«Пошиковали и хватит. Съезжайте!» — угрожающе заявила тетка, требуя от Миши и Марины покинуть квартиру, которой они вложили силы и средства

Семейные узы порваны, а жадность окутала все сердца.

– Все, освобождайте жилплощадь, пожили и хватит! Досмотрели бабку – спасибо, свободны!​

​Тут вот молодая семья больше вашего нуждается. Внук у меня родился, а Аркашка только один работает, пока Ларка в декрете.​

​Нечем им съем оплачивать. Будут в наследственной квартире жить. А вы съезжайте к Маринке в Подольск!​

​– Ну-ка покажи мне квитки, сколько бабке пенсии начисляют, – потребовала тетка мужа, Софья Ароновна, у Марины, – небось жируете тут на старухину московскую пенсию?​

​– Да не сильно мы тут разбежались. Я из-за бабушки работать не могу, а платят за присмотр мало, буквально кошачьи слезы, – разозлилась Марина, – вот ваши квитки.​

​Только еще вот, смотрите, сколько за квартиру тут вам начисляют, за всех вас прописанных. Та же половина пенсии и уходит.​

​– Не умеешь ты деньгами распоряжаться, – пожурила ее тетка Соня, – вот мы, пока бабка в уме была, забирали у нее половину пенсии, а на остальное она жила. И ничего, хватало!​

​»Конечно, — думала про себя Марина, — и жила Наина Марковна только благодаря вашим пирожкам! Почти не ела, мылась хозяйственным мылом!»​

​Дети бабушку Миши навещали нечасто, в основном только в день пенсии, чередовали месяцы – один дочь, другой сын. Стыдно им не было. Сами они называли это помощью матери детям.​

«Собирайте чемоданы и уезжайте из моего дома!» — с отчаянием закричала сестра, когда терпение иссякло от постоянных придирок и беспечности её семьи Читайте также: «Собирайте чемоданы и уезжайте из моего дома!» — с отчаянием закричала сестра, когда терпение иссякло от постоянных придирок и беспечности её семьи

​А потом Наина Марковна стала заговариваться и забываться.​

​Первым всполошился внук Миша, Маринин муж. Свозил бабушку к врачу –деменция.​

​Жить одна старушка уже не могла, и Миша с женой перебрались к ней. Никто из родни больше такого желания не изъявил. Ускорила их переезд и утечка газа, которую бабуля устроила ненароком. Спасибо соседям, те учуяли запах и позвонили Мише.​

​В общем, так два года назад Марина из своего Подольска переехала в Москву. И все свое время она теперь посвящала уходу за бабушкой мужа, которой становилось только хуже.​

​– Миш, я больше не могу, – жаловалась мужу Марина, – это невыносимо! Бабушка в деменции, ничего не помнит, сегодня на меня с кулаками кинулась, вчера размазала по полу кашу. Я уж про остальное не говорю. Ни ремонт сделать, ни в отпуск съездить.​

​– Потерпи, я тебя прошу, – говорил ей Миша, – она меня вырастила. Я не могу просто бросить и уйти. И потом, дохаживать ее больше некому. Все не на съеме живем. Не переживай, выдержим. Ты у меня сильная.​

​В это время в дверной проем вылетела металлическая миска – с некоторых пор Марина предпочитала небьющуюся посуду. От Наины Марковны всего можно было ожидать, тарелок она уже перебила не счесть сколько.​

​Полгода назад бабушка слегла совсем. Кормили ее с ложечки, надевали памперсы, но помочь было невозможно – Марина и Миша могли только облегчить состояние пожилого человека.​

​После ухода матери, Мишин отец, Роберт Аронович, который изначально обещал жилье продать и свою долю отдать детям на ипотеку, неожиданно заупрямился:​

​– Ну как мы ее продадим? Это живу я у жены, а прописку московскую терять не хочу. Это же доплата к пенсии какая!​

Неожиданные признания: как невестка обезоружила навязчивую свекровь Читайте также: Неожиданные признания: как невестка обезоружила навязчивую свекровь

​Живите пока так, хотя бы не будете за съемную платить. Да и не продашь это дорого. У нас же с сестрой доли тут. Получается, надо с ней договариваться, завещания-то мать не оставила.​

​– А как нам ремонт делать, если у нас только половина квартиры? Пусть тетка тоже вкладывается, – сердито сказал Миша, – за бабушкой вон вообще Маринка ходила, хоть бы кто спасибо сказал. А как на наследство подавать, так вся родня мигом оживилась.​

​– Ну чего ты, Мишка, зачем с родней ссориться? – миролюбиво сказал Роберт Аронович, – у сеструхи моей, Соньки, тоже жизнь не медовая.​

​Муж ее пьет, так хоть будет угол свой, есть куда бежать. Короче, живите дети, не будем мы ничего продавать.​

​Осознав, что ипотеки им не видать, Миша и Марина согласились на эти условия. Они потихоньку сделали ремонт в бабушкиной комнате, коридоре и ванной, поставили новую кухню, заменили окна и двери.​

​Все это требовало денег, но теперь супруги оба работали. Стало полегче, и обстановка дома заметно улучшилась.​

​***​

​Как-то вечером, вернувшись с работы, Миша и Марина застали у двери дома целую делегацию родственников – свекор Марины, его сестра, Софья Ароновна, ее дочь Лариска с мужем и коляской, в которой агукал младенец. Тетка торжественно заявила Мише:​

​– Пошиковали и хватит. Съезжайте!​

«Ты вообще помнишь, что у тебя сын есть?» — взорвалась Лена, глядя на мужа с гневом и разочарованием Читайте также: «Ты вообще помнишь, что у тебя сын есть?» — взорвалась Лена, глядя на мужа с гневом и разочарованием

​– Это с чего вдруг? – возмутился Миша, – мы больше миллиона вложили, только ремонт сделали, а вы на все готовое хотите?​

​Вон, в свою комнату, тетя Соня, их заселяйте, мы так и быть уплотнимся. И половину за ремонт отдавайте, у нас и чеки все есть. Легко сочтемся.​

​А еще, если кто забыл, за квартиру и всех, в ней прописанных, квартплата капает ежемесячно. А платим только мы с Маринкой все это время. Не хотите ли расплатиться, дорогие родственнички.​

​– Да нет у нас таких денег! Мы и снимать-то не можем, а ты с нас полмиллиона требуешь. И так въедем. Нас мама пропишет, и ребеночка тоже, – уверенно заявила Лариска, – и ничего ты нам не сделаешь. Будем жить по прописке. Чего сыну быть подмосковным жителем. В Москве и пособия побольше.​

​– Папа, а ты что скажешь, – уставился на отца Миша, – устраивает тебя такая сделка? Только учти, за бабушкой мы ухаживали, и ремонт тоже мы делали.​

​Если вы решитесь вселяться, я все вынесу, от окон до дверного звонка, что мне принадлежит. Будете в голом бетоне сидеть, в бабулиной комнате, на ее никелированной кровати. Так и знайте.​

​– Да, сынок, – потупился Роберт Аронович, – дилемма получается. Ведь вы и правда бабушку досматривали.​

​– Между прочим, знаете, сколько сиделка для такой сложной больной стоит? – вступила в разговор Марина, – вы же мне ни разу ни копейки не предложили.​

​– А ты и не просила, – бросилась на нее Софья Ароновна, – вы пенсию забирали, и того достаточно!​

​– Ценами на памперсы для взрослых и спецпитание поинтересуйтесь на досуге, – огрызнулась Марина, – а еще на одноразовые пеленки и прочее, что требуется лежачим больным.​

«Я не вернусь домой, — сказал Вася, подняв голову с подушки» — с болью в голосе ответил мальчик после утраты матери Читайте также: «Я не вернусь домой, — сказал Вася, подняв голову с подушки» — с болью в голосе ответил мальчик после утраты матери

​А потом квартплату вычтите и посчитайте, сколько я тут нашиковала на бабушкину пенсию за два года. Постыдились бы!​

​– А чего мне стыдиться? – взвизгнула Софья Ароновна, – ты тут из себя два года благородную корчила, а теперь счета выставляешь.​

​Небось надеялась, что бабка завещание напишет? А вот шиш тебе, все законным наследникам перешло!​

​– Соня, тише, – попросил ее брат, – перед соседями стыдно. Ну и чего вы хотите? Куда нам Лариску с ее семейством девать? У Соньки таких денег, что вы хотите, нет. У этих, – он кивнул на молодую семью, – тем более.​

​– Пойдемте в квартиру, там и поговорим, – предложил Миша.​

​Но договориться не получилось. Лариса с мужем требовали освободить им жилье или оплачивать аренду. Мишу это, понятное дело, не устраивало. А жить в двушке с молодой семьей и младенцем под боком он и сам не горел желанием. Родственники уехали.​

​А через пару дней Мише позвонил отец с новым предложением. У семьи Ларисы внезапно волшебным образом нашлись деньги на выкуп его, Роберта Ароновича, доли.​

​И теперь он предлагал ее часть Мише с Мариной в качестве компенсации за ремонт и прочие неудобства.​

​Вот только деньги должны были появиться в семье только через полгода – именно такой срок оставался до 3 лет с момента вступления в наследство. А платить налог с продажи имущества Роберт Аронович ох как не хотел.​

«Ты меня, Ленусь, давай не запугивай» — сладким голосом пропела Леся, не подозревая о грядущих последствиях её вторжения в жизнь сына сестры Читайте также: «Ты меня, Ленусь, давай не запугивай» — сладким голосом пропела Леся, не подозревая о грядущих последствиях её вторжения в жизнь сына сестры

​Миша и Марина были готовы подождать. Но тут им позвонила тетя Соня с новыми условиями:​

​– Вот что! Эти полгода вы будете моим компенсировать часть оплаты за аренду их квартиры. Бедные дети и так дают вам возможность не выезжать прямо сейчас.​

​– Так пусть с папой договариваются и берут из его доли, если он согласен, – заупрямился Миша, – почему я должен от своей зарплаты что-то отрывать. И, кстати, кто-нибудь планирует оплачивать коммуналку в эти 6 месяцев?​

​– Ну тогда давайте вы будете арендовать мою комнату, – находчиво предложила Софья Ароновна, – вы же хотите жить одни? А то сдам вон табору цыган или привезу рабочих мигрантов с соседней стройки.​

​Они наверняка жилье ищут. А у меня комнатка свободна. Там и посмотрим, кто не захочет съезжать. Ну что, согласны платить? Много не возьму, по-родственному, всего 10 тысяч и коммуналка с вас. А через полгода, милости прошу на выход.​

​– Мы подумаем, – бросил Миша.​

​Он завершил разговор и пересказал предложение тетки Марине. А та просто махнула рукой.​

​– У меня уже сил нет на все фантазии, которые способны породить твои родственники, – устало сказала она, – давай просто съезжать.​

​Пока Миша и Марина вывозили вещи, тетка, чтобы не терять деньги, сдала тайком свою комнату приезжим рабочим с соседнего рынка – суровым, бородатым мужчинам.​

​Те довольно быстро захватили всю квартиру, расположившись и в комнате Софьи Ароновны, и в соседней, пока еще принадлежавшей ее брату. А еще через месяц хозяйка просто не смогла в нее попасть.​

Алину осенило: «Мама, только не говори мне, что у тебя кто-то появился!» Читайте также: Алину осенило: «Мама, только не говори мне, что у тебя кто-то появился!»

​На входе стояла новая дверь. Дозвониться до квартирантов тетка тоже не могла. Тогда она в ужасе примчалась к брату, а тот позвонил Мише.​

​– Сынок, приезжай, надо же как-то решать проблему, – чуть не плакал Роберт Аронович, – и идти к властям нельзя, все же нелегально.​

​Твоя тетя просто пустила людей пожить по знакомству. Это же не противозаконно. Но вдруг они скажут другое, чтобы ее очернить?​

​– Ну, вызовите МЧС, пусть двери вскроют, – посоветовал Миша, – я здесь при чем? Квартира ваша, вам и решать.​

​– Мишенька, – дрожащим голосом сказала тетка, – а если это черные риэлторы и мы вообще квартиры лишимся? Неужели тебе нас не жаль? Давай как-то сами, вскроем потихоньку квартиру, и ты с этими людьми поговоришь.​

​– Нет уж, тетушка, – ответила ей в трубку Марина, – муж мой на разборки не поедет. Вы заварили кашу, хлебайте полной ложкой. Дочь свою туда притащите, внука, зятя.​

​На нас же вы их легко натравили. Вот и тут пусть они, как будущие собственники, разбираются. А мы к этой квартире больше отношения не имеем, всего хорошего.​

​Эпопея со злополучной квартирой затянулась на долгие месяцы. Откуда-то взялся липовый договор купли-продажи с подписями собственников. Пошли суды и разбирательства. Лариса туда въехать так и не смогла.​

​Денег за аренду они тоже не получали. Квартплата капала. А тетка Соня проклинала тот день, когда взялась бороться за наследство с младшим братом и его сыном.​

​Автор: Екатерина Коваленко

Источник

Антон Клубер/ автор статьи

Антон — главный редактор с более чем десятилетним опытом, эксперт в психологии и саморазвитии. Любит истории, эзотерику и кинематограф. Отец двоих детей, дедушка Оливии и Матвея. Вдохновляется семьей.