Когда Светлана Тарасовна вздумала продать свою трехкомнатную квартиру, мы с мужем пытались ее отговаривать. Гриша говорил маме, что она совершает глупость, сильно рискует.
— Вы хотя бы купите сразу однушку какую-нибудь, – сказала я свекрови. – Так Вы будете уверены в том, что у Вас есть крыша над головой.
Но мои слова остались без внимания. Светлана Тарасовна сказала, что хочет жить для себя, что ей надоело считать каждую копейку. Маслов в огонь подливали и ее новые знакомые, подруги. Все они говорили, что она правильно делает, что нужно как-то отдыхать на пенсии, развлекаться.
— Сколько той жизни? – любила повторять свекровь.
Я говорила мужу, что его мама делает глупость. Гриша и сам это понимал, но не мог никак воспрепятствовать продаже трешки, в которой он вырос. Доли в ней у него не было.
Свекровь за пару лет потратила те деньги, которые выручила с продажи единственного жилья. Их Светлана Тарасовна промотала на курортах, которые никогда не могла себе позволить, на вечеринках, куда начала ходить. В итоге она осталась только с мизерной пенсией. Естественно, этих денег не хватило бы на аренду квартиры. Подруги, которые так поддерживали Светлану Тарасовну, неожиданно куда-то испарились. Конечно, за ее счет же не погуляешь больше. Тогда свекровь пришла к нам. Она надеялась, что мы поселим ее в нашей двушке, которую не так давно взяли в ипотеку.
— Мама, мы не можем тебя у нас поселить. У нас ребенок подрастает, ему нужна отдельная комната. Ты же не будешь вместе с Никитой все время жить? У него свое пространство, в которое никто не должен вторгаться. — А что мне теперь делать? Я же могу на улице жить!
Мы решили снять свекрови однокомнатную квартиру на окраине города. Только это мы могли себе позволить. И поначалу Светлана Тарасовна нормально себя чувствовала. Она даже благодарна нам была за заботу. Не забывали мы приносить свекрови продукты, просто навещали ее, чтобы ей было не так скучно. Но со временем ей этого стало мало.
— Почему ты мне опять дешевую колбасу купила? – спросила у меня Светлана Тарасовна. – я в молодые годы собакам не покупала гадость такую.
Я напомнила свекрови, что у нас бюджет ограниченный, что зарплаты у нас с Гришей не самые высокие.
— А вам меня совсем не жалко? Почему я должна мучиться?
Дома я рассказала Грише о том, какие претензии мне предъявляла его мама. Муж не проникся этими жалобами.
— Она сама выбрала такую жизнь, — сказал Гриша. – Мы говорили ей, что не нужно продавать квартиру и не покупать ничего взамен. Она предпочла слушать своих подруг. Теперь с них пусть и спрашивает помощь.
Примечательно, что все подруги свекрови, которые поддерживали ее в продаже квартиры, куда-то испарились.
Еще несколько месяцев мы помогали свекрови. А потом Светлана Тарасовна указала нам на дверь.
— Не нужны мне ваши подачки, раз вы такие жадные. Лучше голодать, чем дешевую гадость есть.
После этого свекровь не брала трубку, не открывала нам дверь. Только от соседей мы узнавали, что у нее все в порядке.
Через два месяца Светлана Тарасовна мне позвонила. Она спросила, не нужна ли у нас в магазине уборщица.
— Мне деньги нужны, не могу больше на одну пенсию жить. Устроишь меня к вам, если это возможно?
Я сказала, что поговорю с директором по этому поводу. И я сделала это, мне не отказали. Так мы со свекровью стали коллегами.
— У меня теперь на месяц есть 30 тысяч, — сказала тогда свекровь. – На эти деньги хоть как-то жить можно. А дальше будем видеть.
Гриша порадовался за маму. Ему было приятно, что она сама за себя взяла ответственность, перестала на нас спускать всех собак.
Через полгода наше общение со свекровью наладилось. Она перестала проситься у нас пожить, а стала просто приходить в гости, приносить нашему сыну подарки. И Никита теперь радуется визитам бабушки.
— Маму к себе потом возьмем? – спросил у меня как-то Гриша. – Я говорю про то время, когда она сама уже не сможет себя обслуживать.
В этом случае вопросов не будет никаких. Конечно, тогда мы заберем свекровь к себе. Но пока что она сама вполне хорошо справляется. Не будем мы нарушать наш жизненный уклад.