Серж Генсбур (сын одесских евреев, сбежавших из России во Францию в смутные революционные времена) мало годился на роль поп-идола. Во-первых, он был откровенно некрасив. Во-вторых, совершенно не умел петь – его песни всегда представляли собой некий речитатив, произносимый на музыкальном фоне. В-третьих, свою певческую карьеру Серж начал в 1958 году, когда ему стукнуло 30 лет, поэтому вписаться взрослому дядечке в молодёжную моду 1960-х было крайне нелегко.
Генсбура спасли девушки. Сначала – молодая и наивная певица Франс Галль, которая в 1965 году победила на «Евровидении» с его песней «Poupee de cire, poupee de son». Затем – красавица Брижит Бардо. Встреча этой «Эсмеральды» со своим «Квазимодо» случилась осенью 1967 года. Профессиональные отношения (Генсбур писал песни для шоу кинозвезды) неожиданно переросли в бурный любовный роман.
Б. Бардо «Инициалы Б.Б.»:
«То была безумная любовь – такая любовь бывает только во сне, любовь, которая останется в памяти».
Вдохновлённый Бардо, Генсбур ночи напролёт сочинял для своей музы песни. Три из них, по моему мнению, до сих пор являются лучшими во всём богатом творчестве композитора.
Б. Бардо «Инициалы Б.Б.»:
«Однажды ночью Серж наигрывал на пианино, не выпуская сигарету изо рта, а я заснула. Утром он спел мне «Бонни и Клайд».
Песня с таким названием родилась не случайно. На экраны только что вышел знаменитый одноименный фильм Артура Пенна, посвящённый истории Бонни Паркер и Клайда Бэрроу – известных американских бандитов. В 1930-е годы они наделали много шума, разъезжая по США, грабя банки, убивая полицейских (и не только). В итоге полиция всё-таки подстерегла авто сладкой парочки и вполне ожидаемо, безо всяких разговоров, изрешетила их пулями.
Разумеется, спустя годы история двух «отморозков» обросла романтическим ореолом – Бонни и Клайд предстали в виде страстных любовников и борцов «против Системы». Фильм Пенна окончательно канонизировал романтическую версию. Ну, а Генсбуру показалась удачной идея написать песню, где они с Бардо могли бы предстать колоритным дуэтом. Таким они и предстали на «Шоу Бардо» 1 января 1968 года, где актриса играла роль Бонни – в классическом берете, пуловере и с автоматом в руках.
Интересно, что текст песни представлял собой лёгкую обработку стихотворения настоящей Бонни Паркер под названием «Конец тропы» («The Trail’s End»). С виду простая музыка была замечательно аранжирована тревожным круговоротом скрипок и постоянным «разбойничьим» взвизгом на заднем фоне. Ну, а поверх музыки дуэт буквально начитывал текст – ведь пела Бардо ещё хуже Генсбура.
Теми же ночами, проведёнными рядом с любимой, Серж создал ещё одну песню – «Je t’aime… Moi non plus» («Я тебя люблю… Я тебя тоже… нет»). На это парадоксальное название Генсбура натолкнуло изречение сюрреалиста Сальвадора Дали: «Пикассо – испанец, я тоже. Пикассо – гений, я тоже. Пикассо – коммунист, я – тоже нет».
Песня представляла собой диалог двух влюблённых во время… секса. Откровенные фразочки вроде «Я двигаюсь вперед и назад между твоих бёдер» или «Ты – волна, я – голый остров» сопровождались любовными вздохами и стенаниями Бардо. Поэтому после записи песни по Парижу поползли слухи, что во время студийной сессии исполнители по-настоящему занимались любовью. На что Генсбур иронически сказал: «Хорошо, что до этого не дошло, иначе записалась бы до-о-олгоиграющая пластинка».
Однако скандальные слухи дошли до ушей мужа актрисы – немецкого миллионера Гюнтера Сакса, и тот пригрозил Брижит разводом, если сингл «Je t’aime… Moi non plus» поступит в продажу. Генсбур неохотно уступил просьбе Бардо. Сингл не вышел, а совместная долгоиграющая пластинка была переименована в «Bonnie and Clyde». А на обвинения в пошлости Серж обиженно сказал: «Эта музыка чиста. Первый раз в своей жизни я написал песню про любовь, а её так плохо приняли». Более того – он настаивал на том, что это «антифаковая» песня, указывая на строчку: «Плотская любовь – безысходна…».
Вскоре Бардо пожалеет о своём решении… А пока актриса умчалась на съёмки фильма «Шалако» в испанский город Альмерию. Этот отъезд стал точкой разрыва короткого романа «Эсмеральды» и «Квазимодо».
Б. Бардо «Инициалы Б.Б.»:
«Я снова увидела Сержа, когда собирала вещи на авеню Поль-Думер. Мадам Рене получила приказ никому не открывать двери. Серж набил мой чемодан любовными записками, нацарапанными на нотных листах.
В последний момент я проколола себе указательный палец правой руки и написала Сержу своей кровью: «Я люблю тебя».
Он сделал то же самое и написал: «Я тебя тоже… не люблю».
Бардо вернулась к мужу, а Генсбур написал ещё одну замечательную песню, которая одновременно была и гимном своей «богине», и реквиемом по утраченной любви.
Речь идёт о драматической «Initials BB» («Инициалы Б.Б.»), в которой исследователи находят то мотивы «Незнакомки» Блока, то отзвуки другого стихотворения – «Ворон» Э. По. Также в тексте напрямую упоминается роман «Монструозная любовь» Луи Повеля, который Сержу посоветовала прочитать именно Бардо. Что касается музыки, то Генсбур никогда не стеснялся заимствований – знатоки тут же расслышали в оркестровом припеве цитату из Девятой симфонии Дворжака.
К счастью, после разрыва между Сержем и Брижит история песни «Je t’aime…» не закончилась. Второе её рождение состоялось благодаря новой любви Генсбура – британской актрисе Джейн Биркин. Эта большеглазая хрупкая девушка с мальчишеским телосложением поначалу испугалась предложения заново перепеть «Je t’aime…». Однако ревность победила – она не могла позволить, чтобы Серж записывал столь откровенную песню с какой-то другой женщиной.
Джейн Биркин:
«Однажды Серж услыхал, как я распелась в ванной, и сказал мне: «Я хочу написать для тебя песню «Jane B», а на другой стороне, может быть, ты споешь «Je t’aime…», только на октаву выше, чем Бардо, чтобы звучать как маленький мальчик».
В итоге исполнение Биркин прозвучало более трогательно, чем у Бардо (к тому же она действительно старалась ПЕТЬ). А вот с любовными звуками актриса явно переборщила. Во время записи Генсбур даже стал подавать ей знаки – мол, умерь свой пыл.
Джейн Биркин:
«Я остановилась и даже перестала дышать в какой-то момент. На записи слышно, как внезапно наступает пауза».
Итальянский ежедневник «Il Giornale Italia»:
«В течение 3-4 минут Генсбур и Биркин испускают такое количество вздохов и стонов, какое можно услышать разве что от стада слонов, готовящихся к совокуплению».
После студии Джейн и Серж забежали в ресторан, где попросили включить свою запись. Как только в динамиках зазвучал красивый и расслабленный орган вперемешку со вздохами, разговоры в ресторане моментально утихли. «Мы записали хит», – уверенно сказал Генсбур.
Да, это был хит, но хит рискованный – даже для 1969 года с его буйством «свободной любви». Возможно, это единственная достойная песня, которую можно было бы назвать «порнографической».
Однажды Генсбур сказал, что лучшим рекламным агентством для него стал Ватикан. Католическое руководство тут же пригрозило отлучением от церкви всем распространителям «Je t’aime…» в Италии, заявив, что, «хотя мелодия и приятная, текст вызывающе неприличен». В результате песню также запретили в Испании, Португалии, Польше и Бразилии. Даже во Франции её ставили в эфир не раньше 11 часов вечера.
Что касается Британии, то сингл «Je t’aime…» сняли с продажи, как только он добрался до 2-го места в хит-параде. Однако Генсбур переиздал его на другом лейбле, и песня таки возглавила британские чарты, став первым французским синглом, достигшим такого результата.
Брижит Бардо:
«Я чуть не умерла, когда услышала эту песню в исполнении Сержа и Джейн. Но всё было в порядке вещей! Я не держу на них зла. Наоборот, злюсь я на себя – за свою трусость, нерешительность».
Новую порцию скандальности песне добавил и фильм Генсбурга, носящий то же название «Je t’aime… Moi non plus» (1976) и повествующий о любовном треугольнике, где девушка (её сыграла Биркин) чуть не разлучила… гейскую парочку.
В итоге не устояла и Бардо, правда, её версия «Je t’aime…» была обнародована спустя 9 лет после записи – в 1986 году.
Серж Генсбур:
«Надевая маску, я стараюсь защитить себя, вот и всё. Я придумал эту маску двадцать лет назад и с тех самых пор ношу. Неудивительно, что теперь мне уже не удается ее снять, она приросла к лицу. Такому замкнутому человеку, как я, необходима провокационность в творчестве, просто чтобы расслабиться, немного раскрепоститься, отвести душу».