– Серьёзно, Олег? – Ирина поставила чашку с кофе на стол. – Ты правда думаешь, что я должна взять на себя долг твоей мамы?
Олег сидел напротив, уперев локти в стол, и смотрел на неё с той смесью раздражения и усталости, которая появлялась в его глазах всякий раз, когда разговор заходил о его матери. Кухня, их уютная кухня вдруг стала тесной, словно воздух в ней сгустился от напряжения.
– Ир, это не просто долг, – Олег понизил голос, словно боялся, что их услышат соседи через тонкие стены панельной девятиэтажки. – Это мамина квартира. Если мы не поможем, она её потеряет.
Ирина сжала губы, чувствуя, как внутри закипает злость. Она любила Олега – правда любила. Десять лет брака, общий сын Миша, бессонные ночи у его кроватки, отпуска на море, где они смеялись, строя песочные замки. Но эта история с кредитом его матери, Галины Петровны, уже третий месяц отравляла их жизнь.
– Олег, – Ирина старалась говорить спокойно, – твоя мама взяла кредит на ремонт квартиры. Квартиры, в которой мы не живём. Почему я должна за это платить?
Он откинулся на спинку стула, потирая виски. Его тёмные волосы, чуть тронутые сединой, были растрёпаны – верный признак, что он не спал полночи.
– Потому что она моя мама, Ира. И она не справляется. Банк звонит каждый день, угрожает судом. Ты же знаешь, как она переживает.
– А я, значит, не переживаю? – Ирина встала, убирая чашку в раковину, лишь бы занять руки. – У нас ипотека, Олег. Мише нужны новые кроссовки, он из старых вырос. А ещё садик, репетиторы… У меня зарплата учителя, у тебя – инженера. Где мы возьмём лишние двадцать тысяч в месяц на её кредит?
Дверь в кухню скрипнула, и в проёме появился Миша – вихрастый, в пижаме с динозаврами. Ему было семь, но он уже умел улавливать напряжение в голосах родителей.
– Мам, пап, вы чего ругаетесь? – спросил он, потирая глаза.
Ирина тут же смягчилась, присела рядом с сыном и обняла его.
– Мы не ругаемся, солнышко. Просто разговариваем. Иди умывайся, я блинчики испеку.
Миша кивнул, но посмотрел на отца с тревогой. Олег улыбнулся ему, но улыбка вышла натянутой, как будто он пытался убедить не только сына, но и себя. Когда мальчик ушёл, Олег снова повернулся к жене.
– Ира, я не прошу тебя платить. Просто переоформить кредит на нас. Я найду подработку, буду больше зарабатывать.
– Подработку? – Ирина почти рассмеялась, но смех застрял в горле. – Ты и так на заводе до девяти вечера. Когда ты будешь с Мишей время проводить? Или со мной?
Олег промолчал, глядя в окно, где утренний свет пробивался сквозь серую пелену ноябрьского неба. Ирина знала этот взгляд – он означал, что разговор зашёл в тупик.
Квартира, где они жили, была небольшой – две комнаты, кухня, балкон, заставленный коробками с зимними вещами. Они купили её пять лет назад, влезли в ипотеку, которая до сих пор съедала половину их доходов. Ирина работала учительницей начальных классов, Олег – инженером на заводе. Жили они дружно, хоть и не без трудностей. Но Галина Петровна, мама Олега, всегда была как тень на горизонте их семейной жизни.
Она жила в соседнем районе, в старой хрущёвке, которую три года назад решила отремонтировать. «Хочу, чтобы всё было как в журналах», – говорила она тогда, показывая Ирине глянцевые каталоги с картинками модных интерьеров. Ирина тогда кивала, улыбалась, думая, что это просто мечты. Но Галина Петровна, женщина решительная и привыкшая добиваться своего, взяла кредит – огромный, на полмиллиона. Ремонт сделала: ламинат, натяжные потолки, новая кухня. А потом начались проблемы с выплатами. Пенсия у неё была скромная, подработки не помогали, и банк начал давить.
– Может, она продаст что-нибудь? – предложила Ирина, возвращаясь к столу. – У неё же есть дача.
Олег покачал головой.
– Дача – это её святое. Она туда каждое лето ездит, грядки копает. Говорит, что это её здоровье.
– А наше здоровье? – Ирина не выдержала. – Олег, я не хочу быть злой. Но почему мы должны решать её проблемы? Она взрослая женщина, сама взяла кредит, сама выбрала такой дорогой ремонт.
– Ира, она не справится одна, – голос Олега стал тише, почти умоляющим. – Если банк заберёт квартиру, куда она пойдёт? К нам?
Ирина замерла. Эта мысль – Галина Петровна в их маленькой квартире – была как холодный душ. Она представила свекровь, которая уже сейчас звонила по три раза в день, рассказывая, как ей тяжело, а что будет, если она поселится у них?
Вечером, когда Миша уже спал, а Олег ушёл в ванную, Ирина сидела на диване с ноутбуком, листая статьи о кредитах. Она искала выход, какой-то способ помочь, не разрушая их собственную жизнь. Может, рефинансирование? Или рассрочка? Но всё упиралось в одно – денег у них не было.
Звонок телефона вырвал её из раздумий. На экране высветился номер Галины Петровны. Ирина вздохнула, но ответила.
– Ирочка, здравствуй, – голос свекрови был мягким, почти ласковым. – Как вы там? Мишенька не болеет?
– Всё хорошо, – коротко ответила Ирина, чувствуя, как напрягаются плечи.
– Слушай, я тут подумала, – продолжила Галина Петровна, – может, вы с Олегом всё-таки поможете мне с кредитом? Я же не чужая, а родная мама. Банк уже угрожает, а мне так страшно…
Ирина сжала телефон так, что пальцы побелели.
– Мы с Олегом думаем, как быть, – уклончиво ответила она. – Но у нас самих ипотека, вы же знаете.
– Знаю, знаю, – вздохнула свекровь. – Но вы молодые, справитесь. А я старая, мне тяжело.
– Я понимаю, – Ирина старалась держать голос ровным. – Мы что-нибудь придумаем.
Она положила трубку, чувствуя, как внутри всё кипит. «Мы молодые, справимся». Легко сказать.
На следующий день Ирина решила поговорить с подругой Катей – той самой, что работала в банке и всегда давала дельные советы. Они встретились в кафе недалеко от школы, где Ирина работала. За окном моросил дождь, а в кафе пахло корицей и свежей выпечкой.
– Ну, рассказывай, – Катя отхлебнула латте, глядя на подругу поверх очков. – Что за беда с кредитом?
Ирина пересказала всё: про свекровь, про ремонт, про звонки банка, про давление Олега. Катя слушала, качая головой.
– Ир, это классика, – наконец сказала она. – Свекровь хочет, чтобы вы решили её проблемы, потому что вы «молодые и справитесь». А ты уверена, что она вообще всё рассказала?
– В смысле? – Ирина нахмурилась.
– В смысле, что такие истории редко бывают простыми, – Катя понизила голос. – Я видела случаи, когда родственники скрывали часть правды. Может, она уже пыталась перекинуть кредит на кого-то другого? Или долг больше, чем говорит?
Ирина задумалась. Галина Петровна всегда была женщиной с характером – властной, уверенной, привыкшей, что всё идёт по её плану. Но скрывать что-то? Это было бы слишком.
– Не знаю, – Ирина пожала плечами. – Но я не хочу брать этот кредит на себя. Это её решение, её ответственность.
– И правильно, – кивнула Катя. – Если начнёшь, потом не отвяжешься. Установи границы, Ир. Иначе она сядет вам на шею.
– Легко сказать, – горько усмехнулась Ирина. – Олег считает, что мы обязаны помочь.
Дома ситуация только накалялась. Олег всё чаще задерживался на работе, избегая разговоров о кредите. А Галина Петровна звонила теперь не только ему, но и Ирине, каждый раз с новыми аргументами. «Вы же семья», «Я для Олега всё делала, а теперь он мне не поможет?», «Ирочка, ты же не хочешь, чтобы я осталась без жилья?».
Однажды вечером, когда Ирина проверяла Мишины уроки, Олег вернулся домой раньше обычного. Он выглядел подавленным, но в руках держал папку с бумагами.
– Что это? – Ирина насторожилась.
– Документы на переоформление кредита, – тихо сказал он. – Я поговорил с банком. Если ты согласна, мы можем взять его на себя.
Ирина почувствовала, как кровь прилила к вискам.
– Олег, ты серьёзно? Ты даже не спросил меня!
– Я спрашивал! – он повысил голос. – Ты всё время говоришь «нет», но не предлагаешь ничего взамен!
– А что я должна предлагать? – Ирина встала, стараясь не кричать, чтобы не разбудить Мишу. – Чтобы мы всю жизнь платили за чужие решения?
– Это не чужие! Это моя мама! – Олег швырнул папку на стол. – Почему ты такая бесчувственная?
Ирина замерла. Слово «бесчувственная» резануло, как нож. Она всегда старалась быть хорошей женой, матерью, невесткой. Но сейчас, глядя на мужа, она вдруг поняла, что он не видит её усилий. Для него она была просто препятствием.
– Я не бесчувственная, – тихо сказала она. – Я просто хочу, чтобы наша семья не пострадала.
Олег отвернулся, и в этот момент Ирина поняла: если она сейчас сдастся, их жизнь изменится навсегда. Но что-то подсказывало ей, что правда о кредите Галины Петровны ещё не до конца раскрыта. И этот секрет, который она пока не знала, мог перевернуть всё с ног на голову…
Ирина сидела на кухне, глядя на папку с документами, которые Олег так и не убрал со стола. Бумаги лежали как немой укор, напоминая о вчерашнем разговоре, который закончился холодным молчанием. Олег ушёл спать в гостиную, а Ирина полночи ворочалась, пытаясь понять, где та грань, за которой её отказ помочь свекрови станет предательством семьи. Утро не принесло ясности – только головную боль и ощущение, что всё катится под откос.
– Мам, ты чего такая грустная? – Миша забрался на стул, держа в руках альбом для рисования. Его светлые волосы торчали в разные стороны, а в глазах была детская тревога.
– Всё нормально, солнышко, – Ирина выдавила улыбку, погладив сына по голове. – Просто не выспалась. Что рисуешь?
– Динозавра, – гордо ответил Миша, показывая лист с зелёным трицератопсом. – Папа обещал, что мы в выходные поедем в музей динозавров. Поедем?
Ирина кивнула, но внутри всё сжалось. Олег обещал, но с его подработками и бесконечными звонками от Галины Петровны эти обещания всё чаще оставались пустыми словами. Она не хотела, чтобы Миша это замечал, но мальчик был слишком чутким для своих семи лет.
– Поедем, – твёрдо сказала она. – Я поговорю с папой.
Когда Миша убежал в свою комнату, Ирина взяла телефон и набрала номер Кати. Подруга была её единственным спасением в этой истории – человек, который мог взглянуть на ситуацию со стороны и не осудить.
– Ир, ты чего звонишь в такую рань? – Катя звучала сонно, но голос тут же оживился. – Опять свекровь?
– Хуже, – вздохнула Ирина. – Олег принёс документы на переоформление кредита. Хочет, чтобы я подписала. Без моего согласия он даже не обсуждал.
– Ого, – Катя присвистнула. – Это он серьёзно. И что ты?
– Сказала, что не подпишу, – Ирина понизила голос, хотя дома никого, кроме Миши, не было. – Но он назвал меня бесчувственной. Катя, я не знаю, что делать. Может, я правда эгоистка?
– Стоп, – Катя оборвала её. – Ты не эгоистка. Ты просто трезво смотришь на вещи. У вас ипотека, ребёнок, а тут ещё полмиллиона чужого долга. Это не твоя ответственность, Ир. И не Олега, если уж на то пошло.
– Но он так не считает, – Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. – Для него это долг чести. Его мама, его семья…
– А ты и Миша – не семья? – резко спросила Катя. – Слушай, я тебе уже говорила: проверь, что там с этим кредитом. Что-то мне подсказывает, что Галина Петровна не всё вам рассказала.
Ирина задумалась. Слова Кати крутились в голове ещё с их прошлого разговора, но она отмахивалась от них. Неужели свекровь могла что-то скрыть? Галина Петровна всегда казалась прямолинейной – слишком прямолинейной. Но в её бесконечных звонках и просьбах о помощи было что-то… неестественное. Как будто она играла роль жертвы.
– Ладно, – решилась Ирина. – Как мне это проверить?
– Приезжай ко мне в банк после работы, – сказала Катя. – У меня есть знакомая в кредитном отделе. Посмотрим, что за кредит и на каких условиях.
Ирина согласилась, хотя внутри всё дрожало от смутного предчувствия. Она не хотела копаться в делах свекрови, но и жить с этим грузом больше не могла.
Вечером, оставив Мишу с соседкой тётей Любой, Ирина поехала в банк. Катя встретила её у входа, одетая в строгий костюм, но с привычной озорной улыбкой.
– Ну что, детектив, готова узнать правду? – подмигнула она, ведя Ирину по коридору.
– Не смешно, – буркнула Ирина. – Я до сих пор не уверена, что это хорошая идея.
Они вошли в небольшой кабинет, где за столом сидела женщина лет сорока с усталым взглядом и стопкой папок перед собой. Катя представила её как Светлану, свою коллегу, которая согласилась помочь.
– Фамилия вашей свекрови? – деловито спросила Светлана, открывая ноутбук.
–Смирнова, – ответила Ирина, чувствуя себя так, будто делает что-то незаконное.
Светлана защёлкала клавишами, нахмурив брови. Через пару минут она подняла взгляд.
– Интересно, – сказала она. – Кредит на полмиллиона действительно есть. Оформлен три года назад на ремонт жилья. Но…
– Но что? – Ирина подалась вперёд.
– Есть запросы на реструктуризацию, – Светлана повернула экран к Ирине. – И не один. За последние два года Галина Петровна пыталась переоформить кредит на… погодите… на трёх разных людей.
Ирина почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
– На кого?
– На Сергея Викторовича, Ольгу Викторовну и… – Светлана сделала паузу, – на некоего Павла Андреевича. Все трое отказались.
Ирина моргнула. Сергей – это старший брат Олега, который жил в другом городе. Ольга – его сестра, с которой Галина Петровна почти не общалась. А Павел Козлов? Кто это вообще?
– Это что, она пыталась повесить долг на других родственников? – Ирина посмотрела на Катю, которая только развела руками.
– Похоже на то, – кивнула Светлана. – И ещё. Сумма долга сейчас не полмиллиона, а почти семьсот тысяч. С процентами и штрафами за просрочки.
Ирина откинулась на спинку стула, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Семьсот тысяч. Не полмиллиона, а семьсот. И Галина Петровна ни слова об этом не сказала ни ей, ни Олегу.
– Спасибо, – выдавила Ирина, когда они с Катей вышли из кабинета. – Я… я не знаю, что теперь делать.
– Для начала расскажи Олегу, – посоветовала Катя, положив руку ей на плечо. – Он должен знать. Это не просто долг, это… обман.
Дома Олег уже ждал её. Он сидел на кухне, листая телефон, но поднял глаза, как только Ирина вошла.
– Где ты была? – спросил он, и в его голосе было больше усталости, чем упрёка.
– В банке, – коротко ответила Ирина, бросая сумку на стул. – Олег, нам нужно поговорить.
Она рассказала всё: про запросы на переоформление, про родственников, про настоящую сумму долга. Олег слушал, хмурясь всё сильнее, а когда она закончила, долго молчал, глядя в пол.
– Почему она нам не сказала? – наконец выдавил он.
– Не знаю, – Ирина пожала плечами. – Может, боялась, что вы откажетесь? Как Сергей и Ольга.
Олег сжал кулаки.
– Это моя мама, Ира. Она не могла… Она не стала бы нас обманывать.
– Тогда почему она скрыла, что долг вырос? – Ирина старалась говорить мягко, но слова всё равно звучали резко. – Почему не рассказала, что пыталась перекинуть кредит на других? Олег, я не хочу её обвинять, но ты должен признать – это ненормально.
Он встал, прошёлся по кухне, словно загнанный зверь. Ирина видела, как он борется с собой – между любовью к матери и чувством, что его предали.
– Я поговорю с ней, – наконец сказал он. – Завтра.
– Погоди, – Ирина схватила его за руку. – Не просто поговори. Нам нужно решить, что делать. Мы не можем взять на себя семьсот тысяч. Это… это разрушит нас.
Олег посмотрел на неё, и в его глазах была такая боль, что Ирина невольно смягчилась.
– Я знаю, – тихо сказал он. – Но я не могу просто бросить её.
– Никто не говорит о том, чтобы её бросить, – Ирина сжала его руку. – Но мы должны защитить нашу семью. Меня, Мишу, тебя.
Он кивнул, но Ирина видела, что он ещё не готов принять правду. Разговор с Галиной Петровной обещал быть тяжёлым, и она не была уверена, хватит ли у Олега решимости поставить точку в этом вопросе.
На следующий день Галина Петровна приехала к ним сама. Она вошла в квартиру с привычной уверенностью, держа в руках пакет с домашними пирожками – её фирменный способ смягчить любой разговор.
– Ирочка, Олег, – она улыбнулась, ставя пакет на стол. – Я вот пирожков напекла, с капустой, как вы любите.
– Мам, сядь, – Олег говорил тихо, но в его голосе была непривычная твёрдость. – Нам нужно поговорить.
Галина Петровна замерла, её улыбка дрогнула.
– Что случилось? – спросила она, садясь на стул. – Вы такие серьёзные.
Ирина молчала, предоставив Олегу вести разговор. Он глубоко вдохнул и начал:
– Мам, почему ты не сказала, что долг по кредиту – семьсот тысяч? И что ты пыталась переоформить его на Сергея и Ольгу?
Лицо Галины Петровны побледнело. Она сжала руки на коленях, но тут же выпрямилась, словно готовясь к бою.
– Откуда вы… Кто вам это сказал? – её голос дрожал, но в нём всё ещё звучала привычная властность.
– Это не важно, – отрезал Олег. – Почему ты скрыла это от нас?
– Я не скрывала! – Галина Петровна повысила голос. – Просто… просто не хотела вас пугать! Да, долг вырос, но я же стараюсь платить! А Сергей с Ольгой… они сами отказались, я не заставляла!
– Мам, ты пыталась повесить долг на нас, не сказав всей правды! – Олег впервые за всё время сорвался на крик. – Ты понимаешь, что это значит? Мы с Ирой и так еле тянем ипотеку, а ты хочешь, чтобы мы взяли на себя ещё семьсот тысяч?
Галина Петровна вскочила со стула, её глаза блестели от слёз.
– Я для тебя всё делала, Олег! – выкрикнула она. – Всю жизнь для вас с Сергеем и Ольгой пахала, а теперь ты меня обвиняешь? Я одна, мне некому помочь!
Ирина почувствовала, как внутри всё кипит. Она хотела вмешаться, но Олег поднял руку, останавливая её.
– Мам, хватит, – его голос стал тише, но твёрже. – Я люблю тебя. Но я не позволю тебе разрушить нашу семью. Мы не будем брать твой кредит. И точка.
Галина Петровна смотрела на сына, словно не веря своим ушам. А потом вдруг разрыдалась – громко, по-детски, закрыв лицо руками. Ирина никогда не видела её такой – без привычной маски уверенности и контроля. Это была просто пожилая женщина, которая запуталась в своих решениях и теперь столкнулась с их последствиями.
– Что мне делать? – всхлипывала она. – Банк заберёт квартиру… Я останусь на улице…
Олег опустился на стул рядом с ней, его плечи поникли.
– Мы найдём другой выход, – тихо сказал он. – Но не за счёт нашей семьи.
Ирина смотрела на них, чувствуя, как сердце разрывается между жалостью и злостью. Она знала, что этот разговор – только начало. И что-то подсказывало ей, что Галина Петровна ещё не раскрыла всех своих карт. Что будет дальше? Сможет ли Олег устоять перед слезами матери? И как они с Ириной защитят свою семью, не потеряв друг друга?
Галина Петровна сидела на кухне, всё ещё вытирая слёзы платком. Её обычно аккуратно уложенные волосы растрепались, а лицо, всегда такое уверенное, теперь казалось потерянным. Ирина стояла у окна, глядя на серый ноябрьский двор, где дети лепили снежную бабу из первого снега. Олег молчал, опустив голову, словно собираясь с силами для следующего шага. Напряжение в комнате было таким густым, что его можно было резать ножом.
– Мам, – наконец сказал Олег, поднимая взгляд. – Мы не бросим тебя. Но ты должна быть честной. Полностью честной. Кто такой Павел Козлов?
Галина Петровна замерла, её пальцы сжали платок. Ирина повернулась от окна, чувствуя, как сердце пропустило удар. Павел Козлов – имя, которое всплыло в банке, но тогда она не придала ему значения. Просто ещё один человек, на которого свекровь пыталась перекинуть кредит. Или нет?
– Это… – Галина Петровна запнулась, её глаза забегали. – Это просто знакомый. Бизнесмен. Он обещал помочь с долгом, но потом передумал.
– Мам, – Олег наклонился к ней, его голос был твёрд, но без злости. – Ты пыталась переоформить кредит на него. Зачем? И почему ты нам ничего не рассказала?
Свекровь молчала, глядя в стол. Ирина почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Все эти месяцы Галина Петровна играла роль жертвы, давила на жалость, а теперь выясняется, что она скрывала что-то ещё.
– Галина Петровна, – Ирина шагнула к столу, стараясь говорить спокойно. – Мы узнали, что долг – не полмиллиона, а семьсот тысяч. Вы пытались перекинуть его на Сергея, на Ольгу, на какого-то Козлова. А теперь хотите, чтобы мы с Олегом взяли это на себя. Вы не думаете, что это… несправедливо?
Свекровь подняла глаза, и в них мелькнула смесь обиды и стыда.
– Я не хотела вас обманывать, – тихо сказала она. – Просто… я запуталась. Этот кредит… он был моей ошибкой. Я думала, что справлюсь, но проценты, штрафы… всё росло, как снежный ком. А Павел… он обещал выкупить долг, но потом сказал, что это невыгодно.
– Выкупить долг? – переспросил Олег, нахмурившись. – То есть ты с каким-то бизнесменом договаривалась за нашей спиной?
– Я не хотела вас беспокоить! – Галина Петровна вскинула руки. – Вы и так с ипотекой, с Мишей… Я думала, что сама разберусь. А потом всё пошло не так…
Ирина обменялась взглядом с Олегом. Она видела, как он борется с собой – между желанием защитить мать и осознанием, что её действия поставили их семью под удар.
– Мам, – Олег глубоко вдохнул, – ты должна была сказать нам правду с самого начала. Мы бы нашли другой выход. А теперь… теперь я не знаю, как тебе доверять.
Галина Петровна всхлипнула, но на этот раз слёзы казались не такими театральными. Ирина вдруг почувствовала укол жалости. Свекровь всегда была сильной, привыкшей всё контролировать, но сейчас перед ней сидела женщина, которая потеряла контроль и боялась последствий.
– Давайте так, – Ирина села за стол, стараясь говорить мягче. – Мы не будем брать кредит на себя. Но мы поможем тебе найти решение. Может, продать что-то? Дачу, например?
– Дачу? – Галина Петровна посмотрела на неё, словно Ирина предложила сжечь её дом. – Это же моё здоровье! Я там отдыхаю, дышу воздухом…
– А квартира? – перебил Олег. – Если банк её заберёт, где ты будешь жить? С нами? У нас и так тесно, мам.
Свекровь молчала, её пальцы нервно теребили платок. Ирина вдруг вспомнила слова Кати: «Установи границы, иначе она сядет вам на шею». Но глядя на Галину Петровну, такую растерянную, она поняла, что границы – это не только про отказ, но и про помощь, которая не разрушает их собственную жизнь.
– Есть ещё вариант, – осторожно сказала Ирина. – Рефинансирование. Катя говорила, что можно попробовать растянуть долг на больший срок, снизить платежи. Но для этого ты должна быть честной с банком. И с нами.
– Рефинансирование? – Галина Петровна нахмурилась. – Это как?
– Это значит, что ты берёшь новый кредит на лучших условиях, чтобы погасить старый, – объяснила Ирина. – Но тебе нужно будет самой разобраться с банком. Мы можем помочь с документами, но платить должна ты.
Олег посмотрел на жену с удивлением, но в его глазах мелькнула благодарность. Он кивнул, поддерживая её.
– Да, мам, – сказал он. – Мы поможем, но не так, как ты хочешь. Не за наш счёт.
Галина Петровна молчала, глядя то на сына, то на невестку. Наконец она вздохнула.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Я согласна. Только… помогите мне с этим разобраться. Я не знаю, с чего начать.
Ирина почувствовала, как напряжение в груди немного отпустило. Это был не конец, но хотя бы шаг в правильном направлении.
Следующие дни были суматошными. Ирина с Олегом ездили с Галиной Петровной в банк, где Катя помогла оформить заявку на рефинансирование. Сумма долга всё ещё пугала, но новый график платежей был более посильным – Галина Петровна могла покрывать его из своей пенсии и подработок, если будет экономить.
Но главное – они договорились о правилах. Олег настоял, чтобы мать больше не скрывала от них финансовые проблемы.
– Если что-то пойдёт не так, сразу говори, – сказал он, глядя ей в глаза. – Никаких секретов, мам. Мы семья, а семья – это честность.
Галина Петровна кивнула, хотя Ирина видела, что ей тяжело соглашаться. Она привыкла быть главной, решать всё сама, но теперь ей пришлось признать, что без помощи сына и невестки она не справится.
Однажды вечером, когда всё начало успакаеватся, Ирина сидела на кухне с Олегом, попивая чай. Миша уже спал, а за окном шёл снег, покрывая двор пушистым одеялом.
– Спасибо, – вдруг сказал Олег, глядя на неё. – За то, что не сдалась. И за то, что помогла маме, хотя не хотела.
Ирина улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по груди.
– Я не для неё старалась, – честно призналась она. – Для нас. Для Миши. И для тебя.
Олег взял её за руку, его пальцы были тёплыми и сильными.
– Я знаю, – сказал он. – И прости, что сразу не понял. Я просто… не хотел, чтобы мама осталась одна.
– Она и не одна, – Ирина сжала его руку. – У неё есть мы. Но у нас тоже есть своя жизнь, и мы должны её защищать.
Олег кивнул, и в его глазах было что-то новое – уважение, которого Ирина раньше не замечала.
– Слушай, – вдруг сказал он, – а давай в выходные съездим с Мишей в музей динозавров? Он уже неделю об этом говорит.
Ирина рассмеялась, впервые за долгое время чувствуя себя легко.
– Договорились. Только без сюрпризов, ладно? Никаких неожиданных гостей или кредитов.
– Обещаю, – Олег улыбнулся, и в этот момент их кухня снова стала уютной, как раньше – с клетчатыми шторами, запахом чая и ощущением, что они вместе могут справиться с чем угодно.
А Галина Петровна, вернувшись в своей квартире, начала понемногу разбирать старые вещи. Она решила продать часть мебели, чтобы добавить денег на платежи по кредиту. И, к удивлению Ирины, даже записалась на курсы компьютерной грамотности, чтобы найти подработку онлайн.
– Я же не старуха ещё, – сказала она как-то Ирине по телефону, и в её голосе впервые не было привычной властности, а только лёгкая ирония. – Может, ещё и блог заведу, как молодёжь.
Ирина улыбнулась, слушая её. Может, свекровь и не станет её лучшей подругой, но теперь между ними появилась тонкая ниточка понимания. И это было больше, чем она могла надеяться.
Для вас с любовью: