— Марина, немедленно убери свои вещи из моей комнаты! — раздался резкий голос свекрови из дальней спальни, и я почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды.
Я замерла посреди коридора с кружкой утреннего кофе в руках. Снова началось. Каждое утро последние три месяца начиналось одинаково — с претензий Галины Павловны.
— Это наша с Андреем комната, — тихо ответила я, стараясь сохранять спокойствие.
— Наша? — свекровь вышла в коридор, грозно сложив руки на груди. — В моём доме нет ничего вашего! Запомни это раз и навсегда!
Я прикусила губу, чтобы не ответить резко. Три месяца назад, после смерти свёкра, Галина Павловна переехала к нам — временно, как говорил Андрей. Но временное стало постоянным, а наша жизнь превратилась в кошмар.
— Мама, в чём дело? — из ванной вышел Андрей, вытирая волосы полотенцем.
— В чём дело? — свекровь театрально всплеснула руками. — Твоя жена разбросала свою косметику по всему дому! Я нашла её крем в ванной, помаду на кухонном столе! Это же свинство!
Я недоумённо посмотрела на мужа. Какая помада на кухонном столе? Я вообще редко крашусь, а уж тем более не оставляю косметику где попало.
— Мам, ты, наверное, что-то путаешь, — неуверенно начал Андрей.
— Я ничего не путаю! — отрезала Галина Павловна. — Я прекрасно вижу, что творится в этом доме! Твоя жена превратила его в свинарник!
Я почувствовала, как к горлу подступает комок. Наша трёхкомнатная квартира всегда была образцом чистоты. Я каждый день убиралась, готовила, стирала. Но для свекрови этого было недостаточно.
— Галина Павловна, — я попыталась говорить спокойно, — давайте пройдём на кухню, и вы покажете мне эту помаду.
Свекровь фыркнула и прошествовала на кухню. Мы с Андреем последовали за ней. На идеально чистом кухонном столе лежала старая губная помада — явно не моя.
— Это не моя помада, — сказала я, беря её в руки. — У меня таких оттенков никогда не было.
— Конечно, теперь отнекивайся! — свекровь повысила голос. — Сначала разбрасываешь, а потом не признаёшься!
Я посмотрела на Андрея, ожидая поддержки, но он молчал, переводя взгляд с меня на мать.
— Андрей, — обратилась я к мужу, — ты же знаешь, что это не моя помада.
— Я… я не знаю, Марин, — пробормотал он. — Может, ты забыла? Его слова были как пощёчина. Неужели он действительно думает, что я способна на такую мелкую ложь?
— Забыла? — я не могла поверить своим ушам. — Андрей, я вообще не пользуюсь такими оттенками!
— Вот видишь, сынок, — торжествующе произнесла свекровь. — Она даже тебе врёт! А ты всё защищаешь её!
Галина Павловна демонстративно выбросила помаду в мусорное ведро и вышла из кухни, оставив нас вдвоём.
— Зачем ты так? — тихо спросила я мужа. — Ты же прекрасно знаешь, что твоя мать придирается ко мне по любому поводу.
Андрей тяжело вздохнул и сел за стол:
— Марин, она пожилой человек, недавно потеряла мужа. Нужно быть терпимее.
— Терпимее? — я села напротив. — Андрей, она выживает меня из собственного дома! Каждый день придумывает новые претензии, обвиняет меня во всех смертных грехах!
— Не преувеличивай, — муж потёр виски. — Мама просто переживает сложный период.
Я молча встала и пошла собираться на работу. Спорить было бесполезно. Андрей всегда вставал на сторону матери, что бы она ни делала.
В спальне я обнаружила, что мои вещи действительно сложены в кучу на кресле. Платяной шкаф, который раньше был наполовину моим, теперь был забит вещами свекрови.
Я быстро оделась и вышла из квартиры, не попрощавшись. На работе хотя бы можно было отдохнуть от постоянного напряжения.
Вечером я вернулась домой позже обычного — специально задержалась, чтобы не застать свекровь за ужином. Но Галина Павловна словно ждала меня.
— Явилась? — встретила она меня в прихожей. — А мы тут без тебя голодные сидим!
— Я предупреждала Андрея, что задержусь, — спокойно ответила я, снимая пальто.
— Предупреждала! — передразнила свекровь. — А то, что в доме должна быть хозяйка, которая готовит ужин, это ты не знаешь?
Я прошла на кухню. На плите стояла кастрюля с супом — тот самый, который я приготовила утром перед работой.
— Суп готов, нужно только разогреть, — сказала я.
— Разогреть! — свекровь всплеснула руками. — Мой сын должен есть разогретую еду? Когда я была молодой, я каждый день готовила свежее!
— Вы и сейчас можете готовить, — не выдержала я. — Никто вам не запрещает.
Галина Павловна побагровела:
— Что? Как ты смеешь так разговаривать со мной? Андрей! Андрей, иди сюда!
Муж появился в дверях кухни с усталым видом:
— Что случилось?
— Твоя жена хамит мне! — свекровь указала на меня пальцем. — Сказала, что я должна сама себе готовить! В моём возрасте!
— Я этого не говорила, — возразила я. — Я сказала, что вы можете готовить, если хотите свежую еду каждый день.
— Марина, зачем ты споришь с мамой? — устало спросил Андрей. — Просто извинись, и давайте поужинаем спокойно.
— Извиниться? За что? — я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — За то, что я работаю целый день, а потом ещё должна выслушивать необоснованные претензии?
— Необоснованные? — свекровь повысила голос. — Да ты посмотри на себя! Растрёпанная, неухоженная! Моему сыну стыдно с тобой на люди выйти!
Это было слишком. Я развернулась и пошла в спальню, хлопнув дверью. Слёзы душили меня, но я не хотела плакать при них.
Через несколько минут в комнату вошёл Андрей:
— Марин, ну что ты как маленькая? Мама не со зла, она просто…
— Она просто что? — я резко повернулась к нему. — Просто издевается надо мной? Просто выживает из дома? Андрей, открой глаза! Твоя мать специально провоцирует скандалы!
— Не говори глупостей, — муж сел на край кровати. — Мама любит тебя, просто у неё тяжёлый характер.
— Любит? — я горько рассмеялась. — Андрей, она ненавидит меня с первого дня нашего знакомства! А теперь, когда живёт с нами, делает всё, чтобы мы развелись!
— Марина, это параноя, — Андрей покачал головой. — Мама никогда бы не стала разрушать мою семью.
Я посмотрела на мужа и вдруг поняла — он никогда не встанет на мою сторону. Для него мать всегда будет права, что бы она ни делала.
Следующее утро началось с нового скандала. Я проснулась от громкого стука в дверь спальни.
— Открывайте немедленно! — кричала свекровь. — Что вы там делаете?
Андрей сонно потянулся и пошёл открывать. Галина Павловна ворвалась в комнату как ураган:
— Безобразие! Уже девять утра, а вы всё валяетесь! В моё время невестка вставала в шесть утра и готовила завтрак для всей семьи!
— Сегодня суббота, мама, — напомнил Андрей.
— И что? — свекровь уперла руки в бока. — В субботу есть не нужно? Или ты хочешь, чтобы твоя старая мать надрывалась на кухне?
Я молча встала и пошла в ванную. Спорить не было сил. Но Галина Павловна последовала за мной:
— И вообще, я хотела поговорить с вами о серьёзном деле. Садитесь оба.
Мы с Андреем переглянулись и послушно сели за кухонный стол. Свекровь театрально вздохнула:
— Я думала о будущем. О том, что будет, когда меня не станет.
— Мам, ну что ты такое говоришь? — забеспокоился Андрей.
— Не перебивай, — отрезала Галина Павловна. — Так вот, я решила переписать завещание. Всё моё имущество — дом, дача, сбережения — я оставляю тебе, сынок. Но с одним условием.
Она выдержала паузу, глядя прямо на меня:
— Марина не должна иметь к этому наследству никакого отношения. Всё оформляется только на тебя, и она не имеет права претендовать ни на копейку.
Я почувствовала, как кровь отливает от лица. Дело было не в деньгах — меня оскорбило само отношение. Свекровь открыто заявляла, что считает меня чужой, недостойной.
— Мама, это несправедливо, — слабо возразил Андрей. — Марина — моя жена…
— Пока жена, — перебила его Галина Павловна. — А что будет завтра? Разведётесь, и она заберёт половину того, что я копила всю жизнь? Нет уж, увольте!
— Галина Павловна, — я нашла в себе силы заговорить, — я никогда не претендовала на ваше имущество. Мы с Андреем сами зарабатываем…
— Ха! Сами зарабатываете! — свекровь презрительно фыркнула. — На твою зарплату продавщицы много не накопишь! Ты за моего сына замуж вышла, чтобы на всём готовом жить!
— Я не продавщица, я менеджер в крупной компании, — возразила я, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Какая разница? — отмахнулась свекровь. — Всё равно мой сын тебя содержит!
Это было неправдой. Мы с Андреем зарабатывали примерно одинаково, и все расходы делили пополам. Но Галина Павловна не хотела этого знать.
— Мам, давай не будем сейчас это обсуждать, — попытался сгладить ситуацию Андрей.
— Нет, будем! — свекровь стукнула кулаком по столу. — Я хочу, чтобы ты дал мне слово — всё моё наследство останется только тебе! И эта… — она презрительно кивнула в мою сторону, — не получит ничего!
Я встала из-за стола:
— Знаете что, Галина Павловна? Можете оставлять своё наследство кому угодно. Мне от вас ничего не нужно. Абсолютно ничего.
С этими словами я ушла в спальню и начала собирать вещи. Хватит. Я больше не могу это терпеть.
— Марина, ты что делаешь? — Андрей вошёл следом за мной.
— Собираю вещи. Поживу у родителей, пока твоя мать не успокоится.
— Не говори глупостей! — муж попытался отобрать у меня сумку. — Это же наш дом!
— Наш? — я горько рассмеялась. — Твоя мать только что ясно дала понять, что в этом доме мне нет места. И ты, как обычно, промолчал.
— Марин, ну что я мог сказать? Она же моя мать!
— А я твоя жена! — я больше не сдерживала слёз. — Или это ничего не значит?
Андрей растерянно молчал. В этот момент в комнату вошла свекровь:
— Что, обиделась? Вещички собирает? Ну и правильно! Нечего тут делать тем, кто старших не уважает!
— Мама! — Андрей повысил голос. — Прекрати!
Но Галина Павловна была уже не остановить:
— А что я такого сказала? Правду! Она за тебя замуж вышла из корысти! Думала, богатенький сынок, мамочка с папочкой обеспеченные, можно на шее сесть!
— Хватит! — я резко повернулась к свекрови. — Вы переходите все границы! Я вышла замуж за Андрея по любви, а не из-за денег! И если вы этого не понимаете, то мне вас искренне жаль!
— Мне твоя жалость не нужна! — взвизгнула свекровь. — Андрей, ты слышал? Она мне хамит!
Я взяла сумку и направилась к выходу. Андрей попытался меня остановить:
— Марина, подожди! Давай поговорим спокойно!
— О чём говорить? — я остановилась в дверях. — О том, что ты всегда выбираешь мать? О том, что наш брак для тебя ничего не значит? Я устала, Андрей. Позвони, когда определишься, с кем ты — с женой или с мамой.
Я вышла из квартиры, оставив мужа стоять в растерянности.
У родителей я провела три дня. Мама с папой не задавали лишних вопросов, видя моё состояние. Андрей звонил постоянно, но я не брала трубку. Мне нужно было время, чтобы всё обдумать.
На четвёртый день раздался звонок в дверь. Я думала, что это Андрей, но на пороге стояла… Галина Павловна. Вид у неё был непривычно смущённый.
— Марина, можно поговорить? — спросила она.
Я молча отошла в сторону, пропуская её в квартиру. Родителей не было дома, так что мы остались вдвоём.
— Я… я хотела извиниться, — выдавила из себя свекровь, присаживаясь на диван.
Я удивлённо подняла брови. Галина Павловна извиняется? Это что-то новое.
— Андрей… он очень переживает, — продолжила свекровь. — Не ест, не спит. Всё ждёт, когда ты вернёшься.
— И поэтому вы решили извиниться? — я села в кресло напротив. — Не из-за того, что были неправы, а из-за того, что сын страдает?
Галина Павловна поджала губы:
— Я… я, возможно, была слишком резка. Но ты должна понять — мне тяжело. Я потеряла мужа, осталась одна…
— И решили отыграться на мне? — перебила я. — Галина Павловна, я всегда относилась к вам с уважением. Но вы с первого дня видели во мне врага. Почему?
Свекровь долго молчала, глядя в пол. Потом тихо произнесла:
— Я боялась потерять сына. Он — всё, что у меня осталось. А ты… ты забрала его у меня.
— Я не забирала, — мягко сказала я. — Андрей — взрослый человек. Он имеет право на свою семью. Но это не значит, что он перестал быть вашим сыном.
— Я знаю, — Галина Павловна всхлипнула. — Умом знаю. Но сердцем… Мне казалось, что если я приму тебя, то потеряю его навсегда.
Я встала и села рядом с ней на диван:
— Галина Павловна, вы не потеряете сына. Но вы можете потерять нас обоих, если продолжите вести себя так же. Андрей любит вас, но он любит и меня. И ему очень тяжело разрываться между нами.
Свекровь вытерла слёзы:
— Я… я постараюсь измениться. Правда. Просто дай мне шанс.
Я задумалась. Легко ли поверить человеку, который месяцами отравлял тебе жизнь? Но в глазах Галины Павловны я видела искреннее раскаяние.
— Хорошо, — наконец сказала я. — Но давайте договоримся. Вы перестаёте видеть во мне врага, а я… я постараюсь стать для вас настоящей невесткой. Но для этого нужно взаимное уважение. И Андрей должен научиться защищать нашу семью, а не прятаться за нейтралитетом.
Галина Павловна кивнула:
— Я поговорю с ним. И… спасибо тебе, Марина. За то, что готова дать мне второй шанс.
Вечером я вернулась домой. Андрей встретил меня в прихожей — бледный, с покрасневшими глазами.
— Марина! — он обнял меня так крепко, словно боялся, что я снова исчезну. — Прости меня! Я был идиотом!
— Был, — согласилась я, но обняла его в ответ.
— Мама рассказала о вашем разговоре, — продолжал Андрей. — Я… я не понимал, как тебе тяжело. Прости, что не защищал тебя. Обещаю, больше такого не повторится.
Из кухни выглянула Галина Павловна:
— Марина, я приготовила ужин. Твой любимый пирог с капустой. Присоединишься?
Я удивлённо посмотрела на свекровь. Она помнила, что я люблю пирог с капустой?
— С удовольствием, — ответила я.
За ужином мы разговаривали спокойно, без взаимных упрёков. Галина Павловна рассказывала о своей молодости, я — о работе. Андрей смотрел на нас с облегчением.
— Знаете, — вдруг сказала свекровь, — я подумала о том доме, о наследстве. Это было глупо с моей стороны. Вы — семья, и всё должно быть общим.
— Галина Павловна, мне правда не нужно ваше наследство, — сказала я. — Главное — чтобы в семье был мир.
— Знаю, — свекровь улыбнулась. — Именно поэтому ты и достойна быть женой моего сына. Прости меня, невестка.
Это слово — невестка — прозвучало впервые без презрения и злобы. И я поняла, что у нас есть шанс стать настоящей семьёй.
Конечно, всё изменилось не сразу. Были ещё моменты напряжения, недопонимания. Но мы учились слышать друг друга, уважать границы. Андрей научился защищать нашу семью, не обижая при этом мать. А Галина Павловна… она стала той свекровью, о которой можно только мечтать. Мудрой, заботливой, уважающей наш выбор.
Через год, когда родился наш первенец, именно свекровь была рядом, поддерживала и помогала. И глядя, как она нянчится с внуком, я думала о том, как важно иногда дать человеку второй шанс. Ведь за маской злой свекрови часто скрывается просто одинокая женщина, которая боится потерять самое дорогое — своего ребёнка.