— Жанна, ты меня слышишь вообще? — Семен стоял в дверях спальни с виноватым лицом. — Мама звонила. Говорит, завтра к ней приехать надо.
Жанна подняла глаза от телефона. Суббота, восемь вечера, она только-только сняла туфли после рабочей недели и мечтала об одном — завалиться на диван с сериалом.
— Зачем?
— Ну, тётя Зоя скоро день рождения отмечает. Надо обсудить.
— Сема, мы же месяц назад Тоне банкет устраивали! — Жанна почувствовала, как внутри всё сжалось от раздражения. — Сорок пять тысяч отдала. Твоя мама обещала, что это последний раз.
— Это другое дело. Тётя Зоя юбилей отмечает, шестьдесят лет. Ну нельзя же так, Жань.
— А почему нельзя дома отметить? Как все нормальные люди?
Семен поморщился и отвернулся к окну.
— Мама обидится.
— Твоя мама всегда обижается, когда ей что-то не по душе.
Жанна встала и прошла на кухню. Хотелось чего-нибудь съесть, но холодильник встретил её унылым набором продуктов — надо было в магазин идти, но сил не было совсем.
— Я просто приеду, послушаю и всё, — Семен появился на пороге кухни. — Ты можешь даже не ехать.
— Нет уж, поеду. Раз речь о деньгах, должна знать, что там придумали.
На следующий день они ехали к Ольге Антоновне молча. Жанна смотрела в окно на серые панельные дома, мелькающие за стеклом, и вспоминала, как восемь лет назад радовалась, что выходит замуж. Семен тогда казался таким надёжным, спокойным. Она не знала, что в придачу к мужу получит целую армию родственников с вечно открытым ртом.
Ольга Антоновна встретила их на пороге с натянутой улыбкой.
— А я уж думала, вы не приедете. Заходите, заходите. Все уже собрались.
В тесной двухкомнатной квартире действительно было полно народа. За столом сидела Зоя Антоновна в ярко-синем платье, её муж Виктор что-то листал в телефоне, Тоня красила ногти прямо за столом, а золовка Дина пыталась угомонить своего восьмилетнего Кирилла, который носился по комнате с игрушечным пистолетом.
— Ой, Жанночка приехала! — Зоя поднялась из-за стола и расплылась в улыбке. — Как я рада тебя видеть! Садись, садись к нам.
Жанна кивнула и села на край дивана. Семен пристроился рядом.
— Значит, так, — Зоя вернулась на своё место и положила руки на стол. — Мне скоро шестьдесят. Это же круглая дата, понимаете? Всю жизнь работала, никогда себе ничего не позволяла. Хочу отметить красиво.
— Это правильно, тётя Зоя, — Семен улыбнулся. — Надо отмечать.
— Вот и я о том же. Смотрела ресторан, где Тоня праздновала. Там так мило всё, официанты вежливые, музыка хорошая. Думаю, там и своё отметить.
Жанна сразу поняла, к чему ведёт разговор. Она взглянула на Ольгу Антоновну — та сидела с невинным лицом, но глаза выдавали напряжение.
— Человек на двадцать посчитала, — продолжала Зоя. — Выходит восемьдесят тысяч. Ну, это если с алкоголем и музыкой.
Наступила тишина. Даже Кирилл перестал бегать и застыл посреди комнаты с пистолетом в руке.
— Восемьдесят? — переспросила Дина и присвистнула. — Это же больше, чем я за два месяца зарабатываю.
— Дин, не преувеличивай, — одёрнула её Ольга Антоновна. — Сестра заслужила хороший праздник.
— Я не спорю, мам. Просто сумма приличная.
Зоя повернулась к Жанне.
— Жанночка, милая. Ты же понимаешь, у нас с Витей таких денег нет. Да и Оля работает простым кассиром, откуда у неё? А у тебя, я слышала, и квартиру вторую купили, и машина новая. Помогла бы родне, а? Один раз ведь.
Жанна почувствовала, как кровь прилила к лицу. Вот оно. Даже не спросили — сразу решили за неё.
— Зоя Антоновна, я…
— Жанночка, не спеши отказывать, — влезла Ольга Антоновна. — Сестра моя действительно много работала. И потом, ты же видишь — человек мечтает о красивом празднике. Разве можно отказать?
— Мама, погоди, — Семен попытался вмешаться. — Давай Жанна сначала подумает…
— А что тут думать? — Тоня оторвалась от ногтей. — У них денег полно. Нам месяц назад такой праздник устроили! Я подругам фотки показывала, все завидовали.
— Тонь, это немного другое, — осторожно сказала Дина.
— Да ничего не другое! Просто Жанна жадная, вот и всё!
— Тоня! — одёрнул дочь Виктор, впервые подняв глаза от телефона.
Жанна встала.
— Я подумаю. Но сразу говорю — восемьдесят тысяч это очень много.
— Ну хоть половину дай, — не унималась Зоя. — Мы остальное как-нибудь соберём.
— Я сказала — подумаю.
По дороге домой Семен молчал минут двадцать, а потом не выдержал:
— Ну что тебе стоит помочь? Ты же видела, как тётя Зоя просила.
— Сема, мы месяц назад сорок пять тысяч отдали. Твоя мама клялась, что больше не попросит.
— Это был день рождения Тони. А тут юбилей. Разве ты не понимаешь разницы?
— Понимаю. Разница в том, что в первый раз было сорок пять, а теперь хотят восемьдесят.
Семен сжал руль сильнее.
— Почему ты такая? Это же моя родня.
— А я что, не родня? Или я просто кошелёк с ногами для твоей семейки?
— Не говори так!
— А как мне говорить? Сема, у нас ипотека! Две квартиры! Ты вообще в курсе, сколько мы платим каждый месяц?
Семен отвернулся к окну и больше не произнёс ни слова. Дома он демонстративно ушёл в зал и включил телевизор на полную громкость. Жанна легла спать одна, и всю ночь её мучили беспокойные сны, в которых Зоя Антоновна требовала деньги, а Тоня смеялась и называла её жадиной.
***
В понедельник Жанна пришла на работу разбитая. Коллега Алена сразу заметила её состояние.
— Что случилось? Ты как после бессонной ночи.
Они сидели в кабинете одни — остальные ушли на планёрку. Жанна вздохнула и рассказала всё. Алена слушала, округляя глаза всё больше и больше.
— Погоди, — она подняла руку. — Восемьдесят тысяч? На день рождения тёти мужа? Да они с ума сошли!
— Вот и я так думаю. Но Сема обиделся. Говорит, я жадная.
— Жань, а он вообще в курсе, сколько вы тратите? Сколько платите за ипотеку?
Жанна задумалась. Действительно, они никогда не обсуждали финансы подробно. Она всегда сама оплачивала все счета, ходила в магазины, откладывала деньги. Семену давала на бензин и карманные расходы. Он никогда не спрашивал, сколько и на что уходит.
— Наверное, нет, — призналась она.
— Вот видишь! Устрой ему ликбез. Разложи всё по полочкам — сколько зарабатываете, сколько тратите. Пусть увидит реальность.
Идея показалась разумной. Вечером Жанна дождалась, пока Семен поужинает, и позвала его к столу.
— Сем, нам надо поговорить.
— Опять про деньги? — он недовольно посмотрел на неё.
— Да, про деньги. Давай я покажу тебе, куда они уходят.
Она достала папку с документами и начала раскладывать по столу — квитанции, чеки, выписки из банка.
— Смотри. Ипотека за вторую квартиру — тридцать пять тысяч в месяц. Это на пятнадцать лет. Коммуналка за обе квартиры — двенадцать тысяч. Бензин и обслуживание твоей машины — пятнадцать. Продукты — двадцать пять тысяч минимум. Накопления на ремонт во второй квартире, чтобы сдавать — двадцать тысяч.
Семен молча смотрел на бумаги. Жанна продолжала:
— Я зарабатываю сто двадцать тысяч. Ты — пятьдесят пять. Итого сто семьдесят пять. Минус все расходы, которые я назвала — остаётся сто семь тысяч. Вычти ещё мои и твои карманные расходы, одежду, непредвиденные траты. Остаётся шестьдесят восемь тысяч. Это то, что мы можем отложить или потратить на что-то ещё.
— Я не знал, что ипотека такая большая, — тихо сказал Семен.
— Потому что ты никогда не спрашивал. Ты думал, мы купили вторую квартиру почти без кредита?
— Ну… да. Ты говорила, что накопили на первоначальный взнос.
— Три года копили! Сема, это была половина стоимости. Вторую половину мы взяли в кредит. И теперь платим каждый месяц, понимаешь?
Семен потёр лицо руками.
— Господи. А я думал…
Тут зазвонил телефон. Ольга Антоновна. Семен взял трубку.
— Алло, мам.
— Семочка, — голос свекрови был таким громким, что Жанна слышала каждое слово. — Зоя уже ресторан забронировала! Даже предоплату внесла — двадцать тысяч. Осталось за неделю до праздника ещё шестьдесят доплатить. Ты же не подведёшь тётю?
Жанна увидела, как лицо мужа побледнело. Она протянула руку, и он, не раздумывая, отдал ей телефон.
— Ольга Антоновна, это Жанна.
— А, Жанночка. Ну что, подумала? Поможешь сестре?
— Нет. Мы не сможем оплатить банкет.
Повисла пауза. Потом свекровь заговорила совсем другим тоном — жёстким, холодным:
— Как это не сможете? Вы же квартиру купили! Машину!
— У нас нет таких денег. У нас ипотека, расходы…
— Да какая ипотека! Ты просто жадная! Я так и думала!
— Ольга Антоновна…
— Нет, ты послушай меня! Моя сестра всю жизнь работала! Заслужила красивый праздник! А ты, выскочка, которая только деньги считать умеет…
— Я не собираюсь оплачивать твоей семье праздники, — Жанна не выдержала. — Если хотите отметить — собирайтесь вскладчину или празднуйте дома!
Она нажала отбой и положила телефон на стол. Руки дрожали.
Семен смотрел на неё широко открытыми глазами.
— Ты что наделала? Теперь мама…
— Что — мама? — Жанна повернулась к нему. — Сема, пора выбирать. Или я твоя семья, или твоя мама с её вечными просьбами.
— Но это же мама! Она меня родила, вырастила!
— И я это ценю. Но это не значит, что мы должны содержать всю родню! Тебе не кажется странным, что в прошлый раз твоя мама клялась — последний раз? А теперь опять то же самое?
Семен молчал. Жанна видела, как он борется сам с собой — привычка слушаться матери против очевидных фактов.
— Мне надо подумать, — наконец сказал он и ушёл в комнату.
Жанна осталась на кухне одна. Внутри всё кипело — обида, злость, страх. Боялась она одного — что муж выберет мать. И тогда всё, что они строили восемь лет, рухнет.
***
Следующие три дня были настоящей пыткой. Семен почти не разговаривал с Жанной — только самые необходимые фразы. Утром уходил на работу раньше обычного, вечером задерживался. Ольга Антоновна названивала ему по десять раз на дню. Жанна видела, как он прячется в ванной, чтобы поговорить с матерью, и каждый такой разговор заканчивался одинаково — Семен выходил с красными глазами и тяжело дышал.
В среду вечером Жанне позвонила Дина.
— Привет. Можем встретиться? Поговорить надо.
— О чём?
— Просто встретимся. Завтра в обед устроит? Возле твоей работы есть кафе.
Жанна согласилась, хотя и не понимала, зачем золовке вдруг понадобилась встреча. Обычно Дина держалась в стороне от семейных разборок.
На следующий день они сидели за столиком у окна. Дина заказала себе салат, но почти не притронулась к нему.
— Слушай, я хочу сказать — ты правильно сделала, — начала она. — Что отказала матери и тёте Зое.
Жанна удивлённо посмотрела на неё.
— Серьёзно?
— Абсолютно. Жанна, я же вижу, что происходит. Меня тоже постоянно доят. То Кириллу на кружок дай, то матери на лекарства, то тёте Зое на что-нибудь. Я живу в однокомнатной съёмной квартире с восьмилетним ребёнком, получаю тридцать восемь тысяч, а мне говорят — ты же работаешь, помоги.
— Я не знала…
— Никто не знает. Потому что я научилась говорить «нет». Правда, теперь мать считает меня плохой дочерью, зато я хотя бы могу оплатить сыну секцию по футболу.
Дина отложила вилку и посмотрела Жанне прямо в глаза.
— У нас такая семья. Мать всегда считала, что дети должны всё отдавать родителям. А тётя Зоя вообще живёт по принципу — если не у меня, то выбью у других. Сема вырос мягким, не умеет отказывать. А я научилась, и теперь меня ненавидят.
— Как ты справляешься?
— Ограничила общение. Приезжаю к матери раз в месяц, не больше. На просьбы о деньгах говорю — извини, нет возможности. И всё. Первое время было тяжело, матушка устраивала истерики. Но потом привыкла.
Дина достала телефон и показала сообщение от Ольги Антоновны.
— Смотри, что она мне сегодня написала. «Твоя невестка испортила мне жизнь. Теперь из-за неё я должна Зое двадцать тысяч. Сестра со мной не разговаривает».
— Она что, заняла деньги на предоплату в ресторан?
— Ага. У своей коллеги. Думала, вы оплатите банкет, она вернёт долг, и всё будет хорошо. А теперь ресторан не возвращает предоплату, и мать в панике.
Жанна почувствовала укол вины, но быстро справилась с ним. Она никого не заставляла Ольгу Антоновну занимать деньги. Это было её решение.
— Держись, — сказала Дина. — Если сейчас сдашься, они сожрут. Будут требовать всё больше и больше. Поверь моему опыту.
Вечером того же дня в дверь позвонили. Семен был ещё на работе. Жанна открыла — на пороге стояла Ольга Антоновна. Лицо красное, глаза злые.
— Ты дома одна? — спросила свекровь.
— Да. Семен скоро придёт.
— Мне с тобой поговорить надо.
Ольга Антоновна прошла в квартиру, даже не разувшись. Встала посреди прихожей и ткнула пальцем в Жанну.
— Из-за тебя я теперь должна двадцать тысяч! Зоя со мной не разговаривает! Ты довольна?
— Ольга Антоновна, никто не заставлял вас занимать деньги.
— Как это не заставлял? Я думала, вы поможете! Семочка всегда помогал!
— Семен помогал на ваши деньги, — холодно сказала Жанна. — Потому что всё, что он зарабатывает, уходит в наш общий бюджет. И я не возражала, когда он покупал вам продукты или оплачивал ваши счета. Но это совсем другое.
— Да что ты понимаешь! — голос свекрови перешёл на крик. — Ты выскочка! Приперлась из своей деревни, зацепилась за моего сына и теперь строишь из себя королеву!
— Я не из деревни, я из соседнего города. И никуда я не припёрлась. Ваш сын сам на мне женился.
— Потому что ты его опутала! А теперь настраиваешь против родной матери! Он раньше всегда слушался, а теперь даже телефон не берёт!
— Может, потому что устал от вашего давления?
Ольга Антоновна шагнула ближе. Жанна невольно попятилась.
— Ты стерва, вот кто ты! Бессердечная, жадная стерва! Моя сестра всю жизнь работала, заслужила праздник, а ты! Машину себе купили, квартиру, а родным помочь — западло!
— Довольно, — Жанна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — Ольга Антоновна, уходите. Сейчас же.
— Как ты со мной разговариваешь? Я мать твоего мужа!
— И именно поэтому прошу уйти спокойно. Когда успокоитесь и сможете говорить нормально — приходите. А пока прощайте.
Жанна открыла дверь. Свекровь стояла посреди прихожей, тяжело дыша. Потом развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
Жанна прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Руки тряслись. Она боялась даже представить, что будет, когда Семен узнает, что она выставила его мать за дверь.
***
Семен пришёл через час. Жанна сразу поняла — мать уже до него добралась. Лицо мужа было серым, губы поджаты.
— Мама рассказала, что ты ей сказала, — он даже не поздоровался.
— Она пришла сюда и устроила скандал. Оскорбляла меня. Что я должна была сделать?
— Ты могла её выслушать!
— Я выслушала. Целых десять минут слушала, как она называет меня выскочкой и стервой. Хватит.
Семен сел на диван и обхватил голову руками.
— Господи. Я не знаю, что делать.
Жанна села рядом.
— Сема, скажи честно. Ты на чьей стороне?
Он долго молчал. Потом поднял голову и посмотрел на неё.
— Я всю жизнь боялся маму расстроить. Мне казалось, если откажу — значит, плохой сын. Она много для меня сделала. Растила одна, отец ушёл, когда мне пять лет было. Она работала на двух работах, чтобы нас с Диной прокормить.
— Я понимаю. И ценю это. Но…
— Дай договорю, — он поднял руку. — Когда я увидел те бумаги, которые ты разложила, когда понял, сколько на самом деле мы тратим… Мне стало стыдно. Я думал, у нас всё хорошо, есть деньги. А оказывается, ты одна тянешь всё это. И ещё моей матери даёшь, когда она просит.
— Не только твоей матери. Всей твоей родне.
— Да. И это неправильно. А когда мама сказала тебе те слова… — голос Семена дрожал. — Я понял, что она не права. Совсем не права.
Жанна почувствовала, как внутри что-то отпустило. Впервые за несколько дней она поняла — он на её стороне.
— Что ты хочешь сделать?
— Поговорить с ней. С матерью и тётей Зоей. Поставить точку во всём этом. Но ты пойдёшь со мной?
— Конечно.
На следующий день они приехали к Ольге Антоновне. Дверь открыла сама свекровь — лицо опухшее, глаза красные. За её спиной в комнате слышались голоса — явно скандал.
— Зачем пришли? — холодно спросила она.
— Поговорить надо, — твёрдо сказал Семен. — Пустишь?
Ольга Антоновна молча отошла в сторону. В комнате сидела Зоя Антоновна, рядом стоял Виктор, а Тоня что-то набирала в телефоне.
— О, вот и богатые родственники пожаловали, — Зоя даже не повернула головы.
— Тётя Зоя, я хочу кое-что сказать, — Семен прошёл в центр комнаты. — Мы не будем оплачивать твой юбилей. И вообще больше не будем оплачивать праздники родственников.
Повисла тишина. Зоя медленно обернулась.
— Что ты сказал?
— То, что ты услышала. Если хочешь отметить день рождения — отмечай на свои деньги или дома.
— Семочка, ты что говоришь! — Ольга Антоновна схватилась за сердце. — Это же сестра моя!
— Мама, я тебя очень люблю. Ты меня вырастила, и я благодарен. Но я создал свою семью. У нас свои планы, свои обязательства. Ипотека, счета, расходы. Ты даже не представляешь, сколько мы тратим каждый месяц.
— Да какая ипотека! — взвилась Зоя. — У вас квартира вторая, машина!
— Квартира в кредит на пятнадцать лет. Тридцать пять тысяч каждый месяц. Плюс все остальные расходы. Нам не на что оплачивать ваши рестораны.
— Ты врёшь! — Тоня вскочила с дивана. — Она тебя настроила! Эта жадная…
— Тоня, заткнись, — неожиданно резко сказал Виктор. — Совсем стыд потеряла.
Дочь обиженно замолчала. Зоя повернулась к Жанне.
— Это всё ты! Ты настроила его против семьи!
— Зоя Антоновна, вы взрослая женщина, — Жанна шагнула вперёд. — У вас работа, муж. Если хотите праздник — заработайте на него сами. Или отметьте дома. Я вам ничего не должна.
— Ничего не должна? Да ты вышла замуж за моего племянника! Породнились! А родня должна помогать!
— Родня должна уважать друг друга. А не требовать деньги на каждом шагу.
Ольга Антоновна опустилась на стул.
— Значит, так. Хорошо. Раз вы такие, больше не считаю тебя, Жанна, частью нашей семьи. Можешь не приходить больше.
— Мама! — Семен резко повернулся к ней.
— Что — мама? Она нас предала! Из-за неё я теперь должна двадцать тысяч! Из-за неё Зоя со мной не разговаривает!
— Из-за неё? — Семен покачал головой. — Мама, это ты заняла деньги, не спросив нас. Ты решила за нас, что мы заплатим. А мы не обязаны.
— Значит, выбрал. Жену выбрал вместо матери.
— Нет. Я выбрал нормальную жизнь вместо вечных поборов.
Зоя встала.
— Ольга, я пошла. С этими людьми говорить бесполезно. Позвоню тебе вечером.
Она вышла, Виктор и Тоня последовали за ней. Тоня на ходу бросила:
— Жадные богачи.
Когда они ушли, Ольга Антоновна поднялась и посмотрела на сына.
— Ты пожалеешь. Мать предал ради этой… — она ткнула пальцем в сторону Жанны.
— Я никого не предавал. Я просто выбрал жить своей жизнью, а не обслуживать чужие капризы.
Они ушли. По дороге домой Семен молчал, только крепко держал Жанну за руку.
***
Прошёл месяц. Ольга Антоновна не звонила ни разу. Жанна сначала переживала, потом поняла, что так даже легче. Они с Семеном впервые за восемь лет сели и составили общий бюджет. Муж увидел все цифры, все расходы, все планы. Они решили, что когда закроют ипотеку за вторую квартиру и начнут сдавать её, сами решат, кому и как помогать. Но это будет их совместное решение.
Дина звонила раз в неделю. Рассказывала, что мать устроила ей разнос — мол, не поддержала брата. Но Дина держалась.
— Знаешь, — сказала она однажды, — я даже рада, что ты это сделала. Ты показала, что можно жить по-другому. И мне стало легче отказывать.
Зоя отметила свой юбилей дома. Ольга Антоновна рассказала об этом Семену, когда тот всё-таки позвонил ей сам через три недели после скандала. Голос свекрови был обиженный.
— Вот, салаты сами делали, на столе самогон стоял. А могли бы в ресторане…
Семен не повёлся. Поговорил с матерью вежливо, спросил о здоровье, пообещал приехать через пару недель. Но про деньги больше не упоминал.
Жанна больше не чувствовала вины. Она поняла одну простую вещь — нельзя жить, постоянно оправдываясь за свой успех. Она работала, копила, планировала. И это её право — распоряжаться своими деньгами так, как считает нужным.
В субботу они приехали во вторую квартиру — там шёл ремонт. Семен укладывал ламинат на кухне, Жанна красила стены в спальне.
— Ещё месяц, и можно сдавать, — сказал Семен, выпрямляясь. — Двадцать пять тысяч в месяц получим.
— Ага. Как думаешь, матери сказать?
Семен усмехнулся.
— Ни в коем случае. Это наша маленькая тайна.
Жанна засмеялась. Впервые за долгое время ей было по-настоящему спокойно. Они строили свою жизнь. Вдвоём. И никто не мог им в этом помешать.
Вечером, когда они ехали домой, Семен вдруг сказал:
— Спасибо, что не сдалась.
— За что спасибо?
— За то, что отстояла нас. Я бы не смог. Всю жизнь боялся маму расстроить, боялся сказать «нет». А ты смогла. И помогла мне тоже научиться.
Жанна положила руку ему на плечо.
— Это твоя семья, Сем. Твоя мать, твоя тётя. Они не станут другими. Но теперь ты знаешь, где проходит граница. И что эту границу можно защищать.
— Знаю. И буду защищать.
Дома Семен включил чайник, а Жанна села на диван с телефоном. Пришло сообщение от Алены: «Ну как? Справились?»
Жанна ответила: «Да. Справились. Наконец-то.»
Она посмотрела на мужа, который возился на кухне, и впервые поняла — они настоящая команда. Не идеальная, не без проблем. Но их. И этого достаточно.