– Ты, Таня, живешь неправильно, – читал нотации ее отец, Александр Иванович, на весь ресторан, – окружила себя людьми, которые из тебя деньги сосут, прислугой, и думаешь, что они близкие. А ближе родни никого и нет!
– Да какая вы родня? Мы 15 лет не виделись, вам все это время плевать было, сыта я или нет, живу в достатке или без денег сижу. – огрызнулась Татьяна.
– Не смей отцу такое говорить, – накинулась на нее мать, Галина Федоровна, – ты вообще мизинца его не стоишь. А папа у нас – святой человек.
Вот, решил вернуться сюда, чтобы мы тебе помогали. Чего чужим людям платить?
И дом у тебя большой, нам можно квартиру не покупать. Потеснитесь!
Из ресторана Татьяна ушла, не дожидаясь конца вечера. Ехала в машине за ребенком, к няне, а из глаз текли слезы.
Она так долго старалась избавиться от этого влияния родителей. И вот ее детский кошмар снова вернулся.
Таня росла болезненным «книжным» ребенком – друзей не имела, в школе училась хорошо, легко схватывала и точные науки, и гуманитарные.
Одноклассники быстро это поняли и стали нагло пользоваться Таниным умом. Списывать она давала охотно, за это ее не трогали и даже защищали от других детей.
Когда Таня стала постарше, у нее все же появились подруги – в художественной и музыкальной школе. Тут были свои компании. Но гулять одну Татьяну не пускали почти до 18 лет.
С ней всегда была бабушка, которую родители приставили следить за дочкой. А виновата в таком контроле была ее старшая сестра, Настя. Она пропала без вести, когда Тане было два года.
А до этого рано вышла из-под контроля родителей. Были и сомнительные компании, и многое другое. Настя была на 11 лет старше, Таня ее совсем не помнила. Но знала, что сестру долго искали и так и не нашли. Официально признавать ее погибшей мама отказывалась.
Все детство ей приходилось слышать, что она – не Настя. Не дотягивает до высоких стандартов.
– Вот, ходи в художественную школу, – приговаривала мама, – Настенька тут училась, была одной из лучших в своем классе.
– Играй чаше Шопена, что у тебя за руки-крюки, – возмущался папа. – У Настеньки был абсолютный слух, она легко могла сыграть один раз услышанную мелодию, сама сочиняла!
Таня этому верила, пока не нашла дневники сестры и ее табели успеваемости. Как выяснилось, до гения Насте было очень далеко. Это просто в призме родительской потери ее личность вдруг обрела новые черты идеальной дочери.
После педагогического провала со старшей дочерью, для младшей, родители выбрали строгий контроль.
Она никуда не ходила одна, до 20 лет училась в родном городе. А потом отцу, инженеру-строителю, неожиданно предложили зарубежный контракт, в Турции.
Они с матерью уехали, а Таня поступила в Москву и отправилась в столицу, в аспирантуру. Вот только ехать пришлось с бабушкой.
Та ужасно скучала по родному городу, пару раз терялась в огромной Москве. В конце концов, Тане это надоело и она поставила вопрос ребром.
– Мама, пусть уже бабуля живет дома, Москва ей совершенно не подходит. Да и я уже не ребенок. Мне нянька не нужна.
– Все эти опасности большого города, – вздохнула ее мать, – нам с отцом так спокойнее, Тань.
– А мне нет! Так бы мне общагу дали, снимать не пришлось. И вообще, бабуля чем это заслужила? Она тут глаза уже все выплакала. Что вы над ней-то издеваетесь?
После многочисленных переговоров и скандалов счастливая бабушка была отправлена в родной город. Оттуда она каждый день звонила Тане, докладывала новости, и по столице совершенно не скучала.
А вот родители сочли этот поступок дочери предательством. Отец так ей и сказал:
– Знаешь, я надеялся, что хоть ты будешь послушной дочерью. А ты моих надежд не оправдала, я в тебе разочарован.
Ты, Таня, еще один наш неудачный эксперимент… Я решил, что вычеркиваю тебя из завещания. На наследство можешь не претендовать.
– Пап, ты это так пафосно говоришь, как будто пол королевства у меня только что отобрал. Но мне от вас и не надо ничего. Живите долго, я сама заработаю.
– Вот ты всю жизнь такая, скользкая, хитрая, – обиженно сказал ей отец, – Настюша была другой. Лучше бы ты пропала, а не она!
После того разговора Таня просто прекратила общение с семьей. Ей больше не хотелось смотреть на их недовольные лица в ожидании одобрения.
Да, так бывает, родители любили первого ребенка, а второго считали неудачным приложением к нему.
Она смирилась с этим, вышла замуж, родила ребенка, развелась через год и теперь воспитывала дочь вместе с чудесной няней. Ее контакты родители передавали друг другу как реликвию.
А Таня, успев сделать карьеру, вполне могла себе позволить оплачивать труд такого специалиста.
***
Когда пару лет назад родители вернулись из Турции обратно домой, Таня не спешила возобновлять общение.
Она хорошо помнила, насколько болезненными могут быть их язвительные упреки. Но тут позвонила мать. Телефон дочери ей дала бабушка.
– Таня, отец с инсультом в больнице, срочно приезжай, – кричала мать в истерике, – я не знаю, что делать!
Ее мама всю жизнь была из тех женщин, что живут «за мужем», как за стеной прячась от любых проблем. Своего мнения она не имела. В спорах принимала сторону отца и вообще была его вечной тенью.
Конечно, такая ситуация выбила ее из колеи. Таня бросила все и поехала на помощь. Хотя понимала, что, может быть, делает это зря. Няня согласилась пожить с Таниной дочкой, сколько будет нужно.
С самолета сразу в больницу. Отец все еще был в реанимации, но обошлось без серьезных последствий. Прогнозы были вполне оптимистичными. Мама же билась в истерике.
– Таня, они меня не пускают к нему, скрывают правду. Скажи, отец ум.ирает?
– Нет, все нормально, завтра его, скорее всего, переведут в палату. Потом нужна будет реабилитация, врач уже посоветовал санаторий, я оплачу.
– Да откуда у тебя деньги, – пренебрежительно бросила мать, – ладно, тогда будем ждать, когда его переведут. Жаль, Настеньки тут нет, она бы знала, как меня успокоить.
– Мам, ну я-то тут, зачем ты снова страдаешь по тому, что уже не вернуть. – возмутилась Таня.
– Ах, тебе не понять, что чувствуют родители. Кстати, с кем твой ребенок? Почему не привезла его с собой?
– У меня дочь, мама, ее зовут Ульяна. И она осталась в Москве с няней, зачем ребенку в два года лишний стресс.
– А познакомить малышку с бабушкой и дедушкой ты, конечно, не хочешь? – съязвила ее мать, – кстати, а почему ты девочку Настей не назвала? Такое красивое имя.
– Нет уж, Настя в этой семье должна быть только одна, – ответила Таня, – а для знакомства, мне кажется, момент неподходящий. Да и летать ей пока рановато на такие расстояния.
В родном городе Таня провела три дня. Отец после реанимации снова пустился читать ей нотации. Мать закатывала истерики.
Оплатив папе реабилитацию, Татьяна вернулась домой. Но с этого момента родители, словно ночной кош.мар, вернулись в ее жизнь.
Отец довольно быстро восстановился, безропотно пил таблетки и изводил мать своими придирками. У него вошло в привычку раз в неделю звонить дочери. Ее новости Александра Ивановича не интересовали. Он просто хотел кого-то повоспитывать.
И вот, ее родители даже решились на приезд в Москву. Чтобы лично рассказать Тане, насколько она не права. Сказанные обидные слова в адрес няни были настолько несправедливыми, что ей аж плохо стало.
Таня с трудом доехала до Веры Федоровны, чтобы забрать дочь. Но та ее не пустила за руль. А усадила за стол и налила успокоительного, а потом заварила мятный чай.
– Танюша, ну куда спешить, Улечка спит все равно, зачем ее сейчас будить. И вы оставайтесь, я постелю на диванчике в детской. Мои-то внуки давно выросли. Места хватает.
В таком состоянии я все равно вас не отпущу никуда. Вообще удивляюсь, как вы до меня-то в истерике доехали.
– Это все родители, – невесело усмехнулась Таня, – у нас сложные отношения. Спасибо вам, Вера Федоровна, вы нас только не бросайте, пока Улечка не вырастет.
– Да куда же я уйду, Танюша, – ответила няня. – Вы же знаете, как я работаю. Пока нужна семье, никуда не денусь. Да и к Уле я уже душой прикипела.
– И она вас очень любит. Вы столько занимаетесь с ней. Она мне каждый день новыми знаниями хвастает. И цифры знает, и буквы, и время на часах.
– Ну так смышленая у вас девочка, вся в родителей. Вы не переживайте, если будет нужно, я на время.
Ульяну у себя могу поселить. Если вдруг нужно будет гостей в доме разместить.
– Ну уж нет, – ответила Таня. – Но завтра, наверное, лучше пусть Уля тоже у вас побудет. А я решу эту проблему.
Ночевать она осталась в квартире няни. А утром проснулась от звонка телефона. Ее отец гневно вопил в трубку:
– Что за дела, Таня! Мы стоим на въезде в твой поселок, а нас охрана не пускает. Говорит, в списке не значимся. Ну-ка быстро скажи им, чтобы пропустили.
Надеюсь, няньку свою ты уже рассчитала? Внучку мы теперь воспитывать будем. Квартиру продадим, деньги в банк положим. А ты нам за присмотр платить станешь.
– Нет, папа. Ни няню увольнять я не буду, ни вас в свой дом пускать. Возвращайтесь в родной город. Не получится у нас нормального общения. – ответила Таня.
– Да как так? Мы уже и покупателей на жилье нашли, мебель распродали, – заорал на нее отец, – ну, быстро, прикажи нас пропустить!
– Нет, – ответила Таня и положила трубку.
К ней из соседней кровати уже тянула улыбаясь руки проснувшаяся дочь. Татьяна обняла Улю. А на телефон снова летели звонки.
Потом мать написала, что у отца гипертонический криз и они едут в больницу. Таня не ответила. Ей больше не хотелось испытывать весь тот уж.ас, который был хорошо знаком с детства.
Приступ у отца быстро купировали. Родители через пару дней вернулись в родной город, а Таня – к себе в коттеджный поселок.
Няня согласилась на совместное с ними проживание. И теперь Татьяна точно была спокойна за Улю.
А с родителями общение она полностью прекратила. Все новости о них узнает от бабушки, с которой поддерживает связь.
Автор: Екатерина Коваленко
