Крики и проклятия, летящие вслед, подсказали, что домой лучше не возвращаться как можно дольше.
Впрочем… Стоит ли вообще туда возвращаться?
Все равно буду счастливой
Глава 1
— Мам, у меня экзамен через час, давай не будем сейчас отношения выяснять? – невысокая светловолосая девушка стояла напротив разъяренной полной женщины и пыталась прикинуть, чем именно на этот раз закончится ссора.
Сценариев было два и оба неблагоприятные. Либо это будут крики, либо добавится рукоприкладство.
Мать придерживалась идеологии «пара оплеух – это еще не побои», а опека в их стране работала из рук вон плохо, поэтому шансов избавиться от этого практически не было.
— Какой еще экзамен?! Ты школу еле-еле чуть ли не со справкой закончила, что ты там надеешься сдать? Или ты думаешь, что на этом тестировании у тебя неожиданно появятся мозги?
Так вот, дорогая моя, ты ошибаешься. И даже если у тебя каким-то чудом получится что-то там сдать – что дальше будешь делать?
— В институт поступлю. Или в музучилище, — девушка непонимающе смотрела на мать.
Сценарий этот они обсуждали неоднократно раньше. Но, похоже, что планы поменялись, правда, Нику в известность никто не поставил.
— Какой еще институт?! Работать пойдешь, матери помогать.
— А сама ты на работу пойти не хочешь? Мы живем на те деньги, что отец на меня одну присылать, плюс мои подработки, ты же только и ноешь, что в городе вакансий нет, хотя кругом и продавцы и уборщицы нужны, — возмутилась Ника.
И едва успела увернуться от направленного в лицо «приветствия».
— Ты как с матерью разговариваешь, ах ты мелкая… В уборщицы меня, в уборщицы?! С красным дипломом техникума на товароведа я полы должна идти мыть?! – разъярилась мать.
Поняв, что дело движется к неблагоприятному финалу, Ника улучила момент и, схватив с тумбочки пакет с заготовленными с вечера документами, выскочила в подъезд.
Крики и проклятия, летящие вслед, подсказали, что домой лучше не возвращаться как можно дольше. Впрочем… Стоит ли вообще туда возвращаться?
От неожиданно осенившей ее мысли Ника перестала смотреть на дорогу и неожиданно влетела лбом в стоящее на обочине дерево.
— Привет, дерево. Ты очень неожиданно здесь выросло, — фыркнула она себе под нос.
И, потирая ладонью ушибленный лоб, побежала быстрей к автобусной остановке. Надо было успеть сдать самый важный предмет. Потому что если ее не допустят к экзамену за опоздание – никаких планов уже не будет.
Дорога к чужой школе, где планировалась сдача тестирования, прошла в тяжелых раздумьях. В основном о том, куда именно податься.
Паспорта по закону ее страны у девушки еще не было. Но в то же время – после окончания одиннадцати классов школы никто не стал бы уже заморачиваться ее «закрытием» в детском доме.
Где-то раньше Ника вычитала значение термина «серая зона», вот и сейчас именно в такой «серой зоне» она себя ощущала.
Работа у нее есть. Пусть и неофициальная, но приносящая вполне нормальные деньги. Полторы минималки на подростка пятнадцати лет – вполне себе сумма, особенно если найти, где жить.
К родственникам со стороны отца проситься? Вообще не вариант, они побоятся с матерью связываться, разве что…
Мыли о «разве» пришлось отложить на время после экзамена. Государственный язык не был Нике родным, поэтому в правилах, она была уверена, наверняка была допущена куча ошибок.
Но на это плевать. Главное – набрать хотя бы сто двадцать четыре проходных балла, а там хоть трава не расти.
— Привет, ба, — нарисовавшись на пороге квартиры бабушки, которая была маминой матерью, Ника вздохнула и выпалила, как есть:
– Мать не хочет, чтобы я куда-то поступала и планирует дальше сидеть на моей шее, меня расклад не устраивает, но идти особо некуда. Пустишь бомжа пожить?
— Бомж с пропиской в той самой квартире, куда проситься пожить. Ну-ну, — фыркнула бабуля, кивком головы указывая на продавленный диван. – Вот ваш балдахин, принцесса, располагайтесь. Что Дианка опять учудила?
— Да все то же. В институт не пущу, ты там опустишься, деградируешь, в подоле принесешь, да и вообще мозгов у меня нет, раз в аттестате одни тройки и те по двенадцатибальной системе.
— Это у тебя-то мозгов нет? – скептически фыркнула бабуля. – Мать вообще в курсе, что человек не может одновременно работать десять часов в день, да еще и школу посещать?
— Я ее посещала, вот не надо тут. На первых трех уроках можно отлично поспать в большинстве случаев.
А аттестат у нас вообще не решает ничего. Сама ведь знаешь, с тех пор как тестирование ввели – только его результаты будут в расчет приниматься.
И зачем мне себя любимую напрягать, решение задачек расписывая так, как учителям надо?
— Ох, Ника-Ника, несчастье ты мое ходячее… Могла бы и хороший аттестат получить, ты же умница.
— В достаточной степени умница, чтобы не чувствовать потребность доказывать что-то посторонним людям.
— Это-то верно. И кто же тебя этому научил?
— Да вот некая Ирина Сергеевна, не знаешь такую. Вон там вот живет, — Ника с ехидной усмешкой ткнула пальцем в ближайшее зеркало.
— Ох, ехидна-ехидна… Послал бог внученьку, — вздохнула бабуля и полезла в кладовку за любимым Никиным вареньем.
Так и осталась Ника жить у бабушки. Мать приходила поскандалить пару раз, но силой возвращать дочь к себе не посмела. Тут уж Ника сообразила сказать, что нужно.
— Мам, а вот ты представляешь, что будет, если ты меня сейчас домой вернешь, а я потом убегу и искать меня по всей области будут с полицией и собаками, как два года назад было?
Что люди о тебе подумают, представляешь? А так все чин-чинарем, в семье полный порядок, а то, что я у бабушки живу – так у нее квартира больше, да и мне к работе ближе.
Тут Ника даже не соврала. К одной из работ действительно было ближе именно из бабушкиной квартиры, а не из родного дома.
Впрочем, был ли этот дом ей когда-то родным. Кстати, пора было решить еще один вопрос.
— Алло? Пап, привет. Тут у нас перестановочка произошла, я теперь у бабушки живу. Ты можешь деньги, которые на меня присылаешь, ей отправлять, а не матери?
Алименты официальными не были. От официальных Никина мать отказалась при «официальном» же разводе, который Андрею нужен был для оформления фиктивного брака и прописки в Московской области.
Взыскать алименты с гражданина соседней страны было бы делом нереальным, да и не заморачивалась с этим Никина мать. Ведь Андрей после того, как перестал пить, начал вполне исправно присылать на ребенка по 100-150 долларов ежемесячно.
Для их условий это были вполне хорошие деньги. Хватало жить вдвоем. А сейчас – вполне хватит и одной Нике.
Особенно если учесть, что бабушка, в отличие от матери, считает преступным брать деньги у родного ребенка, даже сама наоборот постоянно пытается то вкусненьким угостить, то мелочь «на булочку» сунуть.
Отец, конечно же, согласился. А какая ему разница, кому переводы слать? Нике до шестнадцатилетия пару месяцев оставалось, тогда уже паспорт получит, и сможет сама переводы получать без бабушкиной помощи. А пока что вот так.
Конечно, бабуля все деньги целиком ей не отдаст – будет откладывать большую часть, выдавая внучке только на самое необходимое. Но хотя бы так, у матери даже карманных не допроситься было, причем со своей же зарплаты.
Месяц девушка прожила у бабули, ожидая результатов тестирования. От него зависело, сможет ли она поступить в институт или же придется сдавать что-либо в следующем году. Когда пришли результаты – от радостных воплей едва не оглох весь подъезд.
— Язык – сто шестьдесят четыре из двух сотен, математика – сто семьдесят один из двух сотен, а история – сто пятьдесят четыре. И все проходные, — ликовала Ника, уже прикидывая, куда именно подавать документы.
Но радостное предвкушение испортил трезвый бабушкин взгляд на вещи.
— Ты сама уже решила, куда поступишь?
— Ну… Куда-нибудь, куда возьмут. Чисто чтобы корочка была.
— Ага. Просто чтобы корочка была. А ты понимаешь, что если удастся пролезть на бюджет, то тебе придется ежедневно с девяти до пяти убиваться на парах?
Это в школе ты сачковала, как могла, а здесь реально пять лет жизни положить придется.
Ник, ты либо пойми, чем хочешь заниматься, либо иди «ради любой корочки» на заочку, — посоветовала бабуля.
Ника задумалась. Думать пришлось целый вечер, полночи и еще немного – с утра. Конечно, сложно это было – думать именно о том, что нужно ей самой, а не о том, что навязывали из каждого утюга.
Но воспитанная бабушкой Ника старалась приложить усилия в этом нелегком деле. И поняла кое-что важное, что и выложила бабуле за поздним завтраком.
— У нас в городе хоть с дипломом, хоть без особо карьеру не построишь. Работать ехать в столицу или, и того хуже, в заграничную Москву или Питер как отец, я тоже не хочу.
Но в то же время с корочкой оно как-то… посолидней, что ли. С заочкой мне получше будет.
— Ну, значит, подкопим тебе на учебу и на компьютер – да поступишь на следующий год. Как раз и конкурса почти не будет, вы ведь последний год десятилетки, а кто за вами – те кто одиннадцать, кто двенадцать лет на школьной скамье проторчат.
— Да, хоть где-то маму благодарить нужно. Не отдай она меня в школу в пять лет – пришлось бы парту давить на год-два дольше.
Неспешный разговор о планах пришлось прекратить, потому что в дверь раздался стук. Такой, будто кто-то пытался выбить эту самую дверь с ноги и в прыжке.
— Иду, иду, кого там нелегкая принесла, — вздохнув, бабушка пошла открывать.
Стоило ей приоткрыть дверную створку, как по квартире разнесся пронзительный, яростный крик.
Продолжение
Автор: Екатерина П.