— Аня, ты меня слышишь? Я приеду завтра утренним поездом! — голос свекрови в телефонной трубке звучал как приговор.
Анна Сергеевна замерла с недомытой тарелкой в руке. Кухонный кран продолжал бежать, разбрызгивая капли на её домашний халат.
— Ольга Ивановна, мы не готовы к вашему приезду. У нас… — она судорожно искала причину, но в голове было пусто.
— Что значит «не готовы»? — в голосе свекрови зазвенел металл. — Я еду к собственному сыну и внуку на Рождество! Что тут готовить?
Анна выключила воду и прислонилась к кухонной тумбе. За окном падал мокрый январский снег. Две недели новогодних праздников, которые она планировала провести в тишине с мужем и сыном, рассыпались как карточный домик.
— Конечно, мы будем рады вас видеть, — солгала она, сжимая трубку до побелевших пальцев. — Просто предупредили бы заранее…
— Я же не в Америку еду, а к родному сыну! — отрезала Ольга Ивановна. — Встречайте в девять на Московском вокзале!
В трубке раздались короткие гудки.
Анна бросила тарелку в раковину и вышла в коридор. Их маленькая двухкомнатная квартира вдруг показалась ей клеткой. Свекровь снова приедет, будет командовать, критиковать её готовку, её методы воспитания Ванечки, её работу…
— Серёжа! — позвала она мужа, который смотрел футбол в комнате. — Твоя мать завтра приезжает!
— Отлично! — отозвался Сергей, не отрываясь от экрана. — Давно её не видели.
Анна закрыла глаза. Конечно, для него это «отлично». Это не ему придётся готовить завтрак, обед и ужин на четверых, стирать дополнительное постельное белье, выслушивать советы о том, как правильно жить.
— Нужно всё убрать, — сказала она вслух, скорее себе, чем мужу. — И где она будет спать?
— Ванечка поспит с нами, а мама — в его комнате, — беспечно отозвался Сергей, когда на экране что-то произошло, и он радостно вскрикнул.
Анна посмотрела на часы. Почти десять вечера, а завтра к девяти нужно быть на вокзале. И ещё рабочий день — последний перед каникулами. Хорошо хоть с детьми занятий нет, только педсовет.
В детской Ванечка уже спал, свернувшись калачиком и обняв плюшевого медведя. Анна присела на край кровати и погладила сына по волосам. Завтра его мир тоже перевернётся. Бабушка будет пичкать его конфетами, дарить игрушки и рассказывать, какая он умница, не то что эти современные дети.
Анна начала собирать разбросанные игрушки. В тридцать лет она чувствовала себя маленькой девочкой перед приездом строгой учительницы. И это при том, что сама была учительницей начальных классов уже восемь лет.
— Мама? — сонно пробормотал Ванечка, приоткрыв глаза.
— Спи, малыш. Завтра бабушка приезжает, — тихо сказала Анна.
— Бабушка? — лицо мальчика просветлело. — Которая конфеты привозит?
— Она самая, — улыбнулась Анна и поцеловала сына в лоб. — Спи.
Московский вокзал гудел как растревоженный улей. Анна с Ванечкой ждали у информационного табло, переминаясь с ноги на ногу от холода.
— А папа почему не приехал? — спросил Ванечка, натягивая шапку на уши.
— У папы работа, солнышко, — ответила Анна, чувствуя нарастающее раздражение. Сергей, конечно же, не смог взять отгул. Или не захотел.
Громкоговоритель объявил о прибытии поезда из Москвы, и Анна напряглась. Она старалась выглядеть презентабельно — надела новое пальто и даже немного подкрасилась, чтобы не слышать замечаний о «замученном виде».
Ольга Ивановна появилась из толпы с большой сумкой и чемоданом на колёсиках. Несмотря на свои шестьдесят, она выглядела подтянутой и энергичной. Тёмно-синее пальто с норковым воротником, аккуратная причёска — бывшая учительница литературы держала марку.
— Ванечка! — воскликнула она, раскрывая объятия. — Как же ты вырос, родной мой!
Иван бросился к бабушке, а она, обняв внука, критически оглядела Анну.
— Анечка, ты похудела? Нехорошо. Сергей работает, ему нужна здоровая жена!
«Начинается», — подумала Анна, выдавливая улыбку.
— Здравствуйте, Ольга Ивановна. Давайте я помогу с чемоданом.
— Да справлюсь я, не старая ещё, — отмахнулась свекровь. — А Серёжа почему не приехал?
— У него важное совещание, — соврала Анна, не желая начинать визит с претензий.
— Ну конечно, всё работа да работа, — покачала головой Ольга Ивановна. — А мать второй раз за год приезжает — и то не встретить! Ладно, поехали, я с дороги чаю хочу.
По дороге домой Ольга Ивановна беспрерывно говорила о своих соседях, о ценах на продукты в Москве, о том, как тяжело жить одинокой пенсионерке. Ванечка прижимался к бабушке, а Анна выруливала с запруженной привокзальной площади, мечтая о тишине.
Свекровь замолчала, только когда они поднялись в квартиру, и то ненадолго.
— Тесновато у вас, конечно, — заметила она, оглядывая прихожую. — А Серёжа на повышение так и не пошёл?
— У него хорошая должность, — сдержанно ответила Анна, помогая Ванечке раздеться. — Просто квартиры сейчас дорогие.
— В моё время люди и в коммуналках жили, и ничего, не жаловались, — назидательно произнесла Ольга Ивановна, проходя в кухню как к себе домой. — А я вам гостинцев привезла!
Она принялась выкладывать из сумки банки с вареньем, какие-то свёртки, пакеты с конфетами. Ванечка радостно крутился рядом, а Анна поняла, что к приходу Сергея нужно успеть приготовить что-то особенное, иначе свекровь непременно заметит, как плохо она заботится о его питании.
— Я сейчас поставлю суп, — сказала она, доставая кастрюлю.
— Суп? — переспросила Ольга Ивановна. — В такой холод нужно щи готовить, наваристые. У тебя есть говядина на кости?
Анна почувствовала, как внутри всё сжимается. Началось.
— Нет, но есть хорошая курица…
— Куриный бульон — это не еда для мужчины! — отрезала свекровь. — Давай, я сама займусь обедом. А ты пока Ванечке почитай, я смотрю, он у вас совсем книжек не читает, только в телевизор смотрит!
Анна сжала губы, чтобы не сказать лишнего. Ванечка читать любил, но она не стала спорить. Бесполезно.
Вечером, когда Сергей вернулся с работы, квартира уже пропахла жареным мясом и пирогами. Ольга Ивановна полностью завладела кухней, отодвинув Анну на роль помощницы.
— Мама! — радостно воскликнул Сергей, обнимая мать. — Как доехала?
— Хорошо, сынок, хорошо, — расцвела Ольга Ивановна. — Давай, мой руки, я такой ужин приготовила!
За столом свекровь сияла, подкладывая сыну самые большие куски. Анна молча жевала, слушая восторги мужа о маминой готовке.
— Вкуснотища! Прямо как в детстве! — Сергей уплетал второй кусок пирога. — Анюта так не готовит.
— У неё, наверное, времени нет, — снисходительно заметила Ольга Ивановна. — Работа, ребёнок…
— Да, времени немного, — подтвердила Анна, стараясь не показывать обиду. — Но я стараюсь.
— Стараешься, конечно, — покровительственно кивнула свекровь. — Но женщина должна уметь всё успевать. Я вот и работала на полторы ставки, и Серёжу растила одна, и дом содержала в чистоте.
Сергей закивал с набитым ртом:
— Мама у нас железная леди!
— Серёж, Ольга Ивановна надолго к нам? — осторожно спросила Анна, желая перевести разговор.
Повисла пауза. Ольга Ивановна промокнула губы салфеткой и посмотрела на сына.
— Знаете, я тут подумала… — начала она медленно. — Зачем мне эта московская квартира? Шум, грязь, соседи все новые, чужие. А мы со Светланой Михайловной, соседкой моей, решили, что она выкупит мою долю…
— Что? — Анна почувствовала, как у неё перехватило дыхание.
— Ты хочешь переехать к нам, мама? — удивлённо спросил Сергей.
— А что такого? — Ольга Ивановна выпрямилась. — Я и за Ванечкой присмотрю, и тебе, Серёженька, будет спокойнее, когда я рядом. А Анечке помогу по хозяйству, ей же тяжело одной.
— Но у нас… у нас всего две комнаты, — выдавила Анна, чувствуя, как рушится её мир.
— Ничего страшного, — отмахнулась свекровь. — Я в Ваниной комнате поживу, а потом, может, расширитесь наконец. С моей помощью-то.
Сергей выглядел озадаченным, но не возражал. Анна встала из-за стола.
— Я посуду помою, — сказала она, еле сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью.
В кухне она включила воду на полную мощность, чтобы не слышать разговор мужа с матерью. Руки дрожали, когда она опускала тарелки в мыльную пену. Ольга Ивановна собирается жить с ними. Навсегда. Каждый день — указания, замечания, вторжение в их жизнь.
Следующие три дня превратились в кошмар. Ольга Ивановна словно решила доказать свою незаменимость. Она готовила завтраки, обеды и ужины, перестирала всё белье, переставила мебель в комнате Ванечки «для удобства», и без конца рассказывала о своих педагогических достижениях.
— Я, знаешь, 35 лет в школе проработала, — говорила она, размешивая борщ. — У меня ученики до сих пор в гости приходят, благодарят. А сейчас что за учителя? Только деньги собирают да тесты проводят. Никакого личного подхода.
Анна, сама учительница начальных классов, молча протирала посуду. Любое возражение приводило к часовой лекции о том, как «раньше было лучше».
Ванечка, избалованный бабушкиным вниманием и подарками, стал капризничать, когда Анна пыталась уложить его спать вовремя.
— Бабушка разрешает мне мультики смотреть! — заявил он, когда она выключила телевизор в девять вечера.
— Ванечка, уже поздно, тебе пора спать, — терпеливо объяснила Анна.
— Что ты его мучаешь? — вмешалась Ольга Ивановна, выглянув из кухни. — Праздники же! Пусть ребёнок порадуется.
— У нас режим, — твёрдо сказала Анна. — Если он не выспится, завтра будет капризничать.
— Что за глупости? — фыркнула свекровь. — В моё время дети до ночи на улице бегали, и ничего, выросли нормальными людьми. А вы всё по часам, по расписанию… Дайте ребёнку свободу!
Сергей, который сидел рядом и просматривал документы, поднял голову:
— Мам, но Аня права. У нас правило — в девять Ванечка ложится спать.
Анна благодарно посмотрела на мужа, но радость была недолгой.
— Серёженька, ты на чьей стороне? — Ольга Ивановна поджала губы. — Я просто хочу, чтобы мой внук не рос по казарменному расписанию!
— Я не о сторонах говорю, мам, — вздохнул Сергей. — Просто у нас устоявшийся порядок, и он работает.
— А вот со мной ваш порядок почему-то не работает, — свекровь демонстративно отвернулась. — Я здесь лишняя, да?
— Господи, при чём тут это? — Анна не выдержала. — Режим нужен для здоровья ребёнка, а не для нас!
— А я, значит, его здоровью врежу? — повысила голос Ольга Ивановна. — Прекрасно! Я тут стараюсь, готовлю, убираю, а меня выставляют врагом!
— Никто вас врагом не выставляет, — устало сказала Анна. — Но у нас свои правила, и я прошу их уважать.
— Правила, правила! — передразнила свекровь. — А уважать старших — это не правило?
Анна взяла сына за руку:
— Пойдём, Ванечка, я тебе сказку почитаю.
— Не хочу! — закапризничал мальчик. — Хочу с бабушкой мультики смотреть!
— Видишь? — торжествующе сказала Ольга Ивановна. — Ребёнок сам знает, что ему нужно!
Анна закрыла глаза, досчитала до десяти и выдохнула:
— Хорошо. Пятнадцать минут — и спать. Серёж, проследи, пожалуйста.
Она ушла в спальню, закрыла дверь и прислонилась к ней, чувствуя, как закипают слёзы. Её дом, её правила, её ребёнок — всё перестало ей принадлежать. И это только начало.
За рождественским ужином атмосфера накалилась до предела. Ольга Ивановна подготовилась основательно: приготовила утку с яблоками, салаты, пирожки. Анне отвели роль помощницы, хотя она сама планировала этот ужин давно.
— За нашу семью! — провозгласил Сергей, поднимая бокал с шампанским. — За наше Рождество!
— За семью, — эхом отозвалась Анна, едва пригубив напиток.
— И за моё возвращение домой, — добавила Ольга Ивановна, многозначительно глядя на сына. — Я уже позвонила Светлане Михайловне, она согласна выкупить мою долю в течение месяца.
Анна чуть не подавилась:
— Вы уже всё решили? — она посмотрела на мужа. — Серёж, ты согласился?
Сергей растерянно заморгал:
— Мы ещё не обсуждали это детально, мам. Нужно всё обдумать.
— А что тут думать? — удивилась Ольга Ивановна. — Я к вам перееду, буду помогать с Ванечкой, с хозяйством. Анечке будет легче, она сможет больше времени уделять себе и тебе, Серёжа.
— Но у нас маленькая квартира, — напомнила Анна, стараясь говорить спокойно. — Где вы будете жить? Ванечка не может постоянно спать с нами.
— Можно купить раскладушку, — пожала плечами свекровь. — А потом, когда моя квартира продастся, мы сможем расширяться. Я помогу с первым взносом на трёхкомнатную.
— Мама, но мы же не обсуждали это, — Сергей выглядел озадаченным. — Нужно всё просчитать, подумать…
— А что тут думать? — перебила его Ольга Ивановна. — Я не чужой вам человек. Или вы хотите, чтобы я одна в Москве доживала свой век? Это по-сыновьи?
Анна увидела, как лицо мужа меняется. Чувство вины — главное оружие свекрови.
— Конечно, мы не хотим, чтобы ты была одна, — пробормотал Сергей. — Но всё так неожиданно…
— Но мы не можем принять такое решение за пять минут, — твёрдо сказала Анна. — Это касается всех нас. И Ванечки тоже.
Ольга Ивановна поджала губы:
— Я вижу, кто тут против. Невестка не хочет, чтобы свекровь мешала ей жить в своё удовольствие.
— Причём тут это? — Анна почувствовала, как краснеет. — Я говорю о практической стороне вопроса!
— Практическая сторона? — свекровь повысила голос. — А то, что я одинокая пенсионерка, что мне страшно по ночам одной, что я хочу видеть, как растёт мой внук — это не практическая сторона?
Ванечка, сидевший за столом, захныкал:
— Почему вы ругаетесь?
— Мы не ругаемся, солнышко, — Анна попыталась улыбнуться. — Мы обсуждаем.
— Очень громко обсуждаете, — заметил мальчик, и все неловко замолчали.
— Давайте продолжим праздник, — предложил Сергей. — Ванюш, хочешь, я включу твой любимый мультфильм?
— Хочу! — обрадовался сын.
Когда Сергей увёл Ванечку в комнату, Ольга Ивановна наклонилась к Анне:
— Я всё понимаю, деточка. Тебе не нужна старуха-свекровь в доме. Но подумай о муже, о сыне. Им нужна настоящая забота, женская рука, а не эти твои забеганки между работой и домом!
Анна встала из-за стола:
— Я пойду чай поставлю.
В кухне она прижала ладони к пылающим щекам. Это невыносимо. Если свекровь действительно переедет, её жизнь превратится в ад. Каждый день — упрёки, вмешательство, манипуляции. И Сергей… он никогда не встанет на её сторону по-настоящему.
Когда она вернулась с чайником, Ольга Ивановна уже что-то втолковывала сыну. Поймав взгляд Анны, она демонстративно замолчала.
— О чём шепчетесь? — спросила Анна, расставляя чашки.
— Я рассказывала Серёже, как моя соседка Нина Петровна переехала к дочери, — невинно ответила свекровь. — Они теперь такой дружной семьёй живут! Внуки всегда под присмотром, дочка спокойно работает…
— Чудесная история, — натянуто улыбнулась Анна. — Серёж, а у нас есть торт?
— В холодильнике, — ответил муж, явно избегая её взгляда.
Утром Анна проснулась с головной болью. Сергей уже ушёл на работу, а из кухни доносился голос Ольги Ивановны, что-то рассказывающей Ванечке.
— И тогда твой папа сказал учительнице: «А мне мама разрешила!» Представляешь? Серёжа всегда был смелым мальчиком!
Анна натянула халат и вышла из спальни. На кухне Ольга Ивановна готовила блины, а Ванечка сидел рядом с чашкой какао.
— Доброе утро, — сказала Анна.
— А, проснулась, — заметила свекровь. — Я уж думала, до обеда спать будешь. Завтрак остыл, но я разогрею.
— Я сама, спасибо, — Анна налила себе чаю. — Ванечка, ты уже умылся?
— Бабушка мне умыться помогла! — радостно сообщил мальчик. — И она мне сейчас блинчики с вареньем даст!
— Варенье с утра? — нахмурилась Анна. — Ванечка, ты знаешь, что…
— Да ладно тебе, — перебила Ольга Ивановна. — Праздники ещё! Пусть ребёнок порадуется. Не всё по режиму жить.
— У нас правила питания не из-за режима, а из-за здоровья, — Анна старалась говорить спокойно. — У Вани аллергия на некоторые сладости.
— На моё варенье? — возмутилась свекровь. — Да оно натуральное, из собственных яблок!
— Дело не в натуральности, — Анна села рядом с сыном. — У Вани бывает сыпь от слишком сладкого. Врач рекомендовал ограничить.
— В мои времена никаких аллергий не было, — фыркнула Ольга Ивановна. — Потому что дети играли на улице, а не сидели у телевизора. И ели всё подряд, и никто не выискивал болезни.
— Времена изменились, — сказала Анна, чувствуя, как внутри всё закипает.
— Ой, да разве к лучшему? — свекровь демонстративно закатила глаза. — Дети все больные, родители запуганные…
Анна отодвинула чашку:
— Ольга Ивановна, я прошу вас уважать наши правила воспитания. Ванечка — наш сын, и мы с Серёжей решаем, что ему можно, а что нет.
Ольга Ивановна поджала губы:
— Значит, бабушка теперь не имеет права побаловать внука?
— Побаловать — да, но в разумных пределах, — ответила Анна. — И после согласования с нами.
— Согласования! — передразнила свекровь. — Как будто я чужой человек или не знаю, что лучше для ребёнка! Я, между прочим, сына вырастила без всяких советчиков!
— И это прекрасно, — Анна изо всех сил старалась сохранять спокойствие. — Но сейчас другое время, и у нас могут быть другие методы.
— Неправильные методы, — отрезала Ольга Ивановна. — Ванечка, ты хочешь бабушкин блинчик с вареньем?
Мальчик, наблюдавший за перепалкой широко раскрытыми глазами, нерешительно кивнул.
— Вот видишь! — торжествующе сказала свекровь. — Ребёнок сам знает, что ему нужно!
Анна встала из-за стола:
— Ванечка, пойдём одеваться. Мы сегодня в парк пойдём.
— А бабушка с нами пойдёт? — спросил мальчик.
— Если хочет, — Анна посмотрела на свекровь.
— Конечно пойду, — решительно сказала Ольга Ивановна. — Не оставлять же вас одних в такой мороз!
К вечеру Анна была измотана до предела. День в парке превратился в бесконечную битву. Ольга Ивановна не упускала возможности указать, что Ванечка одет слишком легко или слишком тепло, что ему нужно купить сладкой ваты или, наоборот, запретить кататься с горки.
Когда они вернулись домой, свекровь торжественно объявила, что приготовит настоящий ужин, «не то что эти ваши бутерброды».
Анна молча разделась и ушла в ванную. Она включила воду и наконец дала волю слезам. Это невыносимо. Всего четыре дня — а кажется, что прошла вечность. И Ольга Ивановна собирается остаться навсегда.
Когда она вышла из ванной, на кухне уже вовсю кипела работа. Ванечка сидел рядом со свекровью и помогал ей лепить пельмени.
— Мы с бабушкой ужин готовим! — радостно сообщил он. — Настоящие пельмени!
— Очень хорошо, — устало улыбнулась Анна. — Я пока проверю тетради.
— Работа подождёт, — безапелляционно заявила Ольга Ивановна. — Лучше помоги нам. Я тебя научу правильное тесто делать.
— Я знаю, как делать тесто, — Анна почувствовала, что теряет терпение.
— Знаешь? — скептически хмыкнула свекровь. — А почему тогда Серёжа говорит, что ты никогда пельмени не лепишь?
— Потому что у меня не всегда есть на это время.
— Вот! — Ольга Ивановна подняла палец. — О том и речь! Не хватает времени на семью. А если б я жила с вами, у тебя появилось бы время и на мужа, и на себя!
Анна почувствовала, как внутри всё сжимается от ярости и бессилия.
— Мне нужно проверить тетради, — повторила она и вышла из кухни, чувствуя, как свекровь сверлит взглядом её спину.
В комнате она сидела над стопкой тетрадей, не видя строчек. В голове крутились мысли о том, как противостоять этому вторжению, не ссорясь с мужем и не травмируя сына.
Вечером, когда Ванечка уснул, а Ольга Ивановна смотрела телевизор в большой комнате, Анна попыталась поговорить с Сергеем.
— Серёж, мы должны обсудить ситуацию с твоей мамой, — тихо сказала она, когда они остались одни на кухне.
— Какую ситуацию? — Сергей сделал вид, что не понимает.
— Ты знаешь, о чём я, — Анна посмотрела ему в глаза. — Она хочет переехать к нам. Навсегда.
— Ну, она просто беспокоится о нас, — неуверенно сказал Сергей. — И ей одиноко в Москве.
— Я понимаю, — Анна старалась говорить спокойно. — Но в нашей квартире нет места для трёх взрослых и ребёнка. И дело не только в пространстве. Она вмешивается во всё: в воспитание Вани, в наши отношения, в мою работу…
— Она просто хочет помочь, — защищался Сергей. — Она старше, опытнее…
— Она не помогает, а командует, — перебила Анна. — И не уважает наши правила. И ты это знаешь.
Сергей вздохнул:
— Знаю. Но она моя мать, Ань. Я не могу сказать ей «нет».
— А мне и Ване ты можешь сказать «нет»? — Анна почувствовала, как дрожит голос. — Мы твоя семья. Мы должны решать такие вопросы вместе.
— Да решаем мы вместе! — воскликнул Сергей. — Просто мама… она одинока, понимаешь? Отец умер, подруги разъехались… И она не вечно у нас будет жить. Может, квартиру побольше купим…
— На какие деньги, Серёж? — устало спросила Анна. — У нас только на первоначальный взнос накоплено, а это капля в море.
— Мама поможет, — Сергей развёл руками. — Она же говорила — продаст свою квартиру…
— И будет всю жизнь напоминать нам об этом, — закончила Анна. — Ты же знаешь, какая она.
Сергей помолчал, теребя край скатерти.
— Знаю, — наконец признал он. — Но я не могу ей отказать, Ань. Пойми.
— А мне ты можешь отказать, — горько усмехнулась Анна. — Мне и сыну.
Она встала из-за стола:
— Спокойной ночи.
На следующий день напряжение достигло предела. Ольга Ивановна ходила по квартире и планировала, где поставить «её кресло», и какие шторы она повесит, когда переедет. Анна молча кипела, а Сергей делал вид, что не замечает проблемы.
За обедом разразилась гроза. Ольга Ивановна снова начала критиковать методы воспитания Анны, на этот раз из-за того, что она не разрешила Ванечке смотреть «взрослый» фильм.
— Ты слишком опекаешь ребёнка, — заявила свекровь, размешивая суп. — Он должен узнавать жизнь, а не сидеть в тепличных условиях!
— Фильм для взрослых, с рейтингом 16+, — отрезала Анна. — Ване всего пять лет.
— В его возрасте Серёжа уже всё знал о жизни! — возразила Ольга Ивановна. — И ничего, вырос нормальным человеком.
— Другое время, другие нормы, — Анна чувствовала, как закипает изнутри. — Сейчас мы знаем больше о детской психологии.
— Психология! — фыркнула свекровь. — Вот из-за этой вашей психологии дети и растут неприспособленными к жизни!
— Мне кажется, мы вырастим Ваню вполне приспособленным, — Анна старалась говорить спокойно.
— Вы? — Ольга Ивановна сделала ударение на этом слове. — Когда ты целыми днями на работе, а Серёжа вечно занят? Кто воспитывает ребёнка?
— Мы оба, — Анна сжала вилку так, что побелели костяшки пальцев. — Я работаю в школе, у меня нормированный день. И мы проводим с Ваней достаточно времени.
— Достаточно! — передразнила свекровь. — А я смотрю, мальчик телевизор смотрит целыми днями! Это воспитание?
— Он не смотрит целыми днями, — возразила Анна. — У нас есть правила…
— Да-да, эти ваши правила, — перебила Ольга Ивановна. — Без живого человеческого участия. А вот когда я перееду, буду с Ванечкой гулять, читать ему книжки, играть…
Анна с грохотом отодвинула тарелку.
— Ольга Ивановна, — она посмотрела свекрови прямо в глаза. — Я больше не могу это терпеть. Вы приехали четыре дня назад и уже решили, что переедете к нам, что будете воспитывать нашего сына и командовать в нашем доме!
— Я никем не командую! — возмутилась свекровь. — Я просто помогаю неопытной матери!
— Неопытной? — Анна почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Я мать Ванечки уже пять лет. Я вырастила его без вашей помощи, и у нас всё хорошо!
— Хорошо? — Ольга Ивановна повысила голос. — Ребёнок бледный, худой, телевизор смотрит! Серёжа работает как вол, а дома его никто не ждёт!
— Мама! — вмешался наконец Сергей. — Ты перегибаешь палку!
— Я? — свекровь всплеснула руками. — Я приехала помочь! А меня тут выставляют врагом, злодейкой, которая хочет захватить вашу территорию!
— Никто вас врагом не выставляет, — устало сказала Анна. — Но у нас своя семья, свои правила, свой уклад. И мы не готовы всё это менять.
— То есть ты не хочешь, чтобы я переезжала, — Ольга Ивановна повернулась к сыну. — Серёжа, ты слышишь? Твоя жена выгоняет твою мать!
— Никто никого не выгоняет, — Сергей выглядел растерянным. — Мы просто должны всё обсудить, взвесить…
— Что тут взвешивать? — отрезала свекровь. — Либо вы хотите, чтобы я жила с вами, либо нет!
— Не в этом дело, — попыталась объяснить Анна. — Дело в уважении к нашим границам, к нашим решениям…
— О, конечно! — Ольга Ивановна сузила глаза. — Твой драгоценный личный комфорт важнее, чем забота о старой матери мужа! Очень современно, ничего не скажешь!
— При чём тут комфорт? — Анна чувствовала, что теряет терпение. — Речь о взаимном уважении! Вы приехали и сразу начали всё критиковать, всем командовать, во всё вмешиваться! Это наш дом, наша семья!
— Семья! — воскликнула свекровь. — А я, значит, не семья? Чужая, да?
— Мама, никто не говорит, что ты чужая, — Сергей попытался взять мать за руку, но она отдёрнула её.
— Всё понятно, — Ольга Ивановна поджала губы. — Я мешаю. Молодым нужна свобода. А старая мать пусть доживает свой век одна в пустой квартире!
— Мы не говорим, что вы должны быть одна, — Анна старалась сохранять спокойствие. — Мы будем приезжать, вы будете приезжать к нам. Но жить вместе… это сложно.
— Сложно ей! — свекровь снова повернулась к Сергею. — А мне легко одной? С больными ногами, с давлением, с бессонницей по ночам?
Сергей молчал, опустив голову.
— Серёж, — тихо позвала Анна. — Скажи что-нибудь.
— Что я должен сказать? — он развёл руками. — Я не могу выбирать между вами!
— А тебе и не нужно выбирать, — Ольга Ивановна патетически вздохнула. — Я всё поняла. Завтра же уеду. Куплю билет и уеду. Не буду вам мешать.
Она встала из-за стола:
— Пойду вещи соберу.
Когда свекровь вышла, в кухне повисла тяжёлая тишина.
— Доволен? — спросил наконец Сергей.
— Чем? — устало отозвалась Анна.
— Ты добилась своего. Мама уезжает.
— Я не этого добивалась, — Анна покачала головой. — Я хотела, чтобы нас уважали. Чтобы наши решения учитывались. Чтобы нас не ставили перед фактом.
— Она просто хотела быть рядом, — Сергей поморщился. — Она стареет, ей страшно.
— Я понимаю, — Анна вздохнула. — Но она не может просто взять и переделать нашу жизнь под себя! Ты бы мог ей это объяснить, если бы захотел.
— А ты могла бы быть терпимее, — парировал Сергей. — В конце концов, она моя мать!
— А я твоя жена, — Анна встала из-за стола. — И Ванечка — твой сын. Но ты готов поставить под удар нашу семью ради того, чтобы не огорчать маму.
Она вышла из кухни, чувствуя горечь и разочарование. Ванечка сидел в комнате и рисовал, удивительно тихий для своих пяти лет.
— Что ты рисуешь, солнышко? — Анна присела рядом.
— Нашу семью, — тихо ответил мальчик. — Это папа, это ты, это я, а это бабушка.
Анна посмотрела на рисунок, где четыре палочковых человечка держались за руки.
— Очень красиво, — сказала она, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Только бабушка завтра уезжает домой.
— Почему? — спросил Ванечка. — Она больше не хочет быть с нами?
— Хочет, конечно, — Анна обняла сына. — Просто у бабушки свой дом, а у нас — свой.
— А почему вы ругались? — мальчик поднял на неё серьёзные глаза.
— Мы не ругались, — соврала Анна. — Мы обсуждали важные взрослые вещи.
— Очень громко обсуждали, — заметил Ванечка, возвращаясь к рисунку.
Анна вздохнула. Ребёнок всё чувствует, от него не скроешь.
Вечером, когда Ванечка уже спал, а Ольга Ивановна демонстративно закрылась в его комнате, Сергей сел рядом с Анной на диване.
— Я говорил с мамой, — сказал он тихо. — Она всё-таки уезжает завтра.
Анна молчала, глядя в пространство.
— Она обиделась, — продолжил Сергей. — Говорит, что больше не будет нам мешать.
— Я не хотела её обидеть, — вздохнула Анна. — Но нельзя же вот так взять и перевернуть нашу жизнь!
— Знаю, — неожиданно согласился Сергей. — Я, наверное, был не прав, когда сразу не сказал ей, что переезд — это серьёзное решение, которое нужно обсуждать.
Анна удивлённо посмотрела на мужа:
— Ты правда так думаешь?
— Да, — он потёр лоб. — Мама всегда была такой… напористой. Она привыкла всё решать сама. А я привык соглашаться, так проще.
— И ты злишься на меня за то, что я не согласилась? — тихо спросила Анна.
— Уже нет, — Сергей взял её за руку. — Я понимаю, что ты права. Просто мне жаль маму. Она действительно одинока.
— Я знаю, — Анна сжала его ладонь. — Но это не значит, что мы должны жертвовать нашей семьёй.
— Согласен, — кивнул Сергей. — Я поговорю с ней завтра, перед отъездом. Скажу, что мы будем чаще приезжать, и она может гостить у нас… но не переезжать насовсем.
Анна прижалась к мужу, чувствуя, как отступает напряжение последних дней.
— Спасибо, — прошептала она. — Я думала, ты не поймёшь.
— Я понимаю, — он обнял её. — Просто это непросто — быть между двух огней.
— Знаю, — Анна вздохнула. — Прости, что устроила сцену.
— Ты была права, — Сергей поцеловал её в висок. — Нам нужно учиться отстаивать границы нашей семьи. Вместе.
Утром Ольга Ивановна была непривычно тиха и собранна. Она позавтракала молча, изредка поглядывая на внука, который не понимал, почему бабушка такая грустная.
Перед выходом Сергей отвёл мать в сторону и долго с ней говорил. Анна не слышала их разговор, но видела, как меняется лицо свекрови — от обиженного к задумчивому.
На вокзале Ольга Ивановна неожиданно обняла Анну:
— Прости меня, — сказала она тихо. — Я не хотела всё испортить. Просто боялась остаться одна.
— Вы не одна, — Анна обняла её в ответ. — У вас есть мы. Просто… нам нужно уважать границы друг друга.
— Серёжа объяснил мне, — кивнула свекровь. — Он сказал, что вы будете приезжать чаще. И что я могу гостить у вас… но не командовать.
— Именно так, — улыбнулась Анна. — Мы всегда вам рады. Но как гостье, а не как командиру.
Ольга Ивановна грустно усмехнулась:
— Командир из меня, видно, никудышный. Весь военный совет разогнала.
Она наклонилась к Ванечке:
— Бабушка будет скучать по тебе, солнышко. Но я приеду на твой день рождения, обещаю!
— И привезёшь конфеты? — деловито уточнил мальчик.
— Обязательно, — рассмеялась Ольга Ивановна. — Но только те, которые мама разрешит.
Она посмотрела на Анну, и та с удивлением увидела в её глазах понимание.
— Береги их, — сказала свекровь Сергею, обнимая сына. — У тебя замечательная семья.
— У нас замечательная семья, — поправил Сергей. — И ты её часть, мам. Просто… на расстоянии.
Когда поезд тронулся, Ванечка долго махал вслед, а потом спросил:
— А почему бабушка не осталась с нами?
— Потому что у каждого человека должен быть свой дом, — ответила Анна. — Но мы будем часто видеться.
— Это хорошо, — серьёзно кивнул мальчик. — А то вы так громко обсуждали, что я боялся — никогда больше не увижу бабушку.
Сергей рассмеялся и взял сына на руки:
— Ты у нас самый умный! Пойдёмте домой, у нас ещё целая неделя каникул впереди!
Они шли по заснеженной площади, и Анна чувствовала, как к ней возвращается ощущение спокойствия и гармонии. Рождественская история закончилась не так уж плохо. Они все чему-то научились: она — отстаивать свои границы, Сергей — защищать свою семью, а Ольга Ивановна… возможно, она научилась уважать чужую территорию.
Снег падал на их плечи, а впереди был их дом — их собственный, без посторонних командиров.