Детдомовская крыса
Лана посмотрела в потрескавшееся зеркало коммунальной ванной и тихо прошептала:
— Ну крыса детдомовская… но как есть, так есть. А у крысы есть когти и острые зубы. Без боя сдаваться я не собираюсь.
Такие мысли не случайно приходили ей в голову. Сколько себя помнила — всегда была одна. В детдоме на её глазах десятки ребят обретали новые семьи. Кто-то, правда, возвращался обратно — не сошлись характерами с приёмными родителями. А Лана так и оставалась.
— Умная девочка, красивая, — вздыхали воспитатели, — вот если бы характер был помягче…
Красота действительно была запоминающаяся, яркая. Может, именно поэтому другие девочки устраивали ей темноту: запирали в кладовке, набрасывали одеяло на голову, чтобы потом спокойно избить. Лана никогда не жаловалась — предпочитала разбираться с обидчицами сама. Быстро поняли: связываться с ней себе дороже. Отстали.
Когда пришло время покидать детдом, Лана уже точно знала, чего хочет. Цифры, расчёты, логика — это её. Подала документы на прикладную математику и информатику.
Первые два месяца государство помогало с жильём, а дальше — как хочешь. Лана не привередничала: нашла пенсионерку, которая сдавала комнату.
— Только смотри, чтобы никакого бардака в комнате не было! — строго предупредила хозяйка.
Квартира была что называется убитая, но владелица требовала обращаться с ней как с музейными экспонатами. Первые недели старушка регулярно устраивала инспекции: проверяла, как стирается бельё, нет ли сигарет или алкоголя, не скопилась ли пыль на мебели. Лана не давала повода к придиркам, и вскоре хозяйка оттаяла.
— Я сегодня переборщила с готовкой, — говорила она иногда по вечерам. — Давай присаживайся, а то всё пропадёт зря.
Лане нравилось. Она представляла, что ужинает в семейном кругу.
На подработку устроилась в частную клинику уборщицей. Приходила пораньше, чтобы успеть всё сделать до прихода персонала: полы, мебель, диспенсеры с водой, цветы в холле и палатах, раковины и зеркала до блеска. Все были довольны — не путалась под ногами в рабочее время, как предыдущая.
Из-за невзрачной одежды Лана нигде не появлялась с однокурсниками. Те быстро махнули на неё рукой:
— Да она сухарь обычный, книжный червь. О чём с такой говорить?
Все годы учёбы прошли в режиме: учёба — работа — квартира. Никаких интрижек, никакой личной жизни. Лана понимала: предложить в материальном плане ей нечего, поэтому вкладывала все силы в достижение успеха.
Её работы по программированию имели большой успех. Несколько журналов предложили писать статьи для широкой публики.
— Нам не нужно строго по-научному, — объяснили редакторы. — Нужно, чтобы сложные вещи вы объясняли, что называется, на пальцах. Сможете?
Лана попробовала — получилось. В самом популярном журнале с миллионной аудиторией ей отвели отдельную колонку. Статьи выходили дважды в месяц. Благодаря положительным отзывам читателей начала зарабатывать приличные деньги. Уволилась из клиники и полностью переключилась на умственную работу.
На очередной конференции к ней подошёл председатель жюри:
— Я давно хотел с вами познакомиться. Для меня это большая честь.
Лана смутилась, растерялась, раскраснелась. Прежде не доводилось слышать такие слова в свой адрес.
На банкете к ней подошёл незнакомый молодой человек:
— Слышал сегодня ваше выступление, был просто поражён. Извините за наглость, но я просто обязан с вами познакомиться. Кстати, меня зовут Слава.
Лана словно язык проглотила. Не привыкла к тому, чтобы мужчины оказывали ей столько внимания. Новый знакомый буквально пожирал её глазами, наслаждался смущением, которое она испытывала от его слов.
Слава стал часто звонить, иногда провожал после работы до съёмной квартиры. Оказался единственным сыном состоятельных родителей, работал преподавателем иностранного языка в престижном вузе. По настоянию отца искал себе умную жену.
— Сынок, интеллект передаётся по материнской линии, — поучал отец. — Так что на красивую мордашку не ведись, а то потомство получится некрасивым и не блещущим умом.
Родители заранее составили список требований к невестке. Ум, приятная внешность и хорошие связи стояли на первых местах. С первыми двумя пунктами у Ланы проблем не было, а вот с остальным…
Свекровь сердито поджимала губы и хмурилась, когда Лана хотела что-то сказать или сделать, не посоветовавшись с ней. Причём такая реакция была абсолютно на всё.
— Зачем ты купила такой чай? — возмущалась она. — Мы же пьём вот этот!
— Да, мы пьём именно такой, но всё равно надо было у меня спросить!
— Почему ты поменяла постельное бельё на день раньше? Я же хотела пальто на балконе просушить! Надо было спрашивать — вдруг там оказалось бы занято!
Больше всего свекровь злилась, когда Лане звонили коллеги и приглашали на заседания или научные круглые столы.
— Кошмар! — закатывала она глаза. — Как будто без этой замухры́шки стол провести нельзя! Да если бы они знали, с какой помойки она вылезла, никто бы с ней знаться не захотел!
Слава предпочитал делать вид, что ничего особенного не происходит. Ему было тяжело разрываться между женой и матерью, и он стал отдаляться от Ланы.
Когда свекровь однажды напомнила невестке, что та из детдома и вряд ли сумеет нормально воспитать своего ребёнка, Лана с улыбкой ответила:
— Я-то ладно, из детдома. Но ведь у нашего малыша есть вы — бабушка и дедушка. У вас такая дружная семья, такого замечательного мужа мне дали… Разве вы не сможете помочь с воспитанием собственного внука, чтобы он вырос таким же достойным человеком, как его отец?
Свекровь замерла на секунду, потом облизнула губы и отчётливо произнесла:
— И не надейся! Этого выродка мы за внука считать не станем. Откуда нам знать, в какой выгребной яме и с кем его зачала!
Лана побледнела, затем густо покраснела от гнева. Слава услышал слова матери, но не сделал ровным счётом ничего, чтобы погасить конфликт. Ретировался на балкон — якобы срочно закрыть распахнувшееся настежь окно.
— Ланка! — раздался его крик. — Что ты застыла? Зачем окно открыла, когда у нас тут сетка порвалась? Мошкара ведь заест ночью!
Лана отрешённо уставилась на свекровь, которая наслаждалась своим триумфом.
— Ты что, даже до таких вещей не могла додуматься сама? — злорадно бросила та. — Где только сын мой тебя откопал? Чем тебе на помойках не жилось? Тебя даже стыдно родственникам показывать — безродная!
Лана поняла: с неё хватит. Но хотела услышать мнение мужа, который, судя по поведению, до дрожи боялся реакции матери.
Вскоре молодая женщина услышала:
— Моя мама никогда не говорит просто так. Ты сама виновата, что не можешь найти с ней общий язык.
— То есть то, что она оскорбляет меня, практически называя уличной девкой, тебя ни капли не смущает? — уточнила Лана. — И что речь идёт о нашем с тобой общем ребёнке — это тоже не проблема?
— Да что ты прицепилась?! — закричал Слава. — Это её дело, что она говорит! А ты должна просто сказать, что согласна с её словами, и делать дальше свою работу!
— Хорошо, — холодно ответила Лана. — Я сделаю свою работу. Завтра подаю на развод.
Жизнь в детдоме приучила её не жаловаться и быстро принимать решения. Пусть первое время будет тяжело, зато она будет жить в спокойной обстановке, где об неё никто не станет вытирать ноги.
На следующий день не дрогнувшей рукой написала заявление о расторжении брака. Вернувшись в дом родителей мужа, собрала вещи и вызвала такси. Перед этим успела найти съёмную квартиру и отдать аванс.
Свекровь зорко следила, чтобы невестка ничего лишнего не сложила в чемодан. Убедившись, что та не забрала ничего из её вещей, молча вышла из комнаты.
Славы не было дома — работал. Лане пришлось в одиночестве выносить громоздкие чемоданы. Помощи просить не собиралась — сама дотащила поклажу до такси и уехала.
Когда Слава вернулся, застал мать необычайно довольной собой:
— Славочка, ушла эта безродная нищенка! Но ты не переживай — женщин много, на такого, как ты, сотнями будут слетаться! Только успевай выбирать!
Слава пожал плечами и пошёл мыть руки. Так и не понял, как действительно относился к ушедшей супруге. В ЗАГС пошёл только затем, чтобы завершить формальности бракоразводного процесса.
— Какое счастье, что эта нищебродка не стала тянуть с нас деньги на содержание своего детёныша! — ликовала мать. — Слишком большая честь для нас — знаться с какой-то детдомовской, без роду, без племени.
Свекровь принялась усиленно искать новую жену сыну, которого с детства считала верхом совершенства:
— Мой мальчик говорит на четырёх языках! Он домашний, спокойный, с ним можно пообщаться на высокие темы! — взахлёб расхваливала она Славу знакомым. — Ему так не повезло с первой женой… Ужас, как он только умудрился попасть в её лапы! Хорошо хоть сама ушла, когда поняла, что не получится на нашем горбу в рай въехать!
Знакомые вежливо слушали, сочувственно кивали, но не спешили предлагать кандидаток. Все знали про, мягко говоря, сложный характер женщины, всю жизнь проработавшей на руководящих должностях, и про методы, которыми она добивалась повышения. Шантаж и лесть были грозным оружием бывшей свекрови Ланы.
Её раздражало молчание со стороны бывшей невестки. По мнению женщины, Лана должна была вернуться и на коленях умолять простить её, дать второй шанс и служить верой и правдой всему семейству. Но этого не произошло.
После рождения сына, которого Лана назвала Ефимом, она прекратила всякое общение со всеми, кто имел отношение к Славе.
Постепенно до Славы стали доходить слухи, что бывшая жена успешно продолжает писать для журналов, успевая одновременно присматривать за малышом.
Как-то, гуляя с Ефимом в парке в погожий весенний день, Лана нос к носу столкнулась со Славой и его матерью, гулявшими под ручку. Свекровь неважно себя чувствовала, а свекор из-за больного колена не мог спуститься по ступеням и составить жене компанию. Она выдернула сына с занятий и потребовала, чтобы тот гулял с ней. Слава подчинился.
Шёл он с задумчивым лицом, не обращая внимания на происходящее вокруг. Внезапно оба услышали знакомый голос:
— Да, я уже почти закончила статью, отправлю её сегодня вечером до семи часов… Да, всё так, как вы просили… Хорошо, пусть позвонят, обсудим… Отлично! Оплата на тех же условиях? До свидания!
Это была Лана, катившая перед собой коляску со спящим младенцем.
Свекровь сдвинула брови, пристально оглядела бывшую невестку и недовольно покачала головой. Лана была хорошо одета, коляска — явно не из дешёвых, с небольшими, но прочными колёсами и удобной конструкцией. Лицо малыша закрывал широкий складной козырёк, видны были только ножки в утеплённых ботиночках с мягкой кожаной подошвой.
Свекровь как бывалая женщина сразу прикинула примерную стоимость всего увиденного и пришла к выводу:
«Эта замухрышка не может столько своим трудом зарабатывать. Значит, наверное, нашла себе какого-то богатенького… Правильно сделала, что ушла, а то опозорила бы моего сына своим сомнительным поведением».
Слава хотел подойти к бывшей жене и хотя бы посмотреть, каким стал его сын, но под строгим взглядом матери остался на месте. Лана прошла мимо, сделала вид, что ищет что-то в сумочке, и ни разу не оглянулась.
Примерно через год Лане позвонил незнакомец и сказал, что у него к ней есть дело, предложил встречу. До этого Слава тайком от матери пытался связаться с бывшей женой, но она жёстко отбивала все попытки:
— Ты ни слова не сказал, когда твоя мать заявила, что не признаёт Ефима как своего внука, потому что посчитала, что я его нагуляла неизвестно от кого. Так что забудь о нас и иди под крылышко к своей мамочке, а то она начнёт искать тебя по всему городу с мигалками и собаками!
Поэтому Лана хотела отказаться от встречи, решив, что это Слава таким образом хочет вынудить её прийти. Однако незнакомец перебил её — в его речи чувствовался лёгкий иностранный акцент, он был настойчив:
— Извините, госпожа Лана, я постараюсь не отнимать ваше драгоценное время. Я специально приехал из-за границы — мне жизненно необходимо встретиться с вами.
Заинтригованная, Лана согласилась на встречу, которую незнакомец просил назначить в немноголюдном месте, чтобы было поменьше шума.
Через два часа она вошла в уединённую кабину ресторана «Магнолия» и увидела мужчину лет шестидесяти, выглядевшего довольно молодаво и подтянуто для своего возраста. Он вежливо поклонился и предложил присесть.
— Меня зовут Клаус Корн, я поверенный господина Эрвина Хайнса. Мне поручено исполнить его последнюю волю, указанную в завещании.
— Кто такой Эрвин Хайнс? — с удивлением спросила Лана. Не понимала, что может связывать её, девушку из детдома, с каким-то иностранным толстосумом.
— Если вы не против, я расскажу вам эту историю. Эрвин Хайнс в молодости часто ездил в вашу страну и на одной из вечеринок познакомился с некой Ариной Соколовой, студенткой. У них завязались бурные отношения. Когда отец господина Хайнса узнал о беременности этой девушки, он потребовал возвращения сына и заставил его жениться на дочери своего делового партнёра. Арина осталась одна, в положении, без денег. Ей пришлось бросить учёбу и вернуться в маленький городок, откуда была родом. Родилась девочка, которую молодой матери пришлось отдать в детдом.
— Интересная история, — подала голос Лана.
Корн продолжал:
— Арина попыталась связаться с молодым господином Хайнсом, но безуспешно. От перенесённого стресса ей становилось всё хуже, и она написала письмо, которое направила в посольство Австрии. В этом письме рассказывала о рождении дочери и просила позаботиться о ней. Господин Хайнс получил послание слишком поздно — когда Арины уже не было в живых. Однако сам он был несчастлив в браке: супруга не хотела иметь детей, отношения между ними были довольно натянутыми. Когда господин Хайнс перенёс инсульт, он распорядился составить новое завещание. Согласно его условиям, его дочь становится единственной наследницей всего движимого и недвижимого имущества.
— Я уже говорила — интересная история, — ответила Лана, украдкой поглядывая на часы. Пора было возвращаться к сыну. — Но причём здесь я? Я вообще детдомовская, никаких родственников у меня нет и не было.
— Я к этому и веду, госпожа Лана. Вы — дочь Хайнса. Это удалось установить по письмам и документам из приюта, куда вас тогда отдала ваша мать Арина Соколова.
Лана была поражена и на какое-то время потеряла дар речи.
— Вы хотите сказать, что этот господин Хайнс и есть мой отец? — удивлённо спросила она.
— Вот именно. И вы — его единственная наследница. С момента оглашения завещания прошло три месяца, и вы уже можете подавать документы на получение наследства.
— Всё равно в такое с трудом верится, — проговорила она.
Корн достал пухлую папку с конвертами, обрывками писем и копиями документов. Пересмотрев всё, Лана поверила.
— Не может быть… Я понимаю, что это правда, но всё равно верится с большим трудом.
— Если вы не против, я начну для вас процедуру вступления в права наследства, — поклонился Корн. — У меня мало времени, завтра же должен вылетать в Австрию. Главное, что я вас нашёл и убедился — вы это вы.
Спустя полгода Лана переехала в новую квартиру в престижном районе, недалеко от того места, где жил Слава, всё ещё остававшийся завидным женихом.
Его мать время от времени видела Лану за ручку с малышом, который так напоминал ей Славу в детстве. «Кровь не вода», — подумала она, подошла к бывшей невестке и захотела познакомиться с Ефимом. По-прежнему думала, что Лана просто делает вид, будто не хочет с ними общаться.
Получив решительный отказ, женщина наступила:
— Я вообще не понимаю, почему ты себя строишь недотрогой, когда сама тут ходишь каждый день и глаза мозолишь!
— Я квартиру здесь купила, — спокойно ответила Лана. — Мне нравится этот район. Здесь хороший садик для моего мальчика и куча разных заведений — когда что-то нужно, всё под рукой. Но вы правы: мне не стоит появляться слишком часто перед вами, чтобы не было лишних разговоров.
— Ха! Квартиру она купила! — презрительно рассказывала свекровь знакомым про последнюю встречу с бывшей невесткой. — Интересно, сколько потребовалось обобрать мужиков, чтобы купить себе такую квартиру? Наверняка нарочно находит через наш район, чтоб показать, что якобы у неё всё в порядке!
— Знаешь, а ведь у неё действительно приличная квартира, — разочаровали женщину слушательницы. — Та бывшая невестка купила себе не хрущёвку какую-то, а настоящий дворец! Видели новый дом? Там по две квартиры на этаж, у неё же квартира там, и место есть на подземной парковке!
— Мы слышали, что у неё за границей папаша нашёлся, который оставил ей огромное наследство.
При этих словах свекровь подпрыгнула:
— Да не может быть! Да что же она будет делать с такими деньжищами? У неё ведь нет ни мозгов, ни воображения!
— А где Славик?
А Славик пропадал последнее время в увеселительных и питейных заведениях, где чувствовал себя понятым и любимым — правда, до тех пор, пока при нём были деньги. Стоило закончиться ресурсам, как мужчину спокойно выставляли наружу, и он отправлялся домой проспаться.
Мать застала его в комнате, где Слава с мрачным видом смотрел в окно и что-то бормотал сквозь зубы.
— Отчего ты такой помятый? — набросилась на него женщина. — Душ прими, умойся! Надо её возвращать! Она ведь растит нашей крови плоть! Ты чего не понял?
— Такое чувство, будто ты с ума сошла, а не я, — огрызнулся Слава. — С какого перепугу мне нужно возвращать Лану? — И почему-то вдруг назвал её по имени, сроду такого не было.
Свекровь закатила глаза:
— Я что, не могу поменять своё мнение о человеке?
— Нет, не можешь, — усмехнулся сын. — По крайней мере, у тебя должен быть очень веский довод, чтобы такое произошло. Ты лучше мне скажи, что хочешь получить в случае возвращения Ланы ко мне?
Мать поняла, что нет смысла скрывать, и рассказала про наследство:
— Ты подарил ей сына, она должна быть благодарна за это! Пусть с нами поделится! Ведь мы — единственная её родня!
Слава в очередной раз подчинился воле матери. Когда он появился возле дома Ланы, та даже слушать его не стала — отправила восвояси.
— Опять мамочка прислала? Ну ты хоть какое-то решение можешь принять без её участия? — насмешливо бросила женщина.
— Я ведь на тебе женился, причём без её участия, — серьёзно ответил Слава.
— И поэтому она мне мстила, — усмехнулась Лана. — Давай так: ты мне больше не мозолишь глаза и не морочишь голову. Ведь мы с тобой давно в разводе. У тебя нет и не может быть по отношению ко мне никаких претензий. Я у тебя даже в самые трудные времена не брала ни копейки. А сына ты не видел почти год после его рождения. Так что выводы делай сам.
Слава вернулся несолоно хлебавши. С того дня начал пить уже дома — приносил спиртное и накачивался, пока родители уходили по своим делам. На все упрёки матери отвечал одно и то же:
— А ты что хотела? Сама довела! Вот и получай!
Она никогда не была за границей, но у неё там было полученное наследство и имущество — очень хотелось побывать. В самолёте разговорилась со своим соседом и познакомилась с ним. Это был архитектор Алекс, на десяток лет старше её, но он сразу же нашёл общий язык с маленьким Ефимом.
Через пару лет непрерывного общения сделал Лане предложение руки и сердца. Влюблённые отпраздновали шумную свадьбу.
Родители Алекса гордились невесткой:
— Это их сыну повезло! — говорили знакомые. — Ведь такая редкость, когда в одном человеке сочетается ум, красота и порядочность! Их невестка Ланочка — просто бриллиант!
Проверяя чувства Алекса, Лана до последнего не говорила о наследстве. Услышав об австрийском отце, он только пожал плечами:
— Да ведь это же не важно! Для меня главное то, что благодаря ему я встретил тебя и Фиму. И я ведь тоже не сидел сложа руки — у меня своя компания по проектированию домов и коттеджей. Так что даже без твоего наследства без куска хлеба мы не останемся.
Когда через несколько лет Слава случайно встретил Лану с мужем и подросшим сыном в торговом центре, он едва узнал бывшую жену. Она светилась счастьем, смеялась над шутками Алекса, а Ефим крепко держал за руку отчима, называя его папой.
Слава постоял в стороне, наблюдая за этой картиной семейного благополучия, и понял: та детдомовская крыса, которую когда-то презирала его мать, оказалась сильнее их всех. Она не просто выжила — она победила, найдя своё место в мире и создав настоящую семью.
А он так и остался маминым сынком, который до сих пор боится принимать собственные решения.