Нотариус развёл руками, глядя поверх очков на растерянную Анну. В кабинете пахло старой бумагой и дорогими духами его секретарши. За окном шумел дождливый октябрьский день, а в этой комнате время словно остановилось.
— Простите, но документ составлен юридически грамотно. Ваша свекровь, Лидия Максимовна, является единственным наследником квартиры. Ваш супруг Игорь Владимирович подписал отказ от своей доли ещё три месяца назад. Вот его подпись, вот печать.
Анна смотрела на бумагу, не веря своим глазам. Подпись мужа была подлинной — она узнала бы эти размашистые буквы из тысячи. Игорь отказался от наследства своего отца в пользу матери. Той самой квартиры, в которой они с Анной прожили последние пять лет, вкладывая в неё душу и последние деньги. Той самой квартиры, которую они считали своим домом.
Она вышла из нотариальной конторы на ватных ногах. В голове звенело от шока. Как он мог? Как посмел не сказать ей ни слова? Они же обсуждали ремонт детской, выбирали обои с мишками для будущего малыша. Она на седьмом месяце беременности, а он… он просто подписал отказ.
Телефон в сумке завибрировал. Сообщение от Игоря: «Где ты? Мама приехала, ждём к обеду».
Мама. Его драгоценная мама. Свекровь, которая с первого дня их знакомства смотрела на Анну как на временное недоразумение в жизни сына.
Анна села в машину и несколько минут просто сидела, глядя на дождевые капли, стекающие по лобовому стеклу. В животе зашевелился малыш, словно чувствуя её волнение. Она положила руку на округлившийся живот и сделала несколько глубоких вдохов. Нужно успокоиться. Нужно поехать домой и выяснить всё до конца.
Дома её встретил запах борща и звук оживлённой беседы из кухни. Лидия Максимовна, как всегда, хозяйничала на кухне, а Игорь сидел за столом и с аппетитом уплетал материнскую стряпню.
— А, невестка пришла! — свекровь окинула её оценивающим взглядом. — Опять где-то шлялась? Муж голодный сидит, а ты по магазинам бегаешь!
Анна молча прошла мимо неё и села напротив мужа. Игорь поднял на неё глаза и тут же отвёл взгляд. Он всё понял. Понял, что она знает.
— Игорь, нам нужно поговорить, — сказала Анна ровным голосом.
— Потом поговорите, не видишь, человек ест! — вмешалась свекровь. — И вообще, Анечка, раз уж зашла речь о разговорах, мне тоже есть что сказать. Я решила переехать к вам. Точнее, ко мне. В мою квартиру. А вы… ну, вы можете пока пожить, я не против. Но когда ребёночек родится, места будет маловато. Придётся вам подыскать что-нибудь попроще.
Анна почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она перевела взгляд на мужа. Игорь усиленно размешивал сметану в борще, не поднимая головы.
— Игорь, — повторила она громче. — Посмотри на меня.
Он нехотя поднял глаза. В них читалась вина пополам с упрямством.
— Ань, ну что ты сразу драматизируешь? Мама одна, ей тяжело. Квартира всё равно рано или поздно досталась бы ей. Какая разница?
— Какая разница? — Анна не могла поверить, что слышит это от человека, с которым прожила восемь лет. — Мы вложили в ремонт этой квартиры все наши сбережения! Мы брали кредит на новую кухню! Я выбирала каждую плитку в ванной, клеила обои в спальне! И ты спрашиваешь, какая разница?
— Ну вложили и вложили, — пожал плечами Игорь. — Зато жили бесплатно все эти годы.
— Бесплатно? Мы оплачивали все счета! Все продукты! Твой отец последние два года был лежачим, я за ним ухаживала!
— Никто тебя не заставлял, — холодно отрезала свекровь. — Могла и не ухаживать. Я бы справилась.
Анна вспомнила те два года. Бессонные ночи, когда свёкор звал её, а не сына. Памперсы, которые приходилось менять по несколько раз за ночь. Пролежни, которые она обрабатывала каждые четыре часа. И Лидия Максимовна, которая приезжала раз в месяц на пару часов, покритиковать и поучить.
— Вы приезжали раз в месяц, — тихо сказала Анна. — На два часа. И то не всегда.
— У меня своя жизнь была! — возмутилась свекровь. — Я работала! А ты сидела дома, вот и сидела бы с больным!
— Я тоже работала. Из дома, но работала. И ухаживала за вашим мужем. И готовила. И убирала эту квартиру.
— Ой, какая мученица! — свекровь всплеснула руками. — Игорёк, ты слышишь? Она нам теперь в вину ставит, что за отцом твоим ухаживала! Да любая нормальная жена это делает не задумываясь!
— Мам, ну хватит, — вяло попытался вмешаться Игорь. — Ань, ну что ты хочешь? Документы уже подписаны. Ничего не изменить. — Я хочу понять, почему ты не сказал мне? Почему принял такое решение за моей спиной?
— А что тут обсуждать? — вмешалась свекровь. — Это семейное дело. Между мной и сыном. Ты тут вообще ни при чём.
— Я ношу его ребёнка! Я его жена! Как это я ни при чём?
— Ну, невестка ты, это да. Но невестка — это не кровная родня. Сегодня есть, завтра нет. А мать — она навсегда.
Анна почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Восемь лет. Восемь лет она пыталась стать частью этой семьи. Готовила по рецептам свекрови, слушала её бесконечные советы, терпела критику. Ухаживала за больным свёкром, когда родной сын предпочитал задерживаться на работе. И вот результат — она «временная».
— Знаете что, — Анна поднялась из-за стола. — Вы правы. Я действительно временная. И моё время в этой семье закончилось.
— Ань, ты чего? — встрепенулся Игорь. — Не говори глупостей!
— Это не глупости. Это решение. Раз квартира теперь принадлежит твоей маме, пусть она тут и живёт. С тобой. А я поживу у родителей.
— Но… но ты же беременная! Нашим ребёнком!
— Вот именно. Нашим. Но растить я его буду в нормальной атмосфере, а не там, где меня считают временной прислугой.
Она пошла в спальню собирать вещи. Игорь увязался следом, что-то бормоча про гормоны и временные эмоции. Свекровь осталась на кухне, громко возмущаясь неблагодарностью современных невесток.
Анна методично складывала в чемодан одежду, косметику, документы. Руки дрожали, но она заставляла себя двигаться спокойно и размеренно. Нельзя нервничать. Ребёнку это вредно.
— Ань, ну прекрати! — Игорь попытался выхватить у неё чемодан. — Ну подумаешь, мама переедет! Снимем квартиру побольше!
— На какие деньги? У нас кредит за кухню, которую мы поставили в квартиру твоей мамы. У меня декрет через два месяца. Ты один не потянешь и съёмную квартиру, и кредит, и ребёнка.
— Мама поможет!
Анна остановилась и посмотрела на него. Действительно посмотрела, словно видела впервые. Красивое лицо, которое когда-то казалось ей таким мужественным. Широкие плечи, за которыми она мечтала спрятаться от всех бед. И пустые, бегающие глаза маленького мальчика, который так и не стал мужчиной.
— Твоя мама будет помогать тебе. А мне она помогать не собирается. Она это ясно дала понять.
— Но ребёнок же! Она будет помогать с внуком!
— Внуком? — Анна горько усмехнулась. — Твоя мама уже сообщила мне, что места в квартире будет маловато, когда он родится. Переводя на русский язык — выселит нас, как только я рожу.
— Она так не говорила!
— Она именно это и сказала. Но ты, как всегда, слышишь только то, что хочешь слышать.
В дверях появилась свекровь. Лицо у неё было торжествующее.
— Вот и правильно, что уходишь! Нечего тут истерики устраивать! Игорёк без тебя прекрасно справится. Я ему и жену новую найду. Посговорчивее!
— Мам! — возмутился Игорь.
— Что «мам»? Правду говорю! Сколько можно терпеть эти капризы? То ей ремонт не такой, то свекровь не такая! Избаловал ты её!
Анна защёлкнула чемодан и повернулась к ним.
— Знаете, Лидия Максимовна, я вам даже благодарна. За урок. За то, что показали истинное лицо вашей семьи. И знаете что? Можете жить в этой квартире вдвоём с сыном. Готовить ему борщи, стирать его носки, утешать, когда он будет плакаться, какая я плохая. Вы этого хотели? Получайте.
— А ребёнок? — спросил Игорь жалобно. — Ты же не дашь мне его видеть!
— Дам. По решению суда. Два раза в месяц. Если будешь платить алименты исправно.
— Алименты?! — взвизгнула свекровь. — Да ты золотоискательница!
— Нет. Я мать, которая заботится о своём ребёнке. В отличие от некоторых.
Она прошла мимо них, выкатила чемодан в прихожую. В дверях обернулась.
— И да, Игорь. Ключи я оставлю на тумбочке. От квартиры твоей мамы мне они больше не нужны.
Выйдя из подъезда, она подняла лицо к небу. Дождь уже закончился, и сквозь тучи пробивались первые лучи солнца. Анна глубоко вздохнула. Воздух казался необычайно свежим и чистым. Она достала телефон и набрала номер мамы.
— Мам? Я еду к вам. Надолго. Объясню всё при встрече.
— Конечно, доченька, приезжай! Комната твоя всегда готова. Что-то случилось?
— Да, мам. Но это к лучшему. Правда к лучшему.
Через месяц Анна уже обустроилась в родительском доме. Старая детская превратилась в уютную комнату для неё и будущего малыша. Родители не задавали лишних вопросов, просто окружили заботой и поддержкой.
Игорь звонил первую неделю по десять раз на дню. Умолял вернуться, обещал золотые горы, клялся, что поставит мать на место. Потом звонки стали реже. А через три недели он прислал сообщение: «Мама сказала, что если ты хочешь развода, она оплатит хорошего адвоката. Чтобы ты меньше получила».
Анна прочитала и удалила. Её адвокат, которого порекомендовала подруга, был не хуже. И она получит всё, что положено по закону. Не больше, но и не меньше.
А ещё через неделю ей позвонила бывшая коллега.
— Ань, ты не поверишь! Помнишь, ты мне присылала резюме, когда место у нас освободилось? Так вот, начальство одобрило! Работа удалённая, как ты и хотела, график гибкий. Идеально для мамы в декрете!
Анна не поверила своим ушам. Она отправляла это резюме ещё два месяца назад и уже забыла о нём.
— Но… я же через месяц рожаю!
— И что? Выйдешь, когда сможешь. Главное, место за тобой. Оклад, кстати, в полтора раза больше, чем на прежней работе.
В тот вечер Анна впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему. Мама принесла ей чай с домашним печеньем, папа включил её любимый фильм. Она сидела в кресле-качалке, которое отец специально купил для беременной дочери, и думала о том, как странно всё повернулось.
Свекровь хотела её выжить. И выжила. Но вместе с ней выжила из жизни сына и его будущего ребёнка всякую возможность нормальной семьи. Теперь Лидия Максимовна могла сколько угодно наслаждаться обществом сына в отвоёванной квартире. Готовить ему борщи, гладить рубашки, ждать по вечерам с работы. Получила, что хотела.
Роды прошли легко. Девочка родилась крепкой и здоровой. Анна назвала её Софией — мудростью. Игорь приехал в роддом, привёз цветы и конверт с деньгами. Свекровь не приехала. Передала через сына, что занята.
— Может, всё-таки вернёшься? — спросил Игорь, глядя на дочь через стекло палаты. — Мама обещала не вмешиваться.
— Нет, — спокойно ответила Анна. — Твоя мама уже показала, чего стоят её обещания.
— Но как же Соня? Она будет расти без отца!
— У неё есть отец. Который будет видеть её два раза в месяц. Если захочет, конечно.
Игорь поник. За месяц он осунулся, под глазами залегли тёмные круги.
— Мама совсем озверела, — вдруг признался он. — Контролирует каждый шаг. Названивает на работу по десять раз. Устраивает скандалы, если задерживаюсь. Говорит, что теперь я весь её.
— Ты сам этого хотел.
— Я не думал, что будет так.
— А я думала. Потому и ушла.
Прошёл год. София сделала первые шаги, сказала первое слово — «мама». Анна вышла на удалённую работу, когда дочери исполнилось три месяца. График действительно оказался гибким, и она прекрасно совмещала материнство с карьерой.
Игорь исправно платил алименты и забирал дочь на выходные. Сначала вместе со своей мамой, но после того, как София однажды целый день проплакала после визита к бабушке, Анна поставила условие: либо он общается с дочерью один, либо не общается вообще. Игорь выбрал первое.
Свекровь пыталась скандалить, названивала, требовала внучку. Анна просто заблокировала её номер. По закону бабушка имела право на общение с внучкой, но для этого нужно было обращаться в суд. А Лидия Максимовна судов боялась.
Однажды Анна встретила их в торговом центре. Игорь вёз тележку с продуктами, свекровь командовала, что брать. Он выглядел уставшим и постаревшим лет на десять. Увидев бывшую жену с коляской, он остановился.
— Привет, — сказал тихо.
— Привет.
— Как вы?
— Хорошо. София растёт, я работаю, родители помогают.
— Повезло тебе с родителями, — грустно усмехнулся он.
Свекровь подошла ближе, окинула Анну оценивающим взглядом.
— Что, невестка, гуляешь тут? Мужа нового ищешь?
— Нет, Лидия Максимовна. Просто гуляю с дочерью. Наслаждаюсь жизнью.
— Ха! Какая жизнь у матери-одиночки?
— Свободная, — улыбнулась Анна. — Свободная от токсичных людей и их манипуляций. Всего доброго.
Она развернула коляску и пошла прочь. За спиной услышала возмущённый голос свекрови и тихий, усталый голос Игоря. Но это больше не было её проблемой.
Через два года Анна встретила Михаила. Спокойного, надёжного мужчину, который полюбил и её, и Софию. У него не было властной мамы — его родители жили в другом городе и не лезли в жизнь сына. Они поженились тихо, без пышных торжеств. София называла его папой, а Игоря — папой Игорем.
Когда Анна была беременна вторым ребёнком, уже от Михаила, ей позвонил Игорь.
— Поздравляю, — сказал он. — Мне София рассказала.
— Спасибо.
— Знаешь, я часто думаю… Если бы я тогда выбрал тебя, а не маму, всё было бы иначе?
— Было бы, — честно ответила Анна. — Но ты сделал свой выбор. И я сделала свой.
— Твой оказался правильнее.
— Мой оказался моим. Свободным. Без оглядки на мнение свекрови.
— Она до сих пор ищет мне невесту. Водит знакомиться с дочерями подруг. Говорит, нам нужна хозяйка в дом.
— Удачи вам.
— Спасибо. И тебе удачи. Ты заслужила своё счастье.
Анна положила трубку и погладила округлившийся живот. В этот раз она точно знала: никто не посмеет отнять у неё дом. Потому что дом — это не стены, не квартира с дорогим ремонтом. Дом — это там, где тебя любят и ценят. Где ты не невестка, не прислуга, не временная. Где ты — дома.
История Лидии Максимовны и Игоря продолжалась по замкнутому кругу. Свекровь старела, становилась всё более требовательной. Игорь всё больше задерживался на работе, лишь бы не возвращаться в квартиру, которая так и не стала домом. Иногда он смотрел на фотографию дочери на телефоне и думал о том, какую цену заплатил за материнскую любовь. Слишком высокую. Непомерно высокую.
А Анна? Анна просто жила. Растила детей, работала, любила и была любимой. И каждый раз, когда София спрашивала, почему она не живёт с папой Игорем, Анна отвечала: «Потому что каждый человек должен жить там, где он счастлив. А мама счастлива здесь, с тобой, с папой Мишей и с маленьким братиком».
И это была чистая правда. Потому что счастье — это не квартира, оформленная на свекровь. Это свобода выбора. Свобода жить своей жизнью. И Анна эту свободу отстояла. Пусть дорогой ценой, но отстояла