Оторопевшая жена попыталась осмыслить происходящее. Но оно совершенно не поддавалось осмыслению: было такое чувство, что ее ударили пыльным мешком по голове.
У Тони в одночасье разрушился ее веселый маленький мирок, создаваемый женщиной почти три года.
— Свекрови опять понадобились деньги на лечение! – негодующе делилась Антонина с подругой.
— Да ты что? — удивилась та. – Вы же, вроде, недавно переводили ей большую сумму. Или я ошибаюсь?
— Ничего ты не ошибаешься! Это я ошиблась, когда согласилась выйти за Димку с этой его неугомонной мамочкой.
И Тоня действительно начала так думать. А ведь сначала все было очень хорошо, и длительное время ничего не предвещало.
Они познакомились на Новогоднем корпоративе: Дмитрий пригласил ее на «медляк», и неожиданно оказался очень хорошим танцором.
Он бережно и, вместе с тем, сильно прижал ее к себе, и они заскользили, в такт звукам, по паркету.
В углу зала стояла наряженная елочка, моргающая огоньками. Такие огоньки веселые психиатры называет «радость эпилептика»: они могут легко спровоцировать приступ.
Но Антонина и Дмитрий были молоды, здоровы физически и психически, и наслаждались моментом.
Абба пела свою замечательную песню «Happy New year», за окном медленно «падал прошлогодний снег», как в любимом мультике, а впереди были Новогодние праздники и вся жизнь.
И между молодыми людьми началось то, что называется химией: совершенно невидимый человеческому глазу обмен то ли ионами, то ли электронами, то ли, вообще, молекулами – кто их разберет!
И пара, протанцевавшая почти молча весь вечер, вместе ушла домой после корпоратива.
А потом они так же молча целовались у Тони в подъезде, хотя она была приличная девушка из интеллигентной семьи и подобное поведение было просто недопустимо.
Но кавалер оказался в этом деле просто волшебником. А Тоне, на минуточку, уже было двадцать пять, но это с ней произошло впервые.
Нет-нет, до этого девушка тоже много целовалась. И не только целовалась. Но, оказалось, что раньше это были просто сплошные пузыри и слю.ни, размазанные по подбородку.
А вот сейчас…
Возникла конструктивная мысль: «А что же будет дальше?»
И кавалер не разочаровал: его искусство не ограничивалось только поцелуями. Но это произошло гораздо позже: ведь она была из приличной семьи…
Они стали встречаться, обнаружив много общего: когда позже, между поцелуями, в общение стали вклиниваться разговоры. А потом Дима сделал девушке предложение и она, конечно же, согласилась.
Тоня очень любила мужа и так же сильно его ревновала. Она была неглупой девушкой и понимала, что все в жизни достигается регулярными упражнениями, как говорил ее папа.
А муж был Станиславским технической части ин.ти.ма и Немировичем-Данченко обольщения. Оставалось только догадываться, как он приобрел этот бесценный опыт.
О таких людях обычно пишут в рекламе следующее:
«высококвалифицированный специалист, обладающий большим опытом работы – настоящий мастер своего дела».
Казалось бы, такой человек должен постоянно повышать свою квалификацию и работать над собой: ведь нет предала совершенству.
Но Димка вел себя прилично: на других женщин не заглядывался и в связях, порочащих его, замечен не был. Поэтому, жена постепенно успокоилась, и они стали жить, как в сказке: поживать и добра наживать.
И, хотя, возраст Тони уже приближался к тридцати, а муж был старше ее на десять лет, с детьми решили повременить.
Пару-тройку лет все шло хорошо, а потом стала болеть свекровь. И, естественно, не только болеть, а лечиться: для этого, наверное, и были придуманы все болезни.
А все знают, что даром лечиться – лечиться даром. Тем более, в наше время: или отрежут что-нибудь не то, или ножнички во время операции в живот завалятся.
Поэтому, свекровь лечилась исключительно за деньги.
У невестки с мамой мужа сложились хорошие отношения, а это нужно было ценить. И Тоня безропотно выделяла свекрови н-ные суммы: мама есть мама! Но аппетиты ее росли.
И если раньше их отношения можно было даже назвать дружбой – они подолгу разговаривали по телефону, обсуждая общую родню, то теперь мама мужа как-то устранилась.
— А что ты хочешь, дорогая? — резонно объяснял муж. – Она — пожилой человек и переживает, что стала нам обузой. Но ты не расстраивайся – я ей звоню ежедневно! Да, тебе – привет!
И Димка положил себе третью куриную котлету, которые у жены были просто бомбическими, как принято сейчас говорить.
Алла Аркадьевна уже была прооперирована по поводу калькулезного холецистита посредством лапароскопии: набитый камнями желчный пузырь удалось вытащить через небольшие дырочки на животе.
Ей «вставили» новые глаза – так в народе называлась замена хрусталиков из-за катаракты.
Всякая диагностическая фиг.ня происходила тоже за деньги: в очереди на бесплатное обследование можно было легко «отбросить копыта» — для этого, видимо, все и затевалось.
И тут у мамы мужа выпали зубы, причем все и за довольно короткий промежуток времени:
— А что ты хочешь, милая, пародонтоз – болезнь века!
Чувствовалось, что муж был в тренде. И маме понадобилась имплантация «All on four» — так называлась процедура вживления четырех имплантов на месте клыков с последующим протезированием.
— А почему бы маме, в ее возрасте, не сделать съемные челюсти? Чего ей жевать-то дорогими циркониевыми коронками? – задала Тоня наболевший вопрос. – Мы же хотели отложить на первый взнос по ипотеке.
Это было совершенно справедливо. К тому же, когда Тоня потеряла боковой зуб на верхней челюсти, расколовшийся от ореха, было решено не ставить ей имплант – дорого! А поставить мост.
Хотя для этого пришлось спилить два соседних здоровых зуба по обеим сторонам от образовавшейся после удаления дырки.
Получалось, что на жену денег было жалко, а на маму нет. Нет, саму маму было, конечно, Диме и Тоне тоже жалко. Но деньги перевесили.
И женщина, ничего не сказав мужу, взяла отгул и поехала к свекрови, жившей на другом конце города, в надежде уговорить на хорошие съемные протезы.
Но этого делать не пришлось: у Аллы Аркадьевны был полный рот зубов. Можно сказать, как у акулы: в два ряда.
— А пародонтоз? – удивилась невестка.
— Какой пародонтоз? – не поняла пожилая женщина.
— Ну, этот: который во рту. Там еще с деснами какая-то фигня, а потом зубы выпадают.
— Упаси, Господи! – испугалась свекровь.
— А как глаза? – спросила начинающая кое-что подозревать невестка.
— А чего с глазами-то? Глядят себе и глядят.
— А катаракта?
— А у нас в роду ее сроду не бывало: все до девяноста лет прекрасно видели.
Было ясно, что их обеих накололи. Но зачем? Ведь все тайное становится явным. Видимо, деньги понадобились мужу до такой степени, что он даже не потрудился все это скрыть.
И обе поехали к ним домой и стали готовиться к «допросу с пристрастием». Но Димка все рассказал сразу – для этого даже не понадобились «особые методы».
Оказалось, что у него есть сын! «Откуда дровишки?» Ты же даже не был женат!
А при чем здесь женитьба? Дети появляются, независимо от штампа в паспорте.
И одна из его подруг – не зря Тонька ревновала! — родила после расставания с молодым человеком. Да, для себя. И ничего ему не сказала.
А тут недавно Дима встретил ее с сыном в торговом центре, и сразу узнал в нем себя, молодого: даже тест ДНК делать не понадобилось – один в один!
И, естественно, решил ей компенсировать материальные траты за все годы. Тем более, что выросший паренек собрался поступать на платное отделение престижного ВУЗа.
Все это сообщил оторопевшим женщинам новоявленный отец. В принципе, в этом не было ничего уж.асного: да, ошибка молодости. Но врать-то зачем?
— А что бы вас не нервировать! – наивно сообщил Дима. – Мало ли, как вы обе отреагируете. Вдруг это вам не понравится?
— А нам все это должно понравиться? – взвилась мама, совершенно не обрадованная появлением взрослого внука не известно, от кого. — И ты полагаешь, что тебе это удалось?
— Ну, в какой-то степени!
— Не знаю, как Тонька, а я больше знать тебя не хочу! – и Алла Аркадьевна, звучно хлопнув дверью, уехала по месту прописки.
А они остались сидеть за столом: дело происходило на кухне.
Оторопевшая жена попыталась осмыслить происходящее. Но оно совершенно не поддавалось осмыслению: было такое чувство, что ее ударили пыльным мешком по голове.
К Тони в одночасье разрушился ее веселый маленький мирок, создаваемый женщиной почти три года.
— Ну, что ты молчишь? Что произошло-то? Почему вы обе ведете себя, как ..? – почти кричал муж. – Ну, ребенка сделал! И что? Давай, и тебе сделаю! Хотя бы будет, чем вам с мамой заняться. А то вы уже обе одурели от безделья.
А вот это было уже оскорблением. И, вообще, муж повел себя неожиданно нагло. Причем, даже не извинился. Хотя раньше этого за ним не водилось.
Да, Димка немного изменился. И дело было вовсе не в наглости. Просто появление в его жизни такого симпатичного и неглупого юноши придало существованию Дмитрия Борисовича абсолютно другой смысл: оказалось, что быть отцом – очень приятно.
И у него появилось доселе не испытанное чувство гордости:
«Этот красивый молодой человек – мой сын! Знакомьтесь!»
Поэтому, избавляться от новых и приятных ощущений он не собирался. А Тоня ждала от мужа именно этого:
«Дорогая, я сейчас немного помогу этой дев.ке и ее бастарду, в котором я совершенно не признаю своего сына.
А потом мы с тобой будем жить, как раньше! Ты уж немного потерпи, любовь моя! И прости меня, ради Всевышнего, что нарушил твой покой, который для меня превыше всего – ты же знаешь».
А потом он должен поцеловать у нее руку, пообещать подарить бриллиантовое колечко и повести в опочивальню, чтобы заняться тем, что у большинства россиян считается пока еще бесплатным удовольствием и основным времяпрепровождением.
Но этого не последовало, хотя жена смотрела умоляющим взглядом и ждала. А Димка ушел — впервые за все время супружества. И не пришел ночевать: телефон его был заблокирован. Стало ясно, что жизнь дала трещину, и того, что было прежде, не предвидится.
Тоня уже была готова простить мужа: других вариантов для продолжения совместной жизни она не видела, а терять его не хотелось.
А Димка извиняться не спешил: да и за что, собственно? У тебя же тоже были до свадьбы контакты, но это, почему-то, считается нормой!
В результате супруги разбежались: глу.по и нелепо, из-за д.ура.цких принципов и нежелания засунуть гордость в одно место — не они первые, не они последние.
Тоня осталась одна, а Димка сначала вернулся к маме, а потом переехал к своей бывшей зазнобе и нашедшемуся сыну.
Все это сообщила помирившаяся с Димкой Алла Аркадьевна, у которой теперь появилась новая телефонная собеседница.
Пару лет Антонина отходила от брака, вытравливая из сердца любимого человека. А потом познакомилась с Олегом, и он предложил ей выйти замуж.
Возраст женщины уже перевалил за тридцать, и мужчина был очень неплохим вариантом: красивый, самодостаточный, небедный и великодушный – почти идеал кавалера. И у него был только один малюсенький недостаток: он совершенно не умел целоваться…
Но, как и большинство альфа-сам.цов, пребывал в счастливом заблуждении, что у него все чики-пуки.
Тоня, уже отвыкшая от всего этого, хотела сначала научить самодовольного д***чка, как правильно это делать: она владела этим искусством в совершенстве.
Но потом передумала: это бы повлекло массу ненужных вопросов. А еще ей не хотелось расстраивать мужа: он-то думал, что он ма.чо, елы-палы. А кому понравится узнать, что ты «ни разу не ма.чо», как говорила сегодняшняя молодежь, а кое-кто еще?
Поэтому, оставила все, как есть: пусть идет, как идет. Тем более, что этот небольшой недостаток с лихвой компенсировался всем остальным: и целованием рук, и дорогими колечками и качественным отдыхом – Олег очень любил и ценил свою Тонечку.
И, вообще, был предметом зависти всех подружек:
«Какого же ты парня отхватили, Тонька!»
А про пузыри и слюни им было знать необязательно…
