Света вытерла последнюю тарелку, поставила её в шкаф и устало опустилась на стул:
— Домыла!
Кухня сияла чистотой. Из приоткрытой форточки в комнату тянуло морозцем. В духовке стоял лимонный кекс, из-за которого по квартире разносился аромат свежей выпечки.
В соседней комнате смотрели мультфильм дети: трехлетний Егорка и пятилетняя Катенька. Муж Андрей работал в офисе и скоро должен был вернуться: часы показывали полшестого.
В ожидании мужа, Света обычно сидела на кухне с чашкой горячего кофе и улыбалась, слушая веселые голоса детей за стенкой. В такие моменты она чувствовала себя абсолютно счастливой.
Ей нравилось быть мамой, женой, домохозяйкой. Нравилось обустраивать уют в их с Андреем квартире, покупать домой салфетницы и полотенца. Она обожала готовить и, по словам мужа и детей, делала это великолепно.
Она часто вспоминала своё детство: убогую спальню детского дома на десять человек, насмешки сверстников над её стремлением хорошо учиться, бедные щи с куском почерневшей моркови на обед, вши. Своих родителей Света не знала и не хотела знать. Зачем? Судя по записи в личном деле, они от неё отказались. Этого ей было достаточно.
Поступая в университет, Света мечтала о хорошей работе, чтобы её дети были обеспечены всем, в том числе и родительской любовью. Ещё в детстве она играла с другими девочками в дочки-матери и мечтала о том, какой чудесной мамой станет, когда вырастет, какими будут её дети, муж, дом.
С Андреем Света познакомилась на работе. Он был её начальником. Часто по вечерам они оставались в офисе вдвоем: доделывали отчеты, сверяли документы, сортировали, искали. Андрей предлагал остаться после работы всем сотрудникам, но внимала его просьбе только Света из-за врожденного сострадания и трудолюбия. Кроме того, она надеялась на повышение. И не зря.
Их с Андреем командную работу не раз отмечало начальство и скоро предложило обоим перейти с повышением в головной офис.
В то время Андрей уже признался Свете в симпатии, и у них закрутился роман. Проработав несколько месяцев на новой должности, Света сначала стала его женой, а ещё через год родила Катеньку.
За первым декретным отпуском последовал второй, а потом Андрея повысили до исполнительного директора и он заявил:
— Теперь я обеспечиваю семью деньгами, а ты уютом. Хватит тебе пахать в офисе.
С тех пор Света просыпалась по утрам для того, чтобы приготовить семье завтрак и проводить мужа на работу, а потом гуляла и занималась с детьми, наводила порядок, готовила обед и ужин, ходила за покупками. Вечером приходил Андрей: с цветами или чем-нибудь вкусненьким.
Так они и жили. Одно омрачало Светино счастье — общение со свекровью.
Антонина Ивановна, мать Андрея, была милой и вежливой женщиной с прекрасным образованием и чувством юмора. Она великодушно приняла Свету в их семью, несмотря на её прошлое в детском доме:
— Ребёнок не виноват в том, что остаётся при живых родителях сиротой, — сказала она в ресторане во время их знакомства. — Виноваты родители. А ты, Света, молодец, что училась и выкарабкалась из всего этого. Твоя целеустремленность многое о твоём характере говорит.
Антонина Ивановна была вдовой. Других детей, кроме Андрея, у неё не было. Несмотря на это, она совсем не ревновала сына к невестке и не стремилась навязать им свое общество. Свекровь всегда радушно встречала их в своем доме. Но никогда не приглашала Андрея и Свету в гости и сама не наведывалась к ним, не звонила, не писала.
Света не придавала этому значения. «У Антонины Ивановны большой дом и сад, — думала она. — У неё просто нет времени на то, чтобы ходить по гостям».
После появления внуков, Катеньки и Егорки, ситуация не изменилась. Антонина Ивановна не спешила навещать внуков и помогать невестке. Она звонила Свете, когда узнавала от Андрея о рождении внука, чтобы поздравить её. В роддом на выписку не приходила ни после рождения Катеньки, ни после рождения Егорки, несмотря на приглашение сына и его жены. Антонина Ивановна так отвечала Свете на вопрос о своем отсутствии:
— Не болею, всё хорошо, Светочка. Просто я там лишняя.
— Почему вы так считаете? — недоумевала Света. — Вы же мама Андрея, наша единственная мама. Если вы лишняя, то кто же тогда не лишний?!
— Не мое это дело, Светочка, а ваше,— продолжала бормотать свекровь.
После возвращения из роддома, Света говорила сначала Катеньке, а потом Егорке, укладывая их спать:
— Бабушка не приехала нас встречать. Она не плохая. Просто стесняется. Скоро ты с ней познакомишься.
Так и происходило. Как только малыш подрастал, а Света приходила в себя после родов, они с Андреем ехали в гости к бабушке. Та, как всегда, встречала их у калитки, крепко обнимала и заводила в дом, где уже стояли на столе горячий суп и пирожки с картошкой.
«Что-то здесь не так», — думала Света, глядя на радостную свекровь. В её голове никак не укладывалось, почему мама Андрея так легко устранилась из их жизни, если так сильно их любит.
Она решила взять отношения с Антониной Ивановной в свои руки и стала ей звонить. Каждый день после обеда, когда вся посуда была перемыта, а сытые дети спали в кроватках, она брала мобильный телефон и поудобнее устраивалась в кресле:
— Антонина Ивановна? Добрый день, дорогая наша! Это Света. Узнали?
Свекровь поначалу удивлялась этим звонкам, а потом привыкла. Они разговаривали недолго. Обсуждали дела Андрея на работе, здоровье детей и свое, грядущие праздники и подготовку к ним, погоду.
— Антонина Ивановна, мы завтра с детьми заедем к вам до обеда, хорошо? — спросила через месяц телефонного общения Света, осмелев.
— Заезжайте, — ответила Антонина Ивановна. — Буду рада.
Так Света, сама того не ведая, усилила свою тревогу из-за отношений со свекровью. Они с детьми вот уже полгода приезжали к Антонине Ивановне утром, привозили с собой продукты, что-нибудь к чаю.
Антонина Ивановна встречала их… а потом шла заниматься своими делами: мыла посуду, пылесосила, убирала лук с грядок, пока её внуки играли рядом в прятки.
Света бросалась помогать свекрови, но та останавливала её:
— Не надо, Светочка! Ты же испачкаешься! Я сама, мне не трудно, в удовольствие!
— Может, мы не вовремя приехали? — осторожно спрашивала Света, несмотря на возражения свекрови.
— Нет, что вы. Вы всегда вовремя!
Поведение свекрови доводило Свету до отчаяния. Как-то болтая с мужем в кровати перед сном, она озвучила мысль, давно не дававшую ей покоя:
— Твоя мама не любит меня и детей.
— С чего ты это взяла?
Света не отвечала. Что тут думать, если её присутствия явно избегают, а общению с детьми предпочитают грязную посуду. Да, Антонина Ивановна явно не любит её саму и внуков. Думает, наверное, что ушлая безродная девчонка села на шею её сына, а чтобы подольше усидеть — родила, и теперь от неё избавишься.
Во время очередного визита, Света помогала свекрови развешивать белье. Дети бегали рядом. Дождавшись, когда они отойдут подальше, Света обратилась к Антонине Ивановне:
— Скажите, — начала она. — Вы меня не любите, да? Меня и детей. Думаете, что я вашему сыну не подхожу?
Антонина Ивановна удивленно поморгала:
— Не люблю вас? С чего ты взяла?
— Вот и Андрей говорит всё время «с чего ты взяла». А я же вижу, как вы к нам относитесь. Никогда не проявляете инициативы. У вас нет желания видеть меня и внуков. Но вы из вежливости говорите, что это не так. Я права?
— Не понимаю о чем ты, Светочка. Ты на меня обиделась?
Света молчала.
— За что?! Что я не так сделала, где провинилась?
— Вы говорите, что вы лишняя, — прошептала Света. — Но лишней чувствую себя я.
Антонина Ивановна поставила тазик с бельем на землю. Она смотрела в пол, и Света чувствовала: свекровь думает о чем-то, решается на что-то. Наконец она подняла голову, посмотрела Свете в глаза:
— Как мне доказать, что я люблю вас?
— А вы любите?
— Конечно, — Свету стиснули крепкие тёплые объятия. — Конечно, я вас люблю. Не понимаю, почему ты решила иначе.
— Будете приходить к нам в гости и звонить иногда? — Света всё ещё не верила своему счастью.
— Если ты этого хочешь, то буду. Знаешь, Светочка, я тебя поняла, кажется. — Антонина Ивановна отстранилась. — Моя свекровь в своё время прописалась у нас, прямо в этом доме. После рождения детей ночевала в нашей с мужем спальне. Всё боялась, что мы Андрюшу не доглядим. Я не хотела быть похожей на неё и навязываться. Потому что, честно говоря, терпеть её не могла.
Света рассмеялась:
— Вот оно что. Спасибо, что поделились.
— Ну, вот и хорошо, что разобрались.
Антонина Ивановна потрепала Светино плечо, подняла тазик и, кряхтя, пошла в дом. Света долго смотрела ей вслед. Она представила, как завтра утром откроет дверь и скажет: «Здравствуйте, мама!»
