— А где мои любимые чашки? — голос Анны Витальевны звучал тревожно и требовательно одновременно.
— Мам, я же говорил — мы их убрали в верхний шкаф, — Игорь даже не поднял глаз от ноутбука.
— В какой еще верхний шкаф? Это мой сервиз, подаренный твоим отцом! — В голосе появились металлические нотки.
Светлана, массируя виски, досчитала до десяти. За последние две недели самоизоляции эта сцена повторялась уже в третий раз. Анна Витальевна, оказавшаяся заложницей карантина в их квартире, методично превращала каждый день в испытание.
Всё началось в конце марта, когда в их доме объявили карантин из-за заболевшего соседа. Игорь сам настоял, чтобы мать переехала к ним, опасаясь за её здоровье. Светлана не возражала — в конце концов, свекровь никогда не была особенно назойливой, появляясь у них раз в неделю на семейных обедах. Но постоянное совместное проживание открыло новую грань характера Анны Витальевны.
— Светочка, — свекровь появилась на пороге кухни, сжимая в руках фарфоровую чашку, — ты же понимаешь, что этот сервиз — память о Николае Петровиче? Как можно было запихнуть его куда-то наверх?
Светлана медленно выдохнула. В свои шестьдесят Анна Витальевна сохранила стройность и элегантность бывшей завуча престижной гимназии. Каждое утро она выходила из своей комнаты при полном параде: уложенные волосы, безупречный макияж, отглаженная блузка. На фоне Светланы в домашнем костюме она выглядела как молчаливый укор всему их быту.
— Анна Витальевна, мы просто освободили место для нового кухонного комбайна. Сервиз в полной сохранности, — Светлана старалась говорить спокойно.
— Новый комбайн? — свекровь окинула взглядом кухню. — А что случилось со старым? Его же Игорёша только в прошлом году подарил.
— Мам, — Игорь наконец оторвался от работы, — тот комбайн сломался. Мы купили новый, более функциональный.
— Сломался? За год? — Анна Витальевна поджала губы. — В наше время техника служила десятилетиями. А сейчас — всё одноразовое, как и отношения…
Последнюю фразу она произнесла тихо, но достаточно отчетливо. Светлана почувствовала, как внутри всё сжалось. За пятнадцать лет их брака свекровь никогда не позволяла себе подобных комментариев.
Может, дело в карантине? Или в том, что я стала чаще работать из дома? Последние три месяца Светлана действительно меньше времени уделяла домашним делам. Её проект по разработке нового программного обеспечения требовал полной концентрации.
— Мам, давай я достану сервиз, — Игорь поднялся из-за стола.
— Нет-нет, не беспокойся. Я же просто спросила, — Анна Витальевна поставила чашку на стол. — Пойду к себе, почитаю. Не буду мешать вашей… работе.
Последнее слово она произнесла с едва уловимой интонацией, от которой у Светланы защемило сердце. Когда свекровь вышла, Игорь подошел к жене и обнял её за плечи.
— Не бери в голову. Ты же знаешь маму — ей нужно время привыкнуть.
— К чему привыкнуть, Игорь? К тому, что я работаю? Или к тому, что не прыгаю вокруг неё с утра до вечера?
— Света, — он развернул её к себе, — давай не будем…
Звонок в дверь прервал их разговор. На пороге стоял Влад, сосед с верхнего этажа, с пакетом продуктов.
— Привет! Вот, занёс ваш заказ из магазина. Заодно забрал почту из ящика, — он протянул конверт. — Кстати, у вас там что-то странное творится на чердаке? Всю ночь какие-то звуки…
Светлана нахмурилась:
— Какие звуки?
— Да будто кто-то ходит. Я сначала думал, может, кошки, но слишком уж тяжелые шаги.
Игорь взял пакет:
— Спасибо, посмотрим. Наверное, действительно кошки.
Когда дверь закрылась, Светлана развернула конверт. Внутри лежало уведомление из банка о странной активности по счету Анны Витальевны.
— Игорь, посмотри, — она протянула бумагу мужу. — Похоже, с маминой карты кто-то снимает деньги.
Он пробежал глазами текст:
— Действительно. Крупные суммы, раз в неделю. Надо будет спросить…
— Нет, — Светлана покачала головой. — Давай сначала проверим сами. Что-то мне подсказывает, что это неспроста.
Вечером, когда Анна Витальевна ушла спать, они сели изучать выписку. Последние три месяца со счета регулярно снимались суммы по пятьдесят тысяч рублей.
— Может, она кому-то помогает? — предположил Игорь.
— Три месяца подряд? И почему не сказала нам?
В этот момент сверху снова послышались шаги.
— Влад прав, — прошептала Светлана. — Там кто-то есть.
Игорь поднялся:
— Пойду проверю.
— Я с тобой.
Они тихо поднялись на чердак. В тусклом свете фонарика на телефоне они увидели следы чьего-то присутствия: смятый матрас в углу, пустые бутылки воды, обертки от еды.
— Здесь кто-то живет, — прошептал Игорь.
Внезапно скрипнула дверь, и на чердак поднялась Анна Витальевна. В руках она держала пакет с едой.
— Мама? — Игорь включил свет. — Что происходит?
Анна Витальевна замерла, прижимая пакет к груди. В этот момент из дальнего угла чердака появился молодой человек, лет тридцати.
— Кто это? — Светлана шагнула вперед.
— Это Миша, — тихо ответила свекровь. — Сын Веры Николаевны, моей старой подруги.
История оказалась одновременно простой и сложной. Вера Николаевна умерла полгода назад. Её сын, талантливый программист, попал в сложную ситуацию: его обвинили в краже корпоративных данных. Михаил утверждал, что его подставили, но доказать это пока не мог. Скрываясь от преследования, он обратился к единственному человеку, которому мог доверять, — подруге матери.
— Почему ты нам не сказала? — Игорь смотрел на мать с недоумением.
— Я не могла подвергать вас опасности, — Анна Витальевна расправила плечи. — Это мое решение, моя ответственность.
— Но деньги… — начала Светлана.
— Это всё, что у меня было, — перебила свекровь. — Я должна была помочь. Вера всегда была рядом, когда не стало вашего отца.
Михаил вышел вперед:
— Я понимаю, как это выглядит. Но у меня есть доказательства своей невиновности. Мне нужно еще немного времени, чтобы собрать все документы.
Светлана внимательно посмотрела на него:
— Какие именно доказательства?
Следующий час они провели, изучая документы и коды, которые Михаил собирал все это время. Как специалист по IT, Светлана быстро поняла суть проблемы.
— Это действительно подстава, — сказала она наконец. — Причем довольно грубая. Я могу помочь это доказать.
Анна Витальевна посмотрела на невестку с удивлением:
— Ты можешь?
— Конечно. Это же моя специальность, — Светлана улыбнулась. — Только надо действовать быстро и аккуратно.
Следующие две недели превратились в настоящий детектив. Светлана работала с кодами и документами, Игорь занимался юридической стороной вопроса, а Анна Витальевна обеспечивала прикрытие, продолжая помогать Михаилу.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне, обсуждая детали дела, свекровь неожиданно сказала:
— Знаешь, Света, я была не права насчет тебя.
— В чем именно? — Светлана оторвалась от ноутбука.
— Во всем, — Анна Витальевна вздохнула. — Я всегда считала, что настоящая семья — это когда женщина посвящает себя дому и близким. Как я когда-то. Но глядя на тебя сейчас… Ты делаешь то, чего я никогда не могла бы сделать. И при этом остаешься душой семьи.
Светлана почувствовала, как к горлу подступает комок:
— Анна Витальевна…
— Нет, дай договорить, — свекровь подняла руку. — Когда не стало Коли, я думала, что моя жизнь закончилась. Все эти годы я цеплялась за прошлое, за старые привычки и представления. А ты… ты показала мне, что жизнь не стоит на месте. И что любовь к близким может проявляться по-разному.
Игорь, молча слушавший этот разговор, подошел и обнял мать:
— Мам, ты тоже многому нас научила. Например, верности и преданности. То, что ты делаешь для Миши…
— Я просто не могла поступить иначе, — она улыбнулась сквозь слезы.
Развязка истории наступила неожиданно. Собранные Светланой доказательства помогли полностью оправдать Михаила. Более того, удалось выявить настоящего виновника — одного из руководителей компании, который пытался скрыть свои махинации.
В день, когда всё закончилось, они собрались на кухне. Анна Витальевна достала из шкафа старый сервиз и собственноручно накрыла стол.
— Это особенный случай, — сказала она, расставляя чашки. — Сегодня я хочу выпить чаю именно из этих чашек. За новую жизнь.
Светлана смотрела на свекровь и думала о том, как удивительно меняется жизнь. Кто бы мог подумать, что вынужденное совместное проживание, начавшееся со споров о сервизе, приведет к такому сближению?
— Знаете, — сказала вдруг Анна Витальевна, — я тут подумала… Может, мне тоже стоит освоить компьютер? Не только для видеозвонков с подругами. Хочется быть… как это сейчас говорят? В тренде?
Игорь поперхнулся чаем, а Светлана рассмеялась:
— Конечно! Я с удовольствием вас научу.
— Только не думайте, что я совсем изменилась, — Анна Витальевна хитро прищурилась. — За порядком в доме я всё равно буду следить. И да, Игорь, твои рубашки по-прежнему нуждаются в более тщательной глажке.
Они смеялись, и Светлана чувствовала, как теплеет на душе. Может быть, настоящая семья — это не соответствие чьим-то представлениям, а умение меняться и принимать друг друга такими, какие есть.
Прошло несколько месяцев. Карантин давно закончился, но Анна Витальевна осталась жить с ними. Теперь по вечерам она часто сидела за компьютером, осваивая премудрости интернета, а в выходные учила Светлану готовить свои фирменные пироги. Старый сервиз занял почетное место в серванте — теперь его доставали не только по особым случаям, но и просто для душевных семейных чаепитий.
Михаил иногда заходил к ним в гости. Он устроился на новую работу и постепенно налаживал свою жизнь. Каждый его визит неизменно заканчивался долгими разговорами на кухне — теперь уже не на чердаке, а за красиво сервированным столом.
— Знаешь, — сказала однажды Анна Витальевна, когда они со Светланой остались вдвоем, — я ведь только сейчас поняла, что всю жизнь боялась.
— Чего? — Светлана подняла глаза от чашки.
— Перемен. Потерять то, что имею. Остаться одной, — она помолчала. — А оказалось, что иногда нужно просто довериться близким и позволить себе быть… разной.
Светлана взяла свекровь за руку:
— Вы удивительная, Анна Витальевна. И знаете… я тоже многому у вас научилась.
В этот момент в прихожей раздался звонок. На пороге стоял Влад с корзиной яблок.
— Это от мамы, с дачи, — улыбнулся он. — Кстати, а у вас больше не слышно шагов на чердаке?
Анна Витальевна и Светлана переглянулись и рассмеялись:
— Нет, Влад. Теперь у нас все шаги только на кухне — там, где им и положено быть.