— Лидия Васильевна, вы что же это, дверь не открываете? — голос Оксаны, доносившийся из-за двери, звучал обиженно и требовательно одновременно. — Мы же с поезда, замёрзли совсем!
Лидия стояла в прихожей, глядя на своё отражение в зеркале. Седые волосы собраны в аккуратный пучок, на плечах пуховый платок — подарок дочери. В глазах усталость и какая-то обречённая решимость.
— Оксаночка, — голос Лидии звучал спокойно, но в нём чувствовалась сталь, — мы же договаривались: в этом году Новый год встречаем раздельно. У вас — свои планы, у нас — свои.
За дверью послышалась возня, и уже мужской голос — Михаила, деверя — произнёс с напором: — Лида, ну что за глупости? Какие планы? Мы же семья! Открывай давай, у нас и подарки для всех.
Семья, — эхом отозвалось в голове Лидии. Она прикрыла глаза, вспоминая, как всё началось. Три года назад, когда Валюша, её единственная дочь, родила первенца, начались эти бесконечные «визиты без предупреждения». Оксана с Михаилом могли приехать в любой день, в любое время, без звонка, без спроса. «Мы же родня, чего церемониться?» А потом начались обиды. На то, что не так встретили, не то приготовили, не с той радостью приняли.
— Михаил, — Лидия старалась говорить твёрдо, — мы сегодня уезжаем к сватам, в деревню. Я же предупреждала ещё месяц назад.
— Как уезжаете? — в голосе Оксаны зазвучали истерические нотки. — А мы? А праздник? Мы же специально билеты взяли! Григорий Ильич! — закричала она, явно надеясь достучаться до мужа Лидии. — Вы что, правда нас не пустите?
Лидия вздохнула. Григорий на работе, последний день перед праздниками. Хотя… может, оно и к лучшему. Муж у неё человек мягкий, сразу начал бы искать компромисс, уговаривать остаться. А какой компромисс, когда уже всё решено? Когда билеты куплены, когда с Валюшей наконец-то удалось договориться, что после Нового года она с мужем и малышом приедет к ним на неделю, без спешки, без суеты…
За дверью началось активное обсуждение. Оксана что-то горячо выговаривала Михаилу, тот басил в ответ. Потом снова стук в дверь: — Лидия Васильевна! Ну хотя бы чаю попить пустите! Мы же с дороги!
Лидия присела на банкетку в прихожей. На душе было тяжело. Она никогда не любила конфликты, всегда старалась сгладить, умиротворить, найти общий язык. Но сейчас… Сейчас она должна быть твёрдой. Ради себя. Ради Григория. Ради Валюши.
Три месяца назад
Тот разговор с дочерью Лидия помнила во всех подробностях. Валентина позвонила вечером, когда малыш уже спал.
— Мам, — голос дочери звучал устало и виновато, — прости, но мы не сможем приехать на Новый год.
У Лидии внутри что-то оборвалось. Она столько планировала, готовилась…
— Почему, доченька?
— Понимаешь… — Валя запнулась. — Тётя Оксана звонила Кириллу. Сказала, что вы их пригласили, что будет большой семейный праздник. А его мама… Она же одна совсем. После смерти папы Кирилла прошёл всего год. Мы не можем её одну оставить.
Лидия почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения: — Валюша, мы никого не приглашали. Я собиралась готовить только для вас. И с твоей свекровью мы договаривались, что вы Рождество у неё проведёте.
В трубке повисло молчание.
— Мам… — наконец произнесла Валентина. — Я так устала от этого всего. От тёти Оксаны, от её звонков, от её «советов» по воспитанию Димки, от её бесконечных визитов… Знаешь, иногда мне кажется, что она специально всё это делает. Чтобы мы меньше с тобой виделись.
Лидия прикрыла глаза. Она давно это подозревала, но слышать такое от дочери…
— А помнишь, — продолжала Валя, — как в прошлом году она без предупреждения приехала к нам прямо в Рождество? Мы только сели за стол у Наталии Петровны, только начали праздновать… А тут она. С пирогами, с подарками, с претензиями, почему её не позвали. Свекровь потом неделю переживала.
— Помню, доченька.
— Мам, я знаю, что ты не любишь конфликты. Но, может… может, пора что-то менять? Я не хочу, чтобы мой сын рос в этой атмосфере постоянного напряжения, недомолвок, обид…
После того разговора Лидия долго не могла уснуть. Ворочалась, думала. Вспоминала, как всё было раньше, до появления Оксаны в их семье. Как они с Григорием жили душа в душу, как растили Валюшку, как радовались её успехам…
Оксана появилась в их жизни двенадцать лет назад — яркая, громкая, уверенная в себе женщина, на восемь лет моложе Михаила. Она сразу начала устанавливать свои порядки. Сначала в доме Михаила, потом попыталась и в их семье. И ведь почти получилось. Они все — и Лидия, и Григорий, и Валя — как-то незаметно начали подстраиваться под её желания, уступать её требованиям, терпеть её бесцеремонность.
Но сейчас — хватит.
Сегодня
— Лидия Васильевна! — голос Оксаны за дверью начал срываться на крик. — Вы понимаете, что это просто неприлично? Что люди подумают? Что соседи скажут?
Лидия встала с банкетки. Подошла к двери.
— Оксана, Михаил, — произнесла она чётко, — я вам сейчас скажу одну вещь. И очень прошу — услышьте меня. Мы вас не звали. Мы вас не ждём. У нас свои планы на праздники, и мы не будем их менять. Это наше право — самим решать, как и с кем нам встречать Новый год. Если вам негде остановиться — на соседней улице есть гостиница «Заря». Вполне приличная и недорогая.
За дверью воцарилась тишина. Потом послышался звук катящегося чемодана и цоканье каблуков Оксаны по лестнице. Михаил что-то пробормотал и, судя по шагам, последовал за женой.
Лидия прислонилась к стене. Колени подрагивали, в висках стучало. Она достала телефон, набрала номер дочери.
— Валюша? Здравствуй, родная. Знаешь, я тут подумала… Может, вы всё-таки приедете к нам после праздников? На неделю, как договаривались? Только… давай в этот раз без предупреждения всех родственников? Просто ты, Кирилл и мой любимый внучок…
В трубке послышался облегчённый смех Валентины: — Конечно, мамочка. Обязательно приедем.
Вечер того же дня
Григорий вернулся с работы поздно. Лидия как раз заканчивала собирать сумки — завтра рано утром они должны были выехать к сватам.
— А у подъезда Михаила с Оксаной видел, — сказал он, разуваясь. — Странно как-то… Сидят на лавочке, чемоданы рядом. Я поздоровался — они даже не ответили.
Лидия на мгновение замерла, но потом спокойно продолжила укладывать термос: — Знаешь, Гриша… Иногда нужно просто закрыть дверь. Чтобы потом можно было открыть её тем, кого действительно хочешь видеть.
Григорий задумчиво посмотрел на жену: — Это ты сейчас про что?
— Про счастье, Гриша. Про наше с тобой счастье. Про счастье нашей дочери. Про то, что иногда его нужно защищать. Даже от родственников.
В дверь снова постучали. На этот раз тихо, неуверенно.
— Лидия Васильевна, — голос Оксаны звучал совсем по-другому — без прежней напористости и претензии, — мы тут подумали… Может, вы нам хотя бы номер в гостинице поможете забронировать? А то уже поздно, и мы не знаем, куда идти…
Лидия переглянулась с мужем. Тот пожал плечами — мол, тебе решать.
— Знаете что, — сказала Лидия, открывая дверь, — проходите. Выпьем чаю, я помогу вам с гостиницей. И заодно поговорим. О границах, об уважении и о том, как жить дальше. Потому что так, как было раньше, больше не будет.
Оксана и Михаил неуверенно переступили порог. В их глазах читалось удивление — кажется, они впервые видели другую Лидию. Не мягкую и уступчивую, а твёрдую и решительную.
А Лидия, глядя на растерянные лица родственников, вдруг почувствовала удивительное спокойствие. Она поняла, что поступила правильно. Что иногда нужно найти в себе силы сказать «нет», чтобы потом можно было искренне сказать «да».