Павел легонько чмокнул жену в щеку и, взяв со стола контейнер с обедом, отправился на работу. Этот утренний поцелуй стал их давней традицией с тех пор, как они поженились. В те времена они были безумно влюблены друг в друга. Сейчас, когда Павлу исполнилось пятьдесят восемь, а его жене — пятьдесят шесть, вспоминать о былой страсти становилось все труднее. Напоминанием о ней оставались лишь эти поцелуи перед уходом. Но пришло другое — семейный уют, взаимопонимание и спокойствие. В их семье было все хорошо. И Павел, и его жена Катя были довольны. По крайней мере, так искренне думал Павел. Тем сильнее было его удивление, когда, вернувшись домой, он обнаружил, что половина мебели, бытовая техника и все вещи жены исчезли. На кухне не было даже кухонного гарнитура, а на пустом кухонном столе лежал белый листок бумаги — записка от Кати.
«Паша, я от тебя ухожу. Знаю, что ты удивишься, но я не хочу больше так жить. Я давно тебя не люблю! Нас держала вместе дурацкая привычка, и мне это надоело. Это не сиюминутный порыв, а давно выстраданное решение. Мебель и бытовая техника была приобретена в браке, поэтому я забираю половину. На квартиру не претендую. В ближайшее время подам на развод.»
Павел прочитал записку быстро, пробежав глазами. Задумался. Перечитал ещё раз, более вдумчиво. Там было написано — «ты удивишься». Да это мягко было сказано! Удивишься! Мужчина был в шоке!
«Нет, ну этого не может быть. Все же нормально было! Бред, чистой воды бред!» — бормотал Павел, ища по карманам свой телефон. Обнаружив его в куртке, висевшей в прихожей, набрал жене. Марина трубку не брала. Позвонив раз десять и не дождавшись ответа, мужчина набрал дочери.
— Алина, я даже не знаю, как тебе это сказать, — мужчина нелепо хохотнул в трубку, — твоя мама от меня ушла. Или же это какой-то розыгрыш.
— Пап, я тут рядом. Сейчас заеду к тебе, — ответила дочь.
К моменту приезда Алины Павел успел тысячу раз все передумать и накрутил себя. Он дожидался дочь уже стоя в куртке и возбужденно затараторил:
— Алина, слушай, что-то случилось. Твоя мама не могла так поступить. Ты сама знаешь, мы с ней хорошо жили. Это, наверное, какие-нибудь мошенники. Её заставили написать записку. Поехали в полицию.
— Приди в себя и объясни мне все толком. Что у вас случилось?
Алине было тридцать три года, и это была довольно деловая женщина, умудрявшаяся при наличии двух детей и мужа строить карьеру. Она любила конкретику. Войдя в квартиру, сразу заметила отсутствие мебели и внимательно перечитала послание матери, когда отец сунул ей листок подрагивающей рукой.
— Странно, — пробормотала она. — Что это на маму нашло? Не понятно. Может быть, ты обидел её чем-нибудь?
— Да чем я её мог обидеть? — вскрикнул отец. — Я не помню, когда мы с ней последний раз ссорились. Все было как всегда. Я ушел на работу, она положила мне в контейнер обед. Вернулся и вот, — мужчина трагически развел руками. Ты же понимаешь, что тут дело нечисто? К тому же, она не берет трубку. Скорее всего, у неё отобрали телефон.
— Да кто отобрал, папа?!! Что за детектив? Возможно, она просто не хочет брать трубку от тебя. Давай я попробую ей позвонить.
На номер дочери Марина ответила сразу и подтвердила все, что было написано в записке:
— Да, я ушла от твоего отца. Это не телефонный разговор. Нет, с ним я разговаривать не хочу, не надо передавать ему трубку. Я знаю, он сейчас не в себе. Пусть перебесится и смирится. Поговорим с ним, когда он успокоится. А впрочем, о чем нам ещё разговаривать? Я все написала.
Озадаченная Алина нажала на кнопку отбоя и посмотрела на растерянного отца. У неё был хороший телефон с отличным динамиком, и Павел слышал все, от слова до слова, что отвечала дочери Марина.
— Папа, ты давай это… Не горячись и не переживай. Я прямо сейчас поеду к ней. Не может же такого быть, что без причины на ровном месте. Я догадываюсь, куда она перевезла мебель — в дом бабушки с дедом. Не зря же она так упорно отказывалась сдавать его внаем. Видимо, уже тогда планировала.
— Что планировала? — потирал лоб Павел. — Тещи не стало год назад, ты что хочешь сказать, Катя уже год как хочет уйти от меня?
— А вот я сейчас поеду и все выясню, — решительно заявила Алина и ещё немного приободрив отца, поехала в дом бабушки, который год как пустовал.
Марина встретила дочь холодно.
— Ааа, парламентер! Ну проходи. Можешь не разуваться, тут грузчики наследили, пока мебель заносили. Отмою все, когда расставлюсь и разложу вещи. Идем пить чай, я только что заварила, знала, что ты примчишься.
— Конечно знала, ещё бы! Мам, объясни мне, какая возжа тебе под хвост попала? Что происходит?
— А что, собственно, происходит? — разливая крепкий горячий чай по чашкам пожала плечами Марина. — Я решила уйти от твоего отца. Сотни пар повсюду сходятся, расходятся, что в этом такого? Ты уже большая девочка, и наш развод тебе травму не нанесет.
— Что за чушь ты мелешь? — поморщилась Алина. — Какие травмы? Я просто не могу понять, что случилось с вами? Не разводятся же на пустом месте! А у вас с папой было всегда все хорошо. Вы даже не ругались. Я не помню серьезных скандалов между вами. Наверняка есть что-то, чего я не знаю.
— А может быть и есть, — повысила голос Марина, резко ставя заварочный чайник на стол, так, что из его носика брызнула заварка. — Ты никогда не задумывалась, Алина, что у нас с твоим отцом все так ровно и гладко потому, что давно угасли былые чувства. Между нами ничего нет. Только быт, телевизор по вечерам, скучные поездки на море раз в год. Для твоего отца я давно превратилась в домработницу. Вкусная еда, чистая, выглаженная одежда — вот чего он ждет от меня. Он давно не поинтересуется, что у меня на душе, чем я живу, какие мысли меня терзают. А я живой человек и не хочу быть машиной для уборки. У меня есть чувства, мне хочется эмоций.
— Какие эмоции, мама? Тебе пятьдесят пять! Я думала в твоем возрасте хочется спокойствия и семейного уюта, так как было у вас с папой. Куда тебя понесло? Тебе что, хочется треша? Скандалов, потрясений, бурных объяснений в любви с цветами? Вы прожили вместе тридцать пять лет. И жили в понимании. Не может же он почти в шестьдесят скакать перед тобой, как молодой козел! Даже у нас с мужем поутихли страсти. О чем говоришь ты?
— Ой, я так и знала, что ты меня не поймешь! Тогда просто прими — мы с твоим папой разводимся.
Марина вертела в руках чашку с остывающим чаем, а наткнувшись на недоумевающий взгляд дочери, как-то чересчур поспешно отвела глаза. И тут Алину осенило:
— Мама, только не говори мне, что у тебя кто-то появился! Это вот прямо вообще перебор будет!
— А почему это перебор? — не поднимая глаз, отхлебнула из чашки Марина. — Я, по-твоему, уже совсем древняя старуха и не могу встретить человека и влюбиться?
— О Господи! — выдохнула Алина. — Я не верю своим ушам! Кто он и где ты умудрилась с ним познакомиться? Ты же домохозяйка.
— Чего скрывать, я познакомилась на сайте знакомств. Он влюбился в меня как мальчишка. Ты не представляешь, какие стихи он мне посвящает. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?
— Нет уж, уволь меня! — поднялась со стула Алина. — Не нужно меня ни с кем знакомить и вообще — я не буду к тебе приходить. Я буду поддерживать папу. Ему надо отойти от удара в спину, который ты ему нанесла. Не ожидала я от тебя, мама.
Дочь, не попрощавшись, ушла. Марина громко вздохнула, отставила в сторонку чашку с недопитым чаем и занялась делами. Она ждала Олега, своего нового мужчину. Он должен был прийти совсем скоро и помочь с расстановкой мебели. Помощь была предлогом. Просто им хотелось все время быть вместе. После развода Катя планировала позвать Олега сюда жить. Сейчас он жил со своей старенькой мамой в бараках, за чертой города. Олег был не женат. Говорил, что не встретил свою любовь. До Марины, само собой. Увидев её, он понял, что она именно та — одна единственная, которую он ждал всю жизнь. Ради неё он готов на все, даже звезду с неба достать.
На развод Павел явился мрачным и слегка поддатым. Дочь давно ему все объяснила, и мужчина не мог даже смотреть на жену, видеть её. Для него предательство Кати было больше, чем нож в спину, как выразилась дочь. В зале суда он не перемолвился с Мариной ни словом. Кивком дал свое согласие на развод и быстро подписал бумаги. Кате стало его немного жаль, но она постаралась отмахнуться от этого ненужного ей чувства. Сам виноват!
Не хотела Марина думать о бывшем, впереди её ждало радостное событие — Олег переезжал к ней! День развода они назначили днем переезда и, выйдя из здания суда, Марина понеслась на крыльях счастья домой. Она предвкушала сюрприз от Олега. И кстати, впереди лето. А лето у Кати всегда ассоциировалось с морем. Как же здорово, что в этом году она поедет туда с любимым человеком, а не со скучным бывшим мужем. Она отведет Олега в то самое уютное кафе на берегу. Они будут пить там вино, наслаждаться морскими закатами и бродить у кромки моря, держась за руки.
Марина размечталась, спеша домой. Возле ворот своего дома увидела Олега с баулами вещей. Рассмеялась.
— Что это, Лёня? Что за клетчатый ужас? Почему ты не сложил вещи в чемоданы?
— Нет у меня чемоданов, — пожал плечами мужчина. — А зачем они мне нужны? Только лишняя трата денег.
— Чемоданы купить все-таки придется, — сказала Марина чуть позже, раскладывая вещи любимого по полочкам шкафа. — Как же мы с тобой на море поедем без чемоданов?
— Мы что, поедем на море? — радостно воскликнул Олег. — Любимая, спасибо. Я никогда его не видел. Ты откроешь для меня всю красоту моря. Ты не только даришь мне счастье нахождения рядом с тобой, но и открываешь новые горизонты.
Что-то неприятно кольнуло Марину. Она осторожно выдернула свои руки у Олега, покрывающего их поцелуями.
— Лень, подожди. Я думала, это ты путевки на море купишь. За что ты меня благодаришь? Раньше я никогда не касалась таких вещей, бывший муж покупал все сам. Я занималась только сбором вещей в дорогу.
Олег мгновенно сник.
— У меня нет таких денег. Я живу только на пособие по инвалидности и пенсию мамы. Я же рассказывал тебе.
— Но, я думала теперь….- Марина замялась. — Теперь все изменилось и ты пойдешь работать.
— Я не могу пойти работать. С моей группой нельзя, иначе останусь без пенсии. В конце концов, не в деньгах же счастье. Мы с тобой теперь вместе, и я счастлив от этого. Мы можем просто гулять по улицам и наслаждаться обществом друг друга. А потом, в тиши ночи, любуясь на тебя спящую, я буду писать тебе стихи. Помнишь то стихотворение, что я посвятил тебе, впервые увидев?
Марина помнила. Слог у Олега был ужасный, слова корявы, но женщина считала, что написано искренне, в порыве чувств, от огромной любви.
Жить с Олегом оказалось совсем не тем же самым, что с бывшим мужем. Олег почти каждое утро начинал со своих неуклюжих стихов, целовал руки, но кушать он тоже хотел. И Марина готовила для него и его мамы. К маме Олег мотался каждый день с контейнерами горячей еды. О деньгах на продукты мужчина не заикался, считая такие разговоры низменными и мелочными по сравнению с их чувствами. Марине пришлось тратить свои собственные скромные сбережения. А скромными они были потому, что она не работала ни одного дня в своей жизни. Павел работал один и квартира была его, досталась по наследству от бабушки. Марина раньше никогда на задумывалась о деньгах, как-то все складывалось само собой — лето, значит на море, кончились продукты, понадобилась новая одежда — Павел сразу все покупал. Марина и зарплатой бывшего мужа не интересовалась, не было нужды. А сейчас вопрос встал ребром и, как бы это не было низменно в глазах Олега, пришлось об этом заговорить:
— У нас закончились продукты и деньги у меня тоже. Надо бы купить.
— В смысле, деньги закончились? — заморгал беспечными глазами поэта Олег. — У тебя что, совсем нет сбережений? Зачем ты тогда так тратилась? К чему покупать дорогие продукты? Зачем паста, когда можно купить макароны по красной цене? И мясо есть каждый день совсем не обязательно, можно же купить сосиски. Я уже не говорю о фруктах, их люди только по праздникам едят. Я думал, ты так шикуешь потому, что обладаешь неограниченными возможностями.
— Откуда?!! — развела руками Марина. — Ты ведь знаешь, что я не работаю.
— А кстати, — хитро спросил Олег, — а почему ты не работаешь? Ты ведь не инвалид, как я.
— Не знаю. Я никогда не работала. С того момента как вышла замуж, Павел сказал что может сам обеспечивать нашу семью.
— Да у нас, вроде бы, равноправие. Лично я не против, если ты выйдешь на работу. Тогда бы тебе не пришлось готовить. Это бы делал я и каждый день встречал бы тебя горячим ужином.
Марина растерялась. Такого поворота событий она не ожидала. Но, работать ей все-таки пришлось. Устав питаться акционными макарошками без ничего, Марина начала перебирать вакансии. Без опыта работы она нашла только место библиотекаря в школе неподалеку от дома. И платили там, естественно, копейки.
Так прошло лето. Осенним вечером, закрыв за собой кабинет отданный под библиотеку, Марина поеживаясь вышла из школьных ворот. Дул пронизывающий осенний ветер. В лужах, покачиваясь, плавали переливающиеся цветами осени кленовые листья. Листья были красивы, но женщине сейчас было не до любования. Одна её нога была насквозь мокрой. У модного сапожка из натуральной кожи, которые когда-то ей купил муж, отклеилась подошва. Марина, случайно наступив в одну из луж, мгновенно промочила ногу. Ей хотелось плакать, так как женщина понимала — новых сапог ей не видать, как своих ушей. Как же кардинально поменялась её жизнь! Дома её ждет Олег с невкусным ужином из дешевых продуктов. Его красивые слова о любви уже не радуют, а только раздражают женщину. Какая может быть любовь, когда постоянно хочется чего-то вкусненького, купить новую одежду и обувь, а на это нет денег! Первый раз за долгие годы Марина провела все лето в городе, не поехав никуда отдыхать, и всеми её развлечениями были прогулки по городу и корявые стихи Олега, от которых хотелось заткнуть уши. Как же она могла прийти к такой жизни? Надоел быт, захотелось любви и красивых слов, а в итоге получила тот же быт, только гораздо ужаснее.
Дома женщину встретил заботливый Олег. Выбежал к ней, едва она переступила порог и, присев на корточки, начал стягивать с её ног сапоги.
— О, да ты совсем промокла! Замерзла, наверное. Сейчас я тебе шерстяные носки принесу. На ужин у нас сегодня рыба. Решил тебя побаловать, мамина пенсия пришла.
Марина тяжело дышала, но молчала, чувствуя, как внутри неё поднимается протест. Протест против такой жизни, против вонючей, жареной рыбы и этой мнимой заботы с шерстяными носками. И это вместе того, чтобы купить ей новую обувь!
Олег не замечал настроения Марины и за ужином, раскладывая по тарелкам минтай, осторожно начал давно назревающий разговор:
— Кстати, о моей маме. Тут кое-что произошло. Барак, в котором она живет, собираются сносить. Не может же она остаться на улице! Давай заберем её сюда. У нас с тобой одна комната пустует.
— Она не пустует, — напряженно ответила Марина. — Это зал, место нашего отдыха. Ты хочешь там разместить свою маму, а мы с тобой все время будем проводить в маленькой спальне?
— Ну хорошо, — легко согласился Олег, — давай спальню маме отдадим, а сами в зале будем спать. Это же так удобно. Можно смотреть телевизор не вставая с кровати.
— Если бараки сносят, — спокойным голосом заговорила Марина, — то должны выделить новое жилье. Так же всегда бывает?
— Не в нашем случае. Этот барак, он не совсем наш. По документам он принадлежит двоюродному брату. Естественно, новую квартиру после сноса получит он, а не мы. Брат разрешал нам жить в этом бараке, потому что он был ему не нужен, а квартирантов туда пустить было затруднительно. Так что, как то так, — развел руками Олег. — Придется нам с тобой забирать мою маму. Но, она хорошая, вот увидишь.
И вот тут-то раздражение Марины прорвалось наружу вместе с неподобающим музе поэта криком, переходящим в визг.
— А вот ничего-то нам и не придется! Мне твоя мама тут не нужна. Это мой дом. Ты мужик или не мужик, в конце-то концов? Дожил до такого возраста и не обзавелся собственным жильем. Говоришь мне красивые слова о любви, а сам кормишь вонючей рыбой. Я устала, устала жрать это хрючево и ходить в рваных сапогах. Ты вынудил меня пойти работать, а сам сидишь дома, прикрываясь своей инвалидностью. Хотя есть работа, которую ты в состоянии выполнять. Но, все что ты можешь делать это трындеть, говорить красивые слова. На деле же ты полный ноль! Ты не мужик! Убирайся из моего дома. Я не хочу тебя больше видеть. Забирай свои манатки, свой клетчатый баул и убирайся отсюда.
Марина настолько вошла в раж, что готова была запустить минтаем в голову Олега, и он это быстро понял. Молча ушел в спальню и побросал в сумку свои вещи. Забрал все, даже статуэтку лебедей, что в начале отношений подарил Марине. Дешевая безделушка — два лебедя, свившиеся шеями в сердце. Он преподнес эту фигурку Марине со стихами, и она таяла от неземной любви, что олицетворяли эти лебеди. Посмотрев по сторонам и проверив, не забыл ли чего, мужчина осторожно вернулся на кухню. Марина там рыдала, уронив голову на сложенные на столе руки. Олег сел за стол и невозмутимо начал доедать рыбу.
— Голодным я уходить не собираюсь. Я же покупал, готовил, — говорил он, словно сам с собой.
Марина тяжело подняла голову, мутным взглядом посмотрела на жующего Олега.
— Слушай, Марина, — как ни в чем не бывало сказал он, — ты же добрая женщина. Во имя той любви, что была между нами, не бросай меня в тяжелой ситуации. Дай нам с мамой месяцок у тебя перекантоваться. Потом, если ты по-прежнему будешь настаивать, мы уедем.
— Что, надеешься за месяц окучить на сайте знакомств новую дуру? Поразить её своими лебедями и пошлыми стишками? Думаешь, я не поняла, что эти лебеди были не новые? Скольким женщинам ты их дарил?
— Так ты разрешишь нам с мамой пожить тут? — будто не слыша Марину, гнул своё Олег.
— Видеть тебя не могу, — прошипела Марина. — Убирайся! Забирай свою рыбу и убирайся. На улице доешь.
Алина с мужем ехали от Павла. У них был свободный вечер, и они собирались вместе со своими друзьями пойти в боулинг. Детей они оставили у отца Алины. В сумочке женщины зазвонил телефон. Она достала его, взглянула на экран и с раздражением бросила обратно в сумку. Телефон звонил снова и снова. Муж покосился на Алину.
— Ты почему трубку не берешь? Не хочешь при мне разговаривать? Мне есть о чем волноваться? — шутливо сказал он.
— Да это мама звонит. Не понимаю, чего ей опять от меня надо. Я же ей четко дала понять, что не могу принять её поступок.
— Ответь. Она все-таки твоя мать. Может, что случилось. Видишь, как настойчиво трезвонит.
Голос Марины в трубке был сухим и безжизненным. Она просила дочь приехать. Алина заволновалась.
— Разворачивайся. Что-то мне её голос не нравится, заболела она что ли.
Марина встретила дочь с радостью. Алина согласилась приехать, а это уже хороший знак. Женщина суетилась.
— Проходи. Я так давно тебя не видела, соскучилась. Чаю будешь?
— Мам, я ничего не буду, давай к делу, — Алина застыла возле двери. — У тебя что-то случилось?
— Как тебе сказать… Вроде бы и да и нет. Алина, я хотела попросить у тебя денег в долг. Я заплатила коммуналку, и мне совсем не на что жить.
— Не поняла, — вскинула брови Алина, — а как же твоя новая любовь? Я-то думала вы с ним на Мальдивы укатили. Ты так красочно его описывала.
— Я живу одна. Это было ошибкой, большой ошибкой. Кто в жизни не ошибается? Как говорит пословица — «кто без греха, пусть кинет в меня камень».
— Ну ты даешь, мам.
Алина расстегнула сумочку, достала телефон.
— Давай, переведу тебе. Сколько надо?
— Я отдам, обязательно отдам, — поспешно закивала Марина.
— Не надо мне ничего, — отмахнулась дочь и собралась уходить.
Марина вцепилась в её рукав и просительно заглянула в глаза.
— Дочка, есть ещё кое-что. Я уже сказала, что поняла свою ошибку. Я хочу вернуться к твоему папе. Ты мне поможешь в этом?
У Алины округлились глаза.
— Да ты что? Это невозможно. Папа никогда не сможет тебя простить. Это во-первых. А во-вторых, он уже несколько месяцев как не один.
— Как это?!! — вскрикнула Марина. — Что значит — не один? Ты хочешь сказать, он живет с женщиной? Не может такого быть. Он бы не смог.
— Знаешь, мама, он бы, может, и не смог. Это я ему помогла. После твоего ухода папа начал выпивать. Не много, только по вечерам, когда тоска особо заедала. И тогда на свой день рождения я пригласила тетю Валю. Да, да, твою троюродную сестру. Она всегда отцу в рот заглядывала. Это все, кроме тебя, замечали. Когда она узнала, что ты папу бросила, поверить не могла. Таких как он не бросают. Так все считают, кроме тебя. Тетя Валя папу в такой крутой оборот взяла! Каждый день пироги да салатики ему таскала, как одинокому мужчине. Такое тепло своей души на него разлила, что он в нем отогрелся. Тетя Валя женщина душевная, сама знаешь. А летом папа взял и позвал её на море. Она же от радости чуть кипятком не уписалась. Вернулись с моря и живут вместе. Она на папу надышаться не может. Тетя Валя же как, давным-давно, со своим алкашом развелась, так и жила одна. Наш папа ей принцем неземным кажется. И он с ней счастлив. Словно помолодел. А много ли мужчине в его возрасте нужно? Тепло и забота, вкусная еда. А о тебе он и слышать ничего не хочет. Ты слишком больно ему сделала. Так что забудь, мама, твой поезд ушел и назад ты его точно не вернешь.
Алина ушла к заждавшемуся её в машине мужу, а Марина сползла по стенке и разрыдалась.