у Андрея такой грустный голос.
В последнем мужчина сомневался, голос как голос, но махнул рукой, даже забыв, что Надя его не видит.
Мол, нормально все, просто дочь тут капризничать начала.
— Расскажи, может, посоветую что.
— А ты что у нас, эксперт в детской психологии?
— Ну, я старшая в семье из четверых детей, так что в каком-то роде да. Ты ведь ничего не потеряешь, если просто расскажешь, в чем дело, и выслушаешь совет, верно?
Пришлось признать правоту женщины и кратко изложить события этого вечера.
— Зря ты так с девочкой, — вынесла вердикт Надя.
— Вот только не начинай о том, что я ей должен был обед из трех блюд перед уходом на работу сварганить, — поморщился Андрей. – Холодос едой забит, те же бутерброды уже и пятилетка сделать может, не то что взрослая девица тринадцати лет от роду.
— Дело не в обеде. Дело в подаче. Она, что ли, виновата в том, что ее готовить не научили? Вот ты знаешь, какие дома были порядки, пока она с матерью жила?
— Ну… Не очень. Мы о том времени не разговариваем, — смущенно признался Андрей.
— Ну вот. Может быть, там были перестраховщики, которые ребенка к плите на пушечный выстрел не подпускали. Или может с ней бабушка сидела.
Ну, знаешь, из тех, у которых внуки сидят завернутые в пледике на диване и ждут, пока старушка перед ними блинчики и драники выставит.
В каждой избушке свои погремушки. Ты бы лучше со стороны эмпатии к ребенку зашел.
Мол, взрослые устают, поэтому бытовые обязанности целиком и полностью на них валить не принято.
Вот и сделаем так, что я дрова колю, печку топлю и уборкой занимаюсь, а ты готовишь еду и моешь посуду.
Попрощавшись с Надей, Андрей задумался.
С одной стороны, вмешательство другого человека в их личную жизнь немного напрягло.
С другой – в чем-то Надежда была права, смеяться над Верой и подкалывать ее было с его стороны… Не очень-то и по-взрослому.
Ладно, допустим, он последует Надиному совету. Проблемы не будет. Наверное. Вернувшись на кухню, он видит, что девочка все еще сидит за столом, ковыряя вилкой яичницу.
— Вер, вот ты же не маленькая вроде, — девочка настороженно посмотрела на него исподлобья. – Да нет, я правда не понимаю.
Как так получилось, что ты в твои-то годы ни разу готовить ничего не пробовала?
— У нас домработница была. Мама иногда готовила, но только если на праздники что-то.
— Ага. Домработница. Но у нас-то нет домработницы.
— И что? Я теперь должна быть вместо нее?
— Не ты вместо нее, а она была вместо тебя. Я бизнесом не ворочаю, денег на домработницу у меня нет.
— И поэтому я должна делать твою работу?
— Не мою. Часть общей работы. Ты тоже живешь в этом доме. Почему не делать что-то, что не успеваю сделать я?
— А ты успевай.
— Вот так вот? Странно получается. Я тебя пожалел, из детдома забрал, сатрапа не включаю, а тебе жалко полчаса в день потратить и сообразить какую-нибудь еду, чтобы мне после работы еще и этим не заниматься?
— Ага, конечно. Сначала тебе еду, потом тебе уборку, потом дрова колоть заставишь… — девочка надула нижнюю губу, снова глядя на Андрея исподлобья.
– Знаешь, в детдоме про такое говорили. Что некоторые забирают, чтобы просто пахать на детях.
— Дрова колоть не заставлю, человеку твоего возраста бензопилу никто не доверит в здравом уме и трезвой памяти.
Уборку за собой делай. Чисто не там, где убирают, а там, где, извиняюсь, не га..дят прямиком на пол. Еда тебе вполне под силу, особенно ужин.
— Между прочим, сегодня и обеда не было.
— Не успел. Но ты вполне могла бы пообедать бутербродами. Ну или яйца себе отварить. Пельмени. Чебуреки пожарить.
Гавайская смесь еще есть, кстати, в морозилке. Прикольная вещь – на сковородку бросил, пожарил минут десять-пятнадцать – и можно употреблять.
А если еще консерву открыть рыбную и в рис высыпать – вообще идеальный обед получается.
Кстати, если мы начинаем разговор о «должен» и «обязан», то ты удивишься, но нет никаких четких регламентов о том, чем тебя кормить и во что одевать.
Ну, кроме нормативов по белкам, жирам и углеводам и требований по сезону.
Вот представь, тебе сейчас куртка понадобится, а я пойду – и куплю тебе какой-нибудь полный дешман.
Обязанность выполню, а то, что ты на нее смотреть не сможешь, это уже не мои проблемы. Или возьму – и не буду покупать вкусняшки.
— В смысле, у нас что, еще и вкусняшки есть?
— Шкаф открой, — показал пальцем на один из шкафчиков Андрей.
Пять минут спустя Вера сидела с раскрытой упаковкой чипсов и набивала ими рот, как хомячок.
— Ладно, я тебя поняла. Не нарываться на итальянскую забастовку, а учиться готовить.
Надеюсь, что это не приведет к тому, что на меня все хозяйство взвалят.
— Все не взвалят, но помогать в меру сил и возможностей будешь. Тебе, кстати, самой это в жизни пригодится.
— Ой, вот только не начинай, как мама Игоря, говорить о том, что меня замуж никто не возьмет, если ничего делать не буду.
— А при чем тут замуж? Вырастешь, учиться поедешь – как будешь жить? Хоть в общаге, хоть на съемной квартире, а в студенчестве по ресторанам не пошикуешь.
Да и в будущем, чтобы на эти самые рестораны зарабатывать, надо пахать, как не в себя. И как ты будешь пахать, если не имеешь желания в тринадцать лет в основах разобраться?
— Можно подумать, ты в них разбирался. Небось мама до самой армии еду под нос подсовывала на тарелке, — подначила Вера.
— Не подсовывала. Меня забрали в детдом, когда на пару лет младше тебя был, — фыркнул Андрей. – Кстати, в детдоме тогда совершенно другие порядки были.
Нас там приучали и убирать, и шить, и готовить. Так что я и на учебу, и в армию, уже подготовленным попал.
— Я не знала, прости, — смутилась Вера.
Андрей махнул рукой. И предложил девчонке завтра на ужин сообразить что-нибудь совсем-совсем простое, вроде тех же пельменей или обжаренной «гавайки».
Надо же с чего-то начинать. Воплей возмущения не последовало. Похоже, что Надин метод все же работает. В какой-то степени.
Но подозревал Андрей, что вот этой вот мелкой ссорой дело не ограничится.
Да и понятно, что двое людей вот так вот сразу не притрутся друг к другу и не научатся спокойно сосуществовать.
Это только в фильмах подобное бывает. А реальная жизнь – она намного сложней будет.
Или проще?
Продолжение
Все главы рассказа будут здесь:
Автор: Екатерина Погорелова