Я не хотела идти на свадьбу к подруге. Не потому, что завидовала ей, и не потому, что у меня на горизонте никого не было. Я не хотела видеть Антона, свою первую любовь, а он непременно должен был приехать со своей молодой женой.
Будущий муж моей подруги, Дима, — хороший друг Антона, парня, который мне нравился с 14 лет. К другу Антон непременно заявится. А у меня до сих пор сердце болит. Судьба нас с ним не свела, хотя чувства были взаимны, но характерами мы не сошлись. Только и делали, что спорили. Теперь я училась в другом городе и надеялась там устроить свою жизнь.
И вот сейчас на свадьбе мне предстояло увидеть Антона вместе с его пассией — нет уж, спасибо! Неудобно только было перед Натальей. Она — моя хорошая знакомая, замечательный, добрый человек. Мы учились с ней в одной школе, но раньше не дружили. А однажды разговорились на дискотеке и с тех пор тесно общались.
С Наташей было легко и весело. Вместе мы ходили на речку, мечтали о мужьях, детях.
— Спешить замуж я не хочу, может, лет так в 26 и выйду, — говорила Наташа по дороге в кинотеатр. — Да и куда спешить? Ничего хорошего в замужестве нет.
— Ты так рассуждаешь, будто уже пробовала с кем-то жить, — предположила я.
— Нет, но моя мама уже третий раз замужем и только сейчас удачно.
Наташа словно предсказала свою судьбу и в 26 лет решила выйти замуж за моего одноклассника Диму. На вопрос «Как тебе Дима?» я ответила, что ничего плохого о нем не знаю. Он был послушным ребёнком, в школе учился хорошо. Правда, отец его мог и лишнего перебрать, и на мать руку поднять. Но у Наташи с Димой только зарождались отношения, и моё мнение вообще ничего не решало.
Я позвонила Наташе и, подбирая нелепые слова, извинилась: мол, не смогу быть на свадьбе потому, что срочно нужно заменить коллегу на работе. Но будущая невеста не обиделась, наоборот, меня ошарашила:
— Знаешь, я на распутье: после пьяных выходок не хочется Диму даже видеть.
— А как же свадьба? У вас же все готово.
— Да, жалко денег за кафе, родственников, и платье уже куплено. — Наташа явно была расстроена и не знала, как поступить.
Но свадьба все же состоялась. Я на торжество не пришла, не было там и Антона. Через месяц Наташа с Димой уехали в провинциальный городок к Диминой тёте, поселились там в общежитии, родственница помогла им устроиться на работу.
О Наташе я узнавала от отца Димы, который хвалился: мол, у него родилась внучка Олеся, и скоро молодожёны получат квартиру. Я искренне радовалась за подругу. У меня тоже личная жизнь наладилась. Я вышла замуж, родила сына, вместе с мужем мы купили часть дома…
Спустя четыре года Наташу встретила моя мама, и та рассказала ей, что развелась, так как Дима, злоупотребляя алкоголем, поднимал на неё руку.
Теперь в родном городе мы часто встречались с Наташей, гуляли в парке с детьми. Подруга жила с родителями и дочкой.
Видеть мужа, к которому не осталось ни капельки уважения (не то что любви), она не желала, хотя он не раз пытался вернуть беглянку. Наташа подала на алименты.
— Я ужасно его боюсь. Ты думаешь, возможно жить в кошмаре? Когда по пятницам Дима приходил пьяный и свирепый, он в горячке мог совершить что угодно. Мне приходилось хватать ребёнка и убегать к соседке. Однажды мы решили съездить к родителям, я намеренно собрала все самое необходимое и по приезду осталась у мамы. Когда же ненавистный муж пришёл от своих родителей после недельной пьянки, я ему с порога выпалила, что никуда с ним не поеду. Представь, он ещё и обиделся, — со слезами на глазах рассказывала подруга, а я не узнавала своего одноклассника…
Через год мы гуляли с детьми на набережной, и Наташа, как ни в чём не бывало, щебетала о своём новом знакомом — Мише, который в дальнейшем стал её вторым, гражданским мужем. Они перестроили другую половину её отчего дома и стали там жить. Парень был работящим, про таких говорят: золотые руки. Сам был родом из деревни, тоже в разводе, но без детей.
Михаил быстро нашёл общий язык с Олесей, которая к тому моменту уже пошла в первый класс. Жизнь у Наташи с Мишей была ровной — без страсти, агрессии, вредных привычек, стрессов и неприятностей. Но надо же было случиться беде…
Наташу стали беспокоить боли в груди, она обратилась в больницу, ей поставили страшный диагноз — рак груди. Сначала подругу направили на операцию, прописали четыре сеанса химиотерапии.
Мы снова встретились, только теперь Наташа сильно похудела и носила парик. Я старалась подбодрить подругу, просила её не падать духом. Наталья вела себя сдержанно, почти не жаловалась, словно болела ангиной.
— Люда, я держусь изо всех сил, у меня ведь не последняя стадия рака, — утешала Наташа больше себя, чем меня, — сейчас я как раз общаюсь с женщиной, которая после операции живёт уже четырнадцатый год.
— Молодец! У тебя есть ради кого жить, у тебя дочь ещё маленькая. А Миша? Муж ведь поддерживает тебя? — спросила я.
— Он ведёт себя отвратительно. Вздумал ревновать. Причём, когда я ездила на очередной сеанс химиотерапии, он закатил мне скандал: мол, я еду к своему любовнику. Миша перестал меня понимать, он и слышать ничего не хочет о болезни.
— Может, он испугался? Мужикам ведь нужна жена здоровая и работящая. А твоя болезнь вызвала в нем гнев.
— Я, наверное, с ним разъедусь. Не могу терпеть его угрозы. Он не бьёт, но замахивается, а ещё одного драчуна я не вынесу. Мне и так трудно, я ничего плохого ему не сделала. Разве ж виновата, что заболела?
Я сочувствовала подруге, которая снова ошиблась в выборе спутника жизни. Наташа — хрупкая, миниатюрная женщина, обидеть её было очень легко. В телефонных беседах с подругой о себе я говорила мало, больше переживала за неё. У меня все было обычно: супруг работал, сын учился. А Наташа со вторым мужем таки разъехалась. Она осталась в отчем доме с дочерью и мамой. Я напрашивалась в гости, но Наташа говорила, что не стоит, что она плохо себя чувствует и почти все время лежит. Мне нужно было тогда настоять и просто прийти. Ведь позже оказалось, что подругу я больше не увижу…
— Представляешь, я ездила в больницу, и мне дали первую группу инвалидности. На работе пришлось рассчитаться, — призналась Наташа. — Может, это к лучшему? Не волнуйся, я ещё поживу всем смертям назло. Мне бы только выкарабкаться!
— Сходи в церковь, помолись, — посоветовала я. От новостей подруги по спине пробежал холодок.
— Я уже везде была. Батюшка сказал: «Что предначертано, тому суждено случиться, но молиться нужно всегда».
В день её рождения я позвонила Наташе, но трубку взяла её мама и наскоро сообщила, что дочери совсем плохо и они уже готовятся к самому худшему.
Через три дня Наташа умерла. Я отпросилась с работы и приехала на похороны. Сквозь слезы я разглядела первого мужа Наташи, Диму, и второго — Мишу, которые стояли недалеко от дома бывшей жены и судорожно курили. Дима обнимал и успокаивал дочь, а Миша просто всматривался в их лица. Может быть, думал о Наташе: почему не поддержал, не помог, испугался жить с больной женой, не был терпим к её страданиям, бросил в трудную минуту?..
Я перевела взгляд на Диму: винил ли он себя в том, что был груб со своей женой, которая не растеряла своей невинности до встречи с ним? Жалел ли он о том, что расстались, и о том, что редко видит свою единственную дочь? Но кто я такая, чтобы их судить? На это есть высшие силы. Дима жил с женщиной, поддерживающей его пьянки и не отстающей от него. Детей они не планировали. Вряд ли он заберёт дочь в такую семью, да и мама Наташи не позволит.
О Мише я ничего не знаю. Встретил ли он свою половинку? Но если пришёл на похороны, значит, помнит, скорбит, жалеет.
Я оглянулась и заметила Антона, свою первую любовь. Он кивнул мне и зашёл в дом. Под мнимыми предлогами мы не пришли на свадьбу к Наташе, чтобы не видеть друг друга, зато на похоронах встретились. Мы повзрослели, у каждого свои семьи, детские чувства забыты.
Я хоронила подругу, плакала и гнала прочь прошлое. Наташа не успела многое: вырастить дочь, встретить третьего мужа (с которым, наверное, была бы обязательно счастливой) и многое другое. Жизнь, оказывается, такая короткая…