Ольга Сергеевна всегда гордилась тем, как чисто и понятно устроена её жизнь. В пятьдесят два года у неё было всё, о чём пишут в хороших книгах: уютная «трёшка» с видом на парк, дача с розами, которые завистливо разглядывали соседи, и, главное, муж. Андрей был её опорой. Двадцать лет брака пролетели как один солнечный день. Они не ссорились по мелочам, деньги лежали на общем счёте, а планы на будущее всегда обсуждались за вечерним чаем.
В тот вторник Ольга вернулась с работы пораньше. Она купила свежего карпа — Андрей обожал рыбу в сметане — и предвкушала тихий семейный вечер. Муж уже был дома, сидел в гостиной перед телевизором, но смотрел не на экран, а куда-то сквозь него.
— Андрюш, ты чего такой смурной? — спросила она, вешая плащ. — На работе опять начальник лютует?
Он вздрогнул, словно его ударили током.
— А? Нет, Оль. Просто устал. Голова болит.
Ольга сочувственно покачала головой и пошла на кухню. Зашипело масло на сковороде, по квартире поплыл аппетитный запах. Телефон зазвонил, когда она как раз нарезала лук. Номер был незнакомый, городской. Ольга вытерла руки о передник и нажала «принять».
— Ольга Сергеевна Белова? — голос в трубке был сухим, как осенняя листва, и таким же неприятным.
— Да, это я. А кто спрашивает?
— Служба безопасности банка «Инвест-Гарант». Меня зовут Петр Николаевич. Мы фиксируем просрочку по вашему кредитному договору номер 45-89/Б. Вам необходимо погасить задолженность.
Ольга рассмеялась. Легко, искренне.
— Молодой человек, вы ошиблись. Я никогда в жизни не брала кредитов. У нас с мужем принцип — жить по средствам. Проверьте номер.
На том конце провода повисла тяжелая пауза.
— Ольга Сергеевна, паспортные данные… — он быстро продиктовал серию и номер. Всё совпало до цифры. — Кредит на сумму три миллиона рублей был оформлен полгода назад под залог вашей квартиры. Срок первого крупного транша истекает завтра. Если деньги не поступят, мы начнем процедуру взыскания имущества.
Улыбка сползла с лица Ольги, уступая место холодному, липкому страху. Ноги стали ватными.
— Это мошенничество! — выкрикнула она так громко, что Андрей вбежал на кухню. — Я ничего не подписывала! Я сейчас же иду в полицию!
Она подняла глаза на мужа, ища поддержки. Ожидала увидеть его возмущение, гнев, готовность бежать разбираться. Но увидела другое.
Андрей побледнел так, что стал похож на мертвеца. Его губы тряслись, а глаза… Глаза он опустил в пол, не в силах встретиться с ней взглядом. В этот момент паника Ольги сменилась настоящим ужасом. Страшная догадка, острая, как нож, пронзила сердце.
— Андрей? — прошептала она, не опуская телефон. — Андрей, почему ты молчишь?
Голос в трубке продолжал бубнить про штрафы и пени, но Ольга уже не слышала. Она смотрела на человека, с которым делила постель и хлеб двадцать лет. И видела перед собой незнакомца.
— Оля… — голос мужа сорвался на визг. Он рухнул на стул, закрыв лицо руками. — Оля, прости… Я думал, я успею… Я всё хотел отыграть…
Телефон выскользнул из её пальцев и с глухим стуком упал на линолеум.
— Отыграть? — переспросила она чужим, деревянным голосом. — Что значит «отыграть»?
Андрей зарыдал. Это был жалкий, унизительный плач взрослого мужчины, пойманного на гнусности. Сквозь всхлипывания прорывалась правда, которая разрушала её мир кирпичик за кирпичиком.
Оказалось, что последние два года Андрей играл. Сначала это были ставки на спорт — «просто интерес, адреналин». Потом онлайн-казино. Он проигрывал зарплату, брал микрозаймы, перекрывал их новыми кредитами. Когда коллекторы начали поджимать, он решился на «последний рывок». Ему нужна была крупная сумма, чтобы отыграться. Он украл паспорт Ольги, когда она спала. Воспользовался тем, что у него был доступ к её электронной подписи на Госуслугах (она сама дала ему пароль, чтобы он оформлял налоговые вычеты), и через знакомого брокера оформил кредит под залог их единственного жилья.
— Три миллиона… — прошептала Ольга, чувствуя, как темнеет в глазах. — Ты заложил нашу квартиру? Мой дом?
— Я хотел выиграть! — закричал он, вдруг переходя в нападение. — Я хотел, чтобы мы жили богато! Чтобы ты не считала копейки до пенсии! Я почти выиграл, Оля! Не хватило совсем чуть-чуть!
Ольга смотрела на него и не узнавала. Где тот рассудительный инженер, который проверял сроки годности на кефире? Где тот любящий муж, который носил её на руках? Перед ней сидел жалкий игроман, променявший их жизнь на вращение виртуальной рулетки.
— Уходи, — тихо сказала она.
— Что?
— Уходи! Вон отсюда! — заорала она так, что зазвенела посуда в шкафу. Схватила со стола полотенце и швырнула в него. — Убирайся!
Андрей вскочил, пытаясь схватить её за руки.
— Оля, ты не понимаешь! Завтра они придут! Надо что-то делать! У тебя же есть сбережения, те, мамины, на «черный день»! Дай мне их, я закрою часть, они отстанут!
Ольга замерла. Наследство от матери. Полтора миллиона, которые лежали на отдельном вкладе. Неприкосновенный запас, о котором Андрей знал. Он не просил прощения. Он просил денег. Снова.
В этот момент она поняла: её брак умер не сейчас. Он умер два года назад, когда Андрей сделал первую ставку. А сейчас она просто стояла над его трупом.
Она вытолкала его из квартиры, не слушая мольбы и угрозы. Закрыла дверь на все замки, сползла по металлической двери вниз и впервые за вечер заплакала. Завтра истекал срок. Завтра банк начнет отбирать её квартиру. А человек, который должен был её защищать, оказался тем, кто вонзил нож в спину.
Ночь прошла как в бреду. Ольга то мерила шагами комнату, то пила валерьянку, которая не помогала. Утром она позвонила на работу, сказалась больной, и поехала в банк. Надежда была слабой, но она была: доказать мошенничество.
В отделении банка её встретила девушка с фальшивой улыбкой.
— Ольга Сергеевна, мы понимаем вашу ситуацию, но подпись электронная, она верифицирована. Деньги поступили на счёт, к которому у вашего супруга была доверенность. Вы сами оформили доверенность три года назад, помните?
Ольга помнила. Тогда Андрей ложился на операцию, и они решили перестраховаться — оформили генеральные доверенности друг на друга. Она забыла её отозвать.
— Но я не брала эти деньги! — голос Ольги дрожал. — Это сделал он! Без моего ведома!
— Это семейные дела, — холодно отрезала сотрудница. — Для банка вы — созаемщики или лица, действующие по доверенности. Квартира в залоге. Либо вы платите сегодня хотя бы проценты и часть тела долга — это около ста тысяч, — либо мы подаем в суд.
Ольга вышла на улицу. Солнце светило ярко, издевательски радостно. У неё было два пути. Снять мамины деньги и отдать их банку, продлевая агонию. Или… Или что?
Телефон снова зазвонил. Это была невестка, жена их сына, который жил в другом городе.
— Ольга Сергеевна, здравствуйте! Мы тут решили к вам на выходные приехать, внука привезти. Вы как, не против?
Ольга сглотнула ком в горле. Как сказать сыну, что его отец — вор и игроман? Что их родовое гнездо скоро уйдет с молотка?
— Приезжайте, Катюша, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — У меня как раз есть новости.
Она положила трубку и решительно направилась к метро. Она не отдаст мамины деньги банку. Она не будет спасать Андрея. Она придумала другой план. Рискованный, страшный, но единственный, который мог спасти хотя бы остатки её достоинства.
Сын приехал в пятницу вечером. Денис был копией отца — высокий, широкоплечий, с той же мягкой улыбкой, которая когда-то покорила Ольгу. Только взгляд у него был другой — жесткий, цепкий. Денис работал юристом в крупной строительной фирме, и Ольга очень надеялась на его хватку.
Андрей дома не появлялся. После того как Ольга выставила его, он пару раз звонил, писал слезливые сообщения, а потом затих. Ольга соврала сыну по телефону, сказала, что отец уехал в командировку. Она не хотела обсуждать это по телефону.
Когда внук, пятилетний Пашка, уснул в спальне, а Катя ушла в душ, Ольга позвала сына на кухню. На столе лежала папка с документами: выписка из банка, копия кредитного договора, который она с боем выбила у менеджера, и распечатка звонков.
— Мам, что случилось? — Денис сразу почувствовал неладное. Он сел напротив, не притрагиваясь к чаю. — Где отец на самом деле?
Ольга молча подвинула к нему папку.
— Читай.
Денис читал быстро. Его брови ползли вверх, а лицо каменело. Когда он дошел до суммы долга и пункта о залоге квартиры, он грязно выругался.
— Три миллиона? Под залог квартиры? Мама, ты с ума сошла? Зачем?
— Это не я, — тихо сказала Ольга. — Это отец.
Она рассказала всё. Про ставки, про украденный доступ к Госуслугам, про генеральную доверенность, про ту страшную сцену на кухне. Денис слушал, сжав кулаки так, что побелели костяшки.
— Я знал, что он поигрывает, — вдруг сказал сын глухо.
Ольга замерла.
— Что? Ты знал?
— Пару раз он занимал у меня. Говорил, на ремонт машины, на запчасти. Небольшие суммы, тысяч по тридцать. Я не думал, что всё так серьезно. Мама, почему ты молчала?
— Я сама узнала три дня назад!
Денис встал и прошелся по кухне.
— Значит так. Ситуация дрянь. С юридической точки зрения банк прав. Доверенность была? Была. Электронная подпись твоя? Твоя. Доказать, что это сделал он без твоего ведома, будет крайне сложно, почти невозможно. Полиция, конечно, примет заявление, но пока будет идти следствие, банк уже отсудит квартиру.
— И что мне делать? — Ольга почувствовала, как к горлу подступает истерика. — Идти на улицу? Я не отдам мамины деньги! Это всё, что у меня осталось!
Денис резко остановился.
— Мамины деньги? У тебя есть накопления?
— Полтора миллиона. На вкладе. Андрей требовал их отдать, чтобы погасить часть долга.
Глаза сына блеснули странным огнем. Он снова сел за стол, придвинулся ближе к матери и понизил голос.
— Мам, слушай меня внимательно. Деньги банку отдавать нельзя. Это капля в море. Проценты сожрут всё, а квартиру всё равно заберут. Отца надо… изолировать.
— В смысле?
— В прямом. Если мы докажем, что он был невменяем или действовал под давлением… Или если мы признаем сделку недействительной по другим основаниям. Но для этого нужно время. А банк времени не даст.
Он помолчал, барабаня пальцами по столу.
— Есть вариант. Мы можем переоформить квартиру. Задним числом это сделать сложно, но если мы создадим фиктивный долг… Допустим, ты заняла деньги у частного лица под расписку раньше, чем был взят кредит в банке. И в качестве обеспечения тоже выступала квартира. Тогда возникнет спор хозяйствующих субъектов, суды затянутся на годы. За это время мы что-нибудь придумаем с отцом.
— Какой фиктивный долг? У кого? — Ольга ничего не понимала в этих схемах, и они её пугали.
— У меня есть человек. Надежный. Он подпишет расписку, что ты заняла у него пять миллионов год назад. Мы подадим в суд, он наложит арест на квартиру быстрее банка. Банк встанет в очередь. Пока они будут грызться, ты будешь жить здесь.
Ольга смотрела на сына с сомнением.
— Денис, это же подлог. Это незаконно.
— А то, что сделал отец, законно? — жестко парировал сын. — Мама, речь идет о выживании. Либо ты теряешь всё и идешь жить в коммуналку на старости лет, либо мы боремся.
В этот момент в дверь позвонили. Настойчиво, требовательно. Ольга вздрогнула.
— Это, наверное, он, — прошептала она.
Денис встал.
— Я открою. Сиди здесь.
Ольга слышала, как открылась дверь. Слышала голос Андрея — пьяный, агрессивный.
— Пусти! Это мой дом! Я имею право!
— Твоего здесь ничего нет, пап, — голос Дениса был ледяным. — Ты всё проиграл. Уходи, пока я полицию не вызвал.
— Ах ты щенок! Я тебя вырастил! Оля! Оля, скажи ему!
Раздался звук удара, глухой и страшный. Потом грохот падающего тела. Ольга выскочила в коридор. Андрей лежал на полу, держась за челюсть. Денис стоял над ним, потирая кулак.
— Ещё раз здесь появишься — убью, — спокойно сказал сын. — Вон.
Андрей, кряхтя, поднялся. Он посмотрел на сына, потом на Ольгу, выглядывающую из кухни. В его глазах была не ненависть, а пустота. Страшная, черная пустота человека, у которого выжгли душу.
— Вы ещё пожалеете, — прошамкал он разбитыми губами. — Вы все пожалеете. Банк — это ещё цветочки. Я занял у серьезных людей. Если я не отдам, они придут сюда.
Он сплюнул кровь на коврик и вышел, хлопнув дверью.
В квартире повисла тишина. Денис повернулся к матери.
— Ты слышала? Серьезные люди. Это меняет дело.
— Денис, мне страшно, — Ольга заплакала, прижимаясь к плечу сына.
— Не бойся. Мы решим это. Завтра утром едем к нотариусу. Снимешь свои полтора миллиона. Их нужно спрятать, чтобы ни банк, ни бандиты, ни отец до них не добрались. Передашь их мне на хранение. Я положу их в ячейку. Это будет наш фонд борьбы.
Ольга кивнула. Сын был прав. Он единственный мужчина, на которого она могла положиться.
Ночью она не могла уснуть. Слова Андрея «Я занял у серьезных людей» крутились в голове. А ещё её тревожило то, как быстро и хладнокровно Денис предложил аферу с «задним числом». И как легко он ударил отца. Она понимала, что Андрей заслужил, но…
Утром они поехали в банк. Ольга сняла все деньги — полтора миллиона рублей наличными. Пачки купюр жгли руки сквозь сумку. Денис ждал её в машине.
— Отлично, — сказал он, когда она села на пассажирское сиденье. — Теперь давай их сюда. Я отвезу в ячейку, а потом поедем к моему юристу оформлять расписку.
Ольга достала конверт. И вдруг её рука замерла. Она вспомнила взгляд сына вчера на кухне. «Я знал, что он поигрывает». «Пару раз он занимал у меня».
А что, если Денис знал больше? Что, если он знал про кредит?
— Мам, ты чего? — поторопил Денис. — Поехали, время не ждет.
Ольга посмотрела на сына. На его дорогие часы, на новый айфон, который лежал на панели. Денис всегда любил жить на широкую ногу, часто менял машины, жаловался, что Кате вечно не хватает денег.
— Денис, — медленно произнесла она. — А откуда ты знаешь про схему с распиской задним числом? Ты уже так делал?
— Мам, я юрист. Я знаю, как работают законы. Давай деньги.
В его голосе прорезались те же нотки раздражения, что были вчера у Андрея. Ольга инстинктивно прижала сумку к груди.
— Я сама положу в ячейку. На свое имя.
— Мама, не тупи! — взорвался Денис. — Если счета арестуют, они вскроют и твои ячейки! Нужно на мое имя!
Ольга отшатнулась. Маска заботливого сына сползла, обнажив хищный оскал.
— Ты тоже играешь? — спросила она шепотом, пораженная внезапной догадкой.
— Причем тут игра? — заорал он, ударив по рулю. — У меня ипотека! У меня долги по бизнесу! Мне нужно закрыть дыры, иначе меня посадят! А ты сидишь на деньгах, как собака на сене! Отец всё равно всё просрал, квартиру не спасти! Дай хоть мне выкарабкаться!
Ольга дернула ручку двери. Заблокировано.
— Открой, — сказала она твердо.
— Отдай деньги!
— Я закричу. Я буду бить стекло. Открой!
Денис тяжело дышал. Секунду он смотрел на мать с ненавистью, потом нажал кнопку разблокировки.
— Вали. Иди, спасай свою халупу. Только когда к тебе придут коллекторы с паяльником, мне не звони.
Ольга выскочила из машины и побежала. Она бежала по людной улице, прижимая к себе сумку с деньгами, и слезы застилали ей глаза. У неё не было мужа. У неё не было сына. У неё были только долги, враги и полтора миллиона, которые теперь казались ей проклятыми.
Она забежала в торговый центр, чтобы перевести дух и убедиться, что Денис не преследует её. Села на скамейку, трясущимися руками достала телефон. Ей нужно было с кем-то поговорить. С кем-то, кто не предаст. Но перебирая контакты, она с ужасом поняла: таких людей нет. Подруги — просто сплетницы. Родственники далеко.
Вдруг взгляд упал на контакт «Татьяна Ивановна, юрист». Это была старая знакомая, с которой они когда-то работали. Женщина суровая, но честная. Ольга нажала вызов.
— Таня, мне нужна помощь. Срочно. У меня хотят отобрать всё.
Татьяна Ивановна встретила Ольгу в своем маленьком офисе в полуподвальном помещении. Выслушав сбивчивый рассказ, она долго молчала, протирая очки.
— Значит так, Оля. Ситуация паршивая, но не безнадежная. Сына твоего я бы, конечно, придушила, но сейчас не об этом. Деньги при тебе?
— Да, — Ольга похлопала по сумке.
— Хорошо. Первое правило: никому не верь. Даже мне не верь, проверяй документы. Сейчас мы сделаем вот что. Мы подадим иск о признании кредитного договора недействительным. Основание — статья 35 Семейного кодекса, отсутствие твоего нотариального согласия на сделку с недвижимостью.
— Но в банке сказали, была доверенность…
— Доверенность — это хорошо. Но для залога недвижимости часто требуется отдельное нотариальное согласие супруга, даже при наличии генеральной доверенности. Если его не было — есть шанс. Плюс, мы заявим о мошенничестве и злоупотреблении доверием. Это затянет процесс. Банк не сможет выставить квартиру на торги, пока идет суд.
— А деньги? Что делать с деньгами?
— Деньги положим на депозит нотариуса или на счет третьего лица, которому ты доверяешь. Но не родственникам.
— У меня нет таких лиц, — горько усмехнулась Ольга.
В итоге решили арендовать банковскую ячейку на имя самой Татьяны, но с условием допуска Ольги. Это был риск, но меньший, чем носить наличные с собой.
Прошел месяц. Жизнь Ольги превратилась в череду судебных заседаний и визитов к следователю. Андрея объявили в розыск — он исчез, и по слухам, скрывался где-то в области. Денис перестал звонить, и Ольга была этому рада.
Однажды вечером, возвращаясь домой, Ольга заметила у подъезда черный внедорожник. Двое крепких парней курили у капота. Сердце ушло в пятки. «Серьезные люди», о которых говорил Андрей.
Она хотела прошмыгнуть мимо, но один из них преградил ей путь.
— Ольга Сергеевна Белова?
— Да… Что вам нужно?
— Ваш супруг должен нам крупную сумму. Срок вышел вчера. Где он?
— Я не знаю. Мы не живем вместе. Я подала на развод.
— Это ваши проблемы. Долг общий. Пять миллионов. Или вы платите, или мы забираем квартиру.
— Квартира в залоге у банка! — выкрикнула Ольга. — Вы ничего не получите!
Парень ухмыльнулся.
— Банк — это бюрократия. А мы работаем быстро. У вас есть неделя. Иначе с вами может случиться несчастный случай. Или с вашим сыном. Или с внуком.
Ольга забежала в подъезд, руки тряслись так, что она с трудом попала ключом в скважину. Дома она сползла по стене. Угроза внуку стала последней каплей. Она могла вычеркнуть из жизни мужа и сына, но маленький Пашка ни в чем не виноват.
Она позвонила Татьяне.
— Таня, они угрожают внуку. Бандиты. Требуют пять миллионов.
— Оля, успокойся. Это блеф. Они не тронут ребенка, это слишком «громко». Но они будут давить на психику. Тебе нужно уезжать. Квартиру придется продавать. Самой.
— Но она в залоге!
— Мы найдем покупателя, который погасит долг банку, а остаток отдаст тебе. С учетом срочности и проблемности цена будет ниже рынка, но это выход. Ты закроешь долг перед банком, а бандитам скажешь, что денег нет и квартиры нет. Им нечего будет с тебя взять.
Следующие две недели были адом. Ольга выставила квартиру на продажу. Покупатели приходили, морщились, узнав про залог, и уходили. Бандиты звонили каждый день, молчали в трубку или включали похоронный марш.
Наконец, нашелся покупатель. Молодая пара, которым очень понравился район. Они согласились на сложную сделку: внести задаток прямо в банк для погашения кредита Андрея.
В день сделки Ольга сидела в переговорной банка. Напротив сидели покупатели, риелтор и… Денис. Он узнал о продаже и примчался.
— Мама, ты что творишь? Ты продаешь квартиру за копейки? — шипел он. — Ты оставляешь нас без наследства!
— Я оставляю себя в живых, — холодно ответила Ольга. — И спасаю твоего сына от угроз бандитов, которым твой отец должен денег. Кстати, ты не хочешь помочь отцу отдать долг?
Денис заткнулся. Он сидел бледный, понимая, что денежный поток иссяк окончательно.
Сделка прошла успешно. Банк забрал свои три миллиона с процентами. Ольге осталось восемь миллионов рублей — цена квартиры была сильно занижена, но это были живые деньги.
Выйдя из банка, она увидела, как к ней приближается тот самый черный внедорожник. Ольга сжала ручку сумки. Денис, увидев машину, попятился и скрылся за углом здания. «Защитник», — с презрением подумала Ольга.
Из машины вышел тот же парень.
— Ну что, Ольга Сергеевна? Продали хату? Делиться будем?
— Нет, — твердо сказала она. — Я написала заявление в прокуратуру и в Управление по борьбе с оргпреступностью. Указала номера вашей машины и ваши приметы. Копия заявления у моего адвоката. Если со мной или моими близкими что-то случится, ход дадут немедленно. Денег у меня нет. Всё забрал банк.
Парень посмотрел на неё долгим, оценивающим взглядом. Ольга не отвела глаз. В ней больше не было страха. Только усталость и сталь.
— Мужа твоего мы найдем, — сплюнул он. — А ты… живи пока. Бабка.
Он сел в машину, и внедорожник сорвался с места.
Ольга выдохнула. Ноги подкосились. Она достала телефон, вытащила сим-карту и сломала её. Выбросила в урну.
Вечером того же дня она сидела в поезде «Москва — Сочи». В сумке лежал новый паспорт (она сменила фамилию на девичью) и банковская карта с восемью миллионами плюс те полтора, мамины. Она ехала в маленький приморский поселок, где когда-то они с Андреем провели медовый месяц. Там продавался небольшой домик с садом.
Она смотрела в темное окно, где мелькали огоньки чужих жизней.
Она потеряла всё: мужа, которого любила, сына, которым гордилась, дом, который строила. В пятьдесят два года она осталась одна.
Но вдруг она поняла одну вещь. Она свободна.
Она никогда больше не будет ни от кого зависеть. Она не будет готовить карпа человеку, который её предал. Она не будет давать деньги сыну, который видит в ней только кошелек. Она посадит розы. Она заведет собаку. Она начнет жить.
Поезд стучал колесами, увозя её в новую жизнь. Счастливую? Кто знает. Но точно — честную.