Слёзы стекали по щекам Наташи. Ей только что показали новорожденных мальчишек: они были совсем крошечные и сморщенные, с тонкими дрожащими ручками и растопыренными пальчиками; их негромкий писк и вызвал у Наташи эти счастливые слёзы: глубоко недоношенные, они родились живыми!
-Ну, что, милая, от счастья плачешь? — спросила немолодая санитарочка, укрывая её небольшим одеялом — да уж, пришлось тебе помучится. Ну, ничего, полежи пока, отдохни, а позже в палату тебя отвезём.
Наташа прикрыла глаза и словно провалилась в забытье.
В послеродовой палате, куда её перевели, она была не одна. Там уже лежала женщина; и с ней рядом не было ребёнка; позже Наташа узнала, что малыш её тоже лежал в кувезе.
Открылась дверь палаты и вошла дородная женщина -врач в высоком накрахмаленном колпаке и белоснежном халате. Она подошла к Наташе:
-Как себя чувствуете?
-Нормально. А как мои дети?
-Ваши дети родились с очень малым весом и их поместили в кувезы. Прогнозы делать рано -они очень слабые, особенно один из двойни; но мы делаем всё, чтобы выходить Ваших ребятишек.
-А сколько нам здесь лежать придётся?
-Пока дети не наберут вес: не меньше 2,5 кг.
-Я могу их увидеть?
-Пока нет.
Врач отошла от Наташи и подошла к её соседке по палате. Задав ей несколько вопросов, врач царской походкой, высоко держа голову, вышла.
Наташа, Наташа -услышала Наташа глухо звучащий голос мужа. Она подошла к окну и увидела Колю. Он стоял на утоптанном многочисленными ногами снегу и, увидев Наташу запрыгал, замахал цветами:
-Наташка, спасибо за сыновей! Я люблю тебя!
Наташа улыбнулась и махнула рукой:
-Сумасшедший, такой мороз, а ты нараспашку. Застегнись сейчас же!
Соседкой по палате была уже не очень молодая женщина. Когда знакомились, она назвалась Лидой. Целыми днями она лежала, отвернувшись к стене и на разговор шла неохотно. Поначалу Наташа старалась задавать ей вопросы, но Лида отвечала односложно; и Наташа перестала к ней обращаться, молча наблюдая за этой странной женщиной. Когда Лида вставала с кровати, то шла старческой походкой: шаркая и почти не поднимая ног. Выражение лица было даже не грустное, а какое -то…Наташа долго не могла подобрать определение, но потом её осенило: Скорбное! Передачи от мужа ей приносили, а больше к ней никто не приходил. Лида родила раньше Наташи и ей уже разрешили приходить кормить сына. Наташа с завистью смотрела, как шаркающая Лида каждые три часа выходила из палаты. О своих детях она узнавала только от врачей. Прошла неделя. На утреннем обходе Врач Инна Сергеевна сказала Наташе:
-Мы Вас можем выписать. Но если Вы будете сцеживать и приносить молоко— оставим.
А у Наташи уже начались проблемы: детей она не кормила, молоко прибыло, но грудь загрубела. После слов Инны Сергеевны она целыми днями, плача от сильной боли, стала разрабатывать грудь: только бы её не отправили домой! Наконец, через неделю она уже отнесла в детское отделение первую баночку с небольшим количеством своего молока. Наташу оставили в роддоме. Теперь каждые три часа она отдавала драгоценную баночку медсёстрам , постоянно у них спрашивая:
-Можно мне на своих детей посмотреть?
И всегда слышала отказ. Но через месяц, после очередной просьбы вдруг ей сказали:
-Пройдите.
С бешено колотившимся сердцем Наташа вошла в детскую палату. Её мальчишки лежали в закрытых кувезах, опутанные какими -то трубками: трубочки шли в ротик, в пупок, ещё куда -то. Детки лежали с закрытыми глазками, только животики поднимались -опускались, подтверждая, что они живы. Увидев это, Наташа не сдержала слёз: жалость к своим крошечным беззащитным сыновьям захлестнула её.
-Так, ты чего сюда пришла — рыдать? -услышала она строгий голос медсестры -Будешь реветь, больше не пущу.
Детей кормили через трубочки, но однажды врач предложила:— «давайте попробуем кормить из рожка». И Наташу каждые три часа стали пускать в детскую палату. Ей давали на руки малыша, а она совала в крошечный ротик соску с маленькой бутылочкой. Поначалу у мальчишек получалось плохо -сил, видно, не было. Но со временем, они начали сосать. В одно из таких кормлений она оказалась в детской палате с Лидой. Та уже кормила своего сына и с нежностью на него смотрела. В это время лицо у неё разгладилось, посветлело и Наташа решилась:
-Лида, ты извини за мой вопрос: но почему ты всегда такая грустная?
Лицо Лиды снова потемнело. Минуту она молча кормила сына, но потом всё таки ответила:
-Радоваться нечему. Не знаю, что дальше меня ждёт?
Наташа затаила дыхание, боясь задать следующий вопрос, но Лида сама начала свой рассказ.
У неё прекрасный муж, благополучная семья. Через год после свадьбы родилась дочка. Роды были тяжёлые и врачи просто «убили» Лиду вердиктом:-«Детей у Вас больше не будет». А они с мужем мечтали о большой семье. Поплакала она, конечно; но со временем смирилась: хорошо, хоть один ребёнок есть. И они всю свою любовь дарили единственной дочке. А дочка привыкла быть в доме уж если не королевой, так принцессой точно: росла эгоистичной, капризной, требовательной. Училась хорошо, музыкой занималась. Но чтобы по дому что -то сделать -ни -ни! Не царское это дело. Школу закончила, в институт поступила. После института замуж вышла и прибежала к родителям со счастливой новостью: -У нас с Димой будет ребёнок! Конечно, и Лида, и муж обрадовались, поздравили дочку. А у Лиды незадолго до этого счастливого известия начались проблемы с ногами: сильные боли, отёки, тяжесть в ногах. Она работала парикмахером; работа такая, что присесть некогда и, возвращаясь домой, она со стоном просто падала на диван. Муж заметил нелады со здоровьем; настоял обратиться к врачу. К Врачу Лида сходила. УЗИ сделали, поставили диагноз: варикоз вен нижних конечностей. Лечение назначили, советов надавали. Но становилось всё хуже. Работа -то осталась прежней, стояние на ногах целую смену -тоже. В результате на ногах вены «повылазили»; да так, что мало того: стали ноги выглядеть ужасно; но ещё хуже -ходить становилось всё тяжелее. Опять муж отправил её к врачу.
-Операцию нужно делать, вены убирать. Сдавайте анализы и на операцию -сказал врач и дал кучу направлений. Лида отправилась домой, собираясь с утра начать ходить по лабораториям.
Но утром она не могла подняться с постели: невозможная слабость, тошнота, переходящая в рвоту.
-Да что это со мной? -со страхом подумала Лида.
Еле— еле она встала и побрела в поликлинику сдавать кровь. Через несколько дней она снова пришла на приём к хирургу. Но он, вместо направления, отправил её к гинекологу. А там, осмотрев её, сообщили:
-У Вас 7 недель беременности.
Лида была в шоке. Ничего не видя вокруг, добралась до дома, а вечером сообщила новость мужу. Он страшно обрадовался: — «Лидуся, это же здорово! У нас ребёнок будет!» — и схватив её на руки, закружил по комнате.
-Отпусти, сумасшедший! Чему ты радуешься? Мне 45 лет, наша дочь беременная. Какой ребёнок?
-Ничего, вместе катать коляски будете -радостно ответил муж.
Вечером в гости зашла дочка и родители сообщили ей новость. Реакция дочери была страшная:
Она разозлилась, начала кричать, что мать обязана сделать аборт. Что если не сделает -то она предательница, потому что дочка на маму рассчитывала; думала: она с ребёнком ей помогать будет, а мама на старости родить решила?! Кричала, что матерью её считать не будет, если не избавится от ребёнка. В общем, кричала долго и зло и ушла от родителей, пышущая гневом. После ухода дочки Лида расплакалась. Она не знала, что ей делать? Муж настаивал на рождении ребёнка; дочь собиралась отказаться от матери, если ребёнок будет. Всё же доводы мужа перевесили: ребёнку быть. Узнав об этом, дочь прервала связь с родителями. Время шло; ребёнок внутри Лиды рос, ноги болели и ей всё тяжелее становилось передвигаться. Ходить она стала, как ходят бабушки -шаркающей походкой. Дочь так и не объявлялась и они даже не знали, кто у неё родился? Лида часто плакала: ведь получалось, что приобретая одного ребёнка, она теряла другого. Постоянные грустные мысли и боль наложили скорбный отпечаток на её лицо. Сынок у Лиды родился слабый.
А муж постоянно приходил к роддому и подзывая Лиду к окну, поддерживал её и признавался в любви. Тогда лицо Лиды ненадолго светлело.
-А Верочка не звонила? -кричала в окно Лида. И муж отрицательно качал головой. Лицо Лиды тут же становилось прежним.
-Вот так, Наташа. Поэтому я и грустная. Очень я Веру люблю и внука или внучку хотелось бы увидеть, но теперь уж не увижу. За семь месяцев дочь ни разу даже не позвонила. А тут с ногами всё хуже и хуже…
Из глаз Лиды потекли слёзы. Она смахнула их и погладила по маленькой светлой головке своего сынишку. Наташа молчала, а в голове крутилась мысль:— «Это что же за дочка? Матери такой ультиматум ставить: ты своего ребёнка убей, чтобы моего нянчить? Ужас!»
Ребёнок Лиды набрал вес и её собирались выписывать. После завтрака принесли передачи. Из пакета Лида вытащила записку и прочла её, а потом радостно произнесла:
-Наташа, мне дочка написала. Представляешь?— она заплакала -прощения просит и пишет, что всё поняла и что я правильно поступила. Они с внучкой придут меня встречать!
Лида прижала записку к лицу, продолжая плакать, А у Наташи сжалось сердце: «Сколько же ей пережить пришлось!»
Лиду выписали, Наташа осталась в палате одна. Но через день к ней подселили ещё одну молодую женщину. Её ребёнка тоже поместили в кувез.
Два месяца пролежала в роддоме Наташа, пока её мальчишки не набрали 2,5 кг. В холле роддома её встречала вся семья: муж, старшая дочь, бабушка и дедушка. У всех на лицах сияли улыбки.
