– Совсем стыд потеряли! Разве можно так делать… Мы отдохнуть приехали в такую даль! А тут… Дом продали… Обнаглели! И нам ни слова… Стыдоба! Вот что жадность с людьми делает! Мы же предупреждали, что едем, сказать нельзя было? И теперь что? Новый адрес не знаем, обратно ехать – дети малые, отдохнуть им надо. Быстро загружай вещи и едем к вам…
***
Тамара Михайловна росла в большой семье. Шутка ли: семь сестер и три брата! В родном доме никто из детей, кроме Томочки, самой младшей, не остался, все разъехались в поисках счастья. Однако в отпуск непременно приезжали в родительский дом у моря.
Тамара радушно встречала гостей. Готовить умела и любила, все заботы брала на себя. Сначала одни сестры-братья приезжали, потом целыми семьями стали. Одно удовольствие гостям: ни о питании думать не нужно, ни о стирке-глажке, ни о досуге. Того, что на себя времени у хозяйки не остается, прибывшие не задумывались. Или не желали думать.
А вот дочке Томочке, Даше, навсегда врезался в память немалых размеров двор, забитый приехавшими отдохнуть родственниками всех возрастов. За один раз наезжало до двадцати человек. И все чудесно проводили время: спали, если, ходили на пляж. Мать с ног сбивалась, всех обслуживая. И на работу ходила к тому же. Кроме дочери никто не помогал. А зачем? Они же в отпуск прибыли…
Даша и стала виновницей разлада. Это же она, тогда подросток, напрямую обратилась к изнывающей от безделья двоюродной сестрице-ровеснице с просьбой помочь на кухне. А в ответ:
– Совсем уже, да? Меня вообще-то отдохнуть привезли…
Разговор услышала Тамара Михайловна, вернувшаяся с работы еле живая. И тут хозяйку прорвало. Она выдала обнаглевшей родне все, что думала о ней. Через час двор, как и дом, опустел. С того времени никого из многочисленных племянников, а также сестер и братьев Тамара на порог не пускала. А просились на дармовой отдых многие, даже знакомые знакомых родственников.
Это уже спустя годы до Тамары дошло, что родня рассказывала про то, как их выставили за порог. И про то, как ее, хозяйку, то есть, родня называет. Сильно переживала женщина. Даже заболела. Наладить отношения она пыталась с братьями— сестрами, не одно письмо отправила. Вот только ответов не было ни от кого.
Но время идет. Выросла дочка, замуж вышла. Внучка подросла. Вероника и настояла на продаже дома. Бабуля согласилась: тяжело было заниматься немалых размеров хоромами. Перебралась в уютную квартиру и начала обживаться, радуясь, что все так хорошо сложилось.
А новым владельцам дома, с которым было связано немало воспоминаний, прежние хозяева оставили свои и бабушкины координаты. Мало ли что… И вот спустя год взволнованная Тамара Михайловна позвонила дочери и внучке:
– Там человек тридцать прибыло. Сидят у калитки на чемоданах и требуют немедленно впустить всех и разместить. Слушать ничего не желают и орут, что никуда не уедут. Новые хозяева в ужaсе…
Дарья быстро поняла, что мать снова разволнуется, как бы опять до больницы не дошло… А Вероника сообразила, что бабуля уже винит себя в том, что новые владельцы получили столько проблем сразу. Внучку и было решено отправить для разруливания ситуации.
Прибыв на место, Вероника сразу заметила толпу народа. Никого из них она не знала в лицо. Детей немало: с десяток. Носятся, кричат… Выйдя из машины девушка представилась, поинтересовалась, что происходит. Тут же к ней кинулись две женщины. Перебивая друг друга они стали вопить:
– Совсем стыд потеряли! Разве можно так делать… Мы отдохнуть приехали в такую даль! А тут… Дом продали… Обнаглели! И нам ни слова… Стыдоба! Вот что жадность с людьми делает! Мы же предупреждали, что едем, сказать нельзя было? И теперь что? Новый адрес не знаем, обратно ехать – дети малые, отдохнуть им надо. Быстро загружай вещи и едем к вам…
Вероника решительно прервала выступление разгневанной родни:
– Стоп… Какие письма?
Она повернулась к перепуганной новой владелице дома:
– Получали сообщения?
– Ни одного, – пискнула та, – Ни обычных не было, ни электронных…
– Отлично, – хищно улыбнулась девушка, –Тогда продолжим разговор, – Она снова повернулась к прибывшим:
– Итак, вы вообще кто такие? Я свою родню знаю в лицо, вас же не видела никогда. И еще, вы по какой причине требуете, чтобы вас заселили, еще и угрожаете? Это не гостиница. Да и я с какой радости обязана куда-то везти вас всех? У меня не автобус, сами видите.
Тут же из толпы раздался возмущенный тенор:
– Я, между прочим, твой, деточка, троюродный дядя! Вот я, – протолкался вперед тщедушный мужичок. Он с гордостью указал на высокую дородную даму, что пыхтела неподалеку, – это супруга моя, а с нами подруга ее приехать решила.
Новый кивок последовал в сторону худой женщины с недовольным выражением лица.
– Мы и детей привезли, троих. Тоже, между прочим, тебе, девочка, не чужих… Хватит болтать, ехать пора. Посмотрим, как устроились. Только квартира мне не подходит, я воздух свежий люблю. Ну, дом новый-то где купили?
Бабушкиного терпения и ангельской доброты Вероника не унаследовала. Поэтому ответ получили гости нерадостный для себя:
– Родная кровь, говорите? Ну тогда, родственнички, слушайте внимательно. Номер такси дать могу. Водитель доставит всех до ближайшего отеля. И даже несколько еще подскажет. А хозяева могут вызывать полицию, если сию минуту не очистите частную территорию. Все ясно? Прощайте.
Девушка сунула в руку оторопевшей от услышанного жене троюродного дядюшки визитку с номером службы такси, развернулась и шмыгнула в предусмотрительно открытую для нее на пару секунд калитку. Вслед Веронике неслись крики, проклятия, оскорбления.
Ее, маму и бабушку обвиняли в коварстве, стяжательстве. Но основной смысл всех воплей сводился к одному: ехали отдыхать к родне на дармовщинку, посему никакие варианты с другими гостиницами даже не рассматриваются. Последнее замечание особенно потрясло новых владельцев:
– Это тут гостиница? –ахнули они, обведя взглядом теперь свои владения.
Женщина поежилась, поняв, что свирепые захватчики готовы забросать ее и гостью своими же баулами, а детей просто перекинуть через невысокий заборчик. Поэтому и начала торопливо изображать, будто набирает номер полиции.
Пока Вероника просила прощения у хозяев дома за непредвиденную ситуацию, в спину девушке летели новые оскорбления:
– Вся в мать да бабку, такая же наглая… Понятно, почему их все родственники ненавидят. Захапали целый дом родительский, и никого на порог не пускают… Продали за миллионы втихушку, все себе! Жадюги, только выгоду поиметь им! Зря, не послушали людей, приехать решили…
Хозяева лишь головой качали, а представительница прежних владельцев насмешливо развела руками:
– Да, вот такие мы, оказывается. Извините, сама только узнала.
Вернувшись домой, внучка не стала нервировать любимую бабулю рассказом об истинном положении дел. Она просто сказала, что прибывшие погостить отдыхающие перепутали адрес. Им надо было на соседнюю улицу.
Тамара Михайловна с облегчением выдохнула. Она-то уже переживала, что из-за нее люди не смогут набраться сил, потеряют время, деньги. Да и как же можно родню и в отеле расселять? Нет, только у себя, непременно полное обслуживание и все сто удовольствий. Они же к морю прибыли! А что на себе тянуть толпу народа… Так ведь не чужие же!
Мать же, выслушав дочку, одобрительно кивнула:
— Верно все. Гнать таких надо. И правильно, что бабуле не сказала: начала бы сразу себя винить, что нельзя так. И снова в больницу. Этим же все трын-трава. Ни помощи не дождешься, ни поддержки. Говоришь, даже не предупредили? Это в их привычках. И даже подруг притащили? Ну молодцы! Надо же, нашему забору троюродный плетень, а туда же. Все они одинаковые.
А сама Вероника думала:
«Родственники – это прекрасно. Но если же для них главное – получить все и ни копейки за это не заплатить, то родная ли это кровь? А вдруг права бабушка? Родня – это родня, так, что ли?»
Принять окончательное решение девушка по непонятным для самой себя причинам так и не смогла.
