Земля с гулом ударилась о крышку гроба. «Раз, два, три! Ну что так медленно-то?» – тринадцатилетняя Ксюша стояла чуть поодаль и наблюдала за похоронами.
Его закапывали медленно, Ксюша не могла дождаться, когда это всё закончится. Нервничала. Подходили какие-то люди, говорили слова утешения, жалели сиротку. А Ксюша не отводила глаз от могилы, ей не верилось, что это не шутка, что это конец. Когда на могиле установили крест, Ксюша почувствовала облегчение. Нет. Ксюша ощутила счастье. Она заулыбалась, хотелось прыгать от радости, но сдерживалась. – Вы только посмотрите на неё, – слова его матери смахнули выражения счастья с лица Ксюши. – Радуется она. Сыночек мой кормил её, поил, одевал и воспитывал как родную, а она неблагодарная радуется.
Ксюша попятилась, наткнулась на кого-то, оглянулась. Человек отошёл, но Ксюшу словно сковал кто-то, она остановилась. В это время к его матери подбежала мать Ксюши и заискивающим голосом затараторила:
– Мама, не обращайте внимание, это у неё нервное. Она же тоже переживает. Маленькая она, не научилась выражать чувства.
– Мало он её наказывал. Смеётся она. Змеюку ты растишь, Зина, – запричитала его мать. Ксюша развернулась и побежала. Пронеслись мимо машины с похорон, понятно, на поминки спешат. Ксюша перешла на шаг. Решала куда идти. Родственников по маминой линии в городе не было, но было укромное место, куда она и направилась. Место это она нашла лет пять назад. У самой реки стояла раскидистая ива, там в кроне было удобное место. Ксюша часто залазила на дерево и сидела там допоздна, пока мама не вернётся с работы. Хуже было зимой. Но сейчас-то лето, туда она и направилась.
Отца Ксюша не знала, он ушёл от матери, когда Ксюша ещё не родилась. И эта тема была закрыта. Как-то раз Ксюша спросила маму про отца, но та с раздражением ответила, что у неё один отец, который сейчас о ней заботится. Забота была своеобразная. Мать Ксюши замуж вышла, когда дочери было три года. Ксюша, конечно, этого не помнит. Но помнит, что в доме появились новые правила, за неповиновения этим правилам следовало наказание. Обувь в прихожей стоит неровно – подзатыльник. Стукнула ложкой по тарелке – лишалась еды. За сломанную игрушку – порка тем, что в руки попадётся. На людях этот псевдо-папаша был ласков и заботлив, всячески показывал любовь к падчерице. Люди умилялись, говорили, как повезло Ксюше. А дома попадало за то, что девочка на людях не демонстрировала такую же любовь к «папочке». Когда Ксюше исполнилось семь лет, мама родила Славика. Поводов для наказания прибавилось. Ксюше даже дышать запрещали, когда Славик спит.
Вот тогда Ксюша и нашла это укромное место – дерево у реки. Там она учила уроки, играла, а позже читала книги, засиживаясь допоздна. Хуже было зимой, в холод долго на улице не просидишь, да и уроки надо учить. Тогда «папаша» особенно зверствовал. Проверял домашнюю работу, и Ксюше попадало даже за то, что какая-то палочка вышла за линию. А уж за ошибки так вообще могли на сутки оставить без еды.
Мама, конечно, жалела дочь, подкармливала. Но если это замечал он, то он орал, что мама портит процесс воспитания. А теперь он умер. Нажрался палёной водки с друзьями и загнулся.
Ксюша счастлива, в доме теперь будет мир. Они втроём будут жить дружно.
