Вышла из душа, волосы ещё мокрые, и слышу:
— Вот это твоё наследство мы отдадим моей маме. Так будет надёжнее.
Алексей даже не поднял глаз от телефона. Говорил так буднично, будто про погоду рассуждал. А у меня внутри всё оборвалось.
— Ты о чём? — переспросила, надеясь, что ослышалась.
Он тяжело вздохнул, как будто я его заставляла что-то ужасно противное делать:
— Говорю же — лучше будет, если квартиру от бабушки на маму оформим. Она всё равно сдаётся, правильно? Мама человек надёжный, займётся арендой, разгрузит нас.
Еле сдержала смех. Слишком предсказуемо. После свадьбы не прошло и года, а маменькин сынок проявлялся всё ярче. Без согласования с мамочкой он и кофе себе заварить не мог.
— Лёша, — говорю мягко, — ты понимаешь, что наследство — это моя личная собственность? Даже если разведёмся, ты на него претендовать не сможешь.
— Ну зачем сразу про развод? — скривился обиженно. — Просто надёжнее будет. Мама поможет, она не подведёт.
— А чем она мне поможет, если мы разведёмся? При твоём раскладе я без жилья останусь.
Честно говоря, о разводе я уже думала. Юрка из планового отдела глазки строил, и был он куда симпатичнее этой ошибки молодости.
Алексей замялся. Видно было — план с мамой уже обсудили, теперь просто к финалу подводит.
— Ты пойми, это временно. Ты же маме доверяешь. Мы слишком заняты, чтобы за квартирой следить. Я кивнула согласно, но в этот момент точно поняла — задумали что-то нечистое.
Свекровь Татьяна Петровна — типичная представительница школы жёстких старых дев. Её кредо: всё под контролем, всё по полочкам. И главное — как мама сказала, так и будет. К Александре она с самого начала относилась прохладно. Слишком самостоятельная, слишком уверенная в себе. Вердикт был вынесен сразу: без одобрения свекрови невестка жить не должна.
Поначалу казалось игрой, притиркой. Потом стоически терпела визиты, советы, наставления. А когда поняла, что это за рамки приличий выходит, начала действовать сама — спокойно и с улыбкой. Это бесило Татьяну Петровну больше всего.
На следующий день пошла к нотариусу Виктору Ивановичу, с которым давно сотрудничала.
— Нужно доверенность оформить, — говорю.
— Доверенность? Кому? Зачем? — удивился он.
— Свекрови, чтобы арендой занималась. Хочет она так.
— Саша, ты серьёзно?
— Более чем. Хочу увидеть их лица, когда поймут, что прав на квартиру у неё никаких нет. Зато обязанностей будет много.
Через час всё было готово. Осталась только подпись свекрови.
Алексей звонит:
— Ну что, Сашка? Мама юриста нашла. Можем переоформлять. Тебе только приехать и подпись поставить.
— Уже не нужно, дорогой. Я всё сделала проще и дешевле. Теперь твоя мама будет моим представителем по квартире. Договор уже оформила, пусть подписывает и занимается. Где она сейчас? Пусть в нотариальную контору едет.
У Алексея, наверное, глаза стали круглыми, но я не дала ему слова сказать:
— Ты прав, Лёшка. Самой заниматься арендой хлопотно. Налоги, бумажки, ремонты, жильцы. Отдам ей все заботы. Пусть работает, всё будет законно. Она же сама хотела разгрузить, а у меня право контроля останется — как у собственницы. Звони ей, пусть едет. Даже такси оплачу.
Алексей, осознав подвох, был в ярости. Формально придраться было не к чему — Сашка его обвела вокруг пальца.
Он позвонил матери, та — невестке:
— Здравствуй, девочка. Что за глупости устроила?
— Какие глупости?
— Не имела права составлять договор без согласования. Мы хотели квартиру на меня оформить.
— Вы говорите «мы»? — уточнила Александра.
— Ну да, я с Лёшей. Он мой сын, а ты в его семье, должна слушать мужа и старших.
— Я в семье, только в своей. А насчёт старших — спасибо, но я сама взрослая. А вы мне вообще никто юридически. Согласны заниматься арендой или берёте слова о помощи обратно? Если отказываетесь, то я вас уважать перестану. Ваши слова гроша ломаного не стоят. Просто балаболка.
— Не дерзи! — вскричала свекровь. — Мы хотели по-человечески, а ты всё испортила.
— Простите, не учла, что моя собственность — это коллективная кормушка. С этого дня больше вам не мешаю. Живите как хотите.
В тот же день подала на развод, а вечером под его вопли о любви ушла от надоевшего Лёши. Сняла студию в другом районе и исчезла из его жизни. На звонки принципиально не отвечала.
Через неделю подруга Юля написала: «Алексей с мамой к юристу поехали. Хотят раздел имущества. Говорят, что ты мошенница».
Александра только усмехнулась.
Вскоре позвонил Виктор Иванович:
— Саша, у нас горячо. Алексей пришёл, требует брачный контракт признать недействительным. Говорит, ты невменяемая, лечиться нужно. Справку из психушки принёс, что ты там на учёте.
— Вызывайте полицию. Сейчас подъеду.
Приехала за пару минут до полиции. Татьяна Петровна с Алексеем в приёмной сидели.
— О, явилось, — вместо приветствия сказала свекровь. — Выписали из дурки?
— Вы что-то путаете, — невозмутимо ответила Саша.
— Ты недееспособна, — заявил Алексей. — Я буду опекуном. Вот бумаги — у тебя вялотекущая шизофрения.
Он злобно улыбался, размахивая папкой. Тут Саша не выдержала и рассмеялась. До слёз смешно стало.
Приехала полиция.
— Это я вызывал, — сказал Виктор Иванович, указав на Татьяну Петровну с Алексеем. — Мошенники. Поддельные документы принесли.
— Никакие не поддельные! — важно заявила Татьяна Петровна. — Печати мокрые. Нам наследством невестки заняться нужно — она по состоянию здоровья, ну, ку-ку, распоряжаться не может. Сами посмотрите на неадекватное поведение.
Видя эти ужимки свекрови, Александра снова захохотала.
— Офицер, не обращайте внимания, — сквозь смех проговорила она. — Эти двое липовые бумажки где-то взяли, делают из меня дуру.
— Заявление писать будете?
— Я буду, — сказал Виктор Иванович. — Уже написал. Извольте принять.
История закончилась тем, что Саше пришлось проходить психиатрическую экспертизу. Бумаги бывшей свекрови были сделаны надёжно — видимо, за хорошую взятку.
Теперь, отстояв свои права, Саша иногда вспоминает эту историю как анекдот. К счастью, всё в прошлом. А сейчас она полностью счастлива с Юрой.