— Вот опять свекровь звонит, уже третий раз за утро! — Марина смотрела на экран телефона, где высвечивалось знакомое имя «Нина Петровна», и чувствовала, как внутри всё сжимается от привычного раздражения.
Телефон продолжал вибрировать на кухонном столе, а она стояла с чашкой недопитого кофе и думала о том, что этот звонок означает только одно — очередное вторжение в их с Антоном жизнь. Нина Петровна никогда не звонила просто так. У неё всегда были причины: проверить, правильно ли невестка готовит борщ, напомнить о том, что пора делать генеральную уборку, или сообщить, что она едет к ним с очередной инспекцией.
— Не бери трубку, — предложил Антон, даже не отрываясь от ноутбука. Он сидел в соседней комнате, но прекрасно слышал вибрацию. — Потом перезвонишь.
Марина усмехнулась. Потом — это когда? Когда свекровь уже будет стоять под дверью с ключами от их квартиры? Да, у Нины Петровны были ключи. Антон настоял на этом ещё когда они только переехали. «Мало ли что случится», — говорил он тогда. И вот уже три года это «мало ли что» случалось регулярно.
Телефон замолчал, но через минуту зазвонил снова. Марина вздохнула и ответила. — Алло, Нина Петровна.
— Наконец-то! — голос свекрови был полон праведного возмущения. — Я уже думала, что-то случилось! Почему не берёшь трубку?
— Я была занята, — ровно ответила Марина.
— Занята! В субботу утром! Чем это можно быть занятой в выходной? Ладно, неважно. Я через час буду у вас. Привезу продукты для нормального обеда. То, что вы едите, это не еда, а одно расстройство. И заодно проверю, как вы там живёте.
Марина почувствовала, как что-то внутри неё оборвалось. Три года. Три года она терпела эти внезапные визиты, эти проверки холодильника, эти замечания о том, как она ведёт хозяйство. Три года она пыталась быть хорошей невесткой, улыбалась, кивала, соглашалась. А Антон? Антон всегда был на стороне мамы. «Она желает нам добра», «Она просто заботится», «Не обращай внимания».
— Нина Петровна, — начала Марина, стараясь говорить спокойно, — сегодня не очень удобно. У нас планы.
— Какие ещё планы? — в голосе свекрови появились металлические нотки. — Антон мне ничего не говорил о планах.
Конечно, не говорил. Потому что Антон вообще редко говорил маме что-то, что могло бы её расстроить. Он предпочитал путь наименьшего сопротивления.
— Мы собирались поехать за город, — соврала Марина.
— Вот и поедете после обеда. Я долго не задержусь. Всё, жду.
Короткие гудки. Разговор окончен. Марина медленно опустила телефон и посмотрела на своё отражение в чёрном экране. Уставшее лицо, потухшие глаза. Когда она успела превратиться в эту женщину, которая боится собственной свекрови?
— Антон! — позвала она.
— Что? — откликнулся муж.
— Твоя мама через час будет здесь.
— Ну и отлично! — в его голосе слышалась радость. — Давно не виделись.
Давно. Целых четыре дня. Для Нины Петровны это действительно была вечность без контроля над жизнью сына и его неудачливой, по её мнению, жены.
Марина прошла в спальню, села на край кровати и достала телефон. Открыла чат с подругой Леной.
«Лен, помнишь, ты рассказывала про того юриста, который помог тебе с квартирным вопросом?»
Ответ пришёл почти мгновенно.
«Помню. А что случилось?»
«Мне нужна консультация. Срочно.»
«Сейчас скину контакт. Марин, всё в порядке?»
«Пока не знаю. Но скоро будет.»
Марина набрала номер юриста. Голос на том конце был спокойным и деловым.
— Слушаю вас.
— Здравствуйте. Мне нужна консультация по поводу замены замков в квартире и… правовых последствий.
— Понимаю. Когда вам удобно подъехать?
— Можно сегодня? Через два часа?
— Записываю. Жду вас.
Марина встала, подошла к шкафу и достала свою любимую блузку. Ту самую, про которую свекровь всегда говорила, что она «слишком яркая для замужней женщины». Она оделась, накрасилась — тоже ярко, вызывающе, так, как ей нравилось, но как она уже давно себе не позволяла.
— Куда собралась? — Антон стоял в дверях, удивлённо глядя на жену.
— У меня дела. Твоя мама придёт — встреть её сам.
— Но… она же хотела с тобой поговорить о меню на следующую неделю.
Марина повернулась к мужу и посмотрела ему прямо в глаза.
— Антон, мне двадцать восемь лет. Я взрослая женщина с высшим образованием и хорошей работой. Я способна сама решить, что мне готовить на обед. И если твоя мама с этим не согласна — это её проблемы.
— Марина, ну что ты заводишься? Мама просто хочет помочь.
— Помочь? — Марина рассмеялась. — Антон, твоя мама проверяет наш холодильник, критикует мою готовку, переставляет вещи в наших шкафах, даёт советы о том, как мне одеваться, как разговаривать, как жить. У неё есть ключи от нашей квартиры, и она приходит, когда захочет. Это не помощь. Это контроль.
— Ты преувеличиваешь.
— Я преувеличиваю? Хорошо. Скажи честно: когда твоя мама в последний раз одобрила что-то, что я сделала?
Антон молчал. Он перебирал в памяти последние визиты матери и не мог вспомнить ни одного доброго слова в адрес жены.
— Она просто… требовательная, — наконец выдавил он.
— Она токсичная, — отрезала Марина. — И ты это прекрасно знаешь. Но тебе проще делать вид, что всё в порядке, чем поговорить с ней.
— Что ты от меня хочешь? Чтобы я поссорился с родной матерью?
— Я хочу, чтобы ты стал на сторону своей семьи. Твоя семья — это я. А не она.
Марина взяла сумку и направилась к выходу.
— Ты куда? — растерянно спросил Антон.
— Я же сказала — у меня дела. Вернусь вечером.
Она вышла из квартиры, оставив мужа стоять посреди прихожей с открытым ртом. В лифте она набрала ещё один номер.
— Алло, это служба замков? Мне нужно срочно поменять замки в квартире. Да, сегодня. Через три часа? Отлично.
Встреча с юристом прошла продуктивно. Оказалось, что как совладелица квартиры она имеет полное право поменять замки. И никто, даже свекровь с «запасными» ключами, не может входить в её дом без разрешения.
— А если муж будет против? — спросила Марина.
— Он такой же совладелец, как и вы. Но вопрос доступа третьих лиц решается по обоюдному согласию. Если вы не согласны — никто не имеет права входить.
Марина кивнула. Всё было предельно ясно.
Когда она подъезжала к дому, то увидела знакомую машину свекрови на парковке. Значит, визит ещё не закончился. Марина поднялась на свой этаж и услышала голоса за дверью. Нина Петровна что-то возмущённо говорила, а Антон оправдывался.
Марина открыла дверь своим ключом и вошла. Картина была предсказуемой: свекровь стояла посреди кухни с недовольным лицом, а Антон сидел за столом с видом нашкодившего школьника.
— А, вот и она! — воскликнула Нина Петровна. — Где ты шляешься? Я специально приехала, продукты привезла, а тебя нет!
— У меня были дела, — спокойно ответила Марина, проходя в комнату.
— Дела! У неё дела! А муж голодный сидит!
— Антону двадцать девять лет. Он вполне способен приготовить себе еду.
Нина Петровна аж задохнулась от возмущения.
— Что за тон? Антон, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Мам, Марина просто устала, — попытался сгладить ситуацию Антон.
— Устала? От чего она устала? Детей нет, дома сидит…
— Я работаю, — перебила Марина. — И зарабатываю не меньше вашего сына.
— Работа работой, а дом должен быть в порядке! Я вот посмотрела ваш холодильник — кошмар! Одни полуфабрикаты!
— Нина Петровна, — Марина старалась говорить ровно, — это наш холодильник. В нашей квартире. И что в нём лежит — наше дело.
— Как это ваше дело? Антон — мой сын! Я имею право знать, как он питается!
— Вы имеете право интересоваться. Но не имеете права врываться в нашу жизнь и диктовать свои условия.
Свекровь побагровела.
— Врываться? Я врываюсь? У меня есть ключи! Антон сам дал!
— Об этом я тоже хотела поговорить, — Марина достала телефон и посмотрела на время. — Через полчаса придёт мастер менять замки.
Тишина, которая повисла в квартире, была оглушающей. Первым опомнился Антон.
— Что? Какие замки? Марина, ты что, с ума сошла?
— Я абсолютно в здравом уме. Это моя квартира тоже. И я не хочу, чтобы в неё входили без моего разрешения.
— Но это же мама!
— Твоя мама. Не моя. И она не имеет права входить в наш дом, когда ей вздумается.
Нина Петровна медленно опустилась на стул. Её лицо из багрового стало бледным.
— Антон… твоя жена… она…
— Она отстаивает свои границы, — закончила за неё Марина. — То, что надо было сделать давно.
— Антон! — свекровь повернулась к сыну. — Скажи ей! Запрети!
Антон растерянно смотрел то на мать, то на жену. Впервые в жизни он оказался в ситуации, когда нужно было выбирать. И медлил.
— Марина, может, не надо так радикально? — начал он.
— Антон, три года. Три года я прошу тебя поговорить с твоей мамой. Установить правила. Объяснить, что мы — отдельная семья. Ты ничего не сделал. Теперь делаю я.
— Отдельная семья! — взвизгнула Нина Петровна. — Да какая вы семья? У вас даже детей нет!
И вот тут Марина почувствовала, как что-то внутри неё окончательно лопнуло. Словно натянутая струна не выдержала и порвалась.
— Детей нет, — повторила она тихо. — А знаете почему, Нина Петровна? Потому что я не хочу, чтобы мои дети росли в атмосфере постоянного контроля и критики. Не хочу, чтобы их бабушка учила их, что мама — неудачница, которая ничего не умеет. Не хочу, чтобы они видели, как их отец не может защитить их мать.
— Марина… — Антон встал со стула.
— Нет, дай мне договорить. Нина Петровна, вы вырастили прекрасного сына. Доброго, умного, работящего. Но вы также вырастили мужчину, который не может сказать «нет» своей матери. Который готов пожертвовать счастьем своей жены ради вашего спокойствия. И знаете что? Я больше не буду этой жертвой.
В дверь позвонили. Марина пошла открывать.
— Вы вызывали мастера? — спросил мужчина с чемоданчиком инструментов.
— Да, проходите.
Нина Петровна вскочила со стула.
— Антон! Сделай что-нибудь!
Антон стоял как вкопанный. В его голове происходила мучительная борьба. С одной стороны — мама, которая всю жизнь заботилась о нём. С другой — жена, которую он любил и которая сейчас смотрела на него с ожиданием.
— Мастер, подождите пять минут, — сказал он и повернулся к матери. — Мам, отдай ключи.
— Что? — Нина Петровна не верила своим ушам.
— Ключи отдай. Марина права. Это наш дом. Если захочешь прийти — позвонишь, мы пригласим.
— Антон, ты… ты выбираешь её?
— Я выбираю свою семью, мам. Мою семью. Марина — моя жена. И если я хочу, чтобы она осталась моей женой, я должен научиться её защищать. Даже от тебя.
Нина Петровна молча достала из сумки связку ключей, сняла два и положила на стол. Затем, не говоря ни слова, направилась к выходу.
— Мам… — начал Антон.
— Не надо, — она остановилась в дверях. — Я всё поняла. Надеюсь, ты не пожалеешь о своём выборе.
Дверь закрылась. Марина подошла к мужу и взяла его за руку.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— Замки всё равно будем менять? — спросил он с кривой улыбкой.
— Нет. Уже не нужно.
Они стояли посреди кухни, держась за руки, и молчали. За окном садилось солнце, окрашивая комнату в тёплые оранжевые тона. Марина знала, что это не конец истории. Нина Петровна не сдастся так просто. Будут обиды, манипуляции, попытки надавить на Антона через родственников. Но главное уже произошло. Антон сделал выбор. И это был правильный выбор.
— Знаешь, — сказал Антон, — может, нам стоит установить правила? Например, визиты только по приглашению и не чаще раза в неделю?
Марина улыбнулась. Впервые за долгое время она улыбнулась искренне.
— Давай начнём с раза в две недели. А там посмотрим.
— Договорились. И Марина… прости меня. За эти три года. Я должен был раньше это сделать.
— Лучше поздно, чем никогда.
Вечером они сидели на кухне и ужинали. Простой ужин из тех самых «полуфабрикатов», которые так не нравились Нине Петровне. Но им было вкусно. Потому что впервые за долгое время они ели в своём доме, где никто не мог войти без приглашения.
— Думаешь, она простит? — спросил Антон.
— Простит, — уверенно ответила Марина. — Она же любит тебя. Просто ей нужно время принять новые правила.
— А если не примет?
— Примет. Потому что альтернатива — потерять сына совсем. А она этого не хочет.
На следующий день Нина Петровна позвонила. Не Марине — Антону.
— Сынок, — её голос был тихим и грустным. — Я хотела извиниться. Я действительно перегибала палку.
— Мам, ты не передо мной должна извиняться.
— Знаю. Но с ней я пока не готова говорить. Дай мне время.
— Конечно, мам. Всё будет хорошо.
И действительно, всё стало хорошо. Не сразу, не легко, но постепенно отношения наладились. Нина Петровна научилась звонить перед визитом. Марина научилась не воспринимать советы свекрови как критику. А Антон научился быть мостом между двумя самыми важными женщинами в его жизни.
Через год, когда Марина сообщила о беременности, Нина Петровна плакала от счастья. И первое, что она сказала, было:
— Я буду помогать. Если вы позволите. И только когда попросите.
Марина обняла свекровь, и в этих объятиях было начало новой главы их семейной истории. Главы, где у каждого были свои границы, но где все были частью одной большой семьи.