Людмила медленно открыла глаза и потянулась, стягивая одеяло к ногам. На лице промелькнула улыбка от приятных утренних мыслей, но тут же сменилась хмурой гримасой. Суровая реальность накрыла её, словно тяжёлое одеяло, мешая свободно дышать.
Во сне ей казалось, что всё в её жизни прекрасно, что вот сейчас она проснётся, а рядом любящий муж, и все беды остались позади. Но плохого в её жизни было предостаточно. Через многое пришлось пройти, многое пережить. Беды сыпались одна за другой, а Люда живым щитом прикрывала от них себя и свою семью.
Когда ей было семнадцать, мать заболела. Отец к тому времени уже имел другую семью и с бывшей женой практически не общался. Он считал дни до того момента, когда дочь вырастет и больше не придётся платить алименты.
Когда Люда в слезах пришла к нему, он даже слушать не стал. Не пригласил в дом, а вывел за руку во двор и набросился, словно коршун:
— Зачем явилась?
— Маме плохо. Операция нужна, а денег нет.
— Так я здесь при чём? Нет у меня денег! Не проси! У меня тоже ребёнок и семья. Алименты плачу — и больше ничего не должен!
Люда даже не спорила. Опустила голову и ушла, поняв, что больше никогда не заговорит с этим человеком.
В семнадцать лет ей пришлось бросить учёбу и устроиться на работу. Никуда не брали. Пришлось идти на рынок — и в зной, и в стужу стояла у прилавка, надеясь, что выручка будет хорошей и начальник даст премию, хотя бы продуктами.
Мать всё так же болела, с постели почти не вставала. Пока дочь была на рынке, лежала, уставившись в одну точку. А когда Люда возвращалась, начинала выть по-звериному, цепляясь за её руки.
Девушка изо всех сил старалась при матери не плакать, понимая, что ей и так плохо, и дочкины слёзы радости не прибавят. Уходила на кухню, варила жиденький супчик, кормила мать с ложечки, сама стараясь не думать о том, что желудок сводит от голода.
Каждую копейку откладывала на операцию, надеясь успеть собрать нужную сумму. Но цена была слишком высока, а зарплата мизерная. Мать прожила ещё два года и скончалась, оставив дочь сиротой в этом мире. Отец даже на похороны не пришёл.
Похоронив мать, Люда решила получить хоть какую-то профессию. Поступила в училище, где отучилась на бухгалтера. Было нелегко совмещать учёбу и работу, но рынок бросить не могла — иначе точно умерла бы с голоду.
От матери ей осталась квартира. Тут Людмиле крупно повезло — не нужно было маяться по съёмным.
Была у неё ещё бабушка — мать отца. Но эта женщина появлялась в жизни девушки крайне редко. Люде иногда казалось, что она просто проверяет, жива ли ещё внучка или уже закончила свой жизненный путь.
Женщина была строгая, с хмурым лицом и такими же речами:
— Ничего в этой жизни не добьёшься! Такие, как ты, в канаве заканчивают. Мамаша твоя померла, и тебя та же участь ждёт. Или спьёшься, или сгинешь!
А Люда, вопреки словам бабки, жила. Жила честно — да, голодно, да, бедно, но жила и делала всё, чтобы хоть как-то из этой бедности вырваться.
Ей повезло — в середине второго курса она наладила отношения с преподавателями. Одна из них и помогла после выпуска с работой — устроила секретаршей к какому-то мелкому чиновнику. В любом случае, это было лучше, чем на рынке трудиться.
Люда работу свою выполняла на совесть, ещё и другим помогала. Старалась всё успеть, ничего на потом не откладывала. С людьми общалась мягко. За свой кроткий нрав приглянулась начальству — перешла на новую должность.
А там и встретила будущего мужа. Сперва он шоколадки носил да глазки строил, а потом стал цветы дарить и на свидания зазывать.
Мужчина был видный, при статусе — в мэрии много связей имел и метил в кресло главного. То бишь, мэра. Хвастался своими планами Людмиле и очаровывал своей спокойной уверенностью.
Люда влюбилась без памяти. Кроткой овечкой слушала речи Ивана и понимала, что пропала. А он, не глупый, понял, что на крючке она у него, и замуж тут же позвал.
Свадьбу играли без помпы — просто и тихо справили торжество, надели друг другу тонкие золотые колечки и стали жить у Люды. Иван-то жил с матерью, а после женитьбы пообещал:
— Пока у тебя поживём, а там, как мэром стану, построим собственный замок!
В тот период заболела мама мужа. Люда будто в прошлое попала — смотрела на неё, а видела свою мать, которую не успела спасти. Дневала у её постели, водила по врачам, даже квартиру собственную продала, чтобы денег хватило.
Иван тоже рядом был, жене руки целовал, за мать сильно переживал. Даже не баллотировался в тот раз — не до этого было.
А вот как матери полегчало, тогда вернулся к своему замыслу. Только не так всё просто было — кандидатов много, каждый народу сулит что-то своё. Пришлось играть на этом поле не совсем честно, но как итог — получил желаемую должность.
Не сказать, что идеальным он был, но люди его любили. Ну а то, что подворовывал, так без греха кто? И людям что-то перепадёт.
За первым сроком пришёл второй. И в этот раз Ване даже не пришлось прибегать к старым методам — люди его и так выбрали. Обещанный дом как раз достроили, и он туда с женой перебрался.
На все его махинации Люда смотрела сквозь пальцы. Понимала, что муж ведёт нечестную игру, знала, какой ценой ему досталась победа в первый срок. Но молчала. Она — жена, а жена, как говорится, и в горе, и в радости. Ей после всех тягот жизни хотелось пожить в радости. Вот и молчала.
Просыпалась ночами от кошмаров, но с тех пор, как Иван большим человеком стал, Ваня жениных метаний не замечал. Власть мужчину опьянела. Не было никакого дела до её проблем и забот. Он упивался своим превосходством, и чем дольше оставался в своём кресле, тем больше расслаблялся и творил беззаконие.
Люда всё терпела, молчала до тех пор, пока муж не переступил незримую черту.
В тот день она дома оставалась — на работу не вышла, температура поднялась, слабость накатила. Задремала, приняв жаропонижающее, а проснулась от неясного шума.
Внизу слышался громкий женский хохот и цокот каблучков. Накинув мягкий халатик, Люда спустилась и застыла, увидев в объятьях мужа молоденькую девушку.
А Иван, кажется, даже не смутился присутствию жены. Лишь покрепче прижал к себе девицу:
— Что здесь за цирк? А ну скройся с глаз! Если будешь нужна — позову!
Люда не смогла смолчать. Кричала, конечно. Даже вазу разбила.
— Пошёл вон отсюда со своей…
Иван отступил от спутницы и хмуро глянул на жену:
— Место своё забыла? Одно моё слово — и из семьи уважаемой жены мэра в нищенку превратишься!
Людмила даже задохнулась от таких слов мужа. Ярость захлестнула волной, накрыла с головой, и она высказала всё, что накипело.
Иван выслушал, затем хмыкнул, развернулся и вышел, ведя под руку свою спутницу, которая не переставая бросала презрительные взгляды на Люду.
Она тогда ушла в комнату и проплакала несколько часов. Уснула, и почему-то приснилась ей счастливая жизнь и муж рядом любящий. Потому и проснулась с улыбкой.
А вспомнив, что произошло, оделась и ринулась к единственному человеку, кто мог её понять — к маме мужа. Она не одобряла его поведение и открыто осуждала его методы. Вот только сын её слова оставлял без внимания.
Люда поделилась бедой, как на духу рассказала абсолютно всё — начиная с истории знакомства и заканчивая вчерашними событиями.
Женщина выслушала и покачала головой:
— Дурак Ванька, как есть! Такое сокровище ему в руки попало, такая должность хорошая, а ему всё мало! Жаль мне тебя, Люда. Помочь, правда, не могу — не могу яму рыть собственному сыну. Не прощу себе потом.
Люда понимала, но ей было легче от того, что поделилась хоть с кем-то своей бедой.
Домой вернулась, настроенная решить раз и навсегда всё с мужем. А он уже ждал её, завёл снова песню о том, что уничтожит жену.
Но забыл, что у неё тоже есть козырь в рукаве:
— Запамятовал ты, Ваня, что благодаря мне в кресле начальника сидишь! Короткая у тебя память. Если бы я тогда результаты не подтасовала, с кем нужно не поговорила — где ты сейчас был бы? А у меня и доказательства имеются! Коли мне одной суждено влачить своё существование в нищете, так и тебя с собой на дно потяну!
Мужчина вскочил:
— Дура! Ведь нас же вместе посадят! Представляешь, что будет, если всё откроется?
Люда усмехнулась и пожала плечами:
— Представляю. Да вот только мне терять нечего. Готова ответить за собственные поступки. А чего хочу? Верно мыслишь, муж дорогой — развод хочу, по-тихому, и откуп за молчание. На случай, если решишь со мной расправиться, как со своим врагом, предупреждаю — доказательства у верного человека. Если со мной что-то случится, всё попадёт в новостную ленту!
Да, Люда играла на поле мужа по его правилам. Решила идти ва-банк — и выиграла.
Получив солидную сумму, женщина уехала, оставив мужа в их большом доме. Он купил ей неплохой домик у моря, да и приличная сумма на счету грела душу.
Мучаясь угрызениями совести до конца своих дней, она спонсировала детские дома и помогала людям, попавшим в трудные жизненные ситуации.
Была ли её жизнь правильной? Вряд ли. Но прожить её по второму кругу нам не дано. Остаётся лишь молиться и делать всё, что в наших силах, чтобы прожить её остаток честно и исправить собственные ошибки.
Людмила научилась одному — даже самая тихая женщина может найти в себе силы постоять за себя, когда терпение заканчивается. Главное — не забывать о том, что каждый поступок имеет свою цену, и готовность её заплатить делает человека по-настоящему свободным