— Дарья, открывай быстрее! У меня есть сюрприз для тебя! — закричала свекровь в дверь так громко, что соседи наверняка проснулись, хотя было всего половина седьмого утра.
Дарья резко открыла глаза. Галина Михайловна никогда не приходила так рано. Никогда не кричала в подъезде. И уж точно никогда не делала сюрпризов.
— Андрей, твоя мать здесь, — прошептала она мужу, толкая его в плечо.
— Мм-м, скажи, что я сплю, — пробурчал он, натягивая одеяло на голову.
Звонок прозвенел снова. Дарья накинула халат и побежала к двери.
— Галина Михайловна? Что случилось? — открыв дверь, она увидела свекровь в сопровождении незнакомого мужчины с портфелем.
— Доченька моя! — воскликнула свекровь с широкой улыбкой, которая почему-то показалась Дарье фальшивой. — Познакомься, это Владимир Станиславович, очень хороший человек. Мы к тебе по важному делу.
Незнакомец протянул руку:
— Частный оценщик недвижимости. Извините за раннее время, но у нас очень плотный график. Дарья растерянно посмотрела на свекровь:
— Оценщик? Зачем?
— Ой, Дашенька, не стой в дверях, пусти нас! — Галина Михайловна уже протискивалась в прихожую. — Владимир Станиславович, проходите, проходите!
Дарья отступила, чувствуя, как внутри всё сжимается от тревоги. Что-то здесь было не так. Очень не так.
Оценщик достал из портфеля планшет и начал что-то записывать, оглядывая прихожую.
— Галина Михайловна, объясните мне, пожалуйста, что происходит? — голос Дарьи стал тверже.
— Ну что ты сразу в штыки? — свекровь сняла пальто и повесила его на вешалку, как будто была дома. — Я же говорю — сюрприз! Мы решили оценить твою квартирку. Для справедливости.
— Для какой справедливости?
— Дашенька, — голос свекрови стал вкрадчивым, — ты же понимаешь, что мой Андрюша живёт здесь уже три года. Он ведь тоже имеет права на это жильё. А вдруг что случится? Вдруг вы разведётесь? Нужно заранее всё оформить честно.
Дарья почувствовала, как кровь приливает к лицу:
— Вы о чём говорите? Это МОЯ квартира. Я её покупала до замужества, на свои деньги, брала ипотеку, которую выплачивала сама!
— Ну да, ну да, — махнула рукой Галина Михайловна, — но семья же общая теперь. И потом, сыночек мой столько денег в ремонт вложил, мебель покупал…
— Какую мебель? — Дарья не верила своим ушам. — Андрей принёс сюда только свои вещи!
Оценщик тем временем прошёл в комнату и начал измерять стены. Дарья бросилась за ним:
— Извините, но я не давала разрешения на оценку! Прекратите!
— Дашенька, не кричи, — свекровь последовала за ней. — Андрюша всё согласовал. Он же хозяин здесь, как-никак.
— Где Андрей? — Дарья чувствовала, как ярость закипает внутри. — АНДРЕЙ!
Муж появился в дверях спальни, растрёпанный, в одних трусах:
— Чего ты орёшь?
— Ты знал об этом? — Дарья указала на оценщика. — Ты дал согласие на оценку МОЕЙ квартиры?
Андрей виновато опустил глаза:
— Ну… мама права. Нужно же как-то оформить… На всякий случай…
— На всякий случай ЧЕГО?
— Ну если мы разведёмся… чтобы по-честному разделить…
Дарья застыла. Вот оно. Вот в чём дело. Они планируют развод. Уже планируют, как поделить её собственность.
— Мамочка, — продолжал Андрей, — я же тебе говорил, что Дашка нормально отнесётся…
— ДАШКА? — взорвалась Дарья. — ДАШКА НОРМАЛЬНО ОТНЕСЁТСЯ?
Свекровь довольно улыбнулась:
— Ну вот, Андрюша, я же говорила, что у неё характер тяжёлый. Нормальная жена всегда мужа поддержит.
— Нормальная жена? — Дарья почувствовала, как внутри что-то окончательно рвётся. — НОРМАЛЬНАЯ ЖЕНА?
Она резко повернулась к оценщику:
— Владимир Станиславович! Покажите мне документы, дающие вам право оценивать МОЮ собственность!
Мужчина растерянно заморгал:
— Ну… мне сказали, что есть согласие собственника…
— Я — единственный собственник этой квартиры! — Дарья достала из шкафа папку с документами. — Вот свидетельство о собственности. Видите фамилию? Смирнова. Девичья. Видите дату покупки? За год до свадьбы!
Она развернула документ перед оценщиком:
— Видите графу «собственники»? Там написано: Смирнова Дарья Викторовна. ТОЧКА. Никаких других имён там нет и быть не может!
Галина Михайловна попыталась вмешаться:
— Дашенька, но ведь…
— МОЛЧИТЕ! — рявкнула Дарья так, что свекровь вздрогнула. — Владимир Станиславович, вы работаете без согласия собственника. Это нарушение закона. Рекомендую немедленно покинуть мою квартиру.
Оценщик быстро собрал вещи:
— Я… я не знал… Мне сказали…
— Знаете теперь. До свидания.
Она проводила его до двери, затем повернулась к свекрови и мужу:
— А теперь поговорим откровенно.
Андрей попытался что-то сказать, но Дарья его перебила:
— Ты, Андрей, молчи. Три года назад ты пришёл ко мне с одним чемоданом. Я тебя приютила, кормила, одевала. Ты не работал полгода, я тебя содержала. Коммунальные платежи, еда, всё остальное — за мой счёт.
— Но я же потом устроился…
— Да, устроился. И что? Твоя зарплата уходила на твои развлечения, твои займы друзьям, твои хобби. В семейный бюджет ты не внёс ни рубля.
Галина Михайловна возмутилась:
— Как это ни рубля? А холодильник новый кто покупал?
— Холодильник? — Дарья засмеялась зло. — Тот самый холодильник, который он купил после того, как старый сломался? За МОИ деньги, которые он взял из семейной заначки без спроса?
— Ну… но он же покупал! — свекровь начала терять уверенность.
— На МОИ деньги, в МОЮ квартиру, для НАШЕГО пользования. И это даёт ему права на мою собственность?
Дарья подошла к шкафу и достала ещё одну папку:
— Хотите справедливости? Вот справедливость. Андрей, помнишь, ты занимал у меня 50 тысяч на «важные дела»? Вот расписка. Помнишь, ещё 30 тысяч на «помощь другу»? Вот ещё одна расписка.
Она выкладывала документы на стол:
— Коммунальные платежи за три года — вот справки. Продукты, лекарства, одежда для тебя — вот чеки, которые я собирала. Хочешь поговорить о справедливости? Давай посчитаем, кто кому должен.
Андрей побледнел:
— Дашка, ну ты что, мы же семья…
— Семья? — Дарья посмотрела на него с отвращением. — Семья это когда муж защищает жену от нападок, а не приводит оценщика за её спиной. Семья это когда решения принимаются вместе, а не в тайне со свекровью.
Галина Михайловна попыталась встать:
— Я не позволю так разговаривать с моим сыном!
— В МОЕЙ квартире я разговариваю как хочу! — взорвалась Дарья. — И вообще, кто вам разрешил сюда приходить в семь утра? Кто дал вам ключи?
Она повернулась к мужу:
— Андрей, отвечай. Откуда у твоей матери ключи от моей квартиры?
— Я… я дал ей запасные… на всякий случай…
— На всякий случай? — голос Дарьи стал опасно тихим. — То есть ты дал ключи от МОЕЙ квартиры постороннему человеку без МОЕГО согласия?
— Мама не посторонний…
— Для МЕНЯ посторонний! Галина Михайловна, немедленно отдавайте ключи!
Свекровь сжала губы:
— Не отдам. Я имею право контролировать, как живёт мой сын.
— Контролировать? — Дарья шагнула к ней. — У вас нет НИКАКИХ прав в моей квартире! НИКАКИХ!
Она протянула руку:
— Ключи. Сейчас же.
— А если не отдам?
— Тогда я вызову полицию. Незаконное проникновение в жилище, попытка завладения чужой собственностью. Статья 139 Уголовного кодекса. Хотите проверить?
Галина Михайловна неохотно достала ключи из сумочки и швырнула их на пол.
— Можете забирать и своего сынка, — сказала Дарья, подбирая ключи. — Андрей, собирай вещи. У тебя час.
— Дашка, ты что? Куда я пойду?
— К маме. Она тебя так защищает, пусть и содержит дальше.
— Но мы же муж и жена!
— Были. До сегодняшнего утра. До того момента, как ты привёл сюда оценщика.
Дарья достала телефон:
— Я звоню адвокату. Будем разводиться. И да, Андрей, готовь 80 тысяч долгов по распискам. Семья закончилась — долги остались.
Андрей метался по квартире:
— Дашка, ну ты подумай! Мы же три года вместе! Неужели ты из-за какой-то ерунды…
— Из-за какой-то ерунды? — Дарья остановилась. — Ты считаешь ерундой то, что пытался украсть мою квартиру?
— Не украсть! Просто оформить честно…
— Честно это когда спрашивают разрешения. Честно это когда уважают права собственника. А то, что вы делали — это жульничество.
Галина Михайловна встала:
— Ну и живи тут одна! Одинокая старая дева!
— Лучше одинокая старая дева, чем жена маменькиного сынка, — спокойно ответила Дарья.
Через час они ушли. Андрей — с чемоданом и обиженным видом, Галина Михайловна — с гордо поднятой головой и злыми глазами.
Дарья закрыла за ними дверь, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол.
Тишина.
Впервые за три года — полная, абсолютная тишина в её собственной квартире.
Она посмотрела на документы, разбросанные по столу. Свидетельство о собственности, справки о платежах, расписки. Вся её жизнь в бумагах.
Телефон зазвонил. Андрей.
— Дашка, ну ты подумай…
— Думать поздно, — спокойно сказала она. — Завтра подаю на развод.
— Но я же не хотел…
— Ты хотел. Втихаря, без меня, с мамочкой. Хотел оформить права на мою собственность. Это называется попытка мошенничества.
— Я исправлюсь!
— Андрей, ты не исправишься. Тебе 35 лет, а ты до сих пор не можешь сказать маме «нет». Не можешь принять решение самостоятельно. Не можешь защитить жену.
— Но я люблю тебя!
— Нет, Андрей. Ты любишь комфорт, который я тебе обеспечивала. Любишь бесплатную квартиру, бесплатную еду, бесплатную заботу. А меня ты готов был продать за мамино одобрение.
Она положила трубку и выключила телефон.
Встала, прошла по квартире. Её квартире. Её пространству. Её жизни.
В спальне на кровати валялась футболка Андрея. Дарья взяла её и выбросила в мусорное ведро.
В ванной на полочке стояли его средства для бритья. Туда же.
В прихожей висела его куртка. И её — в мусор.
Она убирала все следы чужого присутствия в своём доме. Стирала три года компромиссов, уступок, попыток сохранить семью любой ценой.
К вечеру квартира снова стала её. Только её.
Дарья приготовила ужин — то, что любила она, а не то, что нравилось Андрею. Включила музыку — свою, громко. Села на диван с книгой — впервые за три года никто не требовал переключить на футбол.
Телефон снова зазвонил. Незнакомый номер.
— Дарья Викторовна? Это Владимир Станиславович, оценщик. Извините, что беспокою…
— Что вам нужно?
— Я хотел извиниться за утреннюю ситуацию. Меня действительно ввели в заблуждение. Сказали, что есть согласие собственника.
— Кто сказал?
— Мужчина, который ко мне обращался. Представился как Андрей Смирнов. Сказал, что квартира общая, жена согласна…
— Понятно. Что ещё он говорил?
— Что нужно оценить квартиру для… ну, для справедливого раздела в случае развода. И что жена, якобы, сама просила это сделать, но стесняется присутствовать.
Дарья усмехнулась:
— Значит, он готовился к разводу заранее. Спасибо, что рассказали.
— Дарья Викторовна, а можно вопрос? Вы действительно подадите на развод?
— Уже подала. Сегодня, через интернет.
— И… не жалеете?
Дарья посмотрела на свою квартиру. Чистую, тихую, свою.
— Нет, — сказала она твёрдо. — Совершенно не жалею.
После разговора она села к компьютеру и начала писать заявление в суд. Требования: развод, взыскание долгов по распискам, возмещение ущерба за незаконную попытку оценки имущества.
Пусть Андрей с мамочкой теперь решают свои проблемы сами.
А она наконец-то будет жить своей жизнью.
Утром следующего дня Дарья проснулась в тишине. Никто не храпел рядом, никто не требовал завтрак, никто не включал новости на полную громкость.
Она встала, заварила кофе — хороший, дорогой, который Андрей называл «понтами». Включила классическую музыку. Открыла окно.
Свобода пахла утренним воздухом и свежезаваренным кофе.
Телефон зазвонил. Галина Михайловна.
— Дарья, дочка моя…
— Я вам не дочка. И не дарья. Дарья Викторовна.
— Ну что ты злишься? Андрюша мой совсем места себе не находит. Может, помиритесь?
— Нет.
— Ну хоть выслушай его…
— Галина Михайловна, вы совершили попытку завладения моей собственностью. Андрей обманул оценщика, представив дело так, будто у него есть права на мою квартиру. Это мошенничество.
— Ой, какие страшные слова…
— Не страшные. Юридические. Кстати, мой адвокат сказал, что можно подать заявление в полицию. Пока я воздерживаюсь, но если вы будете мне докучать…
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. До свидания, Галина Михайловна. И больше мне не звоните.
Дарья заблокировала номер.
Через неделю пришёл Андрей. Жалкий, похудевший, с мешками под глазами.
— Дашка, ну нельзя же так…
— Дарья Викторовна, — поправила она, не приглашая его войти.
— Мама говорит, что ты подашь в полицию…
— Думаю об этом.
— Но ведь мы не хотели ничего плохого!
— Андрей, ты хотел получить права на мою квартиру обманным путём. Это называется мошенничество. Статья 159 УК РФ.
— Но я же твой муж!
— Бывший. Развод оформлен.
Андрей заплакал:
— Дашка, я понимаю, что был дураком. Но ведь я тебя люблю!
— Если бы любил, не стал бы планировать раздел моей собственности за моей спиной.
— Я исправлюсь! Я никогда больше не буду слушать маму!
— Андрей, тебе 35 лет. Если за 35 лет ты не научился быть самостоятельным, то уже не научишься.
— Дай мне шанс!
Дарья посмотрела на него — на этого рыхлого, плаксивого мужчину, который три года назад казался ей принцем.
— Андрей, я дам тебе шанс. Один. Вернёшь долг по распискам — забуду про заявление в полицию.
— Но где я возьму 80 тысяч?
— Попроси у мамы. Она же такая заботливая.
— Дашка…
— Всё, Андрей. Уходи. И больше не приходи.
Она закрыла дверь.
Через месяц деньги пришли на карту. Все 80 тысяч. С запиской: «Прости. Андрей.»
Дарья усмехнулась. Видимо, Галина Михайловна решила, что лучше заплатить, чем объясняться с полицией.
На эти деньги она сделала ремонт в спальне. Новые обои, новая мебель, новая жизнь.
А через полгода встретила Михаила. Архитектора, который жил отдельно от родителей, умел готовить и никогда не врал.
Когда он первый раз пришёл к ней в гости, то спросил:
— Можно осмотреть квартиру? Я обожаю красивые интерьеры.
— Конечно, — улыбнулась Дарья.
После экскурсии он сказал:
— Замечательная квартира. И чувствуется, что здесь живёт самостоятельная, успешная женщина.
— Откуда вы знаете?
— По обстановке. Всё выбрано со вкусом, всё на своих местах, нет случайных вещей. Хозяйка точно знает, чего хочет.
Дарья засмеялась:
— Знаю. Хочу, чтобы в моём доме было уютно, спокойно и честно.
— Честно?
— Чтобы никто не врал, не строил планов за моей спиной, не приводил оценщиков без спроса.
Михаил удивился:
— А такое бывает?
— Бывает. Но больше не повторится.
Он кивнул:
— Правильно. Дом должен быть крепостью. Особенно для женщины.
И Дарья поняла: вот он, мужчина, который её понимает. Который уважает её границы, её право на собственность, её самостоятельность.
Который никогда не приведёт свою маму с оценщиком в семь утра.
Через год Михаил сделал ей предложение. Прямо, честно, без тайных планов:
— Дарья, я хочу жить с тобой. В твоей квартире или в моей — как решишь. Хочу, чтобы мы были семьёй.
— А если не получится? — спросила она. — Если разведёмся?
— Тогда каждый останется со своим. Справедливо?
— Справедливо.
И они поженились. Без вмешательства родителей, без попыток переделить собственность, без лжи и манипуляций.
А Дарья иногда вспоминала то утро, когда к ней пришла свекровь с оценщиком. И каждый раз думала: как хорошо, что всё так получилось.
Иначе она никогда не узнала бы, что такое настоящая семья. Семья, основанная на уважении, а не на попытках присвоить чужое.
И никогда не встретила бы Михаила — мужчину, которому не нужна была её квартира. Нужна была только она сама.